Часть 1 (1/2)

***

Несмотря на то, что время поджимало и он почти уже опаздывал, Ричард отпустил такси заранее — едва въехав в их богемно-трущобный туристический район.

Лето наконец распогодилось, и тучи, что проливались на Детройт дождями почти неделю, напоследок прогромыхали короткой ночной грозой и к рассвету бесследно исчезли. Листва была свежей, словно весенняя, под сияющим солнцем на дорогах стремительно высыхали лужи, и чуть веял теплый ветерок. Ричард только и успевал, что смотреть по сторонам в гомонящей веселой толпе.

Машины здесь почти не ездили, многие дороги были перекрыты, и поэтому этим солнечным утром пестрые товары буквально выплеснулись из распахнутых дверей лавок и магазинчиков, словно внутри им больше не хватало места. Продавцы заставили тротуары и дорогу вешалками с яркими нарядами, шляпами, перьями и винтажными безделушками. Искусственные драгоценности невероятных размеров сияли и пускали солнечные зайчики, ловцы ветра мелодично звенели, где-то торговали музыкальными инструментами, и там, смешиваясь, гремели мелодии и кто-то уже танцевал прямо на дороге.

Туристы-люди пялились на всех подряд, поначалу с опаской, но чем дальше, тем свободнее, местные махали из открытых дверей, зазывали к прилавкам и расхваливали товар. А потом садились тут же в раскладных креслах и трепались со всеми подряд, кто был не против.

Ричард шел, звонко цокая каблуками и размахивая сумочкой. Солнце мягко грело открытые плечи, он щурился и смотрел по сторонам, мимоходом отмечая, как некоторые на него пялятся. Хотя в этом безумном районе таких людей он видел гораздо меньше, чем на «цивильных» улицах.

А вообще здесь было на кого посмотреть. В моду у андроидов как раз вошло новое программирование скина, и теперь через одного они щеголяли яркими и даже неоновыми раскрасками под животных, пришельцев, птиц и цветы. Рядом с магазинами, где можно было обзавестись новым софтом, их толпилось больше всего — там все еще платили за рекламу любому, кто готов был крутиться поблизости в экзотическом виде хотя бы час. И пусть денег немного, зато как весело! Тут и там щелкали телефоны, кто-то позировал, кто-то снимал.

Хоть Ричард и опаздывал на встречу, он хотел бы здесь подзадержаться и присмотреть себе что-нибудь: может, полупрозрачную шаль с шелковыми кистями, может, нитку речного жемчуга, чтоб обернуть ее вокруг шеи несколько раз, или, может, стоило зайти, наконец, в мастерскую и забрать заказанные две недели назад туфли. У босоножек, которыми он сейчас так задорно цокал по тротуару, слегка покачивался каблук: еще утром Ричард заметил тонкую трещину в металле подошвы. Не каждая пара могла долго выдерживать его вес, и обувь на нем буквально горела.

А вот опаздывать — совсем немного — ему даже нравилось, и он почти с восторгом ощущал беспокойство, нервозность и ответственность. Обычно-то он никогда никого не подводил, поэтому сейчас почти бежал по тротуару, прикидывая, не начнут ли без него репетицию и выдержит ли чертов каблук.

Ричард уже практически решил идти на запланированную встречу — тогда он точно успел бы, — но тут сбоку неожиданно распахнулась дверь магической лавочки и из нее вышел невысокий и даже тщедушный мужчина, таща низкий столик. Он почти задел его краем бедро Ричарда, но тот увернулся, отпрыгнул в сторону и едва не потерял равновесие: каблук хрустнул и закачался сильнее.

— Твою rA9 и все его заветы! — выругался Ричард, покачнувшись, и остановился.

— Ой, прости, — мужчина торопливо поставил столик на тротуар и присмотрелся, — прости, сладуля, едва тебя не зашиб.

Ричард выгнул бровь.

— Сладуля? — он поправил платье и полюбовался, как красиво легкая ткань идет складками под порывами ветра.

— Я частенько к вам в клуб захожу, твои номера нравятся мне больше…

— Правду говори, — прищурился Ричард и склонил голову набок.

— Почти больше всех, — ответил мужчина, изображая смущение. — Ну как, не обижаешься?

— На правду не обижаюсь. Только не говори, что лучшая — это Рыжая Сюзан!

— Нет, что ты! — замахал он руками. — Мне Мэри нравится.

Ричард прикинул, что мужичок этот как раз упрется Мэри Мэри Мэй макушкой в подмышку, и мило улыбнулся.

— Ну, заходи почаще, ковбой. Передам от тебя привет Мэри.

— От Алекса! Скажи, что Алекс от нее без ума…

И Ричард со смехом сбежал, пока «поклонник» не решил попроситься за кулисы или познакомиться поближе со своей любимицей. В два раза его шире, и то за счет мускулов.

А Ричард задумался. До мастерской было недалеко: всего-то свернуть на боковую улочку в квартале отсюда, и там ярдов через сто и был магазинчик с этой самой мастерской на заднем дворе, где делали обувь на заказ как раз для таких, как он. Но это все равно займет какое-то время.

Каблук пока еще не отвалился, но здорово качался, и Ричард вздохнул: он так и думал, что эти туфли ему долго не прослужат — слишком тонкий металл на подошве, — но они были слишком красивые, чтобы он смог устоять. А еще дорогие… Да и на репетицию он теперь точно опоздает — никто ничего не скажет, конечно, у всех бывают форс-мажоры, но спектакль был назначен на сегодня, и ему хотелось еще раз прогнать свои сцены с другими актерами.

Что ж, видно, только в преконструкции.

Такой же ровной и легкой походкой, несмотря на неустойчивость, он дошел до нужной улочки, как в первый раз подивился ее безлюдности и добрался наконец до нужного магазина.

Из мастерской за ним доносился визг металла — там внук владельца работал над заказами, — и искры то и дело вылетали из-з угла на дорогу, катились по растрескавшемуся, сто лет не крашенному асфальту и гасли в непросохших лужах. Кое-как сделанная вывеска мигала и потрескивала, но дверь с его прошлого посещения сменили, да и колокольчик звенел звонко и чисто, и Ричард порадовался. Дела явно шли в гору, так что ему будет где закупаться нестандартной обувью в ближайшее время.

Правда, витрину, кажется, не мыли с самого дня установки, и в ней уже около года торчала единственная пара красных босоножек тринадцатого размера, украшенных нитью сверкающих… ладно, тусклых стекляшек. Половина выпала и рассыпалась на седом от пыли бархате. В углу валялись старые Кроксы.

Ричард хмыкнул и вошел.

Потом он не раз корил себя, что был невнимательным, что как раз недели три назад прикрутил свой слух, иначе он смог бы… сделать что-нибудь другое.

Но сегодня он сделал ровно то, что сделал.

Старик Мигель, который обычно выдавал заказы, спал в старом кресле, надвинув засаленную шляпу на лицо, и Ричарду пришлось несколько раз довольно сильно постучать по стойке. Мигель вздрогнул, вскинулся и закашлялся, подавившись приветствием, и уже что-то скрипел, надсадно втягивая воздух, но тут Ричард насторожился.

Снаружи послышался приближающийся звук шагов бегущего человека: бегущего со всех ног, отчаянно, запинаясь, а на заднем фоне, где-то в районе главной улицы, завывали полицейские сирены.

Сколько было шансов, что бегущий не заглянет в мастерскую? На самом деле немного, ведь магазинчик стоял в самом конце жидкого торгового ряда, за ним громоздились мусорные баки, валялись металлические заготовки, ящики и закрытые кожухами контейнеры. А главное — улочку перегораживала высокая металлическая ограда. Запертая.

Дверь распахнулась и врезалась в стену, колокольчик истерично звякнул и оторвался, улетел куда-то вглубь, за стойку, а беглец, надсадно дыша, остановился, в панике огляделся и наставил на них со стариком пушку.

Ричарду бы поднять руки, задвинуться в угол и не рыпаться — через заднюю дверь тот мог выбраться в узкий проход, который выходил в такой же тупик, но только выходящий на параллельную улицу. Это было бы приемлемо — копы поймали бы его и там, — но… Ричард не смог. За него сработали рефлексы.

Парень с загнанным взглядом только и успел крикнуть что-то вроде: «Заткнулись и замерли, суки!», а Ричард уже скользнул к нему почти неуловимым движением, ударил снизу по руке с пистолетом, уводя ее вверх и в сторону, потянулся нанести удар и… покачнулся на хрустнувшем в этот момент каблуке. Преступник выстрелил — пуля ушла в потолок, — и Ричард ударил беглеца не в плечо, чтоб обездвижить руку с пистолетом, а в нос.

Кровь хлынула ручьем, парень еще дернулся, заорал, попытался вырваться, но как можно вырваться из стальной арматуры? Вот и он не смог, когда жесткие руки вывернули ему кисть, забирая пистолет, потом завернули руку за спину до хруста и толкнули его на пол. И он упал на колени, скуля от боли в сломанном носу и размазывая кровь по лицу.

— Вот дерьмо! И все его заветы, — выругался Ричард, глядя на россыпь мелких кровяных капель на подоле его любимого сиреневого платья.

Того самого, что стекало по его фигуре до самых лодыжек и так невероятно красиво развевалось, когда он шел. А плюсом шли все эти складки, текущие вокруг его ног, алгоритм движений которых было так интересно просчитывать в зависимости от ветра, его направления и силы, скорости Ричарда или интенсивности его движений.

Да, он понимал, что это занятие нестандартно и многими воспринималось бы… странно, но если оно ему нравилось и приводило в порядок зачастую перегруженные системы, то ему было все равно.

И вот теперь платье испорчено, старик сидит в кресле в состоянии шока, с заднего двора ломится его тщедушный внук, который как раз и занимался металлом, а в дверь вбегают полицейские.

— Стоять! Руки за голову и бросить оружие!

Ну, конечно же, он остался стоять. А оружие, слава rA9, минутой раньше аккуратно отложил в сторону.

А лучше бы бежал, теряя сломанные туфли, потому что когда он услышал чуть задыхающийся знакомый голос, то непроизвольно дернулся, желая исчезнуть отсюда всем своим сердцем.

Он отошел в тень и отвернулся, и пока Ричарду везло — его старый знакомый упаковал беглеца, надел на него наручники и вывел наружу, а им самим занялся другой полицейский. После того как Ричард передал на его планшет запись, сделанную им самим, стражи правопорядка убедились, что он всего лишь нечаянный помощник. Его отвели в сторону, усадили в очередное пыльное кресло, и чистенький, но взмыленный офицер взял у него показания. И Ричард ведь почти поверил в свое везение.

Когда опрос был закончен, у него взяли контакты и обещали позвонить, если понадобятся его показания в суде — что вряд ли, с учетом записи и того, что натворил бедолага до их встречи, — и отпустили. Он даже повернулся к стойке Мигеля, чтобы забрать свой заказ и свалить, наконец, на спектакль, но…

— Ричард? Ричард Найнс?

В этом голосе, раздавшемся за его спиной, было столько изумления, что Ричарду нестерпимо захотелось свалить, да хоть под землю провалиться, лишь бы не встречаться, только бы не встречаться…

Он глубоко вздохнул. А, собственно, почему? Ну не задались когда-то их рабочие отношения — а уж про дружеские и говорить нечего, — так что теперь, бежать и прятаться? Вот уж за что Ричарду не было ни капли стыдно, так это за свой образ. А за этот тон человека за спиной следовало наказать.

— Нет, серьезно, это ты, что ли?

К плечу потянулась чужая рука, и Ричард, изогнувшись, плавно ушел от прикосновения. И со вздохом обернулся, сделав шаг назад — набойка на сохранившейся шпильке скрежетнула по полу, другой каблук подломился и наконец отвалился.

— Мы знакомы? — равнодушно спросил он. — Не припомню, чтоб видел вас в нашем клубе.

— В клубе? Это в каком? — навострил ушки полицейский, детектив… да, тот самый детектив Гэвин Рид, с которым Ричард проработал несколько томительных месяцев в Департаменте полиции Детройта на заре своей девиации.

— Тут неподалеку, клуб «Сладкие Булочки». У нас чудесный коллектив, приходите, все будут рады!

— Я?! В вашем?.. — Рид запнулся, прикусил язык. — Да ни в жизнь!

— Тогда, думаю, я вас не знаю, — Ричард отвернулся от пытливых глаз и постучал по стойке, за которой свежедопрошенный Мигель тянул наливку, от которой так и шибало спиртным духом. — Могу я забрать заказ?

Надо отдать Риду должное — он терпеливо ждал, пока Ричард вместе с пьяненьким Мигелем искал свой заказ, а потом, боком присев на низкий стул, переобувался. Только скользнул внимательным взглядом по его ногам, когда тот застегивал тонкие ремешки на щиколотках.

Ричард под его взглядом напрягался: едва удавалось делать вид, что ему все равно — он знал, что Рид не отцепится, пока не вывернет душу наизнанку. И не получит ответы на все свои вопросы.

Ричард встал, оглядел длинный, заляпанный каплями крови подол и с сожалением оторвал его парой точных движений. Придирчиво осмотрел получившееся мини и, в общем, остался доволен. Только взгляд Рида жег его, не давал успокоиться.

— Ты мне так и не ответил, парень, — Рид заступил ему дорогу к двери, — я ведь могу просто заглянуть в твои показания, а тебя пока задержать до выяснения, но это будет дольше и неприятнее.

— О, угрожаете неприятностями? — прищурился Ричард, и Рид воскликнул, тыча в него пальцем:

— Ха! У тебя вот точно его лицо!

— Детектив, таких вот, с моим лицом, выпустили сотни по стране.

— Врешь! — с удовольствием выдал Рид и зло усмехнулся. — У тебя и мимика его. Я тебя, жестянка, везде узнаю!

Ричард зло скрестил на груди руки — сумочка ударила его по бедру.

— А вообще давайте, задерживайте. Как раз в вашем Департаменте я и напишу на вас заявление.