the perfect parents pt.2 (1/2)

В душе они позволяли воде течь по ним, сосредоточившись на другом больше, чем на чем-либо еще. Когда пар спрятал их за стеклом, руки скользили по теплой коже, а они смеялись между поцелуями и улыбались через похвалу.

Иногда, когда их глаза встречались, они оставались так, просто глядя друг на друга без необходимости или желания отвести взгляд. Между водой и страхом признания тишина давала им ясность. Взгляд в глазах каждого из них был таким громким тогда.

— Угадай, что?

Чимин улыбнулся, не отрывая взгляда от глаз Чонгука, вспоминая слова, сказанные им этим утром.

— Ты хочешь поцеловать меня? — повторил он, и на этот раз Чонгук поцеловал его, прежде чем повторить свой предыдущий ответ.

— Но нет.

Прикусив губу в раздумье и обхватив талию Чонгука, Чимин скрестил руки на его пояснице и предположил.

— Ты счастлив, что я переехал к тебе, и мы можем каждый день принимать душ вместе.

Рука переместилась к щеке Чимина, Чонгук почувствовал, как сердце затрепетало от этого предложения. Он убрал мокрые пряди волос за ухо, прежде чем позволить своей руке задержаться на теплой коже Чимина.

— Больше всего на свете, — та же мягкая улыбка растянула его губы, когда он продолжил. — Но нет.

— Я сдаюсь. Пожалуйста, просвети меня, альфа, — Чимин крепче сжал своего альфу, заявив.

Легкий смешок сорвался с губ Чонгука, Чимин наблюдал, как капли воды стекали по ним и его шее. Младший поймал несколько, когда его зубы прикусили нижнюю губу. Улыбаясь, он глубоко вздохнул, прежде чем признаться.

— Ты мне нравишься. Очень, очень сильно.

Было так спокойно, так тихо, так интимно. Чимин говорил так же тихо, боясь, что громкость нарушит момент. Он хотел остаться здесь навсегда. Чимин не думает, что выживет, если все развалится на части. Улыбка стала шире, а сердцебиение замедлилось.

— Нравлюсь? — он спросил.

— Да, — Чонгук кивнул.

— Угадай, что? — внезапно спросил Чимин, нарушая свое потрясенное молчание, и щеки Чонгука заболели от такой широкой улыбки.

— Что? — он хихикнул, наклонив голову, на его щеках появился легкий румянец. Чимин был так влюблен.

— Ты мне тоже очень нравишься. Больше, чем кто-либо когда-либо нравился, — взгляд многозначительный, но почти безнадежный, словно Чимин так сильно пытался бороться с этим, но каждый раз проигрывал. Он выдохнул. — Иногда это причиняет боль, то, как сильно ты мне нравишься.

Когда губы Чонгука встретились с губами Чимина, он как будто не мог дышать. Его сердце остановилось, а мысли путались, но все это было таким правильным. Чимин заполнял его чувства, словно так и должно было быть.

Чимин отстранился, сначала отказываясь открывать глаза, все еще отчаянно желая остаться здесь навсегда. Стук вдалеке заставил прервать поцелуй, хотя их лбы прижались друг к другу еще на мгновение, и тяжелое дыхание задержалось между ними.

— Я разберусь с этим, милашка, — Чимин неохотно отступил и заверил младшего.

Услышать дверь прямо сейчас было последним, чего хотел Чонгук, но вероятно они не могут игнорировать весь мир, как бы сильно он этого ни хотел.

— Наверное, Намджун-хен злится, что ты снова не даешь мне работать, — он пробормотал, изо всех сил стараясь не дуться, когда его руки опустились на шею Чимина, скользя по теплой, влажной коже.

— Я просто должен сказать ему, что это бесполезно, я никогда не отпущу тебя, — поцеловав Чонгука в губы в последний раз, Чимин подавил желание игриво закатить глаза.

Когда Чимин вышел из душа, натягивая рубашку, которую Чонгук снял ранее, улыбка последнего была головокружительной. С его розовыми щеками и легкомысленной улыбкой Чонгук знал, что он был безповоротно влюблен в этого человека.

Выбежав из душевой, натягивая боксеры и футболку Чонгука, Чимин беспорядочно пытался высушить волосы, пока бежал к двери. Из-за настойчивого стука Чимин готов был отругать Намджуна за то, что тот прервал один из лучших моментов его жизни.

— Да иду, иду я, хен, подожди! — он пробормотал что-то менее приветливое себе под нос и выругался, пока сушил волосы. Открыв дверь, он пожаловался. — Назови мне хоть одну причину, по которой ты меня ненавидишь… — полностью остановившись, его глаза расширились, когда он увидел, кто был в дверях. Заикаясь и очень смущенный, он вместо этого сказал. — Омма?<span class="footnote" id="fn_32463991_0"></span> Аппа?

— Чимин, пожалуйста, перестань открывать дверь голым, ты понятия не имеешь, кто это мог быть! — мама Чимина, Ынтак, ругалась, протягивая свою куртку, чтобы прикрыть его обнаженные бедра, как будто кто-то мог появиться из ниоткуда.

— Что значит всегда? — спросил Чимин, натягивая нижнюю часть футболки и отступая в сторону, чтобы они вошли внутрь. — Это случилось впервые, Омма.

— А мы с твоей оммой боялись, что ты живешь в каком-нибудь наркопритоне с Тэхени, — Джебом присвистнул, осматривая квартиру и подойдя к книжной полке, взял фигурку марвел Чонгука.

— С чего это я должен жить в наркопритоне, Аппа? — Чимин вздохнул, снял с пояса мамину куртку, а затем осторожно забрал фигурку железного человека у своего папы и вернул ее на законное место. Сделав это, он обнаружил, что подсознательно улыбается, используя кончик пальца, чтобы наклонить ее в то положение, которое нравилось Чонгуку.

Чимин любит своих родителей, они всегда были рядом, когда он нуждался в них.

— Мы собираемся остаться с тобой на некоторое время, Минни. Твоего старшего брата не было в его квартире, поэтому мы можем только предположить, что он нас бросил, — Джебом вздохнул, он очень хорошо заставлял Чимина сомневаться в том, шутил он или нет.

Они были немного… трудными.

— Он не бросил тебя, Аппа. Он просто работает, — Чимин положил куртку на диван, а затем забрал у них сумки, поставив их рядом с диваном.

— А ты разве не должен быть на работе? — спросила Ынтак, теперь ее глаза осматривали квартиру. Когда она начала уходить, Чимин вернул ее назад.

— Я все еще пытаюсь согласовать свое расписание с Хосоком, помните хореографа, о котором я рассказывал? — они дружно кивнули, а затем Чимин застенчиво добавил. — На самом деле я получил свою первую официальную работу.

Хотя он и тихо пробормотал, они оба подбежали к нему с уже поднятыми, приготовленными руками. Они притянули его к своей груди в удушающем объятии.

— Я знала, что они собираются тебе что-то предложить, Минни! — его мама почти вибрировала от возбуждения. Отступив назад, она коснулась его щеки. — В конце концов, ты самый талантливый танцор в мире, — Чимин знал, что она была предвзятой, но все равно наслаждался похвалой.

— Если бы только не этот идиотский Шин…

— Аппа… — заскулил Чимин, ненависть его родителей к нему была, возможно, более необузданной, чем его собственная, и он не хотел портить день разговорами об этом человеке.

— Я знаю, знаю, — Джебом взъерошил волосы Чимина, затем вытер мокрую руку о свои брюки. — Просто хотел напомнить всем, что я знал с самого начала…

— Да, да, Джебом, — Ынтак вздохнула, убирая волосы с глаз Чимина и натягивая подол его футболки, как будто она могла сделать ее длиннее. — Ты очень умный.

Она закатила глаза, и Чимин попытался не рассмеяться. Возможно, он скучал по этому, по ним, больше, чем он думал. Прошло так много времени с тех пор, когда они в последний раз видели друг друга. Жизнь в Корее означала, что они не часто могли договариваться о встречах. Шин был так занят работой, что у них не было возможности поехать домой, а его родители не всегда могли позволить себе поездку. С этой мыслью Чимин спросил:

— Подождите, почему вы здесь? Все в порядке? Ничего плохого не…

— Мы в порядке, дорогой, — Ынтак прервала, потянув его за щеку. — Мы просто… — ее взгляд упал на мужа, молча прося о помощи.

— После нашего звонка мы забеспокоились, что у тебя не все в порядке, — он старался говорить как можно мягче, но это все равно заставило Чимина почувствовать себя сумасшедшим.

— Все-таки переезжать к незнакомому человеку — это немного радикально.

— Он не незнакомец, — прочистив горло, Чимин попытался звучать немного менее собственнически и немного менее озабоченно. — Я имею в виду, он друг, а не незнакомец, — он изо всех сил старался не казаться слишком эмоциональным, хотя в его глазах явно появились звезды. — И Юджи тоже его любит, она так счастлива здесь. Мы оба.

Они обменялись неуверенным взглядом. Чимин открыл рот, чтобы попробовать еще раз, но кто-то прервал его. Его глаза расширились.

— Персик, скажи хену, что ты намного заманчивее, чем работа.

— Чон-

— Вообще, скажи ему, что я увольняюсь, — Чонгук сказал из своей комнаты, натягивая спортивные штаны. К сожалению, Чимин забрал его футболку, поэтому Чонгук решил, что ему придется жить с последствиями. — Пока ты носишь мою одежду, я не пойду на работу.

В гостиной его родители посмотрели на футболку, прикрывающую тело Чимина, внезапно осознав, почему от него так сильно пахло мятой и кострами. Они обменялись еще одним взглядом, на этот раз более унизительным для Чимина.

Когда Чонгук вошел в гостиную, с дерзкой улыбкой, готовый поставить Намджуна в крайне неловкое положение, его глаза нашли родителей Чимина.

— Что ж, это Чонгук, — сказал Чимин очень напряженно, сжав губы, когда повернулся к альфе.

— Чонгук, — Чимин привык к боли от смущения перед родителями. Чонгук, однако, нет. — Это мои родители.

Дерзкая улыбка моментально стерлась с его губ, и вместо этого на щеках расцвел румянец. С опозданием Чонгук понял, что он не надел рубашку, и поднял руки, чтобы прикрыть грудь, хотя это на самом деле мало помогло скрыть тот факт, что он был без верха. И да, весь в отметинах.

— З-здрасьте, — Чонгук действительно пытался сказать больше или сделать что-нибудь, но он полностью застыл на месте. Не глядя вниз, потому что, возможно, был малейший шанс, что они их не заметили. Чонгук попытался вспомнить, где на его коже были синяки. На его шее, груди определенно было много чего, и Чонгук отчетливо помнит, как застонал, когда губы Чимина проследили его пояс Аполлона… пиздец.

— Так, это вы тот молодой человек, который живет с нашим сыном? — Ынтак спрятала улыбку, когда спросила.

— Ты действительно думаешь, что это уместно ходить без рубашки? — спросил Джебом с суровым взглядом.

Чонгук был готов вспыхнуть. Он почувствовал необходимость извиниться, но все еще не мог подобрать слов. Сердце билось так быстро, и он боялся, что оно вырвется из груди, так что попытался незаметно обхватить руками торс, двигая ладонями в надежде прикрыть следы.

Его собственные родители никогда не были по-настоящему угрожающими, но родители Чимина ужасали. Чонгук посмотрел на Чимина, паникуя и затрудняясь ответить, молча прося о помощи. Однако старший был отвлечен, его глаза были прикованы к телу Чонгука. И он даже не мог насладиться этим, потому что хотел отключиться.

— М-мне очень жаль! — выдавил он, с трудом сглотнув. По какой-то причине теперь он не мог заткнуться. — Клянусь, я обычно не раздеваюсь, во всяком случае, не так часто… то есть никогда! Никогда. И на Чимине нет моей одежды. И я не называю его персиком. Конечно, это было бы… неуместно. О! И я люблю работать, быть ответственным, и…

— Чонгук, успокойся, они не берут у тебя интервью на предмет моей руки и сердца, — Чимин закатил глаза, шагнул к альфе и потянул его за себя, чтобы ему не нужно было так тщательно прикрывать свою обнаженную грудь. Возможно, это было немного мило, если бы не было так больно смотреть.

— Прекратите издеваться над ним, — посмотрев на своих родителей, Чимин отругал.

— Они не… они пошутили? — тихо спросил Чонгук позади Чимина, его разум мутило от ситуации. Он был все еще слишком напуган, чтобы смотреть им в глаза.

— Да, милый, они просто пытались усложнить мне жизнь, — Чимин вздохнул про себя.

Чонгук не уверен, заметил ли тот это ласковое имя, но оно вызвало у него бабочек в животе. Он сказал это уже во второй раз, и Чонгук почувствовал странное, но обоснованное желание позвонить всем своим друзьям и рассказать им об этом.

— Пожалуйста, будьте добрее к Чонгуку. Он в одиночку обеспечивает крышу над моей головой.

— И одевает тебя, видимо.

— Омма! — Чимин покраснел, он точно не привык к подобным поддразниваниям. Не было никаких причин для этого с тех пор, как он был подростком, недавно влюбленным в Шина. Даже тогда они были не так уж плохи. Очевидно, с возрастом они становились все хуже.

— Мы просто заинтригованы, вот и все, Минни. Мы еще даже не знакомы с этим мужчиной без рубашки, — Джебом защищался. Чонгук действительно хотел, чтобы его базовые инстинкты не всегда были направлены на флирт с Чимином, может быть, тогда он мог бы притвориться соседом или уборщиком и никогда не иметь с этим дело.

— Я уверен, что мы очень хорошо узнаем его, оставаясь здесь в течение нескольких дней. Особенно, если вы оба продолжите придерживаться нынешнего дресс-кода, — Ынтак просто улыбнулась.

— П-простите что? — спросил Чонгук из-за плеча Чимина, для него это была новость. Однако, когда они оба посмотрели на Чонгука, с вызовом подняв брови, он заикнулся. — Я-я имею в виду… Я бы очень хотел, чтобы вы остались!

Когда Чимин обернулся, чтобы одарить Чонгука взглядом, который можно было описать только как «что, черт возьми, ты только что сделал», Джебом счастливо вздохнул и сказал:

— Видишь, у нас даже приглашение есть.

— Тогда решено. Где мы можем разложить вещи?

— Возможно, мы могли бы остаться рядом с тобой, Чимин. Где твоя комната?

— О, мы делим. Моя… — Чонгук сжал губы, проболтавшись. Его глаза смотрели куда-то не в сторону родителей Чимина, когда он просто сказал. — Там, — он указал на противоположный коридор, где находилась очень неиспользуемая комната Чимина.

Они одарили пару понимающими взглядами. Чонгук хотел умереть. Чимин убъет его.

— Мы пойдем и посмотрим комнату! — объявила Ынтак, подбирая свои сумки. — Я уверена, вы двое найдете, о чем поговорить, — ее тон вызвал еще одну волну смущения у Чонгука, его голова молча упала на затылок Чимина.

Украдкой бросив последний взгляд на своего сына, она выпроводила своего мужа, оставив позади униженного Чимина. Он развернулся в объятиях Чонгука, теперь его лоб ударялся о голую грудь альфы, ища поддержки. Хотя это заставило его только покраснеть еще больше.

— Будь проклят ты и твоя тупая, мускулистая, целовательная грудь, — он застонал от боли.

— Я точно знаю, что тебе нравится моя грудь… и все остальное тоже- Ой, я- эй, остановись! — Чонгук остановился, когда старший ущипнул его за сосок. Он взял обе его руки и держал их между их телами, лица в нескольких дюймах друг от друга.

— Так… твои родители страшные.

— Не смеши меня, я пытаюсь быть несчастным и раздраженным, — Чимин снова застонал уже через смех. Может быть, из-за того, что это был Чонгук, Чимин позволил себе надуться, позволил себе быть более уязвимым. — Как я должен пережить целую неделю с ними? Знаешь, когда я открылся им, они обвинили меня в любви к Тэ, а затем назначили нам свидание… Эй, это не смешно! — вырываясь из объятий Чонгука, он попытался снова ущипнуть его за сосок.

— Это немного смешно, — Чонгук рассмеялся, беря руки Чимина в свои, чтобы остановить атаку. В конце концов Чимин сдался.

— Плюс… Я…я хотел провести больше времени с тобой, — в момент смирения Чимин переплел их пальцы. Рассказывать Чонгуку было приятно, это позволило Чимину пофантазировать о жизни, в которой они рассказывают друг другу все. — Только мы вдвоем.

— Я обещаю, что для нас двоих всегда будет время, — даже когда Чонгук говорил, у него перехватывало дыхание. Чимин смотрел на него, полный надежды и волнения. — Сейчас мы можем провести время с семьей. Но я здесь, чтобы помочь тебе, персик.

— Всякий раз, когда они будут перебарщивать, клянусь, я заставлю тебя чувствовать себя лучше, — наклоняясь для поцелуя, он добавил.

Как только Чимин позволил себе улыбнуться, коснувшись губами альфы, его мама крикнула:

— Прекрати флиртовать там и помоги нам, Минни!

▪︎☆▪︎</p>

— Я убью тебя. Нет, хуже, я сожгу твое пианино дотла.

— Все не может быть так плохо, Мин, — Юнги вздохнул, поднося бокал с вином к губам.

— Ох, правда? Они провели весь вечер, допрашивая нас, а затем, — Чимин наклонился ближе, но прошептал громче, — вошли в нашу комнату этим утром без стука, потому что им, цитирую, «было просто любопытно», — Чимин стиснул зубы, сколько бы он ни пытался убедить своих родителей, что они не вместе, они ему не верили. В их защиту, их первое впечатление от обнаженной и покрытой отметинами пары, вплоть до сегодняшнего утра, когда они застукали их целующимися, было не лучшим аргументом против платонических отношений.

— И почему вы делили комнату? — Юнги возразил, подняв бровь над своим бокалом вина. Он напомнил ему Тэ.

— Мы… — Чимин оборвал себя, когда понял, что у него нет веского оправдания. Возможно, не было веского оправдания тому, почему он сказал «наша комната». Тем не менее, несмотря на отсутствие веских, платонических оправданий любому его поведению, он был так напуган, что готов был отбросить все и просто… признаться. Вместо этого он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — От тебя никакой помощи.

Как только он закончил, Чонгук вернулся к столу с Ынтак и Джебомом, выглядя невероятно смущенным. Чимин уловил, как он заикается:

— Ночью холодно, поэтому… да.

— Ах, — Ынтак улыбнулась, затем весело взглянув на своего мужа. Им действительно нравилось мучить Чонгука, если судить по последнему дню, проведенному вместе.

— Твой парень — замечательный гид, Чимин. Ресторан прекрасен, — Джебом добавил, когда все они заняли свои места. Они оба настаивали на этом импровизированном ужине. Едва пробыв в квартире два часа, они заставили Чимина позвонить Тэхену и пригласить его на ужин, в результате чего были приглашены еще три гостя, когда Намджун в конце концов позвонил Чонгуку, чтобы отругать его за отсутствие.

Чимин вздохнул, он уже отказался от попыток поправить своих родителей в отношении этого конкретного имени. Он все еще пытался решить, было ли это из-за смущения или потому, что ему нравилось, как оно звучало. Его мысли были все еще туманны со вчерашнего дня, так и не сумев обрести ясность с тех пор, как они погрузились в такую близость и блаженство.

— Где твои друзья, Чонгук? — спросил Джебом, садясь.

— Они будут здесь с минуты на минуту, — Чонгук ответил тоном, который он использовал в присутствии пары, мягким и застенчивым. Он вел себя наилучшим образом каждый раз, когда они были поблизости. — Они должны ехать с работы, так что там может быть пробка.

— А Тэхени? Мы скучали по нему, — Ынтак улыбнулась, теперь сосредоточившись на Чимине.

— Сегодня у него был напряженный день в кафе, но он уже в пути, — небрежно ответил Юнги вместо него.

Когда лица его родителей засветились, Чимин подумал о том, чтобы рассказать им о свидании, просто чтобы отвлечь немного внимания от себя. Но это было бы не по-братски.

— Хен и Тэ в последнее время становятся ближе. Разве это не прекрасно? — однако не было ничего плохого в том, чтобы поделиться небольшой частью жизни своего брата.

— Ты не говорил, — Ынтак села немного прямее. Она была одной из самых больших сторонниц Тэхена на протяжении многих лет. — Мне всегда нравится слушать о вас двоих.

— Они еще и на свидание ходили, — добавил Чонгук. Его страдания были невероятно болезненными, но наблюдать за Юнги было гораздо интереснее.

— Почему ты нам не сказал? — Ынтак ахнула.

— Потому что это было не свидание, Омма, — он бросил острый взгляд на Чонгука. — Нет ничего лучше, чем просыпаться в объятиях дру- ауч!

— Упс, я думал, это моя нога, — Чимин пожал плечами после того, как его нога пнула Юнги в голень.

Прежде чем Юнги смог возразить или, возможно, пнуть его в ответ, Тэхен подошел к столу с широкой улыбкой, все остальные быстро последовали за ним.

— Тэхен! Ты выглядишь потрясающе, как всегда.

Тэ обнял их обоих, не забыв напомнить, что они выглядят все лучше с каждым разом, когда он их видит. С самого детства они были для него как вторые родители. Встреча с ними всегда была похожа на воссоединение семьи.

Когда Тэхен сел за круглый стол, Намджун, Хосок и Джин представились сами. Усевшись, Чимин почувствовал себя неловко. Его родители настояли на том, чтобы встретиться со всеми, и остальные были слишком счастливы согласиться. До того, как его снова разоблачат, оставались считанные мгновения, он мог даже начать обратный отсчет. Хотя он почувствовал, что его желудок начинает скручивать, было что-то не менее захватывающее в осознании того, что у него достаточно людей, чтобы заполнить этот стол. Не так давно за столом сидели бы только он и Юджи, с Юнги и Тэ, если бы они смогли прийти. И хотя ничто не заменит моменты, которые он разделял с Юджи, его сердцу понравилась мысль о большой семье. Люди, на которых и он, и Юджи могут положиться и любить всем сердцем.

Он почувствовал себя еще лучше, когда рука легла на его бедро. Не говоря ни слова, он положил свою сверху, даже не глядя, чтобы узнать, что это Чонгук молча протянул руку, чтобы утешить его. Он надеялся, что утешит младшего тоже, нога Чонгука перестала нервно постукивать по полу в качестве доказательства.

— Итак, Хосок, я слышал, нам стоит поблагодарить тебя за новую работу Чимина, — Джебом улыбнулся альфе.

— Нет, нет, это все Чимин! — смущенно ответил Хосок, указывая на омегу. — Он был очевидным выбором, я просто открыл двери.