7 (1/2)
Миссис Голд</p>
Реджина на секунду сильно зажмурилась, но это не помогло. Когда она открыла глаза, мираж не растаял в воздухе, ибо это был не мираж, но верить в это Королева отказывалась. Когда вчера утром Голд без стука, по-хозяйски явился в её кабинет и заявил, что хочет, чтобы Реджина, будучи представителем власти в городе, сочетала его браком с Эмили Свон…
В первые секунды её величество просто впала в оцепенение, но после того, как оно прошло, ей сначала захотелось расхохотаться в голос, потом накричать на него и выдворить прочь. Но ни того, ни другого она сделать не смогла. Реджина не знала, каким образом, но он имел власть в любом из миров, в любом из вариантов проклятой памяти. Власть — это то, чего всю жизнь жаждал Тёмный, и то единственное, что он действительно боялся потерять. В этом была его сущность, а истинную сущность не может уничтожить даже самое сильное из заклятий.
Она двадцать восемь лет наблюдает это — как все они, не помня себя, своих прежних жизней и имён, живут жизнь, придуманную для них Злой Королевой, но она, находясь в здравом уме, видела, как где-то глубоко внутри они ещё живы — те, настоящие. В каждом из них сохранилось что-то от непроклятой личности. В Голде это была власть, которой Реджина, хоть и нехотя, подчинялась даже теперь.
И вот сегодня они оба стоят перед ней — Тёмный маг и дочка Белоснежки, которая в пяти минутах от того, чтобы стать миссис Голд. Усмехнувшись внутри себя, Реджина даже подумала о том, что отдала бы многое, если не всё, чтобы увидеть реакцию падчерицы, узнай она, что Румпельштильцхен теперь её зять; а ему каково бы было, пойми он, что Белоснежка его тёща?.. Но самое главное — потратив столько времени и сил, загубив множество жизней ради создания Заклятия, хитрый Тёмный женился на женщине, способной его разрушить. Королеву крайне не устраивала эта ситуация, но чувство юмора, которым иной раз обладает судьба, она не могла не оценить.
Эмили, стоя напротив мэра, отметила, что сегодня её поведение странным образом отличается от обыденного. Обычно она выглядела безэмоциональной, холодной, со сдержанной улыбкой; сегодня же мышцы её лица дёргались, будто её кусает комар или мучает спазм. Она цедила слова сквозь зубы, и выражение её лица постоянно менялось от недовольного до раздражённо-брезгливого, будто на паузах между словами она пыталась прожевать лимон.
Миллс и вправду пыталась то ли лимон прожевать, то ли рыбью кость проглотить, вот и кривила лицо. Рыбьей костью было присутствие мисс Свон в пределах города. Нет, у неё, конечно, ещё была надежда на то, что это просто мать Генри, а никакая не «Спасительница», но стрелка часов, которая отмерла с тех пор, как жёлтый «жук» пересёк городскую черту, говорила об обратном.
«Властью, данной мне Тёмным заклятием…» — чуть не ляпнула Реджина и тут же исправилась: — Властью, данной мне муниципалитетом, я объявляю вас мужем и женой.
Наконец замолчав, Королева выдохнула и уставилась на молодожёнов. Зрелище, надо признать, было весьма занятным. Голд, со своей хитрой полуулыбкой и чертовщиной во взгляде, будто снова что-то задумал, но что — никому неведомо, возможно, даже ему самому. И эта ненавистная Реджине женщина — она уже не была такой, как при их первой встрече, дерзкой, самоуверенной, с горящими глазами. Немного бледная и потерянная; смерть Грэма явно подкосила её. Но зачем ей замужество с Голдом?
На краткое мгновение в холодной и коварной Королеве, давно убившей в себе все чувства, вновь очнулась та юная девушка, безутешно рыдающая над мёртвым возлюбленным, которого убила её собственная мать. Кому, как не ей, знать, на какие безрассудные поступки иной раз толкают людей потери… Зачастую смерть заставляет нас переоценить жизнь, и мы пытаемся её изменить.
Поблагодарив мадам мэр, новоявленная чета Голд покинула её кабинет, и Реджина тряхнула головой, сбрасывая с себя пелену мыслей на тему рассуждения о жизни и смерти. Не об этом ей сейчас надо думать, а о том, как избавиться от Эмили и вновь опровергнуть известную истину о том, что добро должно побеждать.
— Она же собиралась уехать! И вот два дня спустя она уже миссис Голд! — вскрикнула Королева, оставшись в пустом кабинете.
Реджина вытянула руку, больше всего на свете желая сформировать огненный шар и метнуть его в стену, но, сколь велика бы ни была её злость, всё тщетно — магия этому миру недоступна, а значит, придётся бороться с ней методами, известными простым смертным.
***</p>
Когда они вышли из мэрии, Эмили поёжилась от сильного ветра, так и норовившего забраться под красную кожанку, что была явно не по погоде. Волосы, раздуваемые ветром, лезли в глаза.
— Ну и что дальше? — спросила она у своего теперь уже мужа, хотя ей самой верилось в это с трудом; всё казалось каким-то розыгрышем, жизнь запуталась настолько сильно, что самое время для слов «вас снимает скрытая камера», но вместо них прозвучал голос Голда:
— Дальше? — На его лице вновь мелькнула полуулыбка. — Генри, вне всякого сомнения, начнёт хвастать в школе. Реджина будет жить лишь поисками способа выдворить вас вон. Я думаю… — Он взглянул на окна кабинета Реджины. — Я думаю, она уже его ищет. Ну, а я, — он подошёл к ней, — отвезу вас в наш дом, мисс Свон… — Он закашлялся. — Вернее сказать, миссис Голд.
— Дом? — она наморщила лоб от удивления.
— Только не говорите мне, что всерьёз думали, будто я живу в лавке. — Он открыл перед ней дверцу авто.
***</p>
— Розовый? Как кукольный. — Эмили усмехнулась. — Да, многого я о вас не знаю.
— Не розовый, а цвет «лосось», если быть точным, — спокойно поправил её Голд.
Дом человека, которого все без исключения называли хозяином города, и впрямь походил на игрушечный. Деревянные ступени, выкрашенные в оттенок розового; овальные окна; рамы окон и перила ступенек были окрашены зелёным, что, на удивление, гармонировало. Деревянные двери со вставками из витражных цветных стёкол. С одной стороны от ступенек дом был выстроен полукругом, с другой располагалась терраса с такими же зелёными перилами.
— Не знай я, чей это дом, никогда бы не подумала, что вы здесь живёте, — произнесла Эмили, поднимаясь по ступенькам вслед за Голдом.
Но ни ей, ни даже хозяину дома было невдомёк, что дело здесь даже не в его личных предпочтениях, а в фантазии Королевы, ведь сделал всё это с ними — поселил его в дом, похожий на кукольный, обрезал шикарные густые локоны Белоснежки до стрижки под мальчика, превратил сверчка Джемини в психотерапевта с собакой — тот, кто наложил заклятие.