Часть 11 (2/2)

Короткое видео с душещипательной музыкой. Скользящий по сцене Минхо, который исчезает в открытом лифте, держа в объятиях Джисона. Резко погасший свет. А после — бледное лицо Хана с натянутой улыбкой и струящимися по лицу слезами.

«Потеря брата — не повод для отмены выступления?»

Подборка кадров с концерта, где все семеро не в такт хореографии вздрагивают от воплей Минхо, которые слышны только для них.

Противоречивые комментарии: кто-то писал, что надо было завершить выступление сразу же; кто-то критиковал якобы наплевательское отношение мальчишек на то, что с одним из них случилась трагедия, а они продолжают улыбаться; кто-то восхищался их стойкостью и профессионализмом, так как ребята всё же смогли выступить.

«Один из членов популярной корейской группы погиб из-за халатности организаторов».

Фотографии места, где Минхо получил первую помощь, словно кадры из фильма ужасов про маньяка: окровавленный пол и несколько испачканных кровью марлевых повязок.

«Вы ведь знаете, что мы вас очень любим? — Чан сжимал микрофон двумя руками, но дрожь всё же унять полностью не получалось, — Вы ведь понимаете, что нам надо спешить?» — толпа скандировала слова любви и поддержки. Чанбин одной рукой закрывал глаза, второй цеплялся за Феликса. Хёнджин держал за руки младших, все трое не показывали никаких эмоций, только неконтролируемый поток слёз еле заметно стекал с подбородков. Опустошённый взгляд Джисона упирался в пустоту. Его за плечо держал Феликс и без остановки что-то шептал на ухо. Как только Чан отключил микрофон все семеро развернулись и побежали к выходу.

Серия фото этого побега была самой популярной в ленте: семь размытых цветных дорожек, семь искажённых от боли и страха лиц, семь льющих слёзы братьев, семь стремительных зверей во главе с красным микрофоном.

— Хён, прошу тебя, не смотри, — Джисон осторожно прикрывал глаза Минхо ладонями, но тот всё равно продолжал листать. — Самое главное, что ты жив и идёшь на поправку, а остальное не важно.

— Что тебе сказал директор? — мысль, что за эти дни на Хана насели со всех сторон, холодила кровь в жилах с каждой секундой.

— Ничего, с ним разговаривал Чан, — Джисон видел, как меняется лицо старшего, как он, переполненный беспокойством, забыл про свой «гениальный план» и вновь общается с ним также, как это было раньше. Вот только Джисон так поверил новой личине, что теперь уже не знал, какой Линоу настоящий.

— А Чан что говорит?

— Пока тоже ничего. Вроде он собирался это сделать сегодня.

Минхо посмотрел на ладони Хана. На фото они были в крови, значит всё же младший был ранен. Но сейчас на них ни царапины, лишь огрубевшая из-за тренировок кожа.

— Фотографии подделка? — предположил старший.

— Нет. Это была твоя кровь, — прошептал Хан.

Дверь вновь без стука отворилась. В комнату вошёл молодой человек в чёрном, толкая перед собой больничную коляску, в которой сидел точно такой же парень. Линоу спрятал за спину младшего и удивлённо уставился на вошедших.

— Ох, кажется, мы не вовремя, Босс, — из-под капюшона сидящего раздался голос Чанбина.

— Похоже на то, — прорычал Чан, снимая маску с лица.

Взгляд лидера впервые в жизни был настолько свирепым. Обойдя коляску, он медленно направился в сторону парочки, застывшей у окна.

— Тебе ведь было велено самое простое, а ты даже с этим не справился! — лидер увидел, как Линоу смотрел в телефон, и выражение его лица явно давало понять, что именно он там так внимательно высматривал. — Ничего сказать не хочешь?

— Даже если отмотать время, я поступил бы также, — Линоу весь удар тяжёлого взгляда принял на себя, несмотря на то, что лидер обращался к Джисону, — даже не думай ему за мой поступок что-то высказывать.

— Ты дурак? Высказывать за твой поступок? — Чан скривился, пытаясь понять ход мыслей Минхо, но бросил это гиблое дело на полпути. — В моей команде есть настоящий супергерой. Я в восторге! Какие могут быть недовольства?! — настроение Бан Чана мимолётно изменилось, добрая улыбка озарила уставшее лицо, мощные ладони опустились на плечи Линоу. — Мне, наверное, никогда не понять, что происходит в твоей голове, но осуждать тебя за то, что спас жизнь Хана, я не собирался.

— А как же директор? — встревоженно, уточнил Ли.

— Что он? После концерта, когда мы сбежали со сцены, сразу позвонил и рыдал в трубку минут тридцать. Извинялся, что больше недели нам отсрочку дать не может. Сказал, что засудит организаторов по полной программе.

Дверь распахнулась, и в палату вновь вошли двое в чёрном, один другого катил на коляске. Минхо побледнел, растолкал ребят, которые его окружали и направился к кровати.

— Ему плохо, — Бин сразу заметил изменившийся цвет лица.

Хан подхватил Линоу под локоть и помог присесть на край кровати. Чан прибежал со стаканом воды. Хван, снимая капюшон, соскочил с каталки и приземлился перед травмированным.

— Хён, что с тобой? Сильно плохо? Уёна позвать? — тараторил Хёнджин, размахивая от беспокойства руками.

— У меня матрица сбоит, а мне всё ещё никто и ничего не объяснил, — Минхо внимательно смотрел на Чана.

— Вы ведь тут уже минут десять. Чем занимались? — раздался тихий бас Феликса, он подпирал соседнюю стенку недалеко от Чанбина. Выглядел он, откровенно говоря, не лучшим образом: бледнее чем обычно, серые круги под глазами и сильно исхудавший.

— Ввожу потихоньку в курс дел. До наших приёмов перемещения, ещё не добрался, — отмахнулся Чан.

Не надо быть суперумным, чтобы понять, что в команде явные проблемы, о которых они по каким-то причинам говорить совсем не хотят. Каждый раз встречаясь с Линоу взглядами, Феликс и Чанбин либо отворачивались, либо опускали глаза.

— Скоро подкатят ещё двое, так что не удивляйся, — на всякий случай объяснил Со.

— О наших передвижениях не знает никто с первого перелёта, — наконец удосужился открыть план лидер. — Мы перевезли вас с Ханом, пока вы спали. После вы не спрашивали, да и я забыл всё объяснить. Пока интернет бурлит последними новостями, мы будем разбиваться на подобные пары, — Чан указал на припаркованный у стены транспорт, — Главная задача — не выдать себя. Походки одинаковые, одежда скрывает особенности наших тел, общаться при перемещении и как-либо выделяться строго запрещено. В принципе, всё.

— Звучит интересно, — задумчиво пробубнил Линоу, полностью погружённый в ощущение от руки Хана, который продолжал держать его за локоть. — А как формируются пары?

— Жребий. Сегодня твоё имя вытащил Хан. В следующий раз кто-то другой, — подал голос Хёнджин. — Даже положение «сидишь» или «идёшь» выпадает жребием. Никто не выбирает.

— Ты сегодня сидишь, — шепнул Хан.

— А меняться внутри пары можно? — голос Минхо явно был встревоженным. — Хотя стоп, не отвечайте. Получится несправедливо по отношению ко всем. Я понял. Согласен. Легко.

— Так не пойдёт, — запереживал лидер, — объясни. Тебе больно сидеть, облокачиваясь на спину?

— Мы это предусмотрели, — забасил младший Ли, — все трое сидели не облокачиваясь, но в разных позах. Просто не знали, как тебе будет удобнее.

— Спасибо, — шепнул Минхо. Глаза защипало то ли от восторга, так как они уже целую вечность не проворачивали подобных авантюр, то ли от заботы, которую проявляли все.

Дверь вновь открылась, и всё повторилось.

— Хён, — младшие сорвались с места, как только захлопнулась дверь, — как ты?

— Шрамы покажешь?

— А можно я буду делать уколы?

— А нитки от шва растворятся или их срезать придётся?

— А ты помнишь операцию?

Поток анатомических и хирургических вопросов перемешивался с медицинскими лекциями, которые, по всей видимости, они слушали сутки напролёт после происшествия.

— Давайте не всё сразу, — остановил их Хан, — он чуть в обморок не упал, думая, что у него кукуха поехала из-за наших появлений, а вы его как подопытного уже словесно прооперировали.

— Прости, Хён, — осознав ошибку, проскулил Сынмин.

— Всё в порядке, — успокоил его Минхо, — я знаю, что вы тоже волновались. Со мной всё хорошо. Хан~и обо мне позаботится, Уён его всему научил.

«Нельзя допустить, чтобы младшие делали перевязку, — думал Линоу, — этим дай волю, они все нитки повыдёргивают».

Джисон на мгновение забыл, как дышать. Минхо назвал его так ласково да ещё и прилюдно разрешил ухаживать за собой.

Чан сжал плотно губы, чтобы спрятать довольную ухмылку: «ступень первая пройдена успешно».