Глава II. Приглашение (1/2)

— Это не смешно! — Нацу метко швырнул подушку в смеющегося Хэппи. Снаряд попал прямо в яблочко, и котёнок, жалобно ойкнув, свалился с дивана.

Юноша страдальчески проскулил и перевернулся на другой бок, закрыв уши второй подушкой, чтобы не слышать писклявого хохота того, кого он, между прочим, считал своим лучшим другом. Балки, на которых висел его гамак, скрипели от каждого движения, а сегодня Драгнил ворочался особенно часто, не находя себе места от безрадостных обстоятельств, в которых оказался.

— Поверить не могу! — давясь от смеха, Хэппи забрался обратно, подтягивая за собой подушку. — Она действительно тебя отшила? И что она сказала?

— Ничего не сказала, — Нацу пробубнил это себе под нос, вперив пустой взгляд в бумажку на стене — постер с информацией об их с Люси первом совместном задании. — Сказала только, что я хороший друг, и ушла.

Парень прижал подушку покрепче, пытаясь выдавить из головы воспоминания о том вечере, а следом — об утре в том же лагере, когда Люси вылезала из палатки Стинга. Что они там делали всю ночь? И почему Эвклиф не выполнил своё обещание свалить пораньше? Нацу был так зол, что не мог даже смотреть Хартфилии в глаза, хотя та изо всех сил пыталась ему всё объяснить. Вскоре она поняла, что напарник не в состоянии её услышать, и замолчала. На обратном пути никто из них не проронил ни слова, пока он не провёл её до дома, где они коротко попрощались друг с другом. А когда юноша добрался до своей постели, то тут же уснул, не найдя в себе сил поделиться подробностями их с Люси путешествия с нетерпеливым иксидом.

Уже сегодня в отместку за это усатый друг с него живого не слезал, пока Драгнил не сдался и не рассказал ему о неудавшемся признании.

— Ну-у… — задумчиво протянул Хэппи. — Это ещё не значит, что она тебя отвергла. Вы же в итоге так и не поговорили, чтобы она могла сказать тебе однозначное «нет».

Нацу снова повернулся лицом к иксиду и многозначительно вздохнул, про себя умоляя того не натягивать сову на глобус и не давать ему почву для ложных надежд. Хэппи там не было, он не видел её умоляющего взгляда и тяжёлого выражения на лице. Сигналы Люси Драгнил научился считывать безошибочно и потому был более чем уверен, что взаимности в своих чувствах от девушки он не найдёт. Хотелось бы смириться и отпустить ситуацию, но если бы это было так просто…

— Слушай, я не специалист по девичьим чувствам, хоть по мне и не скажешь, — говорил Хэппи, положив под себя подушку и устроившись на ней поудобнее. — Но мне кажется, что мы с тобой просто не стой стороны подошли к вопросу. К тому же, ты — её лучший друг и уже находишься в более выгодном положении, чем этот Шип.

— Стинг, — поправил его Нацу.

— Не важно, — рассеянно отмахнулся котёнок. — За любовь нужно бороться! А на войне все средства хороши. Хотя вся эта история с палаткой, конечно, напрягает — это было как-то подло с его стороны. Мне этот парень сразу не понравился — порядочного человека Стингом не назовут!

Нацу невольно пропустил смешок и устремил взгляд в потолок. Конечно, он ценил поддержку Хэппи и был искренне ему благодарен. Даже забыл все обиды на него за то, что тот оставил его с Люси наедине, не предупредив заранее — перед тем, как они взяли квест. Вдруг в голове мелькнула мысль: если бы он тогда выбрал другое задание, попроще, то они бы и не встретили саблезубых. Он же видел, как на доске висел какой-то мелкий буклетик с наградой, которой хватило бы на квартплату Хартфилии — отдал бы всё ей — да и ехать нужно было недалеко. Он сжал ладонь в кулак и стукнул им самого себя по лбу.

— Вот я дурак! — прошипел он и зажмурился. Всё могло бы сложиться совершенно по-другому, если бы он тогда был более дальновидным.

Хэппи точно не знал, что творилось в голове у товарища, но тут же поспешил его утешить.

— Не кори себя так, — мягко проговорил он. — Мир ещё не рухнул, а приглашение на свадьбу Люси и Стинга мы ещё не получили. Так что не вешай нос! Пока у тебя есть хоть какая-то возможность завоевать девчонку, я не позволю тебе сдаться, усёк?

Нацу закрыл глаза и глубоко вдохнул, на время задержав кислород в лёгких. Перед ним снова возникли картинки того вечера, когда они сидели у костра. Он слышал голос Люси, что говорила с Роугом, и видел пристальный взгляд Стинга, который тот не сводил с молодой волшебницы. Видел, как он тянулся к ней, как касался её, слышал, как говорил с ней — кулак на лбу Драгнила сжался крепче. Вдруг он увидел, как Эвклиф задержал палец на лице Люси, а затем, ухватив её за подбородок, притянул к себе и пленил её губы жадным поцелуем. И долго, очень долго не отпускал. Хартфилия прикоснулась к его плечу и провела ладонью к шее, поддаваясь чарам саблезубого дракона. Розовая метка на её руке растворялась в белом свечении, превращаясь в символ гильдии Стинга. Утробное рычание огненного убийцы драконов задержалось в горле, а его отголоски цедились сквозь плотно сжатые зубы.

Сдаваться — не в правилах Нацу. Отступить на время, пересмотреть план действий или изменить курс — на это, хоть и не всегда охотно, он готов пойти, но точно не сдаться.

Он подскочил с гамака и решительным шагом направился к двери. Удивлённый иксид не сразу среагировал на порыв друга, но через пару секунд подорвался за ним, торопливо перебирая задними лапами.

— Что задумал? — спросил он.

— Сперва в гильдию, чтобы отметиться, — ответил Нацу, поправив шарф. — А потом к Люси. Поговорить.

Поймав полный смятения взгляд Хэппи, юноша сел перед ним на корточки и протянул ему сжатый кулак.

— Я не сдамся, — сказал он, одарив друга своей особенной широкой улыбкой. — Пусть этот белобрысый даже не надеется!

Хэппи ответил на его улыбку своей — уверенной и сдержанной — и отбил протянутый крепкий кулак своим пушистым кулачком.

***</p>

Завалившись в гильдию, Нацу осмотрел холл. Столы заполонили кружки с кисло пахнущим элем, горьким пивом и сладким вином, окружая широкие тарелки со смердящими солёными закусками. Лавки скрипели под весом сидящих на них волшебников, чьи лица уже подрумянились от выпитого спиртного. Гомон множества голосов перемешался в гулкую какофонию звуков: кто-то пел, едва ли стараясь попадать в ноты, кто-то яростно доказывал свою правоту в каком-то пустяковом споре, кто-то травил уморительные байки, вызывая у собутыльников просто гомерический смех. Драгнил немного оттянул шарф в сторону, мысленно отмечая, что сегодня в гильдии было необычно людно, отчего в воздухе стояла ощутимая духота.

Со стороны одного из стоящих ближе всего к ним с Хэппи столиков подбежала миниатюрная волшебница и, стараясь перекричать шум в зале, громко заговорила:

— Привет, ребята! — Леви остановилась и внимательно осмотрела компанию. — А вы без Люси? Вроде помнится, что вы с ней на задание ходили.

Нацу с сожалением пожал плечами. В глубине души он и сам надеялся, что Хартфилия заглянет в гильдию сегодня, хоть и помнил, что в их последнюю встречу пообещал отметиться у Миры за неё. Но может, оно и к лучшему: нужно было немного отвлечься от мыслей о возлюбленной перед тем, как вернуться к ней с разговором.

— Мы с ней вчера вернулись, но она очень торопилась к своей писанине, — Нацу рассеянно пригладил шарф и всмотрелся в дальнюю часть зала, выискивая среди кучи пьяниц обслуживающую их белокурую волшебницу. — Не знаешь, Мира здесь?

Леви покачала головой и машинально указала рукой в сторону барной стойки.

— Она отдыхает, вместо неё сегодня Лисанна.

Неудивительно, что издали Драгнил не заметил никого из Штраус, ведь огородившие стойку частоколом высоких спин маги скрыли от его глаз невысокую девушку, которая тем временем торопливо, но ловко разливала по кружкам алкогольную бурду и поддерживала путанные хмельные беседы. Нацу лёгким движением рук растолкал сидящих впритирку Макао и Вакабу, отчего те повалились на пол вместе с высокими стульями, на которых сидели. Не обращая внимания на их возмущённое бульканье, он опёрся локтями на длинную столешницу и подозвал к себе Лисанну.

— Уже вернулись? — волшебница приветливо улыбнулась, вынимая из-под бара учётную книгу с торчащим между страниц гусиным пером. — Люси не с вами?

— Сразу домой пошла, поэтому отметь и её, пожалуйста, — ответил Нацу, наблюдая, как девушка ставит галочки напротив их имён на последней заполненной странице. Напротив Хэппи она поставила крестик. — А как ты про Хэппи узнала?

— Он меня предупредил, — ответила Штраус, почесав котёнка за ушком и захлопнув книгу. — Ночевал он у нас с Мирой и Эльфи, а днём сидел в гильдии, пока вас не было.

— Ага! — подтвердил котёнок.

Парень неловко почесал затылок и кинул недовольный взгляд на иксида. Напрасно он надеялся, что тот будет сидеть смирно и ждать их возвращения — наоборот ведь, обременил собой всю родню Штраус и, вероятно, уже успел растрепать им, по какой такой интересной причине решил отказаться от квеста. Какие слухи-то по гильдии пойдут! Люси будет в бешенстве.

Словно прочитав мысли напарника, Хэппи поторопился опровергнуть его домыслы.

— Дружище, клянусь, — он торжественно положил правую лапу на грудь, а левую поднял вверх. — В этот раз я был нем, как рыба.

— О чём это вы? — Лисанна, будто почуяв запах назревающей сплетни, заговорщически шептала, наклоняясь к самым лицам товарищей. Вся в свою сестру.

Парень покачал головой и отмахнулся.

— Ни о чём, не обращай внимания.

Лисанна лукаво сверкнула глазами и подозвала к себе Кинану, разносившую напитки по залу, чтобы та заменила её за баром. Бросив ей короткое «я скоро», младшая Штраус поманила оторопевшего волшебника с иксидом за собой в кладовую.

Чтобы добиться абсолютной приватности девушка попыталась запереть дверь на засов, но он оказался слишком тяжёлым для тонких ручек волшебницы и не хотел вставать в пазы. Тогда Нацу пришёл на помощь: он подошёл к краю задвигающейся балки и с силой толкнул её в сторону выемки в проёме, пока она со стуком не вошла в неё.

— Спасибочки! — Лисанна благодарно улыбнулась и прошла вглубь кладовки.

Она проскользнула между шкафов и присела на большую коробку, что стояла напротив заваленных стеллажей. Парень, недолго думая, придвинул другую такую же и сел напротив подруги, а Хэппи, покружившись под потолком, уселся на полку повыше и принялся внимательно рассматривать то макушку Нацу, то лицо Лисанны.

— Какой-то ты сегодня потерянный, — сказала девушка, скрестив руки на груди. — Между тобой и Люси что-то произошло? Не переживай, я никому не расскажу, если захочешь поделиться.

Драгнил сложил руки перед лицом и уткнулся в них носом. Шумно вздохнув, он подтвердил слова Лисанны, а затем прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Говоря откровенно, он не собирался посвящать в свои тяготы кого-то ещё, а тем более — Лисанну или Мираджейн с их неутолимой жаждой к сводничеству и сплетням. Но сейчас, ощущая мягкий, по-сестрински тёплый взгляд голубых глаз, внимательно смотрящих на него из-под полуприкрытых век, он вспоминал их детство: ночёвки в шалаше на заднем дворе гильдии, чтение однообразных сказок про принцесс и драконов с их извечным «долго и счастливо» в конце, их разговоры про чистую и искреннюю любовь. Тогда он не понимал. Сейчас же сам окунулся в этот приторный омут и медленно уходил на его дно, где водяная толща сдавливала собой плечи, а горло царапала терпкая горечь.

Развеять последние сомнения помог ободряющий кивок Хэппи, на которого вопросительно посмотрел Нацу, прежде чем выложить все карты перед подругой детства.

— Я попытался признаться ей, — сказал он, начиная свой монолог.

Лисанна терпеливо молчала, слушая рассказ о злоключениях друга, который то и дело пытался спрятать лицо в ладонях. Казалось, непробиваемая драконья чешуя выворачивалась наизнанку, обнажая испещрённую торчащими кончиками оголённых нервов обычную человеческую кожу. И даже смотреть не хотелось, как менялся взгляд волшебницы, когда перед ней возникал не тот драконий сын, которого она привыкла видеть, а обычный влюблённый мальчишка, чья избранница оставила его одного в лесу, скрывшись в густом тумане.

Он рассказал ей всё. Рассказал про Гилдартса, который год назад впервые раскрыл ему глаза на его чувства. Рассказал про Хэппи, который в последний момент решил остаться в Магнолии, наказав ему признаться Хартфилии. Выругался на саблезубых, которые нагрянули к ним в лагерь, как гром среди ясного неба. Во всех подробностях, с нежностью и болью поведал о разговоре с Люси в лесу, когда она выскользнула из его рук, как тростинка в бурной реке, и ушла к Стингу, проведя с ним ночь в одной палатке. С каждым словом, что он произносил, сердце жалобно ныло, а раны на нём, не успев затянуться, снова начинали бурно кровоточить. Он был готов покрыться хоть тысячей порезов по всему телу, разбить лицо в очередной драке или переломать все кости в потасовке — это всё равно не сравнилось бы с тем, что он чувствовал сейчас.

В очередной раз Нацу закрыл лицо руками, пытаясь прогнать все мысли о Люси, что он поднял на поверхность для этого рассказа, но вдруг почувствовал, как его запястья обхватили тонкие прохладные пальцы и потянули прочь от его глаз.

— Ох, Нацу, — сочувствующе протянула Лисанна, наклонившись к нему. — Мне так жаль, что всё так получилось… Представляю, как тебе сейчас больно.

Он отвернулся от её взгляда, пряча в шарф дрогнувшие губы. Зря он рассказал ей это. Теперь он чувствовал себя так глупо…

— Любить кого-то непросто, — говорила она, продолжая смотреть на юношу. — Ты молодец, что нашёл в себе силы рассказать ей, но это не сказка, где хватит одного признания, чтобы жить долго и счастливо. Я хорошо знаю Люси — она, конечно, мечтательница и любит такие красивые истории, но она ещё и обычная девушка. А девушкам одних слов недостаточно. Слов никогда не бывает достаточно.

Она сжала его руки покрепче. Нацу повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь. Он понимал, о чём она говорила, но одними пространными рассуждениями сыт не будешь. Не каждый день ему приходилось влюбляться и доказывать эту любовь кому-то.

— Я часто наблюдала за вами двоими, — с улыбкой объясняла она в ответ на растерянный взгляд друга. — Ты действительно был внимателен к ней, как и к другим ребятам из гильдии. Но было ли что-то такое, что ты делал только для Люси? Что-то для неё одной?

Драгнил пожал плечами и закопался в воспоминания, пытаясь выудить оттуда что-то особенное — что-то, что он делал исключительно ради Хартфилии.

— Сестрица рассказала мне, как ты вырвал дерево сакуры на празднике и отвёз на лодке к дому Люси, — Лисанна мечтательно вздохнула. — Это было действительно мило, хоть и незаконно. Но если бы тогда заболела не она, а Венди? Ты бы сделал то же самое для неё?

Не сомневаясь ни секунды, Нацу утверждающе кивнул: дескать, а как же иначе? Венди — друг, и Люси тоже. Обе так хотели посмотреть на цветущую сакуру, что не замолкали ни на секунду, обсуждая предстоящий праздник прямо на задании. Оставить их без желанного зрелища было бы совсем не в его принципах. Тем более, по его меркам это была такая мелочь.

— Люси это чувствует, — продолжила Штраус. — Хорошо, что ты заботишься о своих друзьях. Но когда ты кого-то выделяешь, то следует показать ему, насколько этот человек для тебя особенный. Даже в мелочах он сможет это ощутить и понять твои чувства. Скорее всего, тогда в лесу Люси поняла это впервые.

— Боже, Лис, — Нацу беспомощно проскулил и поморщился. — Я вроде и понимаю, о чём ты, но… Что, что я должен сделать? Что мне сейчас делать?

Лисанна неловко пожала плечами.

— Заново узнать Люси поближе, — ответила она. — Понять, что ей нравится или не нравится, понять её привычки — узнать её, как девушку, понимаешь? И по-тихоньку стараться сделать так, чтобы ей с тобой было хорошо. Остальное само приложится.

— А как же Стинг? — парировал юноша.

— Одна ночь в лагере ничего не решит, — отмахнулась Лисанна, незаметно поморщившись от упоминания Эвклифа. — Любовь не вспыхнет, как спичка, от одной встречи. Так что не обращай внимания и сосредоточься на Люси. Ты же в неё влюблён, а не в Стинга, в конце концов.

Нацу противно скривился от слов подруги и показал ей язык. Девушка в ответ усмехнулась и встала с коробки, на которой сидела, попутно поправляя длинный подол лилового сарафана, готовясь выйти обратно в зал. Парень тут же поднялся следом и расставил руки в стороны, поддаваясь к ней, а Лисанна, умилённо улыбнувшись, тут же приняла его приглашение в крепкие объятья.

Драгнил незаметно покусывал кончик языка, наказывая себя за сомнения в ней. От их разговора по всему телу растеклось приятное тепло. Чешуя не спешила снова покрывать своей бронёй изнеженную дружеской лаской кожу, позволяя ей насладиться этим нечастым удовольствием побыть немного уязвимой рядом с тем, кто с такой заботой принял юношу таким, обезоруженным. Всё же, открыться ей и расскать всё, как на духу, было хорошей идеей.