Awareness (Осознание) | Real ending (1/2)
——</p>
Когда Чонгук обнаружил потерю, он сразу понял, где искать Сокджина, потому что тот не мог уйти далеко. Встретив по пути своего коня, Чонгук запрыгнул ему на спину и повернул назад. В воротах прежнего дома Сокджина он задержался, боясь вызвать гнев хозяина этого места, но отца омеги не было видно.
Заведя коня за ограду, Чонгук ступил на крыльцо и постучался. Изнутри раздался голос, попросивший немного подождать снаружи. Чонгук кивнул сам себе и сошёл с крыльца, начав мерить землю перед домом шагами. День уже входил в силу.
Несмотря на то, что Сокджин сделал, как он поступил с их детьми и с самим Чонгуком, он всё равно был его мужем. Чонгук не мог просто так отказаться от него, он пометил его перед взором богов и принадлежал ему тоже. Он должен испробовать ещё один шанс образумить его, взять на себя ответственность, если Сокджин согласится вернуться.
Спустя несколько минут дверь приоткрылась и наружу вышел Сокджин. Он всё ещё был одет в меховой плащ и держал руки под ним. Взгляд его был хмурым и неприветливым.
— Зачем ты пришёл? — спросил он и с вызовом вскинул голову.
— Забрать тебя домой.
— Разве я не сделал тебе больно?
— Сделал. Но ты всё ещё мой, и я за тебя в ответе, — произнёс Чонгук и протянул к Сокджину руку. — Пойдём домой? Пожалуйста.
Сокджин не спустился с крыльца и не принял руку Чонгука. Он присел на ступеньку, и альфа увидел всю его усталость. Роды и погоня лишили омегу сил. Чонгуку отчаянно захотелось подлететь к нему и обнять, его альфа-сущность выла внутри и скалила пасть, негодуя, почему он всё ещё стоял на месте и ничего не предпринимал. Однако во взгляде Сокджина виделась омега, которая так же скалила клыки и шипела, не давая подойти без разрешения. Поэтому Чонгук стоял и ждал дозволения.
— Там не мой дом, — отрезал Сокджин.
— Здесь ведь тоже уже не твой дом.
Сокджин не ответил на эту реплику, а только злобно зыркнул на Чонгука.
— Мне нет дела до твоих усилий. И до того, что подумают боги. Я больше не хочу проходить через то, через что я прошёл. И пусть я останусь на следующую зиму один. Так тому и быть, и только боги решат, переживу я её или нет.
— Сокджин...
Поднявшись со ступеньки, Сокджин спустился с крыльца и подошёл к Чонгуку поближе. Оставив расстояние между ними около пары метров, он откинул полу своего плаща и явил альфе его младшего сына. Чонгук от изумления раскрыл рот, а потом по щекам его покатились крупные слёзы.
— Боги наградили нас ещё одним. Впрочем...
— Сокджин, нет! — взмолился Чонгук. — Не убивай его! Я сделаю что угодно, только не убивай!
— Не думаю, что смогу решиться на такое в третий раз, — пробормотал омега с горькой усмешкой. — Возьми.
Он осторожно передал ребёнка Чонгуку в руки и принялся пристально наблюдать за тем, что будет дальше. Он отдавал щенка навсегда, но всё равно, движимый древним инстинктом, в любой момент готов был вцепиться в альфу клыками, если тот посмеет причинить крохотному омеге хоть какой-нибудь вред.
Чонгук принял щенка как хрупкую драгоценность и сразу же обнюхал его. Щенок пах Сокджином, молоком и слегка кровью. Он был живым и тёплым. И он был его. Чонгук осторожно прижал ребёнка к своей груди и потёрся щекой о его мягкие каштановые волосики. Альфа не мог подобрать слов для своей радости, поэтому молча смотрел Сокджину в глаза, пока держал щенка на руках. Его взгляд светился благодарностью. За то, что Сокджин пощадил третьего ребёнка и оставил его в мире живых, Чонгук готов был повалиться на колени и целовать Сокджину ноги.
Но Сокджин одним лишь своим взглядом пригвоздил Чонгука к земле, заставив того выбросить из головы такие смелые желания. Не позволит он Чонгуку целовать свои ноги. Не сейчас. Не после всего.
Омега не чувствовал угрызений совести. Обстоятельства заставили его поступить так. Боги не дали ему иного выбора.
Сокджин смотрел на Чонгука, занятого ребёнком в его руках, и медленно отступал в сторону леса. Его омега ликовала. Теперь не будет никаких вязок, беременностей и вскармливаний. Не будет несвободы. Теперь он волен идти, куда захочет, и делать то, что захочет. Он всё ещё не любил Чонгука и не думал, что когда-нибудь полюбит. Поэтому ему оставалось только одно — уйти насовсем. Дойдя до первых деревьев, он оглянулся и посмотрел на свой родной дом. Ему нечего было делать там, где он был лишь убийцей.
Когда Чонгук отвлёкся и поднял голову, Сокджина перед домом уже не было. Виднелись только следы на снегу.
——</p>
Чонгук тогда забрал ребёнка с собой, но вскоре, найдя крохе кормильца, пустился на поиски. Сокджин не мог пропасть насовсем. Никогда бы Чонгук не подумал, что такой омега мог просто сгинуть в лесу. Он убил двух собственных детей и оставил Чонгуку третьего только затем, чтобы оказаться свободным. Такой омега ни за что не пошёл бы в клетку к смерти.
Чонгук в итоге оказался прав.
Сокджин нашёлся на окраине соседнего поселения, в видавшей виды лачужке. Этот старый домик и в сравнение не шёл с большим домом Чонгука. Сходить и повидаться с Сокджином Чонгук не осмелился, но по-тихому подбросил омеге дров и замороженной дичи, чтобы тот без проблем дожил остаток зимы. Чонгук надеялся, что Сокджин примет его помощь за снисхождение кого-нибудь из жителей этого поселения. Обычно одиноких омег не любили, но некоторые считали важным таким отщепенцам помогать.