Часть 27. Наитие. (2/2)

Главное, что Гвен не заинтересовалась клонированием и не пересечётся с этим ублюдком, Уорреном. Как минимум, я постараюсь за этим проследить.

Попрощавшись с друзьями, отправляюсь в больницу к Мэй.

***</p>

Оскорп. Норман Озборн.

Глава транснациональной корпорации сидел в своём кабинете и размышлял.

Помещение директора освещалось лишь тусклым ярко-болотным отсветом монитора персонального компьютера подключенного к частной сети корпорации.

Норман обдумывал свои дальнейшие действия. Как в далёком детстве, когда его тиран отец позволял и признавал лишь одно развлечение шахматы. Как и тогда Озборн планировал дальнейшие шаги в партии.

Работа с Тумбстоуном себя оправдывает, гранитный идиот думает, что Норман белоручка-бизнесмен, чьи ресурсы можно использовать без зазрения совести, но скоро он об этом пожалеет.

Фиск не лучше. Жирдяй думает, что занял нишу нового короля Нью-Йорка. Да, после предыдущей войны преступных группировок, он захватил наиболее полезные районы, обеспечивающие его благоприятное существование, но позиции «Кингпина» весьма расшатаны.

Норман развалился в кресле.

Именно поэтому работа с мистером Линкольном была так выгодна. В конце концов, Томпсон, второй после Уилсона. И если столкнуть их лбами, он освободит для себя путь к власти.

Теневой.

А вот по поводу света…необходимо связаться с представителем пиар отдела…в конце концов, скоро ведь выборы.

Но всё же, на душе у Озборна было неспокойно.

Проект «Паутина» так и не сдвинулся с мёртвой точки. А ведь исследование Паркера обещало стать идеей на много миллионов долларов. Как жаль, что старый друг предпочёл сбежать.

За что собственно и поплатился.

То, что Человек-Паук был результатом испытания сыворотки Ричарда, он понял через несколько месяцев. С тех пор след этого чуда исчез. Он пытался устроить за ним слежку, но не мог рисковать под пристальным вниманием Тумбстоуна, Молотоглав всегда шнырял рядом.

А сейчас стенолаз окончательно исчез с радаров.

Но ничего. Ждать он умеет, а пока время располагает, можно привлечь полезных сторонников, которые принесут ему Паука на блюдечке.

Фигуры расставлены.

Как много врагов и как мало времени.

***</p>

Центральная больница. ГГ.

Лифт доезжает до нужного мне, четырнадцатого этажа и со знакомым дзынем двери отворяются.

У палаты Мэй уже ждет Мэри.

– Привет, – подхожу и целую девушку.

– Привет, Тигр, – после поцелуя отвечает Уотсон. – Ты быстро.

– Проведать тётю сейчас самое важное.

– Понимаю. Тётя Анна не вытерпела и зашла к ней. Я сказала, что подожду тебя.

– Ясно.

Глубоко вздыхаю.

– Нервничаешь? – закусив губу, спрашивает девушка.

– Она ведь ещё не знает о Бене, значит именно мне нужно ей рассказать.

– Я буду рядом, – мягко проговорила девушка, переплетя наши пальцы.

– Спасибо, Рыжик.

Зажмурившись, открываю дверь.

Палата осталась такой же ярко-белой и вычищенной, на кровати лежала Мэй, выглядела она весьма бодрой, рядом на стуле сидела Анна и утирала слёзы платком.

– Питер! – радостно поприветствовала меня женщина.

Я не мог, не улыбнуться в ответ.

– Здравствуй, тётушка, – подхожу и беру родственницу за руку.

– Мэри, рада видеть тебя, моя девочка, – приветствует девушку Мэй.

– Я вас тоже, миссис Паркер, как вы себя чувствуете?

– Отлично, дорогая моя. Питер, врачи и Анна мне не отвечают, что с Беном? – серьёзно смотря на меня, спросила тётя.

Внутренности скрутило стальным узлом, а на глаза навернулась влага.

Женщины Уотсон притихли и посмотрели на меня. В глазах у Анны стояли слёзы, а Мэри смотрела с ужасной печалью.

– Не могли бы вы нас оставить? – прошу с надломом в голосе.

Мэй смотрит на меня не отрывая взгляд, пока чета Уотсон покидает палату.

– Бен умер, да? – склонив голову, тихо спрашивает Мэй.

Не выдержав, падаю перед кушеткой на колени и беру женщину за руку.

– Это моя вина, тётя, я должен был предвидеть, что-то сделать, – начинаю неразборчиво говорить, так как эмоции просто берут верх над разумом.

– Ты ничего не мог поделать, Питер, – чувствую на своих ладонях слёзы. – Доктор говорит, что мне нужно отдохнуть, спасибо что пришёл. – Женщина отпускает мои руки и отворачивается.

– Мэй…

– Питер, пожалуйста, не сейчас.

Молча поднимаюсь и бреду к двери.

– Я всегда рядом, тётя. Что бы ни было, – твёрдо произношу и выхожу из палаты.

– Как она? – нетерпеливо задаёт вопрос Эм-Джей.

– Плохо, – а какой ответ ещё может быть. – Ей нужно отдохнуть. Спасибо, что пришли, но сейчас наверное мы здесь не нужны.

– Питер, разумно ли оставлять Мей здесь совершенно одну? – задаёт правильный вопрос Анна Уотсон.

– Нет, но и навязывать заботу я не стану, так как прекрасно понимаю что сейчас испытывает моя тётя. Иногда боль нужно пережить в одиночку, но когда я буду ей нужен, ничто не сможет остановить меня.

– Надеюсь, ты прав, – качая головой, отвечает Анна, идя к лифту.

Её мои слова не убедили.

– Тигр, ты уверен? – смотрит на меня изумрудными глазами Мэри.

Беру лицо девушки в ладони и целую, в попытке отгородиться от всего. Спустя несколько секунд Эм-Джей уверенно отвечает.

Когда кислород начинает заканчиваться, мы отрываемся друг от друга. Между губами натягивается тонкая линия слюны.

– Пожалуйста, верь мне, без этого я далеко не уеду.

– Я всегда буду, – отвечает Мэри и обнимает меня.

Кладу голову ей на макушку и зарываюсь ладонями в рыжие локоны.