X (1/2)

Кайл

— Hugo, Jacobs, Pliner, Kenneth C., Frye, Guess… хм, — задумчиво бормочу я, оглядывая свою комнату. Большинство вещей лежат в коробках, за исключением нескольких предметов первой необходимости. Только вчера до нас со Стэном дошло, что я ни черта не собрал. Впрочем, это не слишком удивительно. Мы провели последние несколько дней, редко находясь в присутствии друг друга. Не то чтобы мы потеряли нашу… гей-связь или что-то в этом роде, мы просто проводили время друг с другом. Пытаясь впитать все это.

Стэн до сих пор не рассказал о своем повышении, и поскольку я завтра уезжаю, я чувствую, что мне придется вытягивать это из него силой. Я хочу, чтобы он согласился, потому что с его стороны было бы глупо не согласиться. Я не могу представить, что у него еще когда-нибудь будет такой шанс. Но если он согласится и в итоге будет жить в Нью-Йорке…

— Чувак, что ты здесь делаешь? — спросил Стэн, заходя в мою комнату и разглядывая меня, а я разглядывал свои коробки. — Ты готов ехать или как?

— Да, я просто… — я сосредоточился на своем широком выборе обуви. — Я не могу найти зимние ботинки, которые ты подарил мне на Рождество.

Стэн фыркает, прежде чем подойти ближе и поцеловать меня в шею.

— Ты уверен, что они не просто «исчезли»? — спрашивает он, откидываясь назад и улыбаясь мне.

— Я не выбрасывал их, если ты на это намекаешь, — хмурюсь я. — Я носил их, ты знаешь. Да, они не очень в… но они практичные и все такое.

Он смеется.

— Я знаю, что ты их носил. Я видел следы потертостей.

Я решительно киваю головой.

— И это больше, чем я могу сказать о рождественском подарке, который я тебе подарил. Ты хоть раз надевал их на лицо?

— Ааа, нет. Я жду идеального дня, вот и все.

— Точно, — вздыхаю я. — Ну, не бери в голову. Думаю, тебе идет образ сурового горца.

— Точно так же, как тебе идет обходительный фирменный стиль.

Мы внимательно изучаем друг друга в течение секунды, прежде чем Стэн наклоняется и ухмыляется, беря меня за руку.

— Пойдем, мы опаздываем на твою прощальную вечеринку.

— Я даже не хотел вечеринки, — бормочу я, позволяя увлечь себя за собой. — Крейг хотел.

— Ну, он любит любой повод, чтобы хорошенько напиться. Кстати говоря, если он приблизится к тебе, ему конец.

— Аналогично, — усмехаюсь я. — Может, нам стоит подтолкнуть его в сторону Токена.

— Конечно, если ты хочешь потерять дружбу Токена.

— Хорошая мысль, — отвечаю я, смеясь, пока мы выходим из квартиры.

К тому времени, когда мы приходим, кажется, что мы, наверное, последние. Это почти как дежа вю. Снаружи дом Крейга выглядит точно так же, как в тот раз, когда мы в последний раз были у Маршей, и Стэн и Биби объявили своему маленькому миру, что они расстались. Кажется, что это было только вчера… так почему же я так скоро еду домой?

— Не слишком ли холодно для барбекю? — спрашиваю я Стэна, засовывая руки в карманы и поднимаясь по ступенькам дома Крейга. Я чувствую запах жареного мяса, который витает в воздухе и исходит от дома прямо перед нами.

— Чувак, пока ты здесь, здесь никогда не станет намного теплее. Кроме того, дело не столько в барбекю, сколько в том, чтобы пообщаться со всеми в последний раз. И, очевидно, у Крейга есть невероятный рецепт соуса для стейка, который я просто обязан приготовить для всех — поскольку будет мой соус для стейка, он решил сделать все мясо на природе.

— Йо, Кайл! Стэн! — мы оглядываемся и видим Токена, который, ухмыляясь, открывает входную дверь Крейга. — Самое время, игры вот-вот начнутся и, — он пристально смотрит на Стэна. — Все голодны.

— Да, да, — просто отвечает Стэн. Мы с Токеном смотрим, как он проходит мимо него в дом, по пути хватая напиток в руке Токена и направляясь на кухню. По пути он произносит какое-то рассеянное приветствие тем, кто находится в гостиной. Следуя его примеру, я улыбаюсь Токену и проскальзываю мимо него. Вместо того чтобы направиться на кухню, я прохожу в гостиную, где вижу Клайда, Баттерса, Твика, Шефа и бывших девушек из «Изюминок».

— Как думаешь, он злится, что мы заставляем его готовить? — спрашивает меня Токен.

— Хм, — я смотрю в ту сторону, где исчез Стэн. — Нет, он знает, что я хочу провести немного времени с вами, ребята, — мой взгляд перемещается на телевизор, который включен. Хотя большинство людей разговаривают между собой, понятно, что все ценят фоновый шум телевизора. — Так что мы будем смотреть? — спрашиваю я, чтобы сменить тему с готовки и Стэна.

— «Эйсы» против «Ред Сокс», так на кого будет твоя ставка? — лукаво спрашивает он.

— Мы делаем ставки, да? Тогда, конечно, на «Эйсов», — усмехаюсь я в ответ. — Я должен болеть хотя бы за штат, в котором живу.

— Я это уважаю, сколько?

— Двадцать.

— Потрясающе. Крейг! — кричит Токен, поворачивая голову в сторону коридора.

— Что? — Крейг почему-то раздраженно высовывает голову. — А, Кайл! Я не знал, что ты здесь! Стэни здесь?

— Не называй меня Стэни, тупой ублюдок! — мы слышим, как Стэн раздраженно кричит из кухни.

— На кухне, — говорю я, улыбаясь.

— Крейг, Кайл ставит двадцать на «Эйсов», — вмешивается Токен.

— «Эйсов»? — он поднимает бровь.

— Это калифорнийская команда, а я калифорниец. Это мой долг как гражданина.

Крейг пожимает плечами.

— Твои деньги, но я тебя запишу, — он достает из заднего кармана блокнот, и я смотрю, как он записывает мое имя и сумму вместе с кучей других имен. Когда он снова смотрит на меня, я протягиваю ему свои деньги.

— Должен быть какой-то закон, запрещающий заставлять виновника торжества передавать наличные, — говорю я, но внутри у меня все смеется.

— Но ты среди друзей, — говорит Крейг и убирает свой блокнот. — И в любом случае, не напоминай мне, что это может быть последний раз, когда я тебя вижу.

Это одно предложение, но его достаточно, чтобы полностью испортить настроение. Казалось бы, все воспользовались именно этим моментом, чтобы прервать свой разговор. Как будто телевизор в ту же секунду выключился и перешел на рекламу. Кто-то выключает его, и все взгляды устремляются на меня.

— Ребят, — медленно произношу я, оглядывая все лица, которые сделали мое пребывание здесь таким незабываемым. Ребят, особенно Крейг и Токен, которые заполнили ту пустоту, когда у меня не было группы близких друзей-мужчин. Шефа, за то, что взял меня в качестве своего первого официанта, за то, что научил меня, заставил привыкнуть к тому, что ко мне пристают. Фактически, принять это и стремиться к лучшим чаевым. И, конечно, бывшие девушки из «Изюминок». Это единственные девушки в зале, и они выделяются на фоне остальных. Не только из-за пола, но и из-за внешности, манеры держаться и того, как они не пытаются скрыть, насколько они расстроены.

— Эй, Крейг, нет у тебя тимьяна… — голос Стэна прерывается, когда он снова входит в гостиную. Он останавливается и оглядывается вокруг. Я вскидываю голову в его сторону, одаривая его очень слабой улыбкой. — Что происходит? — медленно спрашивает он.

— Крейг только что напомнил нам всем, что мы собрались здесь не для простой встречи, — сухо говорит Токен, складывая руки на груди. — Он просто напомнил нам, что это может быть последний раз, когда мы видим Кайла.

— О, милашка… — я слышу, как тихонько бормочет одна из девушек.

Раздается громкий разочарованный вздох, и Стэн делает несколько шагов ближе к группе, останавливаясь рядом со мной.

— Вы все ошибаетесь, Кайл вернется. Вы будете видеть его гораздо чаще. То, что он возвращается в универ, не означает, что он никогда больше не ступит на землю Колорадо.

— Именно это ты говорил, когда нам было девять лет, — подхватывает Баттерс, и я сокрушаюсь от этой мысли, наблюдая, как Клайд ударяет его локтем.

— Да, но в этот раз все по-другому, — он смотрит на меня сверху вниз. — На этот раз у него есть веская причина вернуться сюда на неопределенный срок.

На неопределенный срок? Мне не нравится, как он это сказал, но я киваю головой в знак согласия.

— Конечно, я вернусь. Я уже не маленький ребенок, которому нужно разрешение родителей. Я могу сам проложить себе дорогу обратно сюда, и время от времени вам всем тоже придется приезжать в Калифорнию, — я оглядываюсь на девочек. — Я возьму вас, девочки, в лучший поход по магазинам, — они выглядят значительно счастливее при мысли об этом, и постепенно усталые грустные лица начинают исчезать, и все постепенно возвращаются к своим прежним разговорам.

Я облегченно вздохнул и посмотрел на Крейга, который даже не потрудился выглядеть виноватым. Он пожимает плечами.

— Я не хотел об этом говорить, но… ты завтра уезжаешь, Кайл, а мне нужно работать весь день.

— Мне тоже, — говорит Токен. Он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его. — Ты еще не уехал, но я уже скучаю по тебе, чел.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, я заставляю себя легко улыбнуться и Токену, и Крейгу.

— Я тоже буду скучать по вам, ребят, но это не значит, что я переезжаю из страны. Я просто буду в нескольких штатах отсюда. Ничего особенного.

— Даже если так, — отпускает меня Токен, — это будет не то же самое. Я уже вроде как привык к тебе.

— Я тоже, — кивает Крейг.

— Я тоже, — бормочет Стэн мне на ухо. Это посылает мурашки по моему телу, и я на секунду закрываю глаза, прежде чем снова встать на ноги.

Я фальшиво смеюсь и отползаю от Стэна, чтобы направиться к остальным. Мне бы хотелось побольше с ними поговорить, особенно с Шефом и девушками.

— Чувства взаимны, ребят, но вечеринка только началась, так что давайте пока не будем говорить сердечных прощаний, хорошо?

Я не даю никому из них шанса ответить, прежде чем подойти к Шефу, который ведет какой-то разговор с Клайдом. Я пытаюсь избавиться от ощущения, что за мной наблюдают, но я знаю, что Стэн, Токен и Крейг наблюдают за мной. Без сомнения, они тоже говорят обо мне. Не то чтобы это меня раздражало, нет, но я еще не уехал. Я только что пришел!

Вот почему я не хотел вечеринку. Я бы предпочел просто тихо попрощаться со всеми. Я уже попрощался с родителями Стэна, с постоянными посетителями «Вишневого поцелуя», которых я бы назвал знакомыми. Теперь я остался с теми, с кем провел больше всего времени, пока был здесь. С теми, кто заставлял меня смеяться сильнее всего, заставлял меня чувствовать себя наиболее комфортно. Теми, кто сразу же принял меня таким, какой я есть, а не таким, каким я стал. Это те люди, с которыми я не хочу прощаться.

В конце концов я вступаю в разговор с окружающими, и все проходит гладко. Никто не говорит о моем отъезде. Скорее, мы просто разговариваем. Как друзья. Мы дразним друг друга, смеемся друг над другом и задаем друг другу вопросы. Единственное, что действительно странно, так это то, что четверо моих самых близких друзей вообще не разговаривают со мной.

Естественно, Стэн на кухне, готовит, но Крейг, Токен и даже Мерседес с ним. Я понимаю, что нужно составить компанию повару, но…

Когда люди начинают бормотать, что они проголодались, еда появляется как по волшебству. Точнее, Мерседес и Токен начинают выносить тарелки с едой, оставляя ее на всех доступных ровных поверхностях, кроме пола. Тарелки, салфетки и посуда раздаются, а разговоры и смех продолжаются, как будто их и не прерывали.

Когда я начинаю соглашаться с Лексус, что инициалы дизайнера не должны быть на сумочках, я понимаю, что Токен и Мерседес ушли обратно на кухню, где, как я предполагаю, все еще находятся Крейг и Стэн. Какого черта они не здесь, со всеми остальными?! Я думал, это вечеринка для меня?!

Отвлекая Твика от разговора, который я вел с Лексус, я незаметно ухожу, чтобы посмотреть, почему четверо моих близких решили держаться от меня подальше. Проскользнув на кухню, я с удивлением вижу, что их там нет. На кухне только лишние тарелки с едой и напитками, а также грязная посуда.

Перед тем, как наступит замешательство, я слышу отчетливый звук смеха Крейга. Я тихонько иду в сторону звука и замечаю, что он, должно быть, доносится из-за раздвижной стеклянной двери, выходящей из кухни на задний двор. На двери есть занавеска, так что они не могут меня увидеть, но, слегка отодвинув ее свободной рукой, я вижу их четверых, расположившихся на крыльце. Мерседес сидит рядом с Токеном, Стэн прислонился к дому, а Крейг расположился в шезлонге на крыльце.

Все они стоят спиной ко мне и не смотрят друг на друга. Скорее, их взгляды устремлены на обширный сад, который является задним двором Крейга. Они замолчали после того, как Крейг коротко рассмеялся, но теперь их разговор возобновляется, и, поскольку дверь приоткрыта, я слышу каждое слово.

— Я никогда не говорил вам об этом, ребят, — начал Стэн. — Но в первые месяцы, когда мы с Кайлом не ладили, у нас была черная ваза. Кайл выбрал ее, это был его способ компромисса, поскольку я хотел черную мебель, а он — нет. В общем, в какой-то момент я так разозлился на него из-за… я даже не помню из-за чего… думаю, из-за того, что он сказал, что собирается нарушить соглашение. В общем, я так разозлился, что просто опрокинул эту штуку, и вы бы видели его лицо, когда он увидел, что я сделал. Он выглядел так, будто собирался меня задушить. Тогда это было не смешно, но сейчас, вспоминая об этом… мне становится смешно, — смеется он, а я слегка улыбаюсь, вспоминая тот случай. Тогда это действительно было не смешно. Мы до сих пор не оплатили счет за эту проклятую вазу.

— Представляю лицо Кайла, — добавляет Крейг.

— Правда? Не думаю, что когда-либо видел его в ярости, — задумчиво говорит Мерседес. — Но о! — она тихонько хихикает, прежде чем продолжить. — Я помню один раз, когда Рыжик обслуживал одного очень симпатичного парня… который, я уверена, был, ну, вы знаете, и тот приставал к нему без устали! В общем, его лицо стало таким красным! Это было восхитительно! И он побежал в подсобку. Он так легко краснеет! Это ужасно трогательно! — она вздыхает, и я чувствую, что краснею. — Тебе так повезло, Стэн, что ты получил этого милашку в свое распоряжение.

Стэн ничего не говорит на это, а я не решаюсь посмотреть на него, и все четверо молчат, пока Токен не заговорил первым.

— Помните, Крейга на Новый год, когда он напился, ну… наверное, мы все были пьяны, но он говорил о тебе, Стэн. В основном о том, что ты мудак, который его не прощает… тот вечер был полным предвестием того, что должно было произойти.

— Не был, — слышу я бормотание Стэна. — И пожалуйста, не напоминай мне о той ночи, — говорит он, и я вижу, как его голова поворачивается к Крейгу.

— Эй, я был пьян! — говорит Крейг в свою защиту.

— Ты всегда «пьян», — говорят вместе Токен, Стэн и Мерседес, в их голосах пляшет веселье.

— Хмф, ну я помню, как Кайл рассказывал мне, как ты заставил его остаться в Южном Парке, Стэн, что все, что тебе нужно было сделать, это попросить. Я чуть не завыл от смеха.

Стэн ворчит что-то, чего я не слышу, но после слов Крейга до меня доходит, что они все здесь делают. Они говорят обо мне, да, но они делятся воспоминаниями, которые у них были со мной. Как будто я…

Я с силой отодвигаю стеклянную дверь, и четыре пары глаз удивленно поворачиваются и смотрят на меня. Я смотрю на каждого из них.

— Прекратите говорить в таком тоне. Я не умер и не умираю. Я все еще здесь!

Стэн выпрямляется и тянется ко мне, чтобы схватить меня, но я отдергиваю руку. Он смотрит на меня, прежде чем попытаться снова, и на этот раз я позволяю ему. Я даже позволил ему обнять меня, стоя к нему спиной, отводя глаза в сторону.

— Мы не говорили так, будто ты умираешь. Мы просто… мы будем скучать по тебе, ты знаешь это. И это наш способ справиться с этим. Кай, мы знаем, что ты еще не уехал, но завтра уезжаешь, — он обнимает меня крепче, и я прижимаюсь к нему.

— Может быть, я не вернусь, — бормочу я полусерьезно.

— Нет, вернешься, — отвечает он и отпускает меня.

— Ооо, моя очередь! — вдруг говорит Мерседес и вклинивается между мной и Стэном, обнимая меня за плечи. — Боже мой, я буду очень скучать по тебе. Ты был одним из лучших, что когда-либо случалось с этим городом. Я даже не хочу думать о том, что не увижу твое милое лицо, когда зайду в «Вишневый поцелуй». Теперь я буду видеть только ужасные волосы Крейга!

— Я здесь! — я слышу, как Крейг спорит, и когда Мерседес отстраняется от меня, чтобы сообщить ему, что она знает, что он здесь, Токен подходит ко мне с расчетливым взглядом.

— Ты, конечно, произвел впечатление, пока был здесь, надо отдать тебе должное. Я тоже буду скучать по тебе, но я буду в районе залива через месяц или около того по делам. Мы должны будем встретиться.

— Определенно! — я усмехаюсь при мысли о том, что увижу Токена в своей стихии. Я делаю еще один шаг вперед, чтобы обнять Токена самым… мужским образом, на который я только способен. Он никогда не был похож на человека, который приходит в восторг от идеи публичных демонстраций, как с мужчинами, так и с женщинами. Поэтому удивительно, когда он обнимает меня сильнее и прижимается ко мне немного крепче, чем я ожидал.

— Токен! — его имя ядовито выкрикивают и Стэн, и Крейг, и, закатив глаза, он отстраняется. Видимо, я не ошибся в своем предположении, что Токен редко проявляет к кому-либо физическую привязанность.

— Вы двое просто смешны, — раздраженно говорит он, возвращаясь к Мерседес.

— Ну, ты только что сказал, что скоро будешь в Калифорнии… не вижу причины для смертельных объятий, — бормочет Крейг, располагаясь напротив меня. Он внимательно прищуривается, и я откидываюсь назад, пытаясь предугадать, какого рода прощание я от него получу. Но у меня не получается, Крейг склонен быть предсказуемым, но он также склонен быть полной противоположностью самого себя.

— С твоим отъездом все станет гораздо менее прикольным, — мягко начинает он. — Было здорово работать с тобой и… — он делает паузу, чтобы нежно обнять меня. — Спасибо за то, что вы со Стэни сделали с Токеном и мной. Я ценю, что вы, ребята, влезли в мои дела.

— Но мы ничего не сделали, — указываю я.

— Сделали, поверь мне. Вы, ребят, лучшие. Я буду очень скучать по тебе, Кайл, ведь мы очень сблизились, пока ты был здесь. Даже больше, чем когда-либо в детстве.

Я тепло улыбаюсь в объятиях и нежно похлопываю Крейга по спине.

— Может быть, ты сможешь навестить меня, когда приедет Токен.

Крейг отстраняется и, не глядя в сторону своих лучших друзей, качает головой.

— Он не захочет этого, и, кроме того… я просто загоню его, и он в конце концов убьет меня, — он обнимает меня скорее наполовину, чем на полную катушку. — И между нами говоря, Токен, наверное, сумасшедший, если думает, что я потерял надежду, — он отпускает меня и подмигивает, с удовольствием устраиваясь в шезлонге, который он когда-то занимал.

Я удивленно моргаю, но прежде чем я успеваю что-то сказать, раздается звук моего мобильного телефона, и я открываю его, удивляясь номеру офиса мистера Занадачи.

— Мистер Занадачи, — говорю я, глядя на Стэна, который выглядит гораздо более заинтересованным. Остальные смотрят на нас, а затем снова погружаются в тихий разговор.

— Мистер Брофловски! Я счастлив, что смог связаться с вами! Кажется, прошло много времени.

— Кайл, — автоматически поправляю я его, и он хихикает.

— Верно, в любом случае я весь день пытался дозвониться до вас и мистера Марша. Но он не берет трубку.

— Ты не отвечаешь на звонки? — шиплю я на Стэна, закрывая динамик на своем телефоне. — Мистер Занадачи весь день пытается нам дозвониться.

Он пожимает плечами.

— Оставил телефон в квартире.

Я качаю головой и убираю руку с динамика.

— Ну, извините за это, мистер Занадачи, но чем мы можем вам помочь?

— Вы ведь сейчас не заняты? Я слышу голоса на заднем плане.

— Нет, все в порядке, — поспешно отвечаю я. — Это просто… вечеринка в мою честь.

— А, так как вы завтра уезжаете, правильно? В конце концов, именно тогда договор официально заканчивается.

— Да, и вообще-то я тоже собирался вам позвонить. Извините, я был так поглощен наведением порядка в своих вещах и прощаниями. Я хотел узнать, как мы… закроем договор и все такое.

— Это как раз причина моего звонка. Если вы оба не слишком заняты, я подумал, не могли бы вы заглянуть ко мне в офис сегодня вечером или даже завтра утром перед отъездом? — он делает паузу. — Просто чтобы обсудить некоторые вещи в последнюю минуту. Я хочу убедиться, что у вас все готово, и, наверное, должен признать, что хотел бы попрощаться с вами.

— Конечно, мистер Занадачи, — говорю я, чувствуя, как что-то застряло у меня в горле. Должно быть, это из-за всех этих объятий и заявлений о том, что люди скучают по мне. Потому что в моей голове все официально решено. Я уеду отсюда всего через день или около того. — Я уверен, что мы со Стэном можем заехать сегодня вечером, — я смотрю на него, и он качает головой. — Или, нет, думаю, завтра утром будет лучше.

— Это хорошо, если только я увижу вас вместе в последний раз. Что ж, я не хочу обременять вашу вечеринку больше, чем это необходимо. У вас будет прекрасный вечер, и я надеюсь скоро увидеть вас?

— Хорошо, спокойной ночи, мистер Занадачи.

— И вам того же, — говорит он и кладет трубку.

Я захлопываю телефон и кладу его обратно в карман.

— Мы встретимся с ним завтра.

Стэн кивает.

— Я так и думал.

— Так что же вы, ребята, получаете от этого соглашения? — неожиданно спрашивает Крейг. — Ну то есть все знают, что Кенни наметил эту безумную вещь, но никто не знает, что вы, ребята, получите от этого.

— Никто не знает? — подозрительно спрашивает Стэн, поворачиваясь к нему.

— Ну, не совсем, но ходят слухи, — отвечает Мерседес.

— Хм, но никто точно не знает, каковы были его условия. В конце концов, это был Кенни, так что все начинается с пустяка, с того, что вам придется пить кровь друг друга, а в конце вы получите зарытое сокровище или еще какую-нибудь ерунду, — заканчивает Токен.

Мы со Стэном смеемся.

— Я думаю, — говорю я, глядя на Стэна. — Что зарытое сокровище так же близко к правде, как и все остальное.

— Что, правда? — интересуется Крейг, его глаза загораются от возбуждения.

— Что-то вроде этого, — отвечает Стэн безразлично.

Не успеваем мы оглянуться, как они втроем начинают выпытывать у нас подробности соглашения. Мы со Стэном некоторое время ходим вокруг да около, но в конце концов отвечаем на вопросы. Нет ничего такого, что стоило бы скрывать. Сказать, что они были просто поражены, когда мы им рассказали, значит не сказать ничего.

— Вау, — выдохнул Крейг.

— Я и не знала, что у него столько денег, — Мерседес прикусила губу и отвела взгляд.

Токен качает головой.

— Мы должны были догадаться. Он так много работал, а похвастаться ему было нечем. Ни новой машины, ни одежды, не ходил в колледж, мы должны были знать.

— И подумать только, он оставляет все это вам, везучим ублюдкам, — усмехается Крейг при этой мысли.

— Да, но речь никогда не шла о деньгах, — решительно вмешивается Стэн. — Были некоторые его личные вещи и идея, что я просто хотел сделать последнее, о чем он когда-либо просил меня.

Я киваю головой в знак согласия, но, конечно, я не могу сказать, что это мои единственные причины. Они глубже, из-за того письма, которое Кенни написал мне, и желания узнать, кем он был и кем был Стэн. Но это точно никогда не было связано с деньгами.

— А вот и вы, дети! — мы все поворачиваемся на звук голоса Шефа и видим его и всех остальных, сгрудившихся вокруг него. — Нам было интересно, что случилось с вами пятерыми. Пойдемте, не задирайте Кайла. Мы тоже хотим поболтать с ним в последний раз, по крайней мере, на сейчас.

Обменявшись взглядами и улыбками, я делаю то, что предлагает Шеф. Но когда я возвращаюсь в дом, я понимаю, что Стэн, Мерседес, Крейг и Токен остались снаружи. Теперь они говорят о Кенни так, как я, наверное, никогда не смогу понять. И это прекрасно. Я понимаю, что как бы я ни старался впитать информацию об этом парне, у меня просто никогда не будет той связи, которая есть у других. Я никогда по-настоящему не узнаю его личность, так как не смог испытать ее воочию, кроме той короткой встречи в Стэнфорде.

В конце концов, день продолжается, и в какой-то момент все возвращаются в дом, и мы наслаждаемся обществом друг друга в целом. Когда люди начинают уходить по своим делам, у меня начинает тяжелеть на сердце. Объятия бесконечны, слезы (в основном девочек) сильно бьют по моим сердечным струнам. Но я продолжаю напоминать им, напоминать себе, что я вернусь. Стэн поддерживает эту мысль, и каждый раз, когда он ее поддерживает, я бросаю на него подозрительный, но благодарный взгляд.

И когда остаются только я, Стэн, Крейг и Токен, я почти хочу передумать и сказать им, что не собираюсь уезжать. Мне было слишком весело, и не только сегодня, но и вообще в Южном Парке. Притворяться, что я живу здесь, и вписываться, но на самом деле выделяться. Как я смог покинуть это место однажды, я даже не могу вспомнить. А уехать во второй раз?

— Ребят, вам нужна помощь в уборке? — спросил я Крейга, когда мы со Стэном подошли к входной двери. Я просто не могу представить себе, что уеду. Сейчас я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы остаться здесь, в этом доме. Чтобы моя «вечеринка» длилась как можно дольше.

— Нет, все будет хорошо, — отвечает Крейг с улыбкой.

— Говори за себя. Я не знал, что меня запишут в уборщики, когда я сюда приехал, — ворчит Токен.

-Тогда Стэн, мы должны остаться и помочь, — говорю я ему, уже ступая на место. Однако Токен осторожно преграждает мне путь, и я бросаю на него растерянный взгляд.

— Правда, Кайл, с нами все будет в порядке. Это же не пьяный бред. Что мы все выпили? Одну, максимум две кружки пива? Кроме того, разве тебе не нужно закончить собирать вещи?

— О, — мои плечи опускаются. — Ты прав… я… ну… — я смотрю на них двоих. Крейг держит одну руку над головой, опираясь на боковую стенку двери, а Токен спокойно стоит перед ним, засунув обе руки в передние карманы джинсов. — Я…

Я чувствую, как Стэн подталкивает меня в спину, и это только заставляет меня крепко сжать челюсть.

— Думаю, мы еще увидимся, ребята?

— Конечно! — говорит Крейг. — То, что ты уезжаешь, не значит, что ты избавился от меня!

— Или от меня, — добавляет Токен, хотя и с меньшим энтузиазмом, чем Крейг. У этого парня просто нет того же уровня воодушевления, что и у его лучшего друга.

— Верно, — киваю я твердо и решительно. Я еще увижу этих ребят. Через месяц, как он и сказал, я обязательно затащу Крейга в Калифорнию. У меня такое чувство, что ему это не понравится, но он с удовольствием будет рассказывать истории о том, почему он ненавидит это место, как только вернется сюда.

— Пойдем, — говорит Стэн, и я чувствую, как он осторожно кладет руку мне на спину. — Пока ты не начал плакать, — дразняще бормочет он.

Обычно я мог бы поспорить с ним, но не думаю, что он далек от истины. Не сказать, что я вот-вот начну рыдать, но мне и так было трудно отпустить Шефа, девочек и всех остальных. Крейга и Токена? С ними вдвойне тяжелее, потому что мы так сблизились за последние несколько недель.

Не успеваю я опомниться, как снова оказываюсь в машине со Стэном, причем за рулем он. Во время поездки я мало что говорю, но я записываю некоторые вещи, которые произошли на моей вечеринке. Такие мелочи, как то, что я думаю, что Лексус и Клайд были бы хорошей парой. И я обязательно рассказываю Стэну о том, что Крейг шепнул мне ранее о том, что он не отказывается от Токена.

— Не удивлен, — говорит он. — Крейг может быть раздражающе упрямым.

— Да… будет вдвойне больнее, когда он поймет, что действительно борется за проигранное дело, да?

— Возможно. Но Токен справится с этим хорошо или, по крайней мере, так, как будет лучше для него и Крейга. Но хватит о других людях. Я был довольно хорош, держась подальше от тебя и позволяя всем остальным болтать с тобой, так как они не увидят тебя какое-то время, но это также последний раз, когда и я увижу тебя в течение какого-то времени, ты знаешь.

Я не встречаюсь с ним взглядом. Не могу. Потому что я знаю, и сама мысль об этом угнетает меня больше, чем я когда-либо думал.

Когда мы приезжаем домой, я позволяю ему открыть мне дверь, и я позволяю ему закрыть ее. И в машине, и в квартире. И как только мы оказываемся внутри и снимаем куртки и обувь, мы остаемся смотреть друг на друга, и я задаюсь вопросом, что нам теперь делать.

Стэн

Рискуя показаться слишком слабым, я держусь на едва заметном расстоянии от Кайла. Это нелегко, учитывая, что он находится всего в нескольких дюймах от меня и смотрит на меня так же, как я на него. Это действительно наша последняя ночь вместе, в доме, который мы создали. Я слышу и чувствую все воспоминания, которые мы создали всего за 4,5 месяца. Боль, которая была нашим первым опытом, сопротивление, борьба, затем налаживание отношений. Дружба, которая установилась вновь, приготовление пищи, визиты мистера Занадачи… и последующие события.

Те несколько раз, когда мы делили постель вместе, когда Кайл крепко обнимал меня, когда я сломался, а затем, как быстро все изменилось, и я обнимал его, целуя до беспамятства несколько месяцев спустя.

Все это запечатлелось в моей памяти, и я вижу, что Кайл тоже переживает эти моменты. Это звучит банально, но мы действительно потеряли так много времени в самом начале. Это полностью моя вина, и я готов это признать. Если бы я просто простил его быстрее, не отстранялся от него так сильно, интересно, испытывал бы я сейчас это чувство потери, как будто ничего из того, чего я действительно хотел, не было достигнуто.

Когда мы были у Крейга, мне пришлось отдалиться от него. Не по тем бескорыстным причинам, в которые я заставляю его поверить, а потому что если бы я этого не сделал, я бы не захотел его разделить с кем-то, а это нечестно по отношению ко всем остальным.

Я чувствую, что мои пальцы покалывает, и внутри меня поселяется теплое чувство. Протянув руки, я кладу их на плечи Кайла. Он смотрит на них, затем поворачивается и выжидающе смотрит на меня. Я притягиваю его ближе, он уже слишком далеко. Когда он делает шаг ко мне, мои руки ослабевают и в итоге оседают на его плечах, и я понимаю, что он как бы попал в мои объятия. Но он попал в них по собственной воле.

— Я… — мой голос звучит неровно и более эмоционально, чем я предполагал. От этого я слегка краснею и опускаю глаза, чтобы прочистить горло, а затем снова поднимаю взгляд на него. — Я буду скучать по тебе, — говорю я то, что хотел сказать.

Кайл кивает, и я смотрю, как он проглатывает огромный комок, который, кажется, появился из ниоткуда.

— Время прошло немного быстрее, чем мне бы хотелось, — добавляю я, и на это он слегка улыбается.

— В начале ты бы сказал, что время идет недостаточно быстро, — говорит он, и я улыбаюсь вместе с ним, не имея другого выбора, кроме как согласиться.

— Верно, — наклоняю я голову в сторону.

Затем без лишнего предупреждения Кайл обхватывает мой торс руками и делает последние крошечные шаги, чтобы полностью закрыть нашу пропасть. Он упирается головой в мое плечо и не двигается с места, но я чувствую, как порывистое дыхание вырывается из его рта, и чувствую, как его тело вдыхает и выдыхает чуть быстрее.

— Я не хочу ехать домой, — бормочет он мне в плечо, но его слова легко расшифровать. — В любом случае, еще нет. Я тоже буду скучать по тебе, ты знаешь. И мы даже едва… из-за меня.

— Это не из-за тебя.

— Не говори, что это из-за Биби, — тихо говорит он, и я слегка сжимаю его. Это было именно то, что я собирался сказать, но я не буду, если он этого хочет.

— Я не позволю тебе остаться здесь, — говорю я вместо этого. — Ты должен вернуться в универ и к своей жизни в Калифорнии.

Он издает какой-то протестующий звук, прежде чем поднять голову с моего плеча и посмотреть на меня.

— Это не очень… в такой ситуации я бы ожидал, что ты будешь эгоистом и спросишь меня, останусь ли я здесь… — он опускает взгляд. — Я могу легко перевестись в общественный колледж Южного Парка.

— Это было бы откатом назад в образовании, — замечаю я. — Кроме того, у нас нет… подожди секунду, — останавливаюсь я на мгновение.

— Что такое? — спрашивает он.

— Какая у тебя специальность?

С этим Кайл начинает смеяться и прислоняется ко мне, смеясь в мое плечо. Через несколько мгновений я следую его примеру, а когда смех утихает, я глажу его рыжие кудри.

— Но нет, правда? — спрашиваю я.

Он откидывается назад и вопросительно смотрит на меня.

— Хм, думаю, ты никогда не спрашивал, и я никогда не говорил. На кого я похож по специальности?

Я стону, а он только ухмыляется.

— Да ладно, учитывая все, что ты теперь обо мне знаешь, чего ты от меня ожидаешь?

— Если мы говорим о том, что я знаю сейчас, то я бы сказал что-то вроде персонального шоппера или дизайнера одежды, — он фыркает, и я киваю. — Но точно, эти штуки не подходят тебе для карьеры, — я критически смотрю на него. — Я не знаю, несмотря на твою одержимость современными тенденциями, я не вижу ничего, кроме ботаника, который бесится, если не получает пятерки по всем предметам. И… Кенни сказал, что ты нес тонну книг, когда он столкнулся с тобой…

Он пожимает плечами.

— Я буду хирургом.

Я моргаю.

— Это… будет тяжело.

— Да, но мне нравится.

— …что хирург? Ты сможешь починить мне сердце, если с ним что-то случится?

— Нет, я буду заниматься реконструктивной хирургией.

— …то есть пластической хирургией.

— Нет, — твердо говорит он. — Я хочу заниматься только реконструктивной, а не косметической. Мне не нравятся люди, которые родились с прекрасными лицами и телами, но хотят их изменить, потому что так сказали СМИ.

И это говорит парень, у которого нет причин когда-либо себя менять.

— Значит, ты тот врач, к которому я обращусь, если на кухне произойдет несчастный случай и у меня сгорит лицо?

— Не говори ничего подобного, — пробормотал он и снова прислонился ко мне. — Но да.

— Как круто… и тебе идет.

— Спасибо… — вздыхает он. — Ничего, если я просто посплю здесь?

— Стоя? — спрашиваю я, ухмыляясь.

Он ласково щиплет меня за спину, и я отдергиваю руку.

— Я понял… и да. Я бы тоже этого хотел. Но как насчет сбора вещей?

Он бросает на меня жалкий взгляд.

— Ты можешь закончить, когда меня здесь не будет, а остальное отправить мне по почте?

Я закатываю глаза, но киваю.

— Давай спать в твоей кровати, — решаю я.

— Моя меньше.

— Я знаю.

Он тепло улыбается мне, и мы быстро переодеваемся и устраиваемся в его постели. Странно подумать, что в последний раз мы спали в одной кровати, потому что я не мог уснуть, думая, что Кайл нарушит соглашение и уедет на следующее утро. Я нуждался в его присутствии, хотя он был готов покинуть меня. И даже тогда, спустя некоторое время после этого, я отправился в свою собственную кровать. В остальное время мы делили кровать или диван, как в случае с рождественской ночью, всегда потому, что я нуждался в его комфорте. Хотя в те моменты я не мог себе в этом признаться.

Забавно, что с тех пор мы никогда не делили постель, особенно учитывая наш нынешний статус отношений. Не то чтобы мне это не приходило в голову, но я не был уверен, приходило ли это в голову Кайлу, и не хотел спрашивать.

Как и раньше, кровать Кайла все еще немного тесновата. Но есть что-то такое, когда делишь маленькую кровать с близким человеком. Это как будто заставляет тебя быть ближе к этому человеку, и мне нравится это чувство.

— Так что нам делать? — спрашивает Кайл.

— С чем?

— С тем, что я в Калифорнии, а ты в Нью-Йорке.

Я колеблюсь. Из всех вещей, о которых я хотел бы поговорить в эту последнюю ночь вместе, мое продвижение по службе — последняя.

— Я еще не решил, приму ли я предложение Занадачи.

— У меня было такое чувство на вечеринке, и… — Кайл сдвигается и приподнимается на локтях, чтобы посмотреть на меня. — Ты должен! Это невероятное предложение, почему нет?

— Ну, — я тоже приподнимаюсь. — Я знаю, что это невероятное предложение и все такое, но… это просто означает, что, — я делаю паузу и отвожу взгляд от него. — Это значит, что мы будем еще дальше друг от друга.

Он молчит, и я поспешно продолжаю.

— Кроме того, мы не знаем, какие будут отношения на расстоянии, Кайл.

— Это правда, — пробормотал он, и я снова повернулся к нему лицом. На моем лице написано опасение, а он, похоже, что-то обдумывает. Мне не нравится его взгляд.

— Кайл? — спрашиваю я.

Он медленно встречает мой взгляд, и, видя, что он пришел к какому-то выводу, я делаю резкий вдох.

— Я переведусь в Нью-Йорк.

— Что? — ошарашенно спрашиваю я. — Ты не серьезно.

— Серьезно. Это будет не слишком сложно, — говорит он, и я вижу, как в его голове крутятся колесики. — Я могу легко поступить в Нью-Йоркский университет, и Венди будет там… не говоря уже о том, что шопинг в Нью-Йорке просто невероятный, и…

— Нет, — твердо заявляю я.

— Что значит «нет»?

— Ты не можешь просто… ты не можешь просто бросить свою жизнь и переехать в Нью-Йорк без причины.

— Причина есть.

— Я не могу быть причиной того, что ты оставляешь свой универ, свою семью… Кайл, ты любишь Калифорнию!

Он усмехается.

— Ты ведешь себя так, будто не сделаешь того же самого, если уедешь из Колорадо. Ты бы оставил семью, друзей, и ты любишь Колорадо, — говорит он, бросая мои собственные слова обратно в меня.

— Да, но…

— Но ничего, — прерывает он меня. — Я не уезжаю, чтобы быть с каким-то парнем, которого я встретил всего несколько недель назад. Это ты, и я знаю тебя всю свою жизнь.

Я хмуро смотрю на него, а он лукаво ухмыляется.

— Ладно, плюс-минус одиннадцать недостающих лет, — нахально добавляет он. — Кроме того, — его голос смягчается. — У меня уже вошло в привычку видеть тебя рядом. Я знаю твои манеры, что выводит тебя из себя, что заставляет тебя смеяться… и ты знаешь, что все это устроил Кенни. Он хотел, чтобы мы были вместе. Это кажется почти… кощунством — идти разными путями. Я полностью привязан к тебе.

— Кайл…

— Ну да, мне придется вернуться в Стэнфорд, чтобы закончить год, разобраться с заявлениями о переводе и все такое, но после… я имею в виду, почему бы нет, Стэн? Разве ты только что не сказал, что мы не знаем, что будет на расстоянии? Разве это не значит, что нам придется остаться вместе?

Я смотрю в его взволнованные и полные надежды глаза. Это слишком много, да? Слишком неожиданно… слишком нереально? Верно? Но даже думая об этом, трудно с ним не согласиться. Он хочет поехать со мной в Нью-Йорк, и, если быть до конца честным, я не хотел отказываться от предложения Занадачи, и я в восторге от того, что Кайл был готов заставить меня принять его, даже если это означало, что нам придется жить на разных концах страны.

— И не то чтобы мы не могли себе этого позволить, — добавляет он, и на этом я начинаю смеяться. Он присоединяется ко мне на секунду, прежде чем остановиться, чтобы поднять руку и нежно погладить ей по моей щеке.

Однако его жест напоминает мне о нашей ситуации, и мой смех затихает.

— А что, если у нас ничего не получится?

Кайл не прекращает гладить мою щеку и выглядит задумчивым, размышляя над вопросом.

— Хорошая мысль, — медленно говорит он.