Глава 15 (1/2)

Провести остаток дня в подземелье было ожидаемым наказанием, но Такара не могла предугадать, что когда охранник приведет ее к нужной камере, она услышит до боли знакомый и пугающий голос. Спустя секунду по камере раздался хриплый от осевшего голоса вопль, от которого пробежал мороз по коже. Охранник отворил тяжелую металлическую дверь и поприветствовал того, кто был внутри.

— Господин, — громко позвал мужчина в низком поклоне.

Силуэт в полутьме на секунду остановился, обернувшись. Он был очень недоволен, что его прервали на самом интересном. Когда Киоши вышел в коридор на свет, Такара увидела, что все его лицо и тело были покрыты мелкими капельками крови. Каждая мышца под кожей была напряжена, искажая его лик. Брови были сведены вместе, образуя глубокую морщину, а челюсти стиснуты с такой силой, что казалось он вообще не может открыть рот. Только глаза оставались прежними, где тьма правила балом. Там черти бесновались, не оставляя внутри ничего человеческого. Господин словно никогда и не был человеком. Демон жаждущий расправы над своей жертвой, жаждущий крови.

Такара невольно сделала шаг назад и опустила голову. Внутренний голос, сново сиреной кричал, что нужно бежать. От мужчины исходила опасность. Она будто слышала звериный рык, когда он подошел к ней, так и не выпуская из рук огромное мачете, облитое красным. Подсознание подкидывало отвратительные сцены, где он разрывает ее тело голыми руками, пока не достанет маленькое, все еще бьющееся сердце из груди. Он жадно смотрит на него, сжимая в руке и облизывается, мечтая вкусить долгожданное блюдо.

— Посмотри на меня, — ледяным тоном прозвучал приказ.

Девушка подняла голову, оторвав взгляд от бетонного пола, и стала смотреть куда-то в области груди. Невозможно поднять глаза. Кажется, что даже боковым зрением, она видит острые клыки и горящие ненавистью глаза.

— Я сказал посмотри на меня! — повысил тон вакагасира, приставляя толстое лезвие к горлу девушки и поднимая голову еще выше.

Такара, испугавшись, мгновенно перевела взгляд на тьму, что была напротив. Она готова была поклясться, что слышала металлический звон. Не понятно, что это было: цепи, которыми связан полуживой пленник, или путы, что пригвоздили ее к полу. Не шелохнуться. Руки, сжатые в кулаки, неприятно вспотели, но даже если бы она захотела, все равно не смогла бы и пальцем пошевелить. Власть господина безгранична. Без его ведома даже дышать было невозможно.

— Я не знаю в чем причина, ты ли делаешь это специально или у судьбы очень своеобразный юмор, но каждый раз когда я тебя вижу, руки так и чешутся сломать твою хрупкую шейку, — начал господин низким голосом. — Но раз уж ты ко мне сама пришла, то добро пожаловать в ад, — сказал он, делая шаг в сторону и протянув руку с ножом в приглашающем жесте.

Такара с трудом смогла проглотить, вставший в горле ком и посмотрела в камеру. Колени мелко дрожали, так и норовили подвести, но она должна пойти. Выбора ей не давали. Киоши-сама проводил взглядом, как девушка на негнущихся ногах зашла внутрь, и кивнул охраннику, отдавая приказ запереть дверь снаружи.

В камере прямо по центру стояла большая доска наклоненная под 45 градусов с прикованным к ней человеку. Его руки и ноги были вытянуты и скованы цепями. Рот был закрыт тряпкой, которая уже приобрела грязно-красный оттенок.

— Господин, что я должна делать? — робко спросила Такара, продолжая смотреть на измученного пленника.

— Мне докладывали, что ты здесь очень плохо справляешься. Не выполняешь приказы, сбегаешь, но при этом спокойно выдерживаешь наказания. Хм, боюсь сегодня у тебя не будет такой роскоши. Ты ведь не посмеешь ослушаться меня? — с полуулыбкой спросил вакагасира.

— Конечно, нет, господин, — девушка автоматически поклонилась.

— В глаза смотри!

Обычно никто не смеет поднимать взгляд на людей с высоким чином, особенно на вакагасира и оябуна. Но Киоши нравилось видеть в чужих зрачках спрятавшиеся страх и уважение. Он любил так считывать ложь и сразу же лишать этого человека способности врать. Он словно хищник загоняет свою жертву в самый угол, чтобы получить желаемое. Для Такары глаза господина были самым настоящим ночным кошмаром. Ей уже порядком надоело просыпаться посреди ночи в холодном поту, потому что снова и снова эта тьма затягивала. Она была словно трясина, в которой можно утонуть, место, где на самом дне монстры клацают зубами, учуяв запах свежего мяса. Они все еще голодны.

Девушка подняла глаза и повторила свои слова. Для Киоши-сама было забавным увидеть, как девушка внутренне возвела огромную кирпичную стену для защиты. Только она все равно не смогла бы стать для него преградой. Он знает на какой кирпич нужно надавить.

— Я пообещал этому молодому человеку, что за каждый отказ от ответа он будет лишаться части тела. Начнем снизу. Сначала стопа, потом голень, колено, бедро. Потом вторая нога в таком же порядке. Если ноги закончаться, начем рубить кисть, предплечье, локоть и плечо, — господин показывал ножом на места срезов и объяснял девушке задачу таким тоном, словно это шаги для решения уравнения по математике — будничным и скучающим.

Глаза привязанного мужчины расширились от услышанного, и он очень быстро замотал головой из стороны в сторону, обращая на себя внимание голосом. Такара предполагала, что господин подготовит что-то особенно для нее, но это было чистым безумием. Уже от одного представления в голове того объема крови, что прольется сегодня, желудок болезненно скручивало, несмотря на то, что она не ела ничего с самого утра. Киоши улыбнулся одним уголком губ и снял со стены другой такой же мачете как сам держал в руке и отдал его девушке.

— Господин, что мне нужно узнать? — спросила она дрожащим голосом.

— Хм, он сам знает, — ответил Киоши и вытащил изо рта пленного тряпку. — Можешь начинать, — сказал он обоим сразу.

Такара встала сбоку мужчины и с сожалением посмотрела на него, закидывая на плечо нож для размаха. Силы у хрупкой девчушки не достаточно, чтобы с одного удара перерубить кость.

Мужчина закричал во всю глотку и стал выворачиваться всем телом, в бесполезной попытке вырваться. Вакагасира в одну секунду вытащил из-за пояса маленький кинжал и метнул его. Лезвие пролетело возле лица пленного так близко, что он смог увидеть собственное отражение в нем, и пригвоздило его верхнюю часть ушной раковины к доске. Пленный от испуга замолк и затем, когда спал шок, жалобно заскулил от боли.

— Можешь орать сколько хочешь, тебя все равно никто не услышит и не спасет, но меня ужасно раздражает твой поросячий визг. Так что будь добр, открывай свой рот только, чтобы отвечать на вопросы. В противном случае этой красавице придется начать несколько раньше, - мужчина вытащил глязую тряпку изо рта пленного.

— Нет, нет, пожалуйста! Госпожа, отпустите меня! — взмолился мужчина обращаясь к Такаре, что ввело ее в ступор. Никто и никогда не называл ее так. Это было очень странно, пугающе, но в тоже время приятно. Появляется чувство власти. Жаль, но такая власть ей не нужна. Она бы хотела вызволить его, но тогда сама окажется распятой.

— Я не могу этого сделать, — сказала девушка твердым голосом. — Вам нужно все рассказать.

— Но мне нечего сказать, — в панике проревел мужчина.

— Неужели эти секреты важнее вашей ноги? Говорите!

— Я ничего не знаю! Это чистая правда! Пощадите!

Такара внутренне молилась всем известным богам, чтобы он все рассказал, чтобы ей не пришлось этого делать. С тихими словами внутри оборвалась последняя надежда. Сколько бы раз она сюда не приходила, ни один человек не признался. Всех ждал один конец. Почему так происходит… Девушка крепче стиснула рукоять и замахнулась для удара, но что-то в последний момент ее остановило. Лезвие лишь острием коснулось ноги и упало на пол. Грудную клетку сдавило, дышать стало струдно. Паника и страх все сильнее подкатывали к горлу, руки мелко дрожат. Нет, она не может, просто не может причинять людям боль. Снова будут душераздирающие крики и кровь. Такара сама уже столько пыток перенесла, что отказ не становится таким важным. Она спустя минуту взяла в кулак све свое самообладание и посмотрела на господина.

Казалось бы равнодушное, непричастное выражение лица Киоши-сама в одну секунду сменилось раздражением и злостью.

— Вакагасира дома Ямиро, высший его представитель в отсутствие оябуна, дал этому человеку слово, что он лишится ноги в случае отказа от сотрудничества. Ты хочешь опозорить свой Дом? Хочешь сделать его бесчестным и лживым?

— Нет, господин, — еле слышно проговорила Такара пряча голову в плечи. От такого тона хотелось под землю провалиться.

— Тогда выполняй приказ!

— Я… я не могу этого сделать.

Киоши несколько секунд стоял в тишине и смотрел на девушку. Даже пленник и интересом наблюдал эту сцену. Он ожидал, что она его действительно покромсает на кусочки, но та стойко отказывалась выполнять приказ. Правильно говорят, что надежда слепа.

— Должно быть, ты просто не знаешь как это нужно делать, — сказал Киоши и одной рукой перехватил мачете, а второй взял девушку за подбородок, чтобы она не смогла отвернуться. — Смотри внимательно.

Вакагасира сделал резкое движение и на пол упала чужая нога отвратительным куском мяса. Комната взорвалась криком. На лицо брызнули капли и попали в глаза, но господин продолжал держать голову, чтобы она видела как кровь хлещет из раны.

— Теперь понятно как нужно действовать? — почти ласково спросил он.

Не в силах что-то сказать, Такара лишь кивнула в ответ. Киоши на это хмыкнул и перетянул обрубок ноги ремнем, чтобы снизить кровопотерю.

— Даю вторую попытку, — сказал он и отошел на пару шагов назад.

— Вы слышали, господина, — обратилась Такара пленному. — Сейчас самое время все рассказать. Не заставляйте нас обоих проходить через это еще раз!

— Я правда ничего не знаю! Господи! Нет! Не делай этого! — открыто зарыдал мужчина.

— Это не правильный ответ, — с глубоким вздохом произнесла Такара и вновь занесла мачете. В этот раз чуть ниже колена.

На висках она чувствует пульс, а затылком чужой пристальный взгляд. Недобрый взгляд. Господин не прощает ошибок. Никогда. Девушка уже занесла лезвие и зажмурив глаза приготовилась, как за момент до соприкосновения с плотью, она остановилась, услышав громкое:

— Стой! Остановись! Да, это я виноват. Я убил тех людей. Сознаюсь, только прекрати это, пожалуйста! - ревел привязанный мужчина.

Такара посмотрела удивленно на господина. Это было оно? То, что нужно? Киоши-сама встретил ее взгляд и рассмеялся так громко и заливисто, что можно было бы подумать, что это искренний смех. Только радости в нем не было совершенно. Ситуация доходила до абсурда.

— Он бред несет. Не про какое убийство я не знаю. Давай, кончай с ним, — сказал Киоши-сама, кивая в сторону ноги.

Сердце бешенно стучит в груди и звук гулко отдается в голове. Что она может сделать в такой ситуации? Хочется все бросить и убежать как можно дальше от этой крови и криков. Господин стоит, загородив спиной и без того запертую дверь, и смотрит на нее. Выбора нет, осталось только подчиниться. В голове набатом стучит навязчивая мысль о том, что ей нужно живому человеку на его же глазах отрубить часть ноги… Такара думала, что сложным будет только первый шаг, но ошиблась. Дальше еще хуже. Она уже не хотела даже держать мачете. Девушка посмотрела на своего господина и, вытерпев на себе пристальный, словно сканирующий взгляд, бросила мачете на пол.

— Я не стану этого делать, — уверенно сказала она.

Руки скрещенные на груди напряглись, между бровей появилась складка, а на скулах заиграли желваки. Наверное, именно с таким взглядом Киоши убивает своих врагов. Темная, едва отличимая от зрачка радужка полностью слилась с ним. От мужчины исходила опасность настолько сильная, что казалась осязаемой. Поздно уже отступать — черта невозврата пройдена. Появилось такое чувство, будто Такара разворошила пчелиное гнездо собственными руками и ждет, что печальная участь обойдет ее стороной. Даже смешно.