not so perfect after all. (1/2)

Просыпаться под ясным небом и в спокойной, безмолвной комнате всегда было любимым занятием Чонгука. Прямо с тех пор, когда он был ребенком, и одна из его мам нежно убирала волосы с его лица и уговаривала его проснуться. Что-то в спокойном пробуждении задает общий тон на весь оставшийся день.

Напротив, наименее любимым способом Чонгука просыпаться было когда его менеджер срывал с него одеяло и вместо этого бросал на него одежду.

— Проснись и пой! — пропел Намджун, и хотя Чонгуку еще только предстояло проверить время, он уже знал, что было слишком рано, чтобы кричать так громко. — У тебя впереди важный день и куча дел! — кричит еще громче и намеренно использует эту фразу, чтобы Чонгук, наконец, перевернулся на спину с не слишком восторженным ворчанием.

— Я не хочу никуда идти, — он скулил, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми и безнадежно проигрывая. — Скажи Джину, что я хочу в тюрьму вместо этого. — Закончив, он перевернулся на другой бок и вцепился в подушку рядом с собой, зарывшись лицом в нее.

Очевидно, Намджун воспринял это как личное оскорбление, потому что как только Чонгук почувствовал, что его тело ускользает в сон, его резко выдернули из него, вырвав из рук подушку.

— Хена-а-а! — Чонгук открыл глаза, опираясь на оба локтя, чтобы сесть и уставиться на старшего, у которого не хватает порядочности даже показаться сожалеющим. — Почему ты так одержим тем, чтобы я не спал?

— Либо я садист, который получает удовольствие от того, что грубо будит тебя, либо я твой менеджер, которого уволят, если я не доставлю тебя на все встречи вовремя.

Позволив заявлению повиснуть в воздухе, Чонгук, наконец, надувает губы и бормочет. — Определенно первое.

Закатив глаза, Намджун бросает подушку, которая была у него в руках, в Чонгука, решив, что он достаточно проснулся, и начинает выходить из комнаты. — Я сделаю тебе кофе. Ёрим уже в машине, так что поторопись, мы должны быть на твоем первом сеансе управления гневом через полтора часа.

Когда Намджун уходит, а Чонгук остается проклинать старшего, он не может не задаться вопросом, кто подумал, что это хорошая идея проводить сеансы по управлению гневом так рано утром?

▪︎☆▪︎</p>

— Два, четыре… шесть… восемь, д-десять!

— Ю, это потрясающе! — Чимин подбадривал со своего места в машине, не отрывая глаз от дороги, несмотря на желание посмотреть на Юджи и подбодрить ее еще сильнее. — Это первый раз, когда ты смогла сделать это так быстро!

Сидя на заднем сиденье, она улыбнулась и гордо кивнула, покачивая ногами взад-вперед. Ее руки играли с ушами ее любимого плюшевого кролика, а две косички раскачивались от возбужденного подпрыгивания. — И, и, и! — она начала, всегда умудряясь говорить слишком громким тоном, Чимин находил это чрезвычайно милым. — Обычно я могу считать до двадцати!

Чимин драматично ахнул, его глаза были такими же широкими, как и его улыбка. Несмотря на шоу, которое он устраивал, что-то внутри него действительно чувствовало, что такая реакция была оправданной. Рождение ребенка заставило Чимина понять, что он будет гордиться почти всем, что делает Юджи, будь то изучение таблицы умножения или произнесение слова, в котором больше десяти букв. Черт, она могла даже стоять спокойно и ничего не делать, и Чимин подумал бы, что она гений.

— Скоро ты обгонишь своего учителя! — игриво похвалил Чимин, подъезжая к ее школе и поворачиваясь лицом к девочке.

— Я знаю, — она кивнула, ее лицо выражало серьезность, которая заставила Чимина скрыть смех.

Когда Чимин поднял ее школьную сумку с сиденья рядом с ним, Юджи легко перелезла через сиденья, чтобы встретить его впереди, привычка, которую она откуда-то подхватила, и ее щенячьи глаза были слишком убедительны для Чимина, чтобы бороться с этим. Открыв дверь, он протянул руку Юджи и закрыл ее за ней.

— Могу я забрать тебя из тюрьмы, Аппа? — она спросила мило и спокойно, глядя на него, пока они шли.

Чимин неловко улыбнулся некоторым родителям, которые подошли слишком близко, прежде чем ответить. — Я вернусь из тюрьмы раньше, чем ты вернешься домой, детка. Хотя на следующей неделе, я думаю, это будет на выходных. Не хочешь поиграть с Тэ в его кафе, а затем забрать меня?

— Да, да, да, да! — она взволнованно подпрыгнула. Чимин уже был готов к вспышке гнева, когда спросил, и поэтому его лицо уже расплылось в улыбке.

— Тогда я прослежу, чтобы у него были готовы все твои любимые закуски, — говорит Чимин, хотя он знает, что ему не пришлось бы просить Тэ, ведь тот и так все знал.

Он останавливается, когда они подходят к воротам школы, и аккуратно надевает на нее рюкзак. Опустившись на колени, он заключает девочку в объятия.

— Увидимся, когда мы оба вернемся домой из тюрьмы, Аппа, — она мило улыбается, и снова Чимин остается в изумлении от своей дочери. Он уверен, что может поблагодарить Тэхена и своего брата за некоторые вещи, что делает его дочь. Хотя все, что он может сделать, это улыбнуться, пока поднимается на ноги и машет своей дочери.

Как только Юджи исчезает из поля зрения, Чимин снова вспоминает о том, что приготовил для него этот день. И, несмотря на все, что Юджи делала до, его мгновенно переполняет раздражение при мысли об этом. Возможно, ему действительно пригодились бы эти занятия по управлению гневом.

▪︎☆▪︎</p>

Чонгук уставился на себя на экране своего айфона. Действие, которое, по настоянию Намджуна, не должно было задерживать его выход из машины. Он заправил выбившиеся пряди волос за ухо, демонстрируя одно из больших колец, воткнутых в мочку, и напевал, глядя на экран.

— Все преступники в тебя влюбятся, Чонгук-а, пожалуйста, просто выходи. — Намджун поддразнил, игриво закатив глаза, открывая дверь машины.

С тех пор, как Намджун стал его менеджером, у них сложились легкие отношения. Неважно, насколько раздражающим был любой из них, Чонгук правда не возражал, когда Намджун жаловался на него и дразнил, а Намджун не возражал, когда Чонгук ныл и превращал его работу в ад. Так что у Чона не было проблем с тем, чтобы отмахнуться от комментария без какого-либо реального вреда и закатить глаза в ответ.

— Перестань называть нас преступниками, Хен. Мы тоже люди. — Чонгук позволил эмоциям проникнуть в его слова и округлил глаза.

Намджун только раздраженно вздохнул, малейший намек на улыбку был единственным признаком его веселья, прежде чем он потянул Чонгука за руку.

— Мы вернемся, чтобы забрать тебя примерно через час. — Намджун боролся, чтобы вытолкнуть Чонгука из машины. Как только его большое тело вытолкнули за дверь, Намджун широко улыбнулся, прежде чем оставить его брошенным на тротуаре. — Веселись!

Что ж, брошенный, возможно, не самый точный термин.

Чонгук посмотрел направо, где двое его телохранителей также выбрались из машины, а затем взглянул на высокое здание позади него. Это был довольно хороший отель, с большим количеством комнат и конференц-залов, и сегодня один из них будет использоваться для занятий.

Оглянувшись на телохранителей, Лайнуса и Хидо, он без энтузиазма вздохнул и начал свой долгий путь к отелю.

Вестибюль был элегантным, каждый предмет мебели или лепесток цветка были на месте. И персонал мгновенно переметнулся на его сторону. Это было то, к чему Чонгук очень привык. Ожидалось, но не понравилось.

— Чон Чонгук!

Чонгук фыркнул, очевидно, большие солнцезащитные очки и маска, которые Намджун надел на него, не помешали ему быть замеченным.

— Здравствуйте, — Чонгук вежливо заговорил, подняв очки на голову и откинув назад свои длинные черные волосы.

Момент, который Чонгук признал благоговейным, прошел, прежде чем женщина заговорила снова. Она разгладила свою серую юбку-карандаш, похоже, вернув некоторые из своих профессиональных намерений. — Нам сказали, что вы будете сегодня в отеле, — она доброжелательно улыбнулась, но ее глаза расширились достаточно, чтобы сказать Чонгуку, что она была фанаткой, — Я могу проводить вас до вашей комнаты, и мы были бы рады, если бы вы вспомнили о нас при любом будущем проживании!

Чонгук знал, что женщина всего лишь выполняла свою работу, но что-то в том, что он оставался в отеле, где он посещал занятия по своему гневу, казалось, немного притупило веселье от пребывания здесь. Тем не менее, он любезно улыбнулся и сказал, что подумает об этом.

В другие дни он бы поговорил с девушкой, сфотографировался с ней и спросил ее любимую песню, но из-за надвигающейся тесноты комнаты, в которую она его и вела, он почувствовал нехарактерную тошноту.

Она открыла две деревянные двери, чтобы показать довольно большую комнату, одна стена была полностью застекленной, что, по мнению Чонгука, не было самым подходящим выбором для этой встречи, но, по крайней мере, там был красивый вид. Ему нужно было что-то, чтобы отвлечь его от этих мыслей на следующие двенадцать недель.

В конце комнаты был длинный стол с ассортиментом напитков и закусок, Чонгук заметил выбор бумажных стаканчиков и тарелок и нашел это забавным. Как если бы один из людей в этой комнате сорвался и обязательно что-нибудь бы разбил.

Затем в центре был круг из раскладных стульев, из-за которых Чонгук вздыхал и мысленно проклинал Сокджина за то, что он занялся законом о развлечениях, а не уголовным правом.

Однако, прежде чем у Чонгука появилась возможность оценить свое окружение, в поле его зрения появился мужчина в бледно-голубой рубашке на пуговицах и кремовых брюках. Контраст между организованным нарядом и идеально уложенными короткими волосами мужчины и длинными, завитыми волосами, заправленными за уши, огромным темно-синим комплектом balenciaga и ассортиментом серебряных украшений Чонгука заставил его улыбнуться. Особенно когда мужчина одарил его доброй, но осторожной улыбкой.

— Вы, должно быть, Чон Чонгук, — он протянул руку, чтобы пожать руку Чонгука, — Я буду вашим инструктором в течение следующих двенадцати недель. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли, прежде чем мы все сядем и начнем. Просто войти в эту дверь — это уже большой шаг. — его улыбка ни разу не дрогнула, и, несмотря на то, что слова звучали заученно, они действительно сделали что-то, чтобы облегчить чувство в животе Чонгука.

Когда мужчина пошел, чтобы поприветствовать кого-то еще, Чонгук заметил, что и женщина, и его телохранители ускользнули, он предположил, что мужчины ждали за дверями. Со странным ощущением, что он чувствует себя без присмотра, но в то же время в ловушке, Чонгук решил подойти к одному из кресел.

Всего их было одиннадцать, и Чонгук наблюдал, как каждый медленно наполнялся. Рядом с ним сидела женщина, которая выглядела также без какого-либо энтузиазма, и довольно высокий и мускулистый мужчина. Как только все места были заняты, Чонгук заметил, что группа была не такой, как он ожидал. Возможно, ему не следовало судить так быстро, потому что большинство этих людей выглядели такими же нормальными и спокойными, как он. Однако взгляд Чонгука упал на один стул, который еще не был занят, и он подумал, что еще есть время доказать свою правоту.

Инструктор начал со своего места во главе круга, сложив руки вместе. — К сожалению, нам придется начать без участия всех присутствующих, — он взглянул на пустое место, но не выглядел раздраженным, — Меня зовут Артур, и я буду вашим инструктором в течение следующих двенадцати недель. Первая сессия всегда немного неловка, — он слегка рассмеялся, но это не дошло до уст большинства людей, — но я знаю, что скоро вы все будете благодарны за эти сессии и навыки, которые…

— Блять, извините! — приглушенные крики привлекли всеобщее внимание к двери. Они сделали достаточно долгую паузу, чтобы услышать несколько невнятных тресков и ударов, за которыми последовали новые просьбы о прощении. И ругательства. И затем короткая секунда тишины, прежде чем двери распахнулись, и в них ввалился мужчина.

Когда он оказался лицом к лицу со всей комнатой, уставившейся на него, его глаза расширились, а тело замерло, за исключением равномерного движения груди, пытающейся выровнять дыхание.

— О-о, Чимин! Ты только что сделал это…

Услышав отдаленный звук приветствия Артура новоприбывшему, Чонгук не мог отвести глаз. Этот человек, Чимин, не был похож ни на кого, кого Чонгук когда-либо видел.

На нем были светлые застиранные джинсы с небольшими прорехами на бедрах, Чонгук не мог понять, должны ли они быть там или нет. Простая белая блузка элегантно облегала его тело, низко свисая на руках и ключицах. Он было немного растрепан, но Чонгук предположил, что это из-за того, что тот спешил в отель. Еще одним доказательством его спешки были светлые волосы, которые падали ему на глаза, и многочисленные вещи, которые он не успел убрать. Он держал свой телефон, ключи и что-то подозрительно похожее на солнцезащитный козырек автомобиля.

Губы Чонгука растянулись в улыбке, когда его разум попытался собрать воедино каждый дюйм мужчины, чтобы в конце найти это очень милым.

— Мне так жаль, что я опоздал, была пробка, а потом… — глаза Чимина опустились на вещи в его руке, на предмет, который подозрительно напоминал автомобильный солнцезащитный козырек, — Ну, кое-что произошло. — Чимин остановился, проклиная себя за то, что случайно принес предмет, продемонстрировав свою вспышку.

После короткого смеха Артура он покачал головой в явном замешательстве и изо всех сил старался плавно двигаться дальше. — Не волнуйся, Чимин. Я просто представлялся. Пожалуйста, присаживайся, и я продолжу.

Чимин был благодарен, что это не стало первым упражнением для группы. Пока он стоял в пробке, у него были видения инструктора, использующего его в качестве примера неуравновешенного человека. Заставляя их играть в «найди разницу между ним и кем-то еще», когда они увидели дикие глаза Чимина и сжатые кулаки.

Возможно, это была одна из вещей, которая заставляла его нервничать. Другой проблемой был альфа, который решил, что Чимин виноват в пробке. Честно говоря, если бы это случилось несколько месяцев назад, Чимин, возможно, просто закатил бы глаза и поднял окно. Но теперь кажется, что он психически не способен что-то упустить, потому что вместо этого он опустил окно еще ниже и начал довольно впечатляющую тираду о том, почему этот альфа никогда больше не должен открывать свой рот. И это сработало, парень заткнулся. Но Чимин также сильно опоздал и, возможно, случайно ударил по солнцезащитному козырьку так сильно, что он отвалился. Из-за этого он еще больше разозлился, потому что не смог надеть его обратно и почему-то забыл оставить в спешке.

— Добро пожаловать на занятия по управлению гневом.

Чимин все еще не был уверен, что ему нужно быть здесь.

— На этой сессии я хотел бы просто поговорить. Не волнуйтесь, я не собираюсь заставлять вас делиться тем, чем вы не хотите. В основном говорить буду я, а затем, возможно, попрошу кого-нибудь из вас сказать несколько вещей, — в этот момент Чимин уверен, что взгляд Артура метнулся к нему, — Итак, давайте начнем.

Возможно, это было не лучшее начало сессии, но Чимин воспользовался этим как возможностью отвлечься от инструктора и осмотреться.

Должно быть, Сокджин сделал так, как сказал, потому что сейчас Чимин не чувствовал особой угрозы. Все в комнате, казалось, делали то же самое, что и он, притворялись, что слушают, вместо этого планируя свой день и проклиная любую ситуацию, которая привела их сюда.

Когда взгляд Чимина блуждал по кругу, его встретили темно-синие брюки и большие кроссовки, которые, как он думал, мог приписать к balenciaga. Позволив себе поднять глаза от любопытства, он встретился с уже вытаращенными глазами. Что-то в Чимине остановилось, или, возможно, это было все остальное, что, казалось, остановилось.

Он проследил за лицом мужчины, от мягкого наклона носа до острого угла подбородка, от его широких карих глаз до серебряной полоски, поблескивающей в брови. И на мгновение Чимину захотелось улыбнуться.

Но затем губы мужчины растянулись в его собственной улыбке, и он подмигнул.

Внезапно Чимин усмехнулся, закатив глаза от очевидных попыток альфы. И хотя он знал, что эти оленьи глаза все еще следят за его телом, он сделал вид, что это не так. Хотя, возможно, он немного больше думал о том, как тот наклонял голову или облизывал губы.

Чонгук с удивлением и некоторым недоумением смотрел на блондина. Обычно люди теряли самообладание от перспективы того, что Чонгук им подмигнет. Не то, чтобы Чонгук был самоуверенным или думал, что достоин такого внимания, но он знает, что его неоднократно признавали самым красивым мужчиной в мире, так что, возможно, он имеет право на небольшую дерзость.

Одно можно было сказать наверняка, когда он смотрел на мужчину, неловко цепляющегося за солнцезащитный козырек автомобиля, который тот, несомненно, сорвал в гневе, и наблюдал, как он осторожно убирает волосы с глаз, о прекрасном виде за окном Чонгук напрочь забыл.

▪︎☆▪︎</p>

— И это был наш первый час! — в заключение Артур еще раз хлопнул в ладоши, то ли по привычке, то ли в попытке привлечь всеобщее рассеянное внимание. — Все молодцы, увидимся на следующей неделе для более интерактивной сессии, — равномерный стон, казалось, заполнил комнату, хотя это не помешало ему продолжить. — Наконец, я собираюсь дать каждому из вас буклет, который вы, как я ожидаю, будете заполнять каждую неделю. На этой неделе мне нужно, чтобы вы выполнили первое упражнение.

У Чимина практически отвисла челюсть. До сих пор он думал, что ему просто придется тащиться сюда раз в неделю и клевать носом, пока он будет прокручивать в голове планы того, как разрушить жизнь Шина. Но, очевидно, жизнь не могла быть такой приятной.

— Вы найдете большой круг на четвертой странице, и он будет разделен пополам, одна половина будет посвящена отрицательным эмоциям, а другая — положительным. На этой неделе я бы хотел, чтобы вы заполнили круг в зависимости от того, чувствуете ли вы себя хорошо или плохо, а затем мы рассмотрим это на следующем занятии.

Чимин почувствовал искушение открыть свой буклет прямо сейчас и заполнить его на негативной стороне.

Рационально, он знал, что на самом деле он не злился на бету, указывающего ему что делать, тот просто пытался помочь. Но все же непреодолимое желание ударить любого в радиусе одного метра от него все еще царапало его кожу. Неважно, что часть его мозга говорила о том, что это хорошая идея. Гораздо более громкая и злая часть, которая кричала, что его нахождение здесь было совершенно несправедливым, была намного убедительней.

— Вы можете свободно пользоваться закусками. — Артур закончил, и Чимин, не дожидаясь ни секунды, встал и подошел к столу.

Пока некоторые люди уходили или вели непринужденную беседу, он занялся тем, что сделал большой глоток воды. С тех пор, как он накричал на того тупого альфу через окно своей машины, его горло горело, и вода помогла немного снять напряжение, нарастающее в нем.

— Итак, могу я помочь тебе починить твою машину? — оглядываясь назад, возможно, это была не лучшая вступительная фраза. Но Чонгуку нужен был повод поговорить с симпатичным омегой, и какой вред может принести небольшое поддразнивание?

Чимин почувствовал, как напряжение возвращается, его глаза закрылись, а рука сжалась вокруг бумажного стаканчика, угрожая раздавить его полностью.

Очевидно, большой вред.

— И что заставляет тебя думать, что я не могу сделать это сам? — Чимин повернулся, чтобы посмотреть на источник шума, поставив стаканчик на стол слишком твердо. Он не был удивлен, увидев, что это был мужчина, который так смело подмигнул ему.

С такого близкого расстояния он мог сказать, что этот человек был альфой, хотя его нежный аромат мяты поначалу сбил его с толку. Тем не менее, сила аромата и базовые ноты костра были достаточно убедительными, чтобы гнев Чимина поднялся чуть выше.

В то время как запах Чонгука разозлил Чимина, последний оказал на Чонгука противоположный эффект. Он вдохнул сладкий запах персиков и решил, что это его новый любимый аромат. На самом деле, он мог бы основать религию, основанную на том, что этот аромат сделал с ним. Прикусив язык, чтобы не начать восхвалять его, Чонгук попытался придумать что-нибудь, чтобы успокоить омегу.

— Может быть, я просто ищу повод, чтобы провести с тобой время. — Чонгук ухмыльнулся, но вместо привычной уверенности, которая наполняла его тело в такие моменты, его улыбка была нерешительной. Он чувствовал себя неуверенно и даже нервничал, и это сводило его с ума. Но Чонгук был не из тех, кто уклоняется от вызова.

Однако, когда сладкий запах, который окружал их, стал горьким, вся решимость исчезла из Чонгука и вместо этого была заменена странной потребностью протянуть руку и обнять омегу. Его собственный аромат стал тусклым, грустным от того, как Чимин усмехнулся и закатил глаза.

— Ты знаешь, меня так тошнит от вас, альф, думающих, что вы можете просто подойти ко мне, взять свой маленький сценарий и ждать, что я сыграю свою роль и буду благодарен за то, что вы уделили мне время! — голос Чимина звучал раздраженно, недостаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание, но достаточно, чтобы лишить Чонгука дара речи.

Его глаза расширились, и он был совершенно сбит с толку этими словами, он понятия не имел, что сказать дальше. — Я-я сожалею, я не хотел…

— Ты думаешь, что можешь просто подмигнуть мне и ожидать, что я сделаю все, что ты захочешь? — глаза Чимина сузились, и он шагнул вперед, подняв солнцезащитный козырек в руках, чтобы ткнуть им альфу в грудь.

И снова этот тихий голос в его голове сказал ему, что это несправедливо, что он не злился на какого-то парня за то, что он подмигнул ему, он злился на Шина за то, что тот дарил ему наименьшее количество внимания и ожидал от Чимина всего мира в ответ. Он был зол, что Шин мог подмигивать и улыбаться, и Чимин соглашался, потому что он не хотел создавать проблем, потому что он не хотел причинять ему боль. И все это время его чувства ничего не значили.

— Ты думаешь? — он спросил еще раз.

— Н-нет! — Чонгук запнулся, отвечая, возможно, просто немного испуганный тем, как глаза омеги смотрели на него. — Нет, я не знаю, я просто думал, что ты п…

— И, — прервал Чимин, хотя он не мог по-настоящему осознать, что говорил альфа, — как ты думаешь, может быть, вполне возможно, что у меня есть дела поважнее, чем выслушивать подкаты от какого-то самодовольного альфы, который, вероятно, просто хочет меня трахнуть и ему насрать на меня или что-то типа того?

Чонгук сглотнул, отчаянно пытаясь найти способ отвлечься от того, как у него пересохло в горле, а сердце перестало качать кровь по всему телу. И, может быть, он был немного возбужден, но это было неважно. Возможно, нехватка крови и кислорода помешала ему сформулировать связную мысль, объяснение или защиту, но все, что он смог выдавить, было: — Э-э-э… да?

— Да. — повторил Чимин более уверенным тоном, не сбиваясь с ритма. После этого он стоял неподвижно, и только звук его напряженного дыхания и прерывистое дыхание альфы заполняли пространство между ними, пространство, которое стало уже в разглагольствованиях Чимина. Чимин посмотрел вниз, туда, где солнцезащитный козырек врезался в мускулистую грудь альфы, он позволил своему взгляду задержаться на секунду дольше, чем необходимо, прежде чем он опустил козырек. Он отступил так быстро, как будто обжегся.

Затем, с легким раздражением на губах, Чимин развернулся на каблуках и вылетел из своего первого, возможно, неудачного урока по управлению гневом.

Чонгук, однако, подумал, что, возможно, это все-таки было успешным. Стоя здесь, чувствуя, как запах персиков медленно исчезает с его кожи, и вспоминая горящие глаза Чимина, Чонгук забыл обо всем остальном. Он забыл, что что-то еще вообще существовало. Казалось, что это все. Он и Чимин, вместе, и горят. Чонгуку нравилось это чувство.

Он вспомнил о той уверенности, которая была у него, когда он начал флиртовать с этим человеком. И как, когда Чимин повернулся к нему лицом, это так отличалось от его обычной уверенности. Впервые Чонгук задался вопросом, было ли это обычное чувство уверенностью вообще или просто отсутствием интереса, смелостью, вызванной чувством безразличия к результату. Возможно, это, нервы, страх, волнение и от того, как его кожа все еще покалывает от ощущения Чимина так близко. Возможно, это то, что он искал.

▪︎☆▪︎</p>

— Думаю, я влюблен. — Чонгук даже не заглянул в свою квартиру, прежде чем начал говорить, зная, что как только дверь откроется, он столкнется со своими друзьями.

— В уроки по управлению гневом? — спросил Хосок с дивана, положив голову на колени Джина, пока они все смотрели фильм. Чонгук был слишком отвлечен, чтобы заметить какой.

Он вошел в свою квартиру и сел прямо на кофейный столик, закрыв своему другу вид на экран и заработав хор жалоб.

— В ангела, — Чонгук вздохнул.

Юнги поднял пульт, чтобы поставить фильм на паузу, и повторил. — Ангела?

Чонгук кивнул.

Теперь настала очередь Юнги вздохнуть. — Ангела, которого ты встретил на уроке управления гневом?

Чонгук кивнул.