Шаг 10 (1/2)

Гарри вел себя странно. Не поймите неправильно, он всегда себя так ведет, но в последнее время он вел себя странно. Не так, как Драко привык. А привык он к тому, что Гарри большую часть времени всё же молчит и слушает россказни Малфоя о том, о сем: о каше, о скучных лекциях по истории, жалуется на третьеклашек, перекрывших коридор днем ранее, и о всём таком, что связано с будничной жизнью Хогварца.

Драко успешно адаптировался к нынешним реалиям, и никто уже не смотрел на него косо. Шепотки, может, и остались, но теперь хотя бы свои не шарахались от него, как от прокаженного. С подачи Макгонагалл, или вложенные силы на отмывку чести начали давать плоды — нельзя сказать точно.

В те дни, когда Драко с Гарри встречались в башне, тот апатично листал учебник, шкрябал что-то в тетради и не был особо расположен к беседе. Бывало, шутки заходили на ура, сам шутил, но это было настолько редко, что Драко мог пересчитать такие случаи по пальцам. Всё-таки он привык к мрачному и хмурому Поттеру, что, конечно, неправильно с точки зрения состояния Гарри. Быть хмурым и мрачным — не про гриффиндорцев, как ни крути.

Но стоит отметить и улучшения в ситуации: он начал разговаривать со своими. Раньше он сбегал, чуть появлялась возможность. Теперь же позволял с собой разговаривать. Именно позволял. Видно, что беседа дается ему нелегко, он не сосредоточен на словах собеседника, но он кивает, мол, слушаю, что-то отвечает. Но без удовольствия. Он не улыбается.

Ровно противоположную картину Драко видел по отношению к себе, и его это больше настораживало, чем радовало. Конечно, приятно, что Поттер выделяет его на фоне окружающих, но, простите, кого он выделяет? Малфоя, человека, который проел ему всю плешь за последние семь лет учебы. Драко чувствовал себя не другом Гарри, а мамой-уткой, за которой по пятам следует ее утенок. Утенок, правда, ростом с маму, но и такое бывает...

Сейчас они сидели в библиотеке. Они встречались тут неделю как. Встречи эти проходили в тишине (библиотека, все-таки), но довольно продуктивно. Гарри должен был нагнать весь пропущенный материал. Преподаватели не стали делать ему поблажек и загрузили работой по полной, что веселило отголоски старого Малфоя и вызывало сочувствие у нынешнего.

Где он был, что делал, почему пропал — на эти вопросы Гарри не отвечал. Стоило этой теме закрасться в разговор, как он иногда грубо, иногда очень деликатно менял тему.

— Поттер, а куда ты пропадал?

— Передай, пожалуйста, учебник по зельям.

— Почему ты меняешь тему?

— Сегодня на Превращениях мы проходили....

И так каждый раз. Словно Драко говорит со стенкой. При этом, на лице Поттера, всего на мгновение, отражается занятный спектр эмоций. Драко хотел понять, что же лежит за душой у него, но Поттер оказался крепким орешком со стальной скорлупой. Не слишком долго думая, прокручивая события аж с лета, Малфой пришел к выводу, что Гарри никогда и не вылезал из этой скорлупы. Временами она давала трещины, от нее что-то откалывалось, но он оперативно заделывал бреши в своей обороне и не подпускал никого к самому сокровенному — к себе настоящему.

Почему сейчас он не настоящий? Обманчивая улыбка, время от времени подергивающиеся в напряжении плечи, словно по телу пробегает легкая судорога, застывшая в глазах пустота, несмотря на приободренный общий настрой. Гарри не был честен ни с Драко, ни кем-либо иным, ни с самим собой. Он уверял Малфоя, что всё с ним в порядке, но тот ни на секунду не верил ни единому слову гриффиндорца.

Те, кто в порядке, они не смотрят на мир так печально. На их лица не закрадывается тоска, уныние, усталость. Не та усталость, которую мы испытываем, когда устаем физически. Усталость, которую мы испытываем, когда не находим моральной разгрузки. Наши движения резкие, мы дергаемся и реагируем на малейшие раздражители. У нас может дергаться глаз, мы без конца вздыхаем.

Посидеть с Малфоем и Поттером за одним столом, и создастся впечатление, что сидишь в компании двух стариков. Один без устали вздыхает от печали, усталости и время от времени зевает, другой — вздыхает от бессилия.

Он не знает, как вывести Гарри на чистую воду, как облегчить его страдания (а он, несомненно, страдает, иначе не сжимал бы челюсть так сильно и не выглядел настолько уязвленным содержанием учебника по травологии), как показать, что Гарри не нужно всегда строить из себя всесильного и держать всё в себе.

Драко и восхищался, и ужасался тому, насколько Поттер силен, раз до сих пор держится наплаву, пребывая в подобном состоянии. Малфой, вероятно, не выдержал бы такой нагрузки. В силу обстоятельств, в которых он рос, в силу воспитания, в силу того, что он всегда был окружен людьми, которые его поддержат и защитят. Семья, друзья, софакультетцы, видящие в Малфое лидера, — он всегда мог рассчитывать на опору в их лице.

А Поттер? Ни друзей, ни родни, ни даже гриффиндорцев, к которым он мог бы обратиться. Когда речь заходила о Грейнджер и Уизли, Гарри смотрел на него до того испуганно, что Драко сам спешил сменить тему, понимая, что об этом Поттер тоже не хочет говорить. Было тут что-то мутное. Но отчетливо было ясно одно: Гарри не общается с друзьями. Иначе он бы не встречал со скорбным видом сов с почтой, которые прилетали к нему иной раз по три-четыре штуки за завтрак. И писем они несли с собой не один конверт каждая, а по целой охапке. Раньше Драко дивился тому, что мог натворить Поттер, чтобы стать настолько популярным адресатом. Теперь понимал: так до него пытались достучаться. Но, надо полагать, Гарри такой объем корреспонденции нисколько не льстил.

Драко ему не завидовал. Сам он получал одно-два письма в неделю — от родителей, Блейза или Панси, — и переписка была довольно ленивой. Родители закончили с ремонтом особняка и непременно ждут Драко на зимние каникулы. Блейз с матерью выбрались на шоппинг и накупили всяких магловских безделушек (чему Драко был глубочайше поражен). Панси определилась с будущей карьерой и поинтересовалась, кем хочет стать Драко.

Кем хочет стать Драко? Не полицейским и не пожарным точно. Если исходить из того, что дается ему лучше всего, то выбор не так уж и широк: спортсмен (и то, Драко бросил квиддич, потому что был слишком увлечен слежкой за Поттером, а тот, в свою очередь, вышел из команды при первой же возможности, и у Драко попросту не осталось причин продолжать играть), зельевар, колдомедик. Последнее проистекает из предпоследнего, потому как Драко по сей день оставался лучшим студентом-зельеваром на потоке (тот случай, где он взорвал котел, в расчет не берем, парня подставили).

Будь Драко колдомедиком, он бы наверняка смог как-то помочь Гарри, верно? Вряд ли. Чем вообще занимаются колдомедики? За всю жизнь Драко побывал в кабинете мадам Помфри не так много раз, и он не помнил, чтобы часто встречался с докторами в детстве. Он помнит, как ему вправляли нос специальным заклинанием, после того, как Грейнджер не поскупилась вложить в удар всю свою неприязнь к Драко. Заслуженно, следует сказать, но не об этом речь.