5 (1/2)

А поутру…</p>

Мы можем строить планы, расписывать в ежедневник все мелочи, но даже при самом тщательном и скрупулёзном подходе мы не можем ручаться даже за собственный вечер, а уж за завтрашнее утро и подавно.

Эмили вчера пришла в лавку Голда. Чтобы не разбираться с Грэмом и не выслушивать его пьяные сентиментальные признания, она решила устроить пьяные посиделки с Голдом, хотя решила — это как-то сильно сказано, просто отказаться от бутылки коллекционного вина, которое хранилось в погребе у ростовщика, ей показалось глупостью. Но, прежде чем пригубить, ей стоило бы подумать, что за одной глупостью обязательно последует другая.

***</p>

Веки открывались тяжело — видимо, сказалось количество выпитых накануне бокалов. Но, всё же сумев открыть глаза, Свон не смогла понять, где находится. Перед глазами был не потолок её маленькой комнатки в квартире Мэри Маргарет. На секунду она даже допустила, что в честь своего двадцать восьмого дня рождения она хорошенько перебрала, и всё это — мальчик с книгой сказок, затерянный городок и все недавние события — было просто пьяным сном, но проблема в том, что потолок её бостонской квартиры тоже был не таким. Она приподнялась на локтях и осмотрелась.

Тёмные обои с золотым рисунком на стенах. Камин и тлеющие в нём дрова. Над камином — круглое зеркало в золотой раме, по стенам развешены картины. На камине мирно тикали старинные часы. Вся обстановка в комнате была «под старину», но со вкусом; много винтажных вещей, как в лавке ростовщика.

Только в этот момент блондинка осознала главное: на этой кровати с дубовым изголовьем она лежит не одна. Только сейчас, помимо тиканья часов, она расслышала чьё-то сопение рядом. То ли от боли, то ли от страха увидеть то, что не хотелось бы, голова повернулась с трудом, и она наконец увидела спящего рядом с собой Голда.

***</p>

За последние десять лет Эмили Свон переезжала семь раз, и лишь только в одном месте она задержалась дольше, чем на год. Сложно найти своё место, если ты толком не знаешь, кто ты. Кто были твои родители, и что вынудило их так с тобой поступить? Как знать, может, у неё длинная родословная? Где-то есть братья и сёстры… Всё, что она знала, это имя, данное ей при рождении — Эмма. Но и от этой частицы прошлого она уже давно отреклась.

За свои многочисленные переезды Эмили давно заметила разницу между большими и маленькими городами. В больших ты острее чувствуешь одиночество, но ей-то не привыкать. В маленьких ты становишься членом одной большой семьи. Спустя какое-то время тебя все знают по имени, а продавщицам в местном магазинчике не хуже тебя известен список твоих ежедневных покупок; ты менее одинок, но более заметен. За это Эмили и не любила маленькие города. Вот и сейчас, выйдя из лавки ростовщика, она кралась по улицам, словно вор, ограбивший местного богатея и боящийся быть пойманным.

Конечно, она не хотела, чтобы кто-то видел, как она выходит от Голда ранним утром — это сразу даст повод для новых, уже небеспочвенных, слухов. Однако удача была на её стороне. Городок ещё не проснулся, улицы были тихими и совершенно безлюдными. Лишь один человек глядел ей в спину, когда она уходила — это был сам Голд.

Её шаги и скрипнувшая дверь его разбудили. Неспеша открыв глаза, мужчина поднялся — нет, он не собирался бежать за ней, выяснять отношения и становиться одним из героев любимого сериала миссис Лукас, — просто подошёл к окну и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Бежать за ней не было необходимости, он отчего-то был совершенно уверен, что она ещё вернётся. Будто само её предназначение было в этом.

***</p>

Остаться незамеченной на улице — это было ещё не самым трудным. Теперь нужно было незаметно попасть в своё жилище, а потом осторожно выяснить у скромной соседки, заметила ли та её отсутствие. Хотя не так давно Мэри Маргарет получила от кого-то букет, а значит, её самой могло не быть дома этой ночью; вероятность ничтожна, но всё же она была. Блондинка тихо открыла дверь, словно мышка шмыгнула внутрь и сразу побрела в ванную.

Прохладный душ придал бодрости, освежил кожу, пробудил аппетит, но не помог привести в порядок спутанные в клубок мысли. Не пожелав выслушивать пьяные признания Грэма, она отправилась к Голду и переспала с ним, причём она сама этого почти не помнит. И как теперь себя вести с Голдом, с Грэмом, с Генри?

Чем больше она думала об этом, тем больше ей хотелось поступить так, как всегда поступала — сбежать. Поменять координаты, адреса. Но если раньше ей подобное удавалось с лёгкостью, то теперь её словно что-то не пускало, будто бы она, вырванное растение, вдруг обзавелась корнями.

Мэри Маргарет о чём-то увлечённо рассказывала в то время, как Эмили вяло возила вилкой по тарелке, иногда пытаясь поддакивать и совершенно не вникая в суть. Тяжёлые мысли сейчас вытесняли любую другую информацию.

Направляясь в участок, чтобы подменить Грэма с ночного дежурства, Свон дала себе слово, что будет выглядеть как ни в чём не бывало, и очень надеялась, что и шериф решит не выяснять отношения. Однако она и представить себе не могла, что проснуться рядом с Голдом — это наименьшее из потрясений, ждавших её сегодня.

Когда девушка вошла в участок, там были медики, они суетились, а на полу без признаков жизни лежал Грэм.

— Что случилось? — растерянно пробормотала Свон.

— Сердечный приступ, — произнёс доктор Вейл. — Видимо, ночью стало плохо, был один, не смог дотянуться до телефона.

Эмили упала на колени рядом с ним, и, обхватив голову мужчины, начала трясти его и рыдать во весь голос. Лишь только через несколько минут медики смогли оттащить её.

***</p>

Следующие две недели Эмили Свон старалась не попадаться ему на глаза, и сам Голд, давно не являясь подростком с неустойчивым гормональным фоном, не настаивал. Если им вдруг случалось столкнуться на улице, например, когда он шёл из пекарни со свежим хлебом, то он просто кивал ей и шёл своей дорогой.

И вот однажды, услышав звон дверного колокольчика, Голд хитро улыбнулся и вышел из подсобки навстречу гостье. В том, что это она, он не сомневался, ибо сам не так давно позвонил в участок.

— Вы звонили в офис шерифа? — Эмили, решив не тратить время на приветствия, перешла сразу к сути. — Хотели поговорить?

— Да, выразить соболезнования. Шериф был славным парнем. — После этих слов мужчина обратил внимание на значок, приколотый у неё на джинсах. — Вы до сих пор в помощниках? Грэма две недели как не стало, а по истечении двух недель исполняющий обязанности становится…

— Это успеется, — тихо произнесла Свон и собралась уходить.