Глава 12. (1/2)

“— Поль! Я не хочу домой, давай еще покатаемся! — рыжеволосый мальчик нацепил самое невинное выражение лица, пока Верлен делал уже какой круг по набережной — все ради восторга в синих глазах ребенка.

— Хорошо. Но только до конца этого проспекта, и возвращаемся?

— СПАСИБО! — радостный Чуя снова прислонился лицом к окну, внимательно осматривая небоскребы Минато Мирай 21, словно делая мысленную фотографию. — А, Поль!

— Слушаю

— А вон те, черные здания, что это? — Чуя нахмурившись всматривался в пять высоток, которые словно фотошопом были добавлены в этот прекрасный пейзаж — черное стекло простирающееся до самых небес на фоне ярких разноцветных огней остальных построек дистрикта.

— Древнее зло там сидит, не смотри долго, поглотит и тебя, — Поль так же смотрел на дорогу перед собой, когда автомобиль продолжал свой путь.

— Мне не три года, что за сказки, — надув губы шестилетка все же перевел свой взгляд от окна к опекуну.

— Пока ты сидишь в автокресле, ты — ребенок

— Но я не в нем вообще-то! Ты сам сказал…”

И хотя Дазай предусмотрительно уже вбил адрес в навигатор, перед тем как выехать на шоссе, Чуя свернул к первому кафе, которое показалось по пути. Глуша двигатель он делает вдох-выдох, прежде чем оценить свое состояние. Что ж, негодование оно еще там, но, чего греха таить, скорее всего с этим негодованием ему жить всю его жизнь. Поэтому он медленно оборачивается к Дазаю.

— Какой кофе пьешь?

Дазай пристально разглядывает в окне за Чуей внешний вид этого кафе на отшибе Йокогамы.

— Думаю, карамельного фраппучино на кокосовом молоке здесь все равно нет

Чуя закатывает глаза, открывая дверь автомобиля.

Возвращаясь через пару минут, он протягивает Дазаю две чашки эспрессо, прежде чем усесться на сиденье.

— Смотри, — рыжий достает свернутый трубочкой и запиханный в задний карман джинсов журнал.

Переводя разочарованный взгляд от стакана с напитком, глаза Дазая вдруг заискрились, попеременно с тем, как он заулыбался.

— Твоя первая статья изданная в Йокогаме! Я тебя поздравляю, Чуя

— Ага, спасибо, — Чуя ухмыляясь бросает свежий выпуск YPD на заднее сидение, прежде чем забрать у Дазая свой стаканчик.

— Ах да, вот держи, — приподняшись, чтобы засунуть руку в передний карман, Чуя кое-как выуживает оттуда маленькую упаковку сливок и кучу пакетиков с тростниковым сахаром.

— Чиби — самый лучший!

Дазай принимает все это богатство, когда Чуя осушает свой стаканчик и включают первую передачу.

***</p>

Когда звонкий писк сообщил, что лифт добрался до последнего этажа, металлические двери медленно разъехались в стороны.

Пряча руки в карманы Дазай вступил на кроваво красный ковер, простирающийся по всей длине коридора, конца которому здесь словно не было.

— Напомни еще раз, зачем мы здесь? — поравнявшись с брюнетом, Чуя кинул на того укоризненный взгляд.

— У тебя много вопросов — ответы на некоторые из них здесь. Но, — останавливаясь Дазай о чем-то задумавшись продолжил, — для начала мы разыграем одну сценку, веди себя естественно, — подмигнув Дазай продолжил идти дальше.

— Когда я вел себя неестественно? — Чуя уже вскинул бровь. Что бы там Дазай ни придумал, хуже быть не может. Ну да, они направляются в кабинет босса мафии. Но по словам Дазая, дядя его не такой уж и конченный. Но Накахара должен был убедиться во всем сам.

— Ну к примеру, когда я тебе ключи от машины дал, ты видел себя в этот момент? “Зачем это, Дазай-сан?” — передразнивая, Дазай не выдержав прыснул, и его легкий смех разнесся эхом по пустому коридору.

— Тцц, не веди себя как придурок! Сам просил к тебе так обращаться!

Дазай утирал невидимую слезинку, и очевидно все, что разыгрывалось в здании редакции его очень забавляло. Чуе же было не до смеха, ни тогда, ни здесь, сейчас.

— По твоему, в первый день я должен был к тебе в кабинет с цветами в руках завалиться?

— Ну как минимум

— Да я откуда знал, что главный редактор это ТЫ!

— …

По спинам парней пробежался неприятный холодок от мысли, что главным редактором мог оказаться кто-то другой, как и стажером… Но камон, Чуя уже был в Йокогаме, и он нашел бы Дазая, чего бы это ни стоило.

Когда в самом конце коридора показались двери, Дазай остановился еще раз.

— Если ты мне скажешь, что в твоем прелестном рюкзаке валяется твоя не менее прелестная кепка, я тебя расцелую!

— Погоди, — Чуя сняв рюкзак с плеча, во второй раз за день начал его перерывать, — ладно, тебе повезло, вот она, — выуживая головной убор, Чуя протягивает его парню в руки.

— Нет, это тебе повезло… — наклоняясь, Дазай прижимает Чую к себе за спину, оставляя поцелуй на мягких губах. Через мгновение с нежеланием отстраняясь, он берет кепку, чтобы лишь натянуть ее Чуе до самого носа. — Пошли

Когда Дазай уверенно отворил дверь, Чуе оставалось лишь проследовать за ним внутрь. У него ушла секунда, чтобы осмотреть чрезмерно большой кабинет с панорамными окнами, за которыми наполовину были приспущены металлические шторы.

— Привет, дядя! — бодро помахав, Дазай уселся на диван справа от двери, Чуя смотрел в упор на мужчину, кто сидел чуть дальше дивана за массивным столом из красного дерева и без интереса рассматривал какие-то бумаги. Что ж, да, это определенно Мори-сан, разве что значительно постаревший и еще более уставший. Бросая рюкзак на пол, Накахара падает на диван в /приличном/ расстоянии от Дазая.

— Привет, Осаму, — откладывая документы в сторону, мужчина спокойно смотрит на Дазая, прежде чем перевести взгляд на парня рядом, чье лицо впрочем на половину было скрыто черной кепкой.

— А это, — Дазай очаровательно улыбаясь кивает в сторону рыжего, — тот самый автор статьи с обложки.

Лицо Мори не выражало абсолютно никаких эмоций, и Чуя подумал, у этих двоих родственничков похоже много общего. В это время Огай приподняв лежащие перед ним документы, выудил из-под них журнал, сразу перелистывая несколько страниц.

— Прекрасная статья, господин… Таро, — откладывая журнал в сторону, Мори сцепил пальцы в замок, прежде чем опустить на них голову и слегка улыбнуться.

— Спасибо, — сухо произнес Чуя.

— И вправду, у вас талант к интервью, но, — секундная пауза, — вы не виноваты в том, что подобные статьи недопустимы, так как портят рейтинг издания. Наши читатели “таким” просто не интересуются.

— А кто виноват? — чуть наклоняясь вперед, Чуя смотрел в упор в темные глаза мужчины, хотя и сидел от него достаточно далеко.

— Человек, допустивший выпуск журнала с вашей статьей на обложке.

Чуя бросает быстрый взгляд на Дазая, но тот лишь смотрел перед собой, куда-то к панорамным окнам, но за ними виднелось лишь летнее небо.

— Дазай решил дать моей статье шанс, это плохо? — Чуя не отступал, Дазай так же молчал, когда мимолетная тень удивления пролегла на лице Мори, сразу же исчезая.

В комнате повисла тишина, прежде чем Мори заговорил первым.

— Что ж, да, это был “большой” поступок со стороны Дазая, похоже ему… не все равно, если позволите так выразиться. Но, к сожалению, я не могу посвящать посторонних в подробности важности поддержания рейтингов, — сказав это мужчина откидывается в кресле, и теперь очередь “молодежи” делать их шаг.

— Я уже не работаю на вас, — было первым, что сорвалось с уст Чуи, — но я считаю, что Дазай взрослый и достаточно опытный, чтобы принимать решение самостоятельно.

“Взрослый”.

Пока обе стороны переваривали сказанное, Дазай наконец “отмерз” и перевел взгляд на Огая.

— Расскажи ему, дядя, чем грозит привлечение излишнего внимания к изданию, вызванное внезапным падением или наоборот взлетом рейтингов.

— Осаму, ты лучше всех знаешь, что секреты бизнеса знают только члены “семьи”. Или ты хочешь, чтобы твой бывший сотрудник уже никогда света белого не увидел? — голос Мори был так же спокоен. И непонятно, раздражает его эта ситуация или забавляет.

— Господи! — Чуя вскакивает на ноги. — Вы двое, прекратите говорить загадками! Что у вас там, вселенский заговор прячется в подвале?! — пока парень чувствовал, как раздражение начинает закипать в крови, Дазай и Мори глядели на него так, словно он только что тут появился и до этого вообще в комнате не присутствовал. Чуя лишь устало потер глаза. Похер ему если честно, что еще за тайны там вокруг издания, он сюда с другими вопросами пришел. И он совсем не осознавал, что только что повысил голос на босса якудза.

Пока Дазай не отрывая взгляда от гневного рыжего оценивал сложившуюся ситуацию, с его уст непроизвольно сорвалось:

— Чуя…

На что Чуя бросил ему /такой/ взгляд, буквально кричащий “Бля! Ты чего?”

— Вот с этого и нужно было начинать, — развернувшись в кресле, Мори встал и медленно направился к так и глазеющему на Дазая Накахаре. Протягивая руку в белой перчатке, мужчина улыбнулся. — С возвращением, Чуя-кун.

Времени думать вообще не было, поэтому Чуя переводя взгляд с Дазая на высокого мужчину перед ним, все же пожимает протянутую руку.

Дазай скрестив руки на груди, откинулся на диване, прикрывая глаза — теперь эти двое пусть сами разбираются. И Чуя не молчал.

— У меня к вам очень много вопросов, Мори-сан, — отчеканил он.

— В этом я не сомневаюсь, — Мори смотрел в упор, но взгляд его не был ни жестоким ни гневным, чего ожидал Чуя. — Как и не сомневался, что если в один день Дазай пойдет против оговоренных с мафией условий, значит мой племянник наконец нашел что-то настолько ценное в этой жизни, что все остальное не будет иметь для него никакого значения.

На этих словах Мори направился к своему столу, когда Чуя перевел взгляд на Дазая, кто так же и сидел с закрытыми глазами. Может уже засыпал, черт его знает. Но сказанное Мори отдавалось глухим стуком в груди Накахары.

Дазай пошел против договора с мафией (каким бы тот ни был) ради того, чтобы его статья вышла в свет. Даже если эта статья и не была чем-то ради чего Чуя рвал бы одно место или не спал бы там несколько ночей напролет. Ему было по фану так-то. Но Дазай. Он пошел на этот шаг все равно.

— Ты можешь присесть сюда, — Мори указал на одно из кресел перед своим столом. Поправляя кепку, Чуя почувствовал, как у него все же пересыхает во рту. Но тем не менее он сдвинулся с места, отчаянно пытаясь понять — Дазай он вообще, опять унесся куда-то?

— Почему Дазай не получил моих писем? — что ж и вправду, что тянуть-то, и так уже сколько времени «просрано».

— Не было писем, Чуя-кун, — голос Мори был максимально спокойным, пока глаза смотрели в самую душу. Но Чуя более чем выдерживал этот взгляд. Ну по крайней мере пока.

— Почему мне не дошли его письма?