Часть 1 (1/2)

Время отходить ко сну в Гу Су наступало достаточно рано. В этом высокогорном краю, где высились бесчисленными грядами величественные вершины, небеса теряли дневной свет неожиданно резко, так что можно было сбиться с пути и опытному путнику.

Рисковать было ни к чему и казалось, все должны были ясно это понимать.

Правило отхода ко сну в девять вечера соблюдалось в Гу Су неукоснительно.

Всеми, кроме одного чересчур строптивого адепта.

— Сядь же ты уже по-человечески! — прикрикнул на брата Цзян Чэн, видя, что его непутёвый шисюн опять принялся расхаживать по комнате, которую отвели им для житья, мечтательно щурясь и блаженно потягиваясь, закинув руки за голову.

У Сянь по привычке и ухом не повёл, продолжая прохаживаться туда сюда, вздыхая и охая, чем дико раздражал Цзян Чэна.

— Да закончишь ли ты уже мечтать обо всяких глупостях, бесстыдник?!

У Сянь, словно этого и ждал, мгновенно встрепенулся:

— Что ты говоришь, шиди! Дева Лань — это разве глупости?

— Дева Лань - это, конечно, не глупости, но то, что ты вбил себе в голову на её счёт, это невозможно и недопустимо! Болван! Что ты о себе вообразил? Увиваешься за Лань Ванцзи, точно ровня ей! Она Нефритовая дева клана Лань, и на таких брехунов и бездельников, как ты, и глазом не посмотрит ни в жизнь!

Столь правдивыми и справедливыми словами шиди У Сянь ничуть не урезонился. Только зажмурился ещё слаще.

— Ах, может быть, и к лучшему, что дева Ванцзи не смотрит на меня. Ведь стоит ей лишь мельком взглянуть на меня своими дивными глазами, Цзян Чэн, я теряю разум! Несу какую-то ерунду, хихикаю! Веду себя так глупо!

Цзян Чэн скривился и с сомнением посмотрел на братца.

— Я, конечно, понимаю, что твоему тщеславию нет предела, — проговорил он наконец, — но вынужден тебе заметить, что точно так же ты ведёшь себя всегда! Всегда и везде! Дева Лань тут ни при чём! Не возводи на молодую госпожу напраслину…

— Я первый ученик клана Цзян! — возмущённо воскликнул У Сянь, а потом торопливо поправился, — Ой, извини, А-Чэн, вырвалось. То есть я хотел сказать, я один из первых учеников клана Цзян. И с девушками смелый. Знаю, что им говорить, и как с ними вести беседы. А вот с девой Лань толком не могу и словом перемолвиться! Она, должно быть, думает обо мне чёрт знает что… А я страдаю! В жизни не видел девушки милее, нежнее, сладостней…

— Ну так сделай милость, заканчивай со своими страданиями побыстрей! — буркнул его братец, уязвлённый намёками шисюна на то, что он с девушками был ловок и уже имел немалый успех у дамской аудитории Пристани Лотоса. — Потому что времени у тебя очень мало до того момента, когда дева Лань обручится!

Цзян Чэн, выпалив всё это, даже осёкся, увидев лицо брата!

— Дева Лань… обручится?..

Таким У Сяня Цзян Чэн не видел ещё никогда. Этот бесшабашный, дерзкий и бесстыжий малый всегда держал хвост по ветру и ему все печали были нипочём… А теперь он встал посреди комнаты, точно громом его прибило, опустив по-обезьяньи ловкие и длинные руки вдоль туловища, как будто они враз у него отнялись.

— Да с кем же?!

— Да уж ясно не с тобой, прощелыгой и бесстыдником, — пробормотал Цзян Чэн, смущённо и оттого особенно грубо.

Чёрт бы подрал всю эту любовь с братцем вместе!

Некоторое время в комнате царила нерушимая тишина. Но Цзян Чэн с проклятиями уже был готов поклясться, что лучше бы уж У Сянь по-прежнему нёс всякую чушь о своей негасимой любви, чем вот так вот молчать…

— Я слышал, — осторожно начал Ваньинь, — что визит Вэнь Чжао в Гу Су на следующую молодую луну назначен не просто так…