Глава 7 (2/2)

— Что значит «нет»?

— Господин, если я вытащу его, то откроется обширное кровотечение, и этот человек умрет от кровопотери.

— Верно, — безрадостно улыбнулся вакагасира, и сам вытащил лезвие из чужой плоти.

Пронзительный крик разрушил кратковременную тишину. Кровь из бедра мужчины хлестала с такой силой, словно из шланга под напором. Исаму попытался закрыть рану лохмотьями, что остались от одежды пленного, но господин грубо оттолкнул его в сторону. В этот момент дверь камеры открылась с громким хлопком, и вошел охранник с раскаленной металлической печатью на длинном хвате. Все были слишком погружены в размышления, что не заметили, как тот уходил. Вакагасира быстрым движением надел плотные перчатки и, взяв печать за ручку, приложил раскаленный металл к бедру пленного. Тот уже был без сознания. Даже рта не открыл. По комнате разошелся отвратительный запах жареного мяса и запекшейся крови. Слишком много мерзости и бесчеловечности для одного дня — не каждый сможет подобное выдержать. Такара не смогла.

Девушка, безвольным телом, упала под ноги соученикам без сознания.

— Господин, он уже был без сознания. Зачем вы поставили клеймо? Оно не сможет выбить необходимые вам ответы, — в страхе затараторила Сусуми, пытаясь привести в чувства подругу.

— Какой диагноз поставил Исаму? — устало спросил Киоши.

— Смерть от кровопотери.

— Я всего лишь прижег рану. Он не должен умереть раньше времени.

Раньше Сусуми считала смерть самой страшной и неизбежной в жизни. Однако сейчас, стало понятно, что она может стать спасением, избавлением от боли. Жаль только, что в этом мире постоянной войны и жестокости нет места жалости не для кого.

***

В нос ударил резкий, неприятный запах, оседающий пленкой в горле. При первых вдохах хотелось, чтобы это убрали подальше от носа, но на сопротивление совершенно не было сил. Подсознание крепко удерживало разум подальше от реальности. Вторая попытка. Казалось, что аромат уже пробил в самые легкие, вызывая такое чувство, будто внутренности горят огнем. Наконец, удалось открыть глаза. Взгляд уперся в темно-серый потолок, который еще немного плыл перед глазами. Еще секунда. Нечем дышать. Такара резко подскочила на месте и с кашлем пыталась поймать ртом свежий воздух.

— Ч-что это было? — откашливаясь, осипшим голосом спросила она.

— Нашатырь. Довольно отдыхать — ответил Киоши-сама.

Девушка не без помощи поднялась на ноги. Пока она была без сознания, казалось, что все события были лишь ночным кошмаром, плодом больного воображения, но жизнь без жалости вновь ударила под дых.

— Пока ты здесь валялась, наш гость успел прийти в себя. Теперь твоя очередь поработать.

— Да, господин, — с опущенной головой ответила Такара.

— Что больнее: лишиться пальца или ногтя? — вакагасира задал вопрос.

— Эм, сложно точно сказать. На кончике пальца, как со стороны ладони, так и со стороны ногтя, расположено густое скопление нервных окончаний, что делает эту область такой чувствительной. Однако разрыв костной и мышечной тканей тоже очень болезненный. При этом, ноготь может полностью восстановиться, а палец нет. Господин, я не могу дать однозначный ответ.

— Ты верно рассуждаешь. Я дам тебе выбор: кусачки или щипцы? — спросил Киоши, держа в руках инструменты, протягивая их Такаре.

Мужчина как всегда застал ее в расплох. Но что можно было ответить? Она и так держалась из последних сил, чтобы вновь не потерять сознание перед господином. Теперь кажется, что, когда их учили правильно атаковать мечом и разрубать врага напополам, это было милостью по сравнению с этим кошмаром. Дознаватель объяснил им разницу между инструментами. Кусачки за две секунды разрезают кость пальца, а щипцы не только вытягивают ногтевую пластину, но и ломают ее в процессе, причиняя жертве еще большую боль. Такара вообще никого мучить не хотела. И выбирать тоже.

— Я не хочу ничего выбирать, — ответила она.

— Я не спрашивал, чего ты хочешь. Я просил сделать простой выбор. Всего из двух вариантов. Даже слаборазвитый справится.

— Я… Я не могу, — дрожащим голосом произнесла Такара, в панике бегая глазами от одной руки господина к другой.

— Тебе нужно выбрать, — приказным тоном произнес Киоши.

— …

— Ну же! Мы не сможем вечность тебя ждать.

— Давай, просто сделай это! — крикнул Исаму.

— Я выбираю… — чуть ли не плача, Такара отчаянно пыталась выбрать наименьшее из зол, но времени почти нет.

Девушка подняла сжатую в кулак руку, не зная, что выбрать и посильнее зажмурилась, так наивно, по-детски пытаясь спрятаться. Только она разжала свою руку, чтобы взять инструмент, как дверь в камеру с грохотом открылась. На пороге стоял запыхавшийся молодой человек.

— Кто посмел прервать меня?! — со злостью прорычал Киоши, швыряя все из рук в стену со стороны двери. От металлического грохота заложило уши.

— Господин, Вас ждут в кабинете, — в низком поклоне, словно извиняясь, проговорил мужчина. — Подробностей я не знаю.

— Тебе их и не нужно знать, идиот. Черт! Как всегда не вовремя, — господин вытер руки тряпкой от крови и направился в сторону выхода. — А ты, — обратился он к незваному гостю и кивнул в сторону троих учеников, — закончишь ту все.

Парень ничего не успел понять, как его затащили в камеру и захлопнули за

спиной дверь. Он окинул взглядом всех присутствующих и грустно улыбнулся. Все

через это проходили.Такара упала перед ним на колени и, не сдерживая слез,

умоляла не заставлять ее это делать. Спустя секунду Сусуми тоже присоединилась

к ней. В тот момент, когда Киоши-сама вышел из помещения, страх исчез вместе с

ним, а внутри осталась только боль.

— Меня зовут Ватанабе. Поднимитесь на ноги и назовите свои имена.

— Такара, — тихо произнесла она, пытаясь остановить истерику.

— Хорошо, Такара, я не стану тебя заставлять в любом случае, но это невыполнение приказа.

— Мне все равно. Лучше я буду страдать, чем стану тем, кто причиняет боль другим, — громкие слова эхом отразились от пустых стен.

— Твое право, — ответил Ватанабе. — Судя по вашим бледным и испуганным лицам, вы здесь впервые. Я прав, сенсей?

— Да, — ответил надзиратель, все это время стоящий в стороне. — Еще она осталась, — он кивнул головой в сторону.

— Имя?

— Сусуми, Ватанабе-сан, — девушка поклонилась.

— Каков твой выбор, Сусуми?

— Я тоже не стану этого делать.

— Мастер, что говорил господин? — спросил Ватанабе.

— По пять ударов плетью, — ответил тот, с сожалением потирая подбородок.

— Они готовы?

— Глупый вопрос, — сказал мужчина и вновь удалился.

Парень ухмыльнулся сам себе. Действительно глупо. Если у детей хватает смелости на отказ, значит и должно было хватить ума подумать о последствиях. Он вытащил из-за пояса охотничий нож и, ни секунды не думая, воткнул его в грудь пленному. Девушки резко закричали, прося его остановиться, но было уже поздно. Надзиратель вернулся, держа в руках принесенный из соседней камеры таз с вымоченными в спирте плетьми.

— Раздевайтесь, — приказал он.

Исаму, понимая, что сейчас произойдет, выступил вперед, закрывая спиной Сусуми.

— Позвольте мне быть вместо нее.

— Это очень храбро с твоей стороны, юнец. Однако ты выбрал не подходящую ситуацию. В подземельях каждый сам отвечает за себя и свои поступки.

— Но как же… — хотел было возразить Исаму, но его перебили.

— Ты свободен, — отрезал Ватанабе приказным тоном. — Можешь идти.

Исаму стоял и как рыба открывал и закрывал рот, не зная, что сказать. Уходя, он обернулся, чтобы посмотреть на Сусуми, но та встретила его твердым взглядом и кивком головы, направленным в сторону двери. И как бы юноша не хотел остаться, ему пришлось уйти.