Горы (2/2)

-Что?

-Скажешь тоже, - кажется, Нюша даже обиделась.

Так, не поняла, с чего бы это? Они же уже переспали. Я же видела. Но... не говорить же о том, что я подсматривала. Не поймёт, а потом и всё не поймут. Сказала Нюше - считай, растрепала всем в долине.

-Мне казалось, вы уже давно переспали, - прислонившись спиной к столу, я скрестила руки на груди. В душу закралось какой-то липкое, неприятное сомнение. - В конце концов, у вас такие длительные отношения...

-С ума сошла, что ли? - Обозлившись, отозвалась Нюша. Тут же взяла себя в руки и успокоилась. - Я ему поцеловать-то себя не всегда позволяю. Мы же только встречаться начали! Нет, ну, Белка...

-Извини, - тут же выпалила я на автомате. - Значит, мне показалось.

Я проводила Нюшу, витая в своих мыслях и даже не ответив на её прощание. Не переспали. Тогда... черт побери, что это было? В доме Бараша, ещё до дождей. Я ведь своими глазами видела, как он и Нюша... как они...

В доме стало подозрительно тихо. На мгновение мне показалось, будто там, за ширмой, кто-то стоит и злорадно так посмеивается. Будто тень скользнула вдоль стены.

”Тварь запутывает, измывается, вводит в заблуждение того, кто может помешать”

Злоба пеленой заслонила глаза. Впервые в жизни меня посмела запутать какая-то потусторонняя тварь! МЕНЯ! Чертовы переживания, все эти любовные шашни совсем выбили меня из колеи.

Со злостью пнула ванну и, сорвав халат, переоделась. Джинсы, водолазку, теплые носки. Да что бы я ещё хоть раз позволила себя одурманить! Нужный блокнот нашелся не сразу. На первой же странице, в белом конвертике, отыскался мой старый, позабытый было браслет - ярко-красная нить, причудливо переплетенная с деревянными и каменными бусинами. Старинная вещь, уже и не припомню, как она мне досталась. Один из самых сильных амулетов.

Снова раздался скрип половиц. На сей раз я знала, что никто в гости не пришел. Насторожившись, я натянула на руку браслет и шепотом прочитала первый вспомнившийся заговор. Ставни, закрывающие окно, громко затрещали. В следующую минуту ощущение чьего-то присутствия исчезло. Прижимая к груди браслет, я нашла в чемодане небольшой красный мешочек. Высыпала содержимое прямо на вещи и отыскала медальон, который сделала последним. Не самое сильное, что есть, но именно то, что надо. Ведь это не для меня, а для другого человека. Для того, кто затарился в горах и даже не подозревает, что его использует в своих целях потусторонняя сущность.

Хотя, кого я обманываю. Мне просто хочется ещё раз услышать и убедиться, что отношения у Бараша с Нюшей остались романтическими. Не знаю, чем мне это, конечно, поможет. Но убедиться хотелось. А, может, и не только убедиться.

Горы обладают особым очарованием. Притягивают людей и пленяют своей мистической силой и красотой. Поддавшись их чарам, уже невозможно устоять перед желанием остаться на каменистых холмах навсегда.

Землю покрывает морозная слякоть, какая бывает только поздней осенью или ранней весной. Дождя здесь как будто и не было. На высокогорье дышать тяжело, но воздух сладкий, свежий, и невозможно не вдохнуть его полной грудью. Через силу, так, чтобы легкие закололо.

Я понятия не имела, где искать домик Бараша. Знала только приблизительное направление. Вернее, единственную проходимую тропу. Короче, топала я наугад. Авось повезет.

Высокие сапоги отлично защищали от сырости и высокой травы. Куртка не понадобилась, я стянула её и осталась лишь в черной водолазке. Иногда, в таком виде, имидже из прошлого, я снова чувствую ту силу, к которой некогда прикоснулась. Отголоски её до сих пор мелькают в памяти старинными заклинаниями и заговорами. Звеня браслетом, я периодически в слух читаю оберегающие слова, отгоняя от себя последние крупицы ощущения слежки и чьего-то любопытного наблюдения. Призрачная тварь должна остаться в долине, не следовать за мной.

На фоне серого, пропитанного водой, неба ясно виднеется тонкий столб печного дыма. Я ускоряю шаг и вскоре выхожу на небольшую открытую полянку, у которой и стоит дом Бараша. Вернее, подобие на дом - покатая, низенькая хижина, которую в зиму от большого сугроба и не отличишь. Крыша покрыта зеленым мхом, круглый вход напоминает мне истории о гномах и драконах.

Волнение начинает захлестывать с головой. Я одергиваю себя, твержу, что отдам амулет Барашу и уйду. Да, так и следует поступить. Набираясь смелости, я мелко попрыгала и уверенно зашагала к домику. В нескольких шагах от него дверь громко скрипнула и распахнулась. Я оторопела. Первой мыслью было спрятаться в кусты. Но, что я, вор какой-то?

Бараш вышел с двумя большими, старыми ведрами. Волосы растрепаны, на плечи накинуто жесткое, старое покрывало с индейскими узорами. Торс обнажен, слегка поблескивает от капелек пота. Джинсы, покрытые темными пятнами от смолы, закатаны до колен на подобие бридж. Впервые я поймала себя на мысли, что облик бывшего любовника меня скорее веселит, чем возбуждает.

Бараш выплеснул грязную воду и только потом меня заметил. В глазах промелькнуло удивление, губы тронула дежурная, вовсе не радостная, улыбка.

-Просто мимо проходила? - Спросил он после рядового обмена приветствиями и усмехнулся. - Я никого не ждал.

Значит, я ухожу домой. Собственно, так я и думала, но безнадежная надежда остаться всё равно теплилась в душе.

-Нюша сегодня заходила, - призналась я, спешно вытаскивая из кармана медальон. - Жаловалась, что ты уделяешь ей мало внимания. Отдалился и вообще ведешь себя, как баран.

Он неопределенно фыркнул.

-Не удивительно, - Бараш подхватил ведра и направился к маленькому ручью, стекающему у края поляны. - В последнее время у неё слишком много запросов. Тут даже самый упрямый начнет уставать.

Тут он резко переменился в лице, впился в меня сияющими от возбуждения глазами.

-Что, она правда переживает?

-Да, - кивнула я, не обращая внимания на кольнувшее ревностью и завистью сердце. - Если что, я в парламентеры не нанималась. Так, проявила инициативу. Но ты поговори с ней. А то забился отшельником, заставляешь девчонку переживать.

Вода монотонно журчала, отталкиваясь от железный стенок ведра. Бараш оставил его и выпрямился. С непривычной скованностью расправил плечи. Мечтательный взгляд устремился куда-то вдаль, далеко за пределы долины. Таким я часто видела его во время работы. Бессонными ночами, за столом и кипой чистых листков бумаги. Думаю, так он ловит то самое, неповторимое и мимолетное вдохновение. Будто настраивается на его волну.

Я поймала себя на мысли, что снова замечталась о том, чего не могло быть. Тоска сдавила грудь тисками. Я молча протянула Барашу нагретый в ладони амулет - гладкий кусочек мраморного камня на кожаном жгуте. Он посмотрел на мою руку отстранено, без особого интереса. Щеки начали краснеть от смущения. Зря я пришла.

-Это талисман, - я заговорила быстро-быстро. - И не на память. Так, к образу твоему подходит. Просто, на удачу.

Бараш был суеверен до чертиков. Всегда, сколько я его помню. Он взял амулет и покрутил в пальцах, рассмотрел пристально камень. Затем рывком надел на голову. Снова я ощутила, как пристальный взгляд пробирается в душу. Изучающий, оценивающий. Как будто он увидел меня впервые в жизни. Так, как смотрел в нашу первую встречу.

-Ну, мне пора, - где-то на горизонте громыхнула гроза. - Надо успеть, пока дождь не начался.

Подняв полные воды ведра, Бараш молча направился к дому. У самой двери обернулся и с тем же неизменным равнодушием произнес:

-Не успеешь. Вымокнешь до нитки, - он пинком открыл дверь. - Оставайся.

Прозвучало, как бесстрастный приказ. В привычной ему самодовольной манере. Я почувствовала, как невольно улыбнулась. Я соскучилась по Барашу, по нему настоящему. Не тому безвольному каблуку, который вечно бросит тенью рядом с Нюшей. Бараш всегда скрывал в себе властность и потаенное желание лидерства. Повеления.

В доме было тепло, пахло еловыми дровами. Чай с пихтой быстро меня согрел. Горький, смолянистый и густой, но такой необходимый. Я сидела, прижав коленки к груди, глядя, как за окном бушует гроза. Дождь колотит по крыше, по поляне, поднимая пузыри из грязной воды. Ручей разлился в настоящий бурный поток. Не просто и двадцати минут. Да, я бы не успела спуститься в долину. Не дошла бы даже до дома Совуньи, а он ближе всего к горам.

Бараш присел возле камина, по-турецки скрестив ноги. Глаза сияют, ручка бешено мечется над тетрадкой, вырисовывая новую поэму. На миг я почувствовала её - теплую, с ароматом костра и пихты, и отчего-то тоскливую, печальную. Будто строки прошли сквозь меня, будучи ещё мыслями в его голове.

Мы ни сказали друг другу ни слова. Через час я легла прямо на пол, на расстеленную старую шкуру. Возле ног потрескивали дрова, обдавали ступни жаром. Я не разделась, легла прямо в одежде. Уже сквозь сон поймала себя на мысли, что давно не ощущала того утерянного душевного тепла. Здесь, в горах, мне бы хотелось остаться. Если не навсегда, то на очень долгое время.

-Однажды, задолго до твоего приезда в долину, я видел кое-что странное.

Бараш прижался ко мне под покрывалом, делясь жаром своего тела. Я уткнулась носом ему в плечо и уже почти засыпала. Он долго гладил меня по волосам, прижимался щекой к голове, будто котенок. Не пытался приставать, просто лежал рядом.

-Словно видение, всего на миг. Я уловил его краем глаза, когда проснулся ночью. Видел расстеленное на полу покрывало, свечи и кого-то, стоящего возле моей кровати. А потом моргнул, и видение пропало, - рука его опустилась мне на спину и чуть сильнее надавила, заставляя пододвинуться ближе. - Мне чудился запах трав ещё долго. Твой запах, Белка. Я понял, когда увидел тебя в первый раз. Ты посмотрела на меня, и я сразу догадался.

Его тело привычно отозвалось на мою близость. Здесь, вдали от всех, мы могли не бояться. Гроза унесла бы эту ночь с собой, ветер замел следы. Только ни он, ни я, не в силах были нарушить то единственное, что осталось от былых отношений. Ту особую чувственность, ту тонкую нить, связывающую вместе две поразительно похожие души.

Буря за окном разбушевалась. Мы заснули, обняв друг друга и разговаривая сквозь сон о всяких житейских мелочах. Уже на грани темноты мне показалось, будто над ухом шепотом звучат строки нового стихотворения.

Ты тайна, очарованная лесом,

Горами вырванное слово в тишине.

Мечта скитальца, мечта забытого поэта.

Ты призрак, оставленный любовью в темноте</p>