Часть 10 (1/2)

Для столь грандиозного события, как выступление на международной сцене, менеджер подсуетился и снял ребятам большую квартиру. В ней было четыре спальни с огромными кроватями, чтобы все могли хорошенько отдохнуть, но после случившегося это совершенно не имело значения.

Лишь шестеро вернулись из больницы. Чонин и Сынмин настояли на том, чтобы мама-Хван остался с ними на ночь, и старший совершенно не хотел им перечить. Все трое улеглись, предварительно сдвинув кровати. Младшие облепили Хёнджина и под успокаивающие поглаживания уснули. После душа к ним присоединился Бан Чан.

— Как ты? — спросил он тихонечко у Джинни, чтобы не разбудить спящих.

— Почему нас к нему не пустили?

Пухлые губы длинноволосого затряслись, и по щекам потекли слёзы, которые он так усердно прятал от младших. Крис забрался на постель и, стараясь не задеть спящего на плече Сынмина, протянул руки к уставшему лицу.

— Всё будет хорошо. Джисон будет с ним в больнице всю ночь, и если что-то случиться — сразу нам сообщит. Тем более Уён тоже там. Они оба в надёжных руках. Можешь спокойно засыпать и не волноваться.

— Ты ведь переночуешь сегодня с нами? — заплаканные глаза молили не оставлять его.

— Конечно, — прошептал лидер и поцеловал складочку между бровей.

Отец семейства забрался повыше и подложил плечо под голову Джинни. Поглаживая волосы спящих, он беззвучно целовал розовую макушку, вслушиваясь в дыхание, которое медленно выравнивалось.

— Всё будет хорошо.

Чанбин вышел из душа последним и увидел в главной комнате только Феликса, который обнимая свои колени невидящими глазами смотрел куда-то сквозь мебель.

— Где все? — спросил Со.

— В спальне младших, — ответил Ликс, поднимая на него безжизненный взгляд.

— А ты чего ещё не спишь? — Бин понимал, что заданный вопрос глупый, но чувствовал необходимость разговорить блондина.

Глаза Феликса заблестели, и на крохотном лице обновились влажные дорожки.

— А что, если… — начал всхлипывать Феликс. Чанбин, поняв ход мыслей, бросился к нему и обнял.

— Нет, даже не думай об этом. Уён сказал, что ничего серьёзного. Конечно шрамы останутся, но ведь самое главное, что Минхо выздоровеет. Хуже было бы если бы он не успел. Мы отделались минимальными потерями.

Блондин омывал широкое плечо своими слезами. Таким уничтоженным и безжизненным Феликс ещё никогда не видел Джисона. Пустые глаза друга говорили больше, чем тысячи слов, и это разрывало сердце. Даже в мыслях он не мог представить, через какой ад сейчас проходил самый весёлый и блистательный человек на планете.

— Бинни, — начал Феликс, слегка отстранившись, чтобы видеть глаза собеседника, — с ними правда всё будет хорошо?

— Конечно, — прошептал Со и чмокнул веснушку на покрасневшем носу, — Пойдём к остальным?

Ликс даже не понял, что произошло, просто слегка кивнул и позволил сильным рукам увести себя в комнату, где все спали.

— У вас найдётся место ещё для двоих, — прошептал Чанбин приоткрыв дверь в тёмную спальню.

— Тут места хватит ещё для четверых, — также тихо ответил Чан, в объятиях которого мирно посапывал узелок из троих людей.

Чанбин помог улечься Ликсу и, обнимая его, пристроился рядом. Крис слегка развернулся, погладил волосы новоприбывших и вернул руку в мягкую ладонь спящего Хёнджина.

***

Хан очень боялся зайти в палату и увидеть подключённого к аппаратам любимого с трубкой для дыхания; услышать писк, отбивающий его пульс; почувствовать, что жизнь важного человека висит на волоске.

В помещении оказалось тихо и темно, лишь тусклые огоньки ночника освещали пустые стены. На единственной кровати лицом вниз, спокойно посапывая, лежал Линоу. В груди защемило.

«Живой. Просто спит. Не при смерти», — с облегчением выдохнул Джисон.

Хан подошёл, стараясь не разбудить спящего, и присел на краешек кресла, которое стояло рядом с койкой. Под тонким покрывалом виднелись неровности спины, и сердце пропустило удар. Перед глазами вновь кровавая дорожка на полу и бледное лицо старшего. Не успев даже подумать, Джисон скинул со спины тонкое прикрытие.

«Надо что-то делать со своей фантазией», — подумал Хан, увидев три белые повязки. Первая, длинная и тонкая, проходила от плеча к позвоночнику, в нескольких местах закреплённая пластырем. Две другие, поменьше и с другой стороны позвоночника, словно продолжение первой. Ни крови, ни воспалённых участков кожи — всё аккуратно и чистенько.

Джисон вернул на место покрывало и опустил голову рядом с плечом Линоу. Почему старший так поступил? Зачем жертвовать собой ради того, с кем не разговаривал уже месяц. Он ведь всем своим видом показал, как сильно ненавидит Джисона. Единственные слова, которые он сказал ему за последнее время, — «тронешь меня ещё раз, жалеть будешь, всю оставшуюся жизнь». И после такого попасть в больницу пытаясь спасти?

— Ничего не понимаю, — произнёс Джисон, продолжая вновь и вновь анализировать поведение Минхо.

— Какой красивый, — раздался голос старшего. Хан поднял голову и встретился с туманным взглядом улыбающихся глаз.

Сразу вспомнились слова лечащего врача, что Минхо сейчас будет нести бред, если не спит, так как отходит от наркоза. Уён как всегда оказался прав, ведь Линоу никогда не называл его красивым, а по мнению Джисона таковым никогда и не считал.

— Привет, — также тихо произнёс Хан и положил голову на подушку рядом с ним, — как ты себя чувствуешь?

Будто время остановилось. Вечность не видели друг друга, и теперь в темноте каждый изгиб дорогого лица не оставался без внимания.

— Скучаю по тебе, — лёгкая улыбка тронула подсохшие губы, — Хан~а, скажи мне те слова, которые говоришь каждый день.

Глупая игра на публику в такую уединённую минуту слегка удивила Джисона. Возможно, старшему сейчас кажется, что он участвует в каком-то шоу, или очередное наказание постигло якобы неловкого зайчонка. Противиться правилам игры совсем не хотелось.

Каждый раз после завершения подобного телефонного разговора, Хан с нетерпением ждал выхода видеоряда, чтобы пополнить свою коллекцию. Ему безумно нравилось, как старший реагирует на его признания. Откровенно говоря, произнести эти слова находясь перед ним — давняя мечта. Будто сказочный поворот сюжета, которому не суждено было сбыться.

— Ты опять на радио или Vlive? — разыграл свою партию Джисон, внимательно смотря на старшего.

— Нет. О чём ты? — дрожащие пальцы Минхо легли на щёку младшего и осторожно коснулись пухлых губ.

Сердце забилось как отбойный молоток. Это мизерное расстояние между ними. Это совершенно несвойственное для Линоу поведение. Этот его взгляд будто влюблённых глаз. Эти пальцы на губах. Всё это словно вырванный кусок из сна, где они влюблены и счастливы.

— Я люблю тебя, — прошептал Хан.

Они смотрели друг на друга, и отводить взгляд никто не хотел. Будто целую вечность ходили с завязанными глазами, и вот им разрешили наконец снять повязки.

«Как же он прекрасен, — думал Джисон, разглядывая кофейные глаза, острый носик с крохотной родинкой и губы, — о, эти губы лепили Боги.»

Хан осторожно провёл большим пальцем по аккуратной нижней губе, слегка задевая чувственную верхнюю и внимательно следя, как складочки послушно подминаются под лёгким нажатием.

— Повтори, — Минхо шмыгнул носом.

— Я люблю тебя, Хён, — голос предательски дрогнул.

— Повтори ещё раз, я не расслышал, — губы сжались в тонкую линию и тут же, словно защитный рефлекс искривились в улыбку.