5 (2/2)

Голд отметил, что она совсем неважно выглядит — бледное лицо и совершенно потерянный взгляд. Именно таким взглядом она каждый раз провожала семью, забирающую из приюта не её. И вот снова потеря, хотя она к нему и привязаться толком не успела, но что-то непрерывно жгло в груди вот уже две недели. Всё же, когда мы говорим, что привыкли к одиночеству и потерям, это почти всегда ложь. Есть вещи, к которым нельзя привыкнуть, даже если они происходят с тобой слишком часто.

— У меня остались его вещи…

— А? — Голос Голда вырвал её из мыслей, когда она уже стояла у двери.

— Вещи шерифа, он снимал в моём доме квартирку. — Он ловко выудил из-под прилавка картонную коробку. — Может, возьмёте что-нибудь на память?

— Думаю, не стоит, — произнесла она, глядя на мужчину в полоборота, потом, снова сделав шаг, почти коснулась ручки двери.

— Как знаете. — Он дёрнул плечом. — Тогда отдам их мэру Миллс. Похоже, ближе неё у него никого не было.

— Я так не думаю, — вместо шёпота на сей раз прозвучал почти что крик. Слова ростовщика отчего-то задели её. Ей вдруг вспомнился Грэм, который всё пытался сказать, что ничего не чувствует к Реджине, и, похоже, для него это было важно, а она, решив, что он просто пьян, даже не стала слушать. Эти мысли добавили очередную каплю в чашу с чувством вины.

— А вы её недолюбливаете, — ехидно произнёс мужчина, но через секунду снова смягчил тон. — Послушайте, большинство из этих вещей совершенно точно отправятся в мусорный бак. Возьмите хоть что-то.

Она вернулась от двери к прилавку, а Голд, заметив её интерес, открыл коробку и вынул первое, что в ней лежало — кожанку Грэма.

— Может, куртку?

Блондинка отрицательно покачала головой, и ростовщик вновь принялся копаться в коробке, будто искал что-то определённое, и, судя по улыбке, которая на секунду мелькнула на его лице, нашёл.

— О, вот! — он поставил перед ней на прилавок две рации. — Ваш мальчонка будет в восторге, станете переговариваться.

— Да нет, — Эмили снова мотнула головой; у неё, кажется, сейчас ни на что не было сил и настроения.

— Возьмите, дети быстро вырастают, — он произнёс это с какой-то особой грустью в голосе и сам удивился, будто бы знал, как бесценно время, проведённое с ребёнком, хотя откуда ему было знать, у него ведь никогда не было семьи. — Обязательно поиграйте, общение с ребёнком бесценно.

***</p>

Отчего-то прислушавшись к словам Голда, Эмили отправилась на поиски сына и обнаружила Генри в его укрытии, деревянном городке на берегу. У воды сегодня было особенно холодно. Колючий ветер трепал волосы, забирался под крутку, но, не боясь замёрзнуть, Свон села рядом с сыном.

— Держи, это тебе, — она протянула сыну рацию. — Пригодятся в твоём сказочном расследовании.

— Спасибо, — ответил мальчик без всякого энтузиазма. Он сидел, скрестив ноги по-турецки, опустив голову вниз. Было видно, что он не хочет разговаривать и что вся его жизнерадостность вдруг куда-то подевалась.

— Эй, ну что случилось? — она игриво толкнула его плечом в плечо. Впрочем, с ней самой сейчас творилось ровным счётом то же самое, но она взрослая и должна быть сильнее. — Который день от меня бегаешь.

— Расследований не будет. — Генри прикусил нижнюю губу. — С заклятиями не шутят, уже погиб Грэм.

— Генри, я тебе говорила — провели вскрытие, это сердечный приступ, это не твоя вина…

На самом деле она думала, что это её вина, что, будь она в участке той ночью, всего этого можно было избежать, она успела бы вовремя вызвать врачей, но вместо этого она, обидевшись, как глупая девочка, пряталась от него. Но всего этого Свон не стала озвучивать вслух, просто убедила сына, что ему пора на занятия, помогла одеть на плечи рюкзак и проводила до школы.

***</p>

Сев на скамейку в школьном дворе, Эмили стала рассматривать книгу, которая, в теории Генри, была волшебной и содержала информацию обо всех жителях городка. Она так увлеклась просмотром картинок, что не заметила, как уже несколько минут Голд наблюдает за ней. Наконец мужчина тихо кашлянул, чтобы выдать своё присутствие. Эмили подняла глаза и отчего-то сразу захлопнула книгу.

— Можно присесть?

— Да, — растерянно пробормотала она, немного сдвигаясь в сторону. — А что вы делаете у школы?

— Были дела неподалёку, — ответил мужчина, присаживаясь. — В лавке я не стал затевать этого разговора, но сейчас всё же скажу: я знаю, что вас гложет, дорогуша.

— И что же? — Свон заметно напряглась. Она и так меньше всего хотела, чтобы этот разговор состоялся, а уж чтобы он произошёл в школьном дворе, на виду у всех, и подавно.

— Вы думаете, что, будь вы той ночью не со мной, а в участке, смогли бы всё поправить. — Ростовщик, напротив, оставался совершенно невозмутим, ему не было совершенно никакого дела до посторонних. — Не так ли?