Awareness (Осознание) | Real ending (2/2)

——</p>

Колесо крутилось, времена года сменяли друг друга, а Чонгук всё продолжал наблюдать. Его сыну, милому маленькому Мин-и шёл уже третий год. Начиналась весна, а Чонгук всю прошлую зиму забрасывал Сокджина письмами. Подношения в виде дров, еды и других необходимых вещей уже стали традицией, но вот письма альфа начал писать только несколько месяцев назад. Там, на плотных шершавых бумажных страницах, он и признался Сокджину, что это он помогал ему всё это время. Омега ничего не ответил, но и подарки принимать не перестал. Чонгук выдохнул и продолжил своё дело.

С того момента, как Мин-и начал более-менее понимать и осознавать мир вокруг, Чонгук повадился таскать его через лес к домику Сокджина и показывать сыну его папу. Мин-и в подробностях выучил, какой Сокджин был наружности, а научившись говорить, сам просил отца сводить его посмотреть на папу. Летом было особенно хорошо, их с Чонгуком было не заметить за деревьями и плотной листвой, и они успешно наблюдали за Сокджином, когда тот хлопотал у дома или выбирался в лес или к реке. Чонгук следил лишь, чтобы Мин-и не вырвался из его рук и не понёсся со всех ног к Сокджину. Чонгук боялся подойти к Сокджину слишком рано.

——</p>

Этой весной, когда Чонгук особенно тосковал по Сокджину, он за сыном не углядел. Сокджин сидел с удочкой на берегу реки и удил просыпающуюся рыбу. Свежая сочная трава уже заполонила землю, солнце грело и вовсю цвели плодовые деревья, обещая хороший урожай осенью. Близился Бельтáйн.

Чонгук только отвлёкся на секунду на хруст ветки за своей спиной, а Мин-и уже воспользовался моментом и рванул от кромки леса по зелёному склону к берегу реки. Пока Чонгук в ужасе гадал, помчаться ли ему следом, кроха добежал до своей цели и с разбега обнял Сокджина поперёк туловища своими ручками. Маленький омега что-то там радостно пищал, но Чонгук особенно не вслушивался, он вглядывался в лицо Сокджина, которое казалось бледным, когда тот отвернулся от созерцания водной глади и всмотрелся в того, кто посмел к нему прикоснуться.

Чонгука медленно охватывала паника, и пока он собирался с мыслями и метался по опушке, боясь покинуть безопасное место под кронами деревьев, Мин-и уже перебрался дальше, обняв отбросившего удочку Сокджина за шею. Старший омега обхватил крошечное тельце в ответ и жадно внюхивался в его запах, очевидно узнавая собственное дитя.

Мин-и пищал ”папочка”, ”люблю” и ”скучал”, и это смог расслышать даже Чонгук. Альфа выпрямился, сглотнул и решил, что он не может больше прятаться. Он так много слов написал Сокджину в письмах, в стольких вещах он умолял его простить, что любое притворство давно стало излишним. Собравшись с силами, Чонгук шагнул из леса на освещённую солнцем тёплую траву. Он спускался к берегу под внимательными взглядами двух так похожих между собой пар глаз, высокий и статный, невероятно красивый и желанный, давно забывший, что такое ласка и близость чужого тела, а может и доселе этого не знавший.

Сокджин приближался в его глазах невозможно прекрасный, здоровый, сильный и как никогда живой. Никакого пустого взгляда, поникших плеч или приглушённого запаха. Когда Чонгук приблизился, на него пахнýло запахом воды, речных цветов и лакомой сладости смешавшихся омежьих ароматов.

— Здравствуй, — как можно более уверенно произнёс Чонгук, но под сокджиновым взглядом всё равно опустился перед ним на колени.

Сокджин сидел перед ним на траве с ребёнком на коленях, смотрел неотрывно и твёрдо, и Чонгук не смел больше открывать рот. Его омега имел над ним самую сильную власть. Больше ничто не заставило бы его, сильного взрослого альфу, склонить голову.

— Ты должен сказать спасибо своему сыну за то, что тебе больше не придётся тратить бумагу, — произнёс Сокджин неожиданно спокойным голосом.

Чонгук тут же поднял голову и с надеждой всмотрелся в Сокджина. Тот поудобнее перехватил ребёнка в руках и погладил его по голове.

— Вот уж не думал, что ты примешь нас так легко, — произнёс альфа.

— А кто сказал, что я принял вас? — Сокджин был серьёзен, он так ещё ни разу и не улыбнулся с момента этой сцены на берегу реки. — Я только лишь позволил приблизиться.

— Мин-и ты даже позволил прикоснуться к себе.

— Потому что он и мой сын тоже.

— Но ты не интересовался им.

— Это не отменяет родства.

Чонгук не знал, как комментировать это. Сокджин, пожалуй, имел на ребёнка больше прав, чем он, его отец, но омега был непредсказуем. До ужаса.

— Ты можешь сделать ему больно, Сокджин, если...

— Если что? — омега прищурился.

— Если оттолкнёшь. Снова.

— Не волнуйся, — ответил Сокджин и опустил Мин-и ножками на траву. — Вам пора.

— Мы можем зайти ещё? — вопросил Чонгук, беря ребёнка за руку. — Пожалуйста, Джин-и.

— Конечно.

Омега встал на ноги и проводил удаляющуюся пару долгим внимательным взглядом. Время его любви ещё не наступило, но всё ещё было впереди.

The End</p>