ღЗакохавсяღ (1/2)
Три недели спустя</p>
Миша более менее пришел в себя, на нем все заживало очень быстро и силы восстанавливались с поразительной скоростью. За парнем приглядывала помощница Хамелеона - Инна, да и сам он не редко заходил, но про себя отметил, что мальчик уже не идет с ним на контакт так, как раньше.
Казалось, что парень чувствует себя с ним рядом как-то не уютно, но мужчина списал это на свои ”странности” и ”глюки”, что никак не хотели оставлять его на старости лет.
С мамой он помирился, извинился за свое поведение, а та в свою очередь пообещала, что больше не будет говорить таких глупостей и бороться за свое здоровье и дальше. Хотя, ей уже не терпелось вылезти из больницы и проследить за этим непоседливым котенком.
Она сердцем чувствовала, что мальчик вляпался во что-то нехорошее. </p>
Но тем не менее, Подоляк уже вернулся в особняк к Леше, где его радостно встретила домработница Людочка. Ему она почему-то не особо нравилась, из-за чрезмерной навязчивости и взгляда. Взгляд ее зеленых глаз попахивал лукавством и хитростью, как считал мальчик, а рыжий цвет волос только добавлял коварного образа этой женщине.
- Люд, принесешь Мишин ужин ко мне в спальню, хорошо? - послышался знакомый голос за спиной.
- Как скажете, Алексей Николаевич.
- Добрий вечір.
- Привет, ангелочек, пошли со мной.
- Куди?
- Пошли.
Мужчина мягко берет того за руку и ведет за собой наверх, в комнату, в которой мальчик еще ни разу не успел побывать. Там было уютно, красиво и самое главное - выход на просторную террасу.
Миша вырывает свою ладонь и ступает прямо туда, задирая голову наверх, любуясь звездами в ночном небе. Он как-то по детски улыбается, подставляя свое лицо щекочущему чуть прохладному июльскому ветерку.
- Тут так гарно, пане Арестович.
- Бачиш, зірки? Вони мені твої оченята нагадують, - Люцифер никогда не был романтиком, поэтому старался, как мог, сделать хороший комплимент парню, который, тут же смутившис,ь отвернул от него свое личико, - Ну чого ти?
- Я...
Бизнесмен ласково касается к юношеской талии, разворачивая, притягивает брюнета к себе, прижимая своим телом к поручням на террасе, и уверенным, горячим взглядом заглядывая в черный, бездонный океан его карих глаз.
- Я тут нашу розмову згадав. Так над чим я там мав сміятись? - потираясь носом о тонкую шейку, соблазнительно шептал Арестович, - Мм?
- Алексей Николаевич, ваш ужин, - услышал он голос домработницы, на ходу закатывая глаза.
- Оставь и уходи... - холодно произнес Алексей, горячо смотря на Мишу.
Михась же нервно кусал губы, дыша через раз, и, смотря на мужчину, который точно, как настоящий змей искуситель, сейчас подбивал его выдать свою маленькую тайну. Он понимает, что хочет признаться, что хочет поддаться, этим обжигающим его бока, ладоням.
Он хочет быть ведомым. Он хочет отдаться во власть этому человеку... Но страшно. Страшно признаваться. Страшно, что над ним попросту будут насмехаться.
- Я... Не можу я вам таке сказати. Ви мені не повірите. А якщо повірите - засмієте, - неуверенно говорил Подоляк.
- З чого ти взяв? Чому ти так боїшся розказати мені про те, що думаєш? - лаская указательным пальцем линию челюсти парня, и, просто пожирая его взглядом своих дьявольских, янтарных глаз, спрашивал мафиози.
- Та тому що я знаю для чого тут є! Ви не відчуваєте нічого до мене! Я всього лиш... Я... Не дивіться так на мене... - закрывая лицо ладонями, просил Михась.
- Малыш, ты мне очень дорог. Хватит унижать себя. Поверь мне, ты многого стоишь.
- Я закохався в вас, - не выдержал и все-таки признался Подоляк.
”Вот глупенький. Боялся мне рассказать? И чего же здесь бояться? Хотя, он, наверное, впервые в жизни такое чувствует, раз настолько стесняется. Совсем еще зеленый и мне это нравиться.
Мне нравиться то, что он неиспорченный - не ставит деньги превыше всего, не забивает себе голову тенденциями моды, салонами красоты, брендами, Доминиканами и так далее... Мне нравиться то, что он настоящий! Живой! Не кукла с выпученными глазами и по-глупому раскрытым ртом! А такой, какой есть на самом деле.”
- Как это мило, маленький - говорит, довольно улыбаясь, Арестович, отнимает тонкие ладошки от пунцового личика и впивается в губы парня напористым поцелуем.
”Хочу его... Безумно хочу. Немедленно хочу! Но Михась пока не готов к такому повороту событий. Однако, немного поэкспериментировать нам никто не запретит!”
Он подхватывает кареглазого руками под ягодицы и крепко прижимает к себе, тот неуверенно кладет свои ладони на мужественную шею, пытаясь отвечать на движения губ мужчины. Но он так властно и безумно целовал его, что все, что оставалось Мише, это покорно приоткрывать ротик, разрешая изучать себя, как можно глубже.
”Ми раніше так не цілувались... Льоша ж так мене зараз цілує, наче з'їсь. Це трохи лячно, але... Мені так приємно знати, що до такого стану доводжу зараз його Я, а не якийсь там Вася чи Рома!”
- Ты такой нежный, как котенок, которого хочется затискать, прижимая своим телом к шелковым простыням. На бордовых ты бы смотрелся до невозможного соблазнительным.
Щеки Михася мило розовеют и он отводит свои глаза в сторону, пытаясь не встречаться с этим дьявольским взглядом. Он чувствует влажные, настойчивые поцелуи на своей шее и впивается зубами в нижнюю губу, чтобы не застонать в голос.
Потом парень оказывается на широкой кровати, ощущая, как ловкие пальцы расстегивают его рубашку и тянутся к ремню на узких джинсах. Ему неловко, стыдно, немного страшно, но он так хочет, чтобы Леша не останавливался.
- Що в-ви? О-йой... - шепчет тот, когда Алексей касается его груди, а мужчину ведет от этого невинного шепота еще больше.
Кожа у парня была светлой и бархатной на ощупь, такая нежная и приятная, что хотелось зацеловать ее всю, да оставить своих отметин, как можно больше. Розовые бусины так привлекательно выглядывали из полов расстегнутой рубашки, что удержаться было тяжело - брюнет припадает к одному из них, ласково посасывая, от чего парень прикрывает себе рот ладонью.
- Тебе нравиться?
- А-ах! Не з-знаю...
- Ты же помнишь первое правило? - прикусывая затвердевший сосок, и, тут же зализывая его, спрашивал мафиози, - Я не люблю ложь.
- Ммм! Ааах!
Рубашка, джинсы, боксеры - летят на пол, Подоляк остается полностью обнаженным, Алексей тоже расстегивает свою сорочку, открывая взору шикарный, накачанный торс, с выпирающими кубиками и выделяющими косыми мышцами.
Пантера на татуировке, казалось, готова сожрать взглядом своих жестоких глаз, но Миша переводит свой взор в другое место - туда, где когда-то было прострелено плечо, а так же чуть ниже, видя светлые полоски шрамов.
”Їх у Льоши так багато... Йому, мабуть, стільки разів було нестерпно боляче. За що люди з ним так? Чому вони завжди всі роблять Льоші боляче? Чому хочуть вбити його? Він ж нікому нічого поганого не робить, якщо його не чіпати.
Я би... Я би так хотів хоч трішки розділити той біль з ним. Але навряд чи у мене щось вийде. Він ж не сприймає мене серйозно. Хто я для нього? Всього лиш якийсь підліток з кучею проблем за спиною. В мені нема нічого такого, що б могло насправді зацікавити такого чоловіка, як Льоша.”
- Иди ко мне, Михасик.
Арестович одним ловким движением подхватывает хрупкое тело рукой и, откинувшись на кровать, садит на себя сверху парня, который начал смущенно прикрываться. Но мужчина сразу же отодвигает его ладони в стороны, любуясь хрупкими очертаниями своего ангелочка.
- Боже, какой же ты красивый, - медленно касаясь слегка подтянутого животика, шептал Леша, - Маленький, ты такой очаровашка. Как же мне не терпится взять тебя, полностью.
Мафиози опускает свои руки ниже - на молочные, такие манящие бедра Михайлика. Он мягко сжимает их ладонями, водит по ним то вверх, то вниз, а потом касается к округлым, упругим ягодицам, что хотелось сминать и тискать, не переставая.
- Михась, ты просто конфетка.
”Як можна бути настільки прекрасним?”
”Невже, Льоші подобається таке страшило, як я?”</p>
- М-можна? - спросил смущенно тот, косясь на шрам на плече Арестовича.
Мафиози утвердительно кивнул, любуясь необычайной красотой Подоляка. Тот с таким трепетом притулился губами к его шраму на плече, к тому месту, откуда когда-то вытаскивал пулю, что мужчина на мгновение застыл, а потом мальчик и во все положил ему на грудь свою голову, крепко прижимаясь к нему.