Глава 6: Взаимообмен информацией (2/2)
— И сексом тоже можем заниматься, — встряла, ухмыляясь, Талк. — Ну, она же спросила об этом? — ответила она на несколько слегка укоризненных взглядов. — Так вот, сексом заниматься можем, но… ну, не всегда хотим. Например, для многих моих соплеменниц землянки-женщины — они привлекательны, но у них нет члена, с ними не может быть полноценного секса… ну, то есть, может, но… — Финн при этих подробностях залился краской, кто-то из слушателей нервно рассмеялся. — А мужчины-земляне — ну, не то чтобы я была против них, но для некоторых сирианок они, ну, они вообще непонятно что, груди нет, на лицах эти вот волосяные штуки, — сирианка по очереди показала на свою грудь и на подбородок. — Таукитянки-айк нам нравятся, они похожи на нас, но… не всегда мы нравимся им — у них нет влагалища, они не всегда хотят, чтобы им засовывали в… — где-то на этом месте лицо Финна стало пунцовым — а вот хамалька слушала речь сирианки с живым интересом.
— Что касается нас, — Халлен перебила свою подчинённую, метнув на неё осуждающий взгляд, — кажется, таукитянка поспешила встрять в разговор, пока сирианка не наговорила лишнего, — то… ну, бывает так, что нашим айк нравятся земляне-мужчины, а нашим саям нравятся землянки-женщины… нравятся даже больше, чем саи и айк нашей расы, — она, натянуто улыбнувшись, развела руками, — но… такие пары, к сожалению, не могут иметь детей, и вообще у них несовместимый набор половых органов. Так что…
— Ну а что касается нас, землян, — вступил, ухмыльнувшись, безопасник-финн Теппо, — то я знал нескольких парней-землян, которым нравились сирианки или таукитянки… но мы предпочитаем девушек без членов.
— Понятно… наверное… не совсем… — Алестра наморщила лоб. — То есть… вы можете находить друг друга красивыми… но из-за того, что вы принадлежите к разным полам, у вас разные полы, вы не можете иметь детей и заниматься сексом? Простите, а тогда откуда известно, что вы… МОЖЕТЕ иметь детей?
— Это… не очень часто, но бывает, когда представители разных рас образуют пары и заводят детей, — попытался объяснить доктор Канимото. — Сирианки могут иметь детей с кем угодно, альчибианцы могут иметь детей с кем угодно — они подстраиваются под пол партнёра — таукитянки-айк и женщины-землянки могут иметь детей, и земляне-мужчины и таукитяне-саи могут иметь детей, но это бывает нечасто, потому что они не всегда считают друг друга привлекательными.
— Понятно… — кивнула Алестра. — А… такой ещё вопрос — а у вас бывает так, что люди одного пола занимаются сексом друг с другом?
И вновь повисла очень неловкая пауза, которую нарушила Талк:
— Ну, у нас вообще один пол, так что в нашем случае — да, — ответила сирианка с широкой ухмылкой.
— У нас… — медленно, подбирая слова, ответил Шустер, — некоторые этим занимаются… но вообще это не одобряется.
— У нас некоторые этим занимаются, — пожала плечами Халлен. Судя по гримасе хамальки, в её культуре это не одобрялось.
— А как с этим у вас? — поспешил задать встречный вопрос старший биолог.
— Ну… у нас, на севере, это, как вы сказали, не одобряется, — начала отвечать дорнийка. — А у южан… у них отдельные половины дома для мужчин и женщин, мужчины и женщины живут отдельно, и бывает так, что… во время течки, когда им всё равно, кого трахать, (непонятное слово) трахают (то же непонятное слово), а (другое непонятное слово) — (это же непонятное слово). А иногда и не только друг друга, — Алестра криво усмехнулась, — но и… животных, — кто-то из слушателей скорчили брезгливые гримасы, раздался чей-то смешок, а вот старшие учёные посмотрели на рассказчицу недоверчиво. — А у вас это… насколько распространено?
— Ммм… — Шустеру пришлось быть осторожным, выбирая слова перед дорнийкой, не одобрявшей однополый секс. — Скажем так… я знал нескольких человек, которые этим занимались… или про которых говорили, что они этим занимаются… но это были буквально единицы из тысяч.
— У нас… — Халлен тоже пришлось тщательно подбирать слова, — ну, раньше этим занимались молодые айки или саи, которые… ну, они были молодые, им хотелось секса, но они ещё не готовы были вступать в брак, и они занимались сексом, который не приводит к рождению детей. Это было давно, конечно, сейчас они просто используют контрацепцию.
— Понятно… — протянула Алестра. — Скажите, а вот… вы — земляне, вы — таукитянка, вы — сирианка… так? Как вы вообще понимаете, кто есть кто, кто сирианец, кто землянин, кто таукитянин?
— Ну-у-у, если бы у вас был больший опыт общения с представителями наших рас, вы бы отличали нас тоже, — засмеялся Шустер. — Есть некоторые особенности внешности или речи, позволяющие нам отличать нас друг от друга.
— Если честно… — вдруг подал голос Финн, — бывает, что мы путаем друг друга, принимаем за свою расу. Особенно полукровок, тех, которые смешанных рас. Потому что, ну, мы — не одна раса, у каждой из наших рас есть… как это сказать… под-расы, расы внутри рас, и разные народы разных рас похожи друг на друга. Вот вы, например, — молодой ирландец слегка смущённо улыбнулся, глядя на рыжую хамальку.
— Да, наверное… — смущённо рассмеялась в ответ Алестра.
— А можно задать такой вопрос? — вмешался Шустер. — Вот вы рассказали нам про… обычаи во время течки вашей страны — а какие обычаи в других странах? Вы ведь много путешествовали, верно?
— Ну… они бывают разные… — журналистка задумалась, формулируя ответ, — но в большинстве стран юга… и некоторых странах севера тоже… течка — это тридцать дней праздника, время (непонятное слово), (другое непонятное слово в родительном падеже множественного числа), когда люди собираются на площадях и участвуют в разных (ещё одно непонятное слово), слушают музыку, танцуют, (непонятный глагол) друг с другом в разных играх. Ещё есть такой обычай, что во время течки мы надеваем специальную одежду, которую положено надевать только во время течки, — у нас, в Дорне, это одежда красного цвета, красный цвет можно носить только во время течки, но вообще в разных странах… наверное, каждый цвет является цветом течки хотя бы в одной стране — красный, синий, зелёный…
— Одежда для течки? — переспросил Джинхагир.
— Да… потому что течка у кого-то начинается на день или два раньше или позже, у кого-то первая течка происходит на год раньше или позже, а есть (непонятное слово), у которых течка не происходит никогда, они вообще не могут иметь детей… и нам нужно знать, кто из нас в течке, а кто нет… иначе… — девушка поморщилась, — кто-нибудь может (непонятное слово) попытаться трахнуть женщину не в течке, и… ничего хорошего, в общем, не будет, — Финн слегка нахмурился при этих словах Алестры.
— То есть… — переспросил биолог, — вы узнаёте друг про друга, что вы находитесь в течке или нет, по специальной одежде? Я имею в виду… животные в природе узнают о течке друг друга по запаху…
— Ну-у-у… да, мы пахнем по-другому, когда мы в течке, — Алестра натянуто рассмеялась, — но чтобы это учуять, нужно нас раздеть и обнюхать, а когда мы раздеты, то… эээ… — она замялась и не закончила фразу. — Короче, мы не НАСТОЛЬКО сильно пахнем, когда у нас течка, чтобы чуять это издалека… поэтому мы предпочитаем узнавать друг друга в течке по одежде. Если женщина… ну или мужчина в обычной одежде, не (неизвестное слово), то её трахать как бы нельзя, она просто не сможет, ну, получить удовольствие от этого… а у мужчины вообще просто не будет (непонятное слово).
— Так… — Халлен слегка нахмурилась, — а что, у вас бывает такое… что, ну, пытаются?
— Ммм… — хамалька слегка замялась. — Ну, бывает… но вообще, ну, когда все в течке, они сами ХОТЯТ… ну, кроме тех, у кого она ещё не началась или уже кончилась… то есть… — она почему-то поморщилась, — ну, в общем, да.
— Скажите… — теперь доктор Канимото тоже нахмурился, — вот вы сказали, во время течки устраиваются праздники, люди собираются на площадях, танцуют, значит, поют, участвуют в играх… и все они в течке, это воздействует на их эмоции, а эти… эта активность разжигает их эмоции ещё сильнее… Я хочу спросить: в это время не происходит никаких… происшествий?
— Происшествий? — Алестра криво усмехнулась. — Ну… если честно… постоянно! Люди дерутся, люди бьют друг друга по (непонятное слово), люди делают всякие (другое непонятное слово), часто дня не проходит, чтобы кого-нибудь где-нибудь не (непонятное слово), иногда происходят массовые (ещё одно непонятное слово), и полиции приходится идти (очередное непонятное слово) толпу. Именно поэтому мы, дорнийцы, предпочитаем в это время сидеть дома, — она снова криво усмехнулась, — и смотреть все эти праздники по телевизору… то есть всё это, что я только что сказала, происходит в основном в других странах, да.
— Так… — Халлен подобралась, нахмурившись сильнее — остальные слушатели, включая Финна, нахмурились тоже, даже вечно усмехавшаяся Талк посерьёзнела — сказанное хамалькой «облачникам» не нравилось. — Тогда у меня такой вопрос… — она помедлила секунду. — Ладно, спрошу прямо: нам, членам экспедиции, угрожает какая-то опасность во время этой вашей течки? Она ведь начинается менее чем через одну вашу сороковницу, верно?
— Ну… — представительница хамальской цивилизации замялась. — Нет, не то чтобы мы какие-то (непонятное слово), что мы становимся такими во время течки, — поспешила заверить она инопланетных гостей… но я не хочу, чтобы кто-то из вас погиб, и вы из-за этого развязали с нашей планетой войну! — она натянуто рассмеялась, кто-то из слушателей издал смешок, руководители же группы внимательно смотрели на хамальку. — То есть… ну, в общем, да, но… Скорее всего, я думаю, с вами ничего не произойдёт, вас будут охранять, джалийцам тоже вся эта (непонятное слово) совершенно не нужна, они будут вас охранять… но вам лучше не выходить из вашего посольства и вашего лагеря без охраны, да. Может быть, вы захотите почувствовать в праздниках во время течки — но только если вам разрешит ваша охрана… короче, это вам лучше у неё спросить, я всего лишь журналист! — Халлен кивнула в ответ. — Потому что, ну, что у человека двадцать три сороковницы на уме, то у течного на языке… и не только на языке, а про вас… — Алестра сбилась, почему-то не закончив фразу. — В общем, смотрите: на время течки прекращаются все путешествия, останавливается работа многих учреждений… и приостанавливаются дипломатические отношения — то есть, если какие-нибудь официальные лица будут делать какие-то заявления — игнорируйте их, всё, что сказано во время течки, не имеет силы, потому что во время течки вообще говорят много разной (уже знакомое непонятное слово).
— Понятно… — нахмурившись, медленно кивнула Халлен. Она посмотрела на других членов группы и проговорила: — Да, об этом стоит поговорить с… местными военными.
— Понятно… понятно… — протянул доктор Канимото. — Да, это… понятно, — повисла пауза, довольно тягостная, все, включая Финна, осмысливали только что полученную информацию. Наконец, Алестра решила эту паузу нарушить:
— Вот… я не хочу, чтобы вы подумали, что мы какие-то… (непонятное слово), — она принуждённо улыбнулась, — просто… ну, такова наша природа, наверное. Наверное, я хотела бы… нам было бы проще, если бы у нас не было этой течки, когда мы творим разное (уже знакомое непонятное слово). Хотя, может быть, у вас есть какие-то свои проблемы, ну, оттого что вы можете трахаться когда угодно…
— Ммм… мы пока что мало что знаем о том, как устроена биология вашей расы, так что мы не знаем пока достаточно хорошо, чем вы отличаетесь от нас, и какие у нас есть проблемы, которых нет у вас, — Шустер с натянутой улыбкой развёл руками.
— Может быть… половое созревание? — решил высказать предположение доктор Канимото. — Попробую вам это объяснить: у наших молодых людей, примерно в то время, когда у вас происходит первая течка… происходят изменения в организме, вызванные… как это сказать… веществами, выделяемыми половыми органами. Молодые люди в это время могут становиться более… скажем так, их психика меняется, как и их тело, они начинают думать о вещах, о которых не думали раньше… меняются их отношения с близкими, помимо прочего, они в этот период могут ссориться со своими родителями… В каком-то смысле это может быть похоже на течку, растянутую на несколько лет, — врач принуждённо улыбнулся, — хотя я, конечно, только предполагаю, как выглядит на самом деле течка у вас.
— Да, происходит ли у вашей расы в период взросления нечто похожее? — подхватил Шустер. Хамалька задумчиво наморщила лоб.
— Ну… вообще, да… после и во время первой течки… после первого секса… да… — неуверенно ответила она, — но на течку, растянутую на несколько лет это (непонятное слово) не похоже, — она принуждённо рассмеялась. — То есть… я не видела ваших (неизвестное слово, вероятно, означавшее «подростков») в период полового созревания, а вы не видели нас в течке… так что… не могу сказать, возможно, похоже, возможно, нет.
Участники разговора взяли небольшую паузу, а затем журналистка принялась расспрашивать инопланетных гостей о том, кто они и откуда, как оказались в экипаже «Кардиса», на что похожа жизнь на планетах Облака, и всём таком прочем. Теперь в беседу активно включились не только учёные и начальница службы безопасности лагеря, но и рядовые члены группы, молодые и общительные парни и девушки (включая словоохотливую Талк), рассказывавшие о себе и своей жизни. Алестра с интересом, иногда с удивлением слушала рассказы инопланетян, иногда задавая уточняющие вопросы, а вот Финн, молча сидевший в общем помещении, выслушал рассказ одного, другой, на третьем рассказе его внимание начало рассеиваться, на четвёртом он откровенно заскучал и встал, чтобы размять ноги и подкрепиться рационами.
— Тоже решил сделать перерыв? — поинтересовался у молодого инженера Рэйдзи, заскучавший и вставший ещё раньше. Из общего помещения всё ещё доносились голоса.
— Угу, — кивнул Финн, доставая из подписанного его именем шкафчика пакет с едой и прикидывая, что можно съесть сейчас, а что лучше оставить на потом.
— Что ты обо всём этом думаешь? — полюбопытствовал азиат-безопасник. Финн задумался.
— Я надеюсь, во время течки ничего такого не случится, никаких инцидентов… она ведь скоро, — поделился он своими тревогами.
— Я тоже надеюсь… — Рэйдзи слегка нахмурился. — Нужно об этом сказал шефу… хотя Халлен это ему сама скажет.
— Ага… — вздохнул в ответ Финн. Он мало что мог сделать — оставалось понадеяться на профессионализм безопасников… на то, что джалийские военные их защитят в случае чего… ну и на то, что опасность на самом деле не так велика, как он себе подумал, — ведь живут же хамальцы как-то со своими особенностями биологии уже много веков, построили же они развитую цивилизацию и не уничтожили ещё себя в ядерном огне?
Рассказы членов группы о себе продолжались довольно долго — больше часа. Наконец, когда журналистка слегка утомилась от расспрашивания инопланетных гостей о жизни на других планетах и сделала паузу, инициативу перехватил Шустер.
— Расскажите нам о себе, рейсса Алестра? — попросил он. — Как вы стали журналисткой?
— Ооо… — протянула хамалька, задумавшись, — ну… когда я училась в школе, я занималась в журналистском (неизвестное слово, вероятно, означавшее «клуб» или «кружок»)… но я не думала тогда, что по-настоящему буду этим заниматься. Но вот мне было шесть лет, я вышла замуж, родила Айдена, своего второго сына, и… короче, я поняла, что быть матерью двух детей — это такая (непонятное слово), и я хочу взять отдых, а не рожать третьего. Мама меня поддержала — я тогда была ещё молода, так что воспитывать внуков приходилось ей в основном. Ну и я решила, что мне нужно найти себе какое-то дело, я училась, заполняла (неизвестное слово) в своём образовании, собиралась поступить в ВУЗ… — тут девушка тяжело вздохнула. — И тут погиб Кайр, мой муж, погиб во время течки, подрался с кем-то таким же течным… как это обычно бывает. И я поняла, что мой папа один семью не (непонятное слово) — кормить меня, маму, двух моих детей, своих внуков, он не сможет, и, значит, мне нужно получать образование и находить работу… и я, значит, поступила в (незнакомое название учебного заведения).
Год я там отучилась, — продолжила рассказ Алестра, — к счастью, мой папа оплачивал моё обучение, я училась, у меня была очередная течка, я встречалась с некоторыми парнями, но не вышла замуж, потому что… ну, в общем, не вышла. Я стала работать в (незнакомое название издания), туристическом журнале, всё было неплохо, у меня были (неизвестное слово) в разные концы страны и другие страны, я зарабатывала деньги… — девушка помедлила. — Но прошёл год, прошла ещё одна течка — и я, в общем, поняла, что я от всего этого просто (непонятное слово), я просто устала работать в этом (неизвестное слово), где меня никто не принимает всерьёз. И… я уволилась, я стала блогером — я теперь сама себе хозяйка, — девушка улыбнулась, — я теперь могу ездить по миру, посещать разные страны, узнавать о них новое, писать об этом в своём блоге, и мне за это ещё и платят деньги. Меньше, чем когда я работала в своём журнале, но довольно неплохо. Вот такая история.
— Скажите… — решился подать голос Финн (он слегка смутился, когда все посмотрели на него), — а… почему вы ушли из своего журнала?
— Ну… — Алестра слегка замялась, — у меня были… причины личного характера.
— Какие? — заинтересовался Шустер. — Если это не очень личное, конечно. Вы сказали, вас не принимали всерьёз ваши коллеги?
Журналистка помедлила, поморщилась, то ли от неприятных воспоминаний, то ли от того, что нужно о них рассказывать инопланетянам, но, наконец, призналась:
— Да, меня не принимали всерьёз мои коллеги-мужчины… и женщины тоже. Все думали, что я не настоящий журналист, что я устроилась туда на работу не для того, чтобы быть журналистом, а чтобы найти себе мужчину и его (непонятное слово), жениться его на себе, вот наступит течка, и всё станет ясно… — девушка поморщилась снова. — Когда я училась в (снова название неизвестного учебного заведения), там было так же — многие думали, что я на самом деле там не для учёбы, что мне это не нужно, что я (незнакомое слово) после течки… в общем, я устала это слушать и решила стать сама себе хозяйкой — и я об этом не жалею.
— Хм! Но у вас были и коллеги женского пола? — спросил доктор Канимото. — Значит, не все женщины в вашем журнале… устраивались на работу, чтобы выйти замуж?
— Не все… но многие, — вынужденно призналась хамалька. — Это правда: наступила течка, и после этого женщин у нас сразу стало меньше, многие отправились рожать и воспитывать детей. Когда я училась в ВУЗе, там было так же: наступила течка, и сразу студенток стало значительно меньше. Остались только самые (непонятное слово), вроде меня, — она криво усмехнулась. — Да, мужчин в нашем журнале было намного больше, чем женщин… как и везде.
— Простите — самые какие остались? — переспросил Шустер.
— Самые… ну, те, кто по-настоящему хотел работать в журналистике, а не просто (непонятное слово) замуж.
— То есть… — снова подал голос Финн, — как это сказать… по настоящему положению дел у вас мужчины и женщины не полностью равны?
— Ну… — хамалька слегка замялась. — А как с этим у вас? — повисла короткая пауза, а затем заговорила Халлен:
— Мы… не равны в своих возможностях: айки физически сильнее, саи — наоборот, есть задачи, с которыми лучше справляются айки, есть — с которыми лучше справляются саи…
— Аналогично у нас, — перехватил инициативу доктор Канимото, — но в большинстве… рабочих или учебных коллективов, если мужчина скажет женщине, что она сюда пришла не работать, а искать себе мужа, на него посмотрят, как на… в общем, неодобрительно посмотрят, как на не очень умного и вежливого человека, — доктор натянуто улыбнулся. — У нас есть работы, на которых занято больше мужчин, и работы, на которых занято больше женщин, но у нас нет… такого, что вы описали.
— Но, я вижу, тут среди вас только мужчины… и айки, — возразила Алестра.
— Женщины и саи остались на корабле, на орбите, — напомнила Халлен. — Для их безопасности… с учётом того, что вы рассказали о том, что на вашей планете происходит во время течки.
— Ах, да, верно, — вспомнив, слегка смутилась хамалька. Повисла короткая пауза, и Шустер решил перехватить инициативу:
— Вы поженились с вашим мужем, когда вам было шесть… или пять лет, верно? — спросил он. — Расскажите о нём: как вы познакомились, как вы поженились? Каким он был?
— Он… — Алестра запнулась, будто землянин поднял тему, на которую она не хотела разговаривать. — Да, мне было шесть лет, он учился в той же школе, что и я, ну и… — тут она сбилась и заметно помрачнела, словно от неприятных воспоминаний. — Послушайте, давайте не будем об этом? Я… не готова сейчас об этом говорить, — при этих словах Финн нахмурился — тут явно была какая-то тайна.
— Хорошо, хорошо, я понимаю, — не стал настаивать Шустер.
— Значит, у вас мальчики и девочки учатся в школах вместе? — заинтересовался доктор Канимото.
— Да, — подтвердила хамалька. — То есть… ну, когда как, в некоторых странах до сих пор раздельно, но у нас вместе… хотя есть отдельные уроки для мальчиков, отдельные для девочек, а после первой течки обычно старшие школы свои для парней, свои для девушек. Но мы с Кайром были знакомы, ещё когда вместе учились в младшей школе.
— Хм! — теперь Шустер заинтересовался тоже. — А почему у вас такая система образования? То есть… что с её помощью должно достигаться?
— Ну… — Алестра наморщила лоб, пытаясь объяснить инопланетянам такую очевидную для её соплеменников вещь. — Ну… считается, что девочки, девушки должны готовиться стать хорошими матерями, и им преподают в первую очередь это… ну, там полезным вещам учат — про здоровье во время беременности, про грудное вскармливание, про воспитание детей и так далее, но… да… — она будто скомкала фразу, не договорив её до конца. — А как с этим у вас?
— У нас, — улыбнулась Халлен, — вместе учатся дети разных полов… и рас тоже.
— Скажите, а кем работает ваш отец? — поинтересовался Шустер.
— Он (неизвестное слово), — видя, что её не понимают, Алестра попыталась пояснить: — Ну, он врач… который лечит зубы.
— Ааа, понятно! — закивал биолог. — И он… до того, как вы начали работать журналисткой, обеспечивал всю вашу семью?
— Ну… да? — слегка удивлённо ответила Алестра, будто это было очевидно. — Стоматологи хорошо зарабатывают.
Затем в общении решили сделать паузу — хамальской журналистке показывали жилище инопланетных гостей, дали попробовать космические пайки — Алестра с интересом их попробовала и нашла довольно приятными на вкус. Немного поговорили о еде — оказалось, что дорнийка тоже считает джалийскую кухню излишне острой, а для кухни Дорна характерны мясо, яйца, морепродукты, какие-то овощи с незнакомыми названиями и… тут было какое-то незнакомое название блюда или ингредиента. Ей показывали, как и на чём космические гости спят, на чём готовят еду, как совершают гигиенические процедуры, и так далее.
— Это всё построено из (незнакомое слово), которые вы привезли с собой из космоса? — с живым интересом спросила журналистка.
— Да, — подтвердил Сон, начальник инженеров. — Это потребовало не очень много… как это сказать… в общем, всё необходимое было доставлено на планету за один… за два рейса нашего… как это сказать… орбитального космолёта.
— Скажите, а… если, допустим, вам нужна какая-то вещь, (непонятное существительное), которой у вас нет, что вы делаете тогда? — полюбопытствовала журналистка. Начальник инженеров слегка замешкался.
— Мы… если у нас не хватает каких-то вещей, мы можем либо попросить наших товарищей сбросить нужные вещи с орбиты… но это, как вы понимаете, сложно, либо мы можем изготовить нужную вещь здесь, на месте, если она не слишком большая, и её изготовление не требует большого количества… вещества.
— Как? — заинтересовалась Алестра. — У вас есть (непонятное слово)? Или вы обладаете технологией… (неизвестный глагол) энергии в материю?
— Превращения энергии в материю??? Ха-ха! — рассмеялся кореец-инженер — такая технология даже в XXII считалась чем-то из разряда (не)научной фантастики.
— Простите, мы не можем показать вам это, — вставила веское слово начальница безопасников, строго охранявшая технологические секреты Облака. (Хотя вообще-то фабрикатор экспедиционной группы стоял снаружи под навесом, ни от кого не спрятанный, только прикрытый прозрачной плёнкой от влаги — его нельзя было поставить в жилое помещение).
— Хорошо… я понимаю… — улыбка девушки потускнела, когда ей дали понять, что некоторые вещи ей сообщать не собираются.
— Подождите, — вмешался Сон, — вы сказали, у вас есть… как вы их назвали? На чём основана их работа, на каких принципах, механизмах?
— Да, у нас есть (всё то же незнакомое слово), — кивнула Алестра, — это устройства для (непонятное словосочетание), способные по (незнакомое слово) изготавливать трёх (незнакомый корень) объекты… — журналистка сбилась и смутилась. — Простите, я не инженер, я не очень в этом разбирались, — инженеры, включая Сона и Финна переглянулись: по описанию это вполне могло быть аналогом использовавшихся людьми Облака фабрикаторов.
Затем Шустер попросил Алестру рассказать о странах Эарсии, которые ей довелось посетить, и путешественница принялась увлечённо рассказывать и показывать на экране своего коммуникатора (экран был маленьким, поэтому обитателям лагеря пришлось тесно столпиться рядом с хамалькой, а Финну — заглядывать из-за спин своих товарищей, вытягивая шею). Она показывала достопримечательности Дорна — скульптуры, дворцы, святилища их Бога, театры и прочее, — всё непохожее ни на Землю, ни на Джали, хотя автомобили на улицах были уже знакомой Финну конструкции. Рассказывала о своей поездке в поселение каких-то… приверженцев какой-то «старой веры», не принявших, если инопланетяне правильно поняли хамальку, какие-то религиозные реформы, — на фотографиях были бородатые мужчины и женщины с покрытыми головами, все в одинаковых для каждого пола строгих закрытых одеяниях, и их деревянные дома и запряжённые волами повозки — никаких автомобилей, никаких электронных устройств в кадре, даже линий электропередачи или электрического освещения не было видно. Показывала фотографии, сделанные во время поездки в страну под названием Эстрон — вроде бы похожую на Дорн, а вроде бы чем-то неуловимо отличающуюся — упомянула, что не сталкивалась с предубеждением местных жителей в отношении дорнийцев несмотря на войну между их государствами полвека назад (половина эарсийского века, что соответствовало примерно полутора столетиям Земли)… тут хамальке пришлось рассказывать о войне, которую она сама не застала, — по её словам выходило, что эстронцы пытались завоевать всё северное полушарие, и между ними и Дорном была война, в которой победили дорнийцы, и в этой войне было впервые применено ядерное оружие, применено обеими сторонами — один раз эстронцами и дважды дорнийцами. Она показала фотографии городов, подвергшихся атомной бомбардировке — за многие десятилетия города уже полностью отстроились и ничем не напоминали разрушенные ядерным оружием, только мемориалы в память об атомных бомбардировках не давали забыть о трагедии прошлого. Алестра затем показывала фотографии страны Анция, названную дорнийкой «колыбелью северной цивилизации», — древние руины, по которым уже почти невозможно было определить, для чего были предназначены эти здания, музеи с выставками древностей, пасторальные деревушки, уютного вида города, напоминавшие Финну о древних городах Земли. Показывала фотографии с пляжей страны, названия которой Финн не запомнил, — большинство людей на пляжах загорали и купались совершенно обнажёнными… впрочем, это было не такое уж и возбуждающее зрелище — на снимках они не были показаны крупно, и далеко не все из людей на снимках были молоды и красивы — но молодой землянин всё равно ощутил неловкость, и, кажется, не он один. Неловкость усилилась, когда Алестра принялась показывать фотографии из страны под названием Брагасибада, сделанные во время празднества по случаю сезона течки — на фотографиях были запечатлены скачки лихих наездников на быках (кстати, на фотографиях Алестры нигде не было видно лошадей, но были ездовые или запряжённые быки), яркий, красочный карнавал с шумной толпой, ярко разодетые… и частично раздетые танцовщицы и танцовщики, костюмы которых больше показывали, чем скрывали, — фестиваль, по словам Алестры, длился целый месяц, и каждые несколько дней были посвящены своему виду развлечений. На кадрах было запечатлено, как прямо на улицах люди целовались, обнимались, срывали друг с друга одежду и без стеснения предавались страсти, парами и группами, они обливали друг друга водой, чтобы та облипала их тела, — по словам Алестры, это был такой местный обычай — и, кажется, сама путешественница тоже поддалась общему оргиастическому безумию и побывала в объятьях многих мужчин — фотографии запечатлели нескольких её любовников, хотя непосредственно во время секса ей, конечно, было не до съёмок. Финн смущённо кашлянул, но был проигнорирован — кто-то из членов группы явно испытывал неловкость, ребята (и некоторые инопланетянки) помоложе с живым интересом смотрели на снимки с этой оргии, а вот большинство учёных, похоже, хроника разнузданной оргии интересовала только в контексте изучения местных обычаев.
Потом Алестра показывала свои фотографии из стран южного полушария. Инопланетных гостей интересовала Окусини, и да, Алестра была там и показала свои фотографии: архитектура, одежда, быт — всё вроде бы было не таким, как у северян, но и много общих черт тоже подмечалось. Она рассказала, что в Окусини и многих других южных странах мужчины и женщины живут отдельно — отдельные части дома для мужчин и женщин, отдельные гостиницы для мужчин и женщин (при этом в женских работают почти исключительно женщины, хотя есть мужчины-охранники и мужчины-подсобные рабочие, а в мужских — исключительно мужчины), встречаются даже отдельные городские районы, где живут только женщины (за исключением их детей мужского пола) или только мужчины (за исключением их жён и детей, хотя большинство обитателей таких районов холосты). Она показала снимки женского отеля, где она проживала, женского района города, женских половин домов (на нескольких кадрах были запечатлены обитательницы домов почти или совсем без одежды, растрёпанные — похоже, окусинки считали нормальным ходить дома обнажёнными и не возражали, если их в таком виде будут снимать) и женских половин общественного транспорта — в «мужские места» её не пускали, и журналистка упомянула, что и не особенно пыталась туда попасть… из каких-то соображений безопасности. Бросалось в глаза, что по сравнению с северными странами вроде Дорна и Эстрона Окусини выглядела беднее… или это только женские районы и женские дома? Чем занимаются женщины в Окусини? — спросили журналистку. Самым разным: есть работницы коммунальных служб в женских районах, есть продавщицы магазинов в тех же районах, есть врачи, лечащие женщин, бывают также сотрудницы полиции с тех же районах, немало женщин работает воспитательницами или учительницами — Алестра показала фотографии из школ, детских садов, с детских площадок. Но, сказала она, когда мальчику в Окусини исполняется три года, его забирают у женщин, и дальше его воспитывают исключительно учителя-мужчины среди других мальчиков. Многие женщины заняты только воспитанием детей — поэтому мужчины должны платить налог, за счёт которого выплачивается пособие матерям. Евнухи освобождены от этого налога, в Окусини кастрация формально разрешена только по медицинским показаниям, но за взятку врач может выписать подложную справку, что кастрация была проведена в силу необходимости.
— Честно говоря, я с окусинскими мужчинами общалась мало, — поморщившись, призналась дорнийка. — Они… они меня просто пугают, когда я ехала в Окусини меня предупреждали, что с ними нужно быть (непонятное выражение), и они действительно… (несколько непонятных слов). Я не видела их в течке, я боюсь даже представить, какие они в течке, но им даже течка не нужна, чтобы начать бить друг другу (далее снова несколько непонятных слов).
— Простите, простите! — перебил хамальку Шустер. — Вы говорите слова, значения которых мы не знаем. Окусинские мужчины — они какие? Эмоциональные? Агрессивные?
— Они… (снова непонятные слова). Агрессивные — да. Дикие. Я рядом с ними чувствовала себя (непонятное выражение), они смотрели на меня как (снова непонятное выражение), потому что я женщина, и потому что я дорнийка, северянка, чужачка. Я слышала много историй про северных туристок, которые были в южных странах, они просто терялись и случайно (неизвестное слово) в мужской район, и там их (незнакомое слово) просто в (непонятное слово), иногда до смерти… а если они выживали, то им не выплачивали никакую медицинскую страховку — (неизвестное слово) сама виновата, нечего было (неизвестное слово) в мужской район, — Алестра остановилась, Финн нахмурился, нахмурились и многие из слушателей. Алестра, тяжело вздохнув, продолжила: — Может быть, это потому, что среди южных мужчин большинство не знает своих отцов, а у матерей их забрали в три года. У них нет нормальных семей… это неправильно… они (незнакомое слово), целая страна, полмира таких (опять незнакомое слово), — девушка тяжело вздохнула снова.
— А женщины? — вдруг спросила Халлен. — Что вы можете сказать об окусинских женщинах?
— Ну… — Алестра горько усмехнулась. — Они такие… (непонятное слово). Они думают о своих мужчинах примерно то же, что и я вам сейчас сказала, и они предпочитают держаться от них как можно дальше. Если бы они могли, они бы, наверное, своим мужчинам не (незнакомое слово), только кто ж их спрашивает? — она снова горько усмехнулась. — Это неправильно. Так не должно быть… не должны два пола враждовать друг с другом.
— Не должны, — с сумрачным видом кивнула в ответ Халлен, и ещё несколько слушателей кивнули, соглашаясь с начальницей безопасников.
Алестра принялась показывать фотографии из других южных стран — следующей была Антирея, страна, где большую часть года мужчины и женщины носят закрытые одеяния без каких-либо украшений, напомнившие Финну одежду ортодоксальных мусульман из земной древности, вплоть до подобия паранджи у женщин, и всё ту же большую часть года запрещена большая часть развлечений — музыка, танцы… только алкоголь, наоборот, разрешён, а во время течки он запрещён, и во многих других странах, в первую очередь южных, алкоголь тоже запрещён во время течки. От других путешественников Алестра слышала, что во время течки антирейцы переодеваются в яркую открытую одежду и устраивают шумные и бурные празднества (во время которых многие люди погибают в безумии течки), но сама никогда не была в Антирее в это время — у неё и южан течка наступала в разное время. Алестра сказала, что Антирея ей не понравилось — никаких развлечений, неприветливые люди, недружелюбные к чужакам, ей даже пришлось купить себе одежду, закрывавшую тело полностью, чтобы в ней не распознавали северянку-иноверицу. Затем показала фотографии из страны под названием Салданна — одной из немногих стран, где вместе жили представители северной и южной расы — северяне переселились в Салданну больше сотни лет назад, да так и остались там, хотя, по словам путешественницы, южане очень хотели бы, чтобы они убрались. Северяне и южане жили отдельно, в разных районах городов, и на фотографиях Алестры были в основном районы северян — неухоженные, похожие на городские трущобы, некоторые дома явно не знали ремонта много лет, некоторые квартиры пустовали, стены тут и там расписаны граффити, на улицах стояли воинственного вида молодчики — местные милиционеры. По словам Алестры, в Салданне человеку не с тем цветом кожи опасно было заходить в чужой район, особенно во время течки, и в районах южан она ходила только по одобренным туристическим маршрутам в компании таких же туристов и гида (и эти туристические районы выглядели почище, попристойнее и побогаче районов северян… потому, что в них жило не угнетённое меньшинство, или потому, что это были туристические районы?). Северяне и южане в Салданне были не в лучших отношениях, южане считали, что этим бледнолицым лучше бы убраться из их страны, но для северян здесь тоже был дом, им некуда было уходить.
— А есть там… смешанные семьи, межрасовые? — поинтересовалась Эрикс, таукитянка-инженер.
— Нет, конечно! — Алестра рассмеялась, будто инопланетянка спросила что-то до невозможности глупое, что должен знать любой. — Это невозможно! У нас и у южан разное время течки, когда течка у одних, нет течки у другого, мы просто не можем иметь детей друг от друга!
— Понятно… — протянула Эрикс.
Ну и последними Алестра показала фотографии из Джали, сделанные совсем недавно: туристические достопримечательности, зоологические и ботанические сады, вид на столицу с телебашни, рынки — шумные и людные — и многое другое… роскошь туристических районов резко контрастировала с грязью и нищетой городских трущоб — Алестра подтвердила, что Джали действительно богатая и процветающая страна, но её богатства достаются далеко не всем её жителям. Наконец, рассказ хамальки подошёл к концу, и она, и слушатели порядочно устала — разговоры с местной журналисткой заняли несколько часов — и Алестра, поблагодарив инопланетных гостей за интереснейшую беседу, засобиралась идти. Её тоже поблагодарили за познавательный рассказ о её планете, ей снова вручили дыхательную маску и обработали в шлюзе антисептиком, чтобы она не вынесла из лагеря облачников никаких возбудителей болезней (хотя вероятность этого была невелика)… Финн сам не понял, почему он вызвался проводить гостью до границы, обозначенной расставленными вокруг лагеря сторожевыми роботами. Дойдя до границы, журналистка остановилась, обернулась и улыбнулась молодому человеку.
— Спасибо, — проговорила она. — Это был очень (незнакомое слово) разговор, я узнала много нового о других человеческих расах и жизни на других планетах. Я хотела бы сама полететь к звёздам и увидеть другие планеты своими глазами… жаль, что это вряд ли возможно, — тут улыбка девушки стала грустной.
— Я… я думаю, эту проблему можно решить, наши, то есть вместе с вашими учёными найдут для неё решение, — поспешил заверить девушку землянин. — Скорее всего, не скоро, но через несколько лет эарсийцы смогут достигнуть других планет, и вы сможете быть в их числе… ну, я не могу обещать, что лично вы сможете побывать в космосе… я хочу сказать, что это наверняка произойдёт при вашей жизни… вот… — молодой человек смутился, закончив эту сбивчивую речь. — И… нам тоже был очень интересен разговор с вами… мы смогли узнать много нового о вашей планете… нам очень повезло встретить такую путешественницу, как вы.
— Вы уже подключились к Акрорету? — полюбопытствовала Алестра (Акрорет — так звучало название цифровой инфосети северного полушария).
— Мы… работаем над этим, — смущённо ответил молодой инженер — посланцы Облака действительно хотели получить доступ к местной информационной сети, но столкнулись с некоторыми трудностями (из-за разницы компьютерной архитектуры рас Облака и хамальцев), которые Финн и его коллеги сейчас пытались решить.
— Если подключитесь, можете подписаться на мой блог! — широко и весело улыбнулась девушка. — Жду не дождусь, когда мой репортаж о вас прочитают мои (незнакомое слово). Ну… до свидания!
— До свидания, — Финн поднял руку, прощаясь с журналисткой. Она двинулась прочь, сквозь травяную степь, мимо лагеря джалийских военных, а молодой землянин, проводив её взглядом, направился обратно к времянке.
Когда Финн вернулся, внутри строения шло какое-то оживлённое обсуждение — говорил доктор Канимото:
— Ну, я думаю… возможно, она действительно могла выставлять свою страну, свою культуру в лучшем свете, а культуру южан, южных стран — в худшем. Или делать это неосознанно.
— Но может быть, что всё, что она рассказала — правда… по крайней мере, то, что она рассказала про южан, — нахмурившись, ответила Халлен.
— Может, она приврала, — подал голос Теппо. — Ну, мне кажется, она могла приврать насчёт южан, что они трахаются… простите, практикуют однополый секс и зоофилию.
— Ну, да, на её фотографиях ничего такого нет, — хмыкнула Талк.
— Она же не была в южном полушарии во время течки! — спохватившись, возразил Шустер.
— Д-да, разрешите… — вставил слово Финн — и слегка смутился, когда все повернулись к нему. — То есть, они же, хамальцы, вообще не путешествуют во время течки, на время течки все путешествия прекращаются… значит, она не была там во время течки… и никто из её соплеменников там не был…
— То есть никто из них не знает наверняка, что происходит в другом полушарии во время течки… и они могут рассказывать об «антиподах» всё что угодно, и не стоит этому верить, — понимающе кивнул доктор Канимото.
— Думаю, наши учёные в посольстве и на «Кардисе» будут рады получить эту информацию и смогут из неё выжать, — проговорил Шустер. — Нам повезло встретить эту журналистку, — он кивнул молодому инженеру, благодаря его за «проделанную работу», — тот слегка зарделся в ответ.
— Думаю, культурологи узнают больше, чем она, Алестра, сказала напрямую, — проговорил молодой инженер. — Например… вот, она говорила разные вещи про южан, но по её словам выходит, что у северян всё тоже не слава Богу… когда она рассказывала, что первого ребёнка родила в какие-то там четырнадцать, что ли, лет, вышла замуж примерно тогда же, что её муж погиб во время течки, что когда она работала в журнале, её, как женщину, не воспринимали всерьёз, что девочек, девушек у них в школе учат в первую очередь быть матерями… вот это всё, в общем.
Учёные переглянулись, и Канимото кивнул.
— Да, очень похоже на то. Похоже… — он вздохнул, — особенности расы хамальцев действительно серьёзно влияют на то, как они выстраивают отношения с противоположным полом, как они выстраивают отношения друг с другом вообще. То есть, как я понимаю, на культуру таукитян оказало влияние, что у них оба пола вовлечены в воспитание детей, на культуру сирианцев — что у них нет, простите… пассивного и активного партнёра в… отношениях, и на культуру хамальцев — вот это. Я не знаю, сможем ли мы сделать с этим хоть что-нибудь, — врач печально покачал головой. — С денебольцами… не получилось… с порримианцами тоже не очень…
Повисла короткая пауза — сказанное врачом никому не понравилось, но каждый думал — а вдруг это правда?
— По-моему, северяне всё-таки лучше южан… наверное, — подала голос Халлен. — С ними может быть проще найти общий язык, но… — она нахмурилась и покачала головой, — я боюсь, как бы мы не стали причиной войны на этой планете.
Сказанное начальницей безопасников понравилось членам группы ещё меньше.
— Очень хотелось бы этого избежать… — проговорил Рэйдзи.
— Мы сделаем всё от нас зависящее, — отозвался Шустер. Он обвёл взглядом сидевших и стоявших членов группы. — Я надеюсь, все понимают серьёзность нашей ситуации. Мы должны соблюдать инструкции… и стараться думать о том, о чём мы говорим с хамальцами, — при этих словах Финн не удержался от мысли, что его сопланетники были тоже не до конца откровенны с хамалькой… а если и она была не вполне честна с ними? — Как говорится, делай, что должен, и будь что будет. Нет, мы должны делать больше, мы должны делать всё от нас зависящее, чтобы контакт с хамальцами прошёл мирно.
Члены группы ответили нестройным «да, так точно», а Финн подумал, что девиз «делай, что должен, и будь что будет» вполне подходит их нынешней ситуации.