Шаг 9 (1/2)

Ничто не свято в этом мире. Только не в стенах этой школы.

К концу октября осень разбушевалась не на шутку, и каждый день стал полон холода, сырости и унылости (то есть, ничего не поменялось). Возможно, находиться здесь было бы чуточку приятнее, если бы отопление-таки наладили хотя бы к новому году.

Пребывание в башне стало походить на добровольную пытку, на которую Драко шел ежедневно в надежде встретить там Поттера. Увы, «Золотой мальчик» исчез, словно никогда его в этой школе и не было. Ни на уроках, ни на обеде, ни в коридорах, — его не было нигде. И никто не знал, куда он подевался. Даже гриффиндорцы. Дин даже не стал отпускать колкий комментарий на счет того, что Малфоя вообще такие вещи интересуют. Очень благоразумно с его стороны.

Был ли причиной пропажи Поттера Вингард, утверждать нельзя. Гарри пропал не сразу, а спустя пару дней. Чем ближе был конец месяца, тем более мрачным парень становился. Он уже не был таким активным собеседником, часто пропускал мимо ушей вопросы Драко, а то и вовсе игнорировал его.

Драко это настораживало. Как и любой другой нормальный человек, он воспринял такую резкую смену отношения на личный счет. Что, если ему не следовало лезть не в свое дело? Хотел ли Поттер того, чтобы Малфой знал о его проблемах? Хотел ли помощи?

Драко пропустил мимо ушей вопрос профессора Флитвика. Со Слизерина сняли балл. Сбоку кто-то захихикал. С него тоже сняли балл. Малфой отвернулся к окну. Дождь. Ничего нового.

Он мог бы оставить хотя бы записку. Предупредить о своем исчезновении на одной из встреч или прямо во время урока истории. Драко бы понял. Он не стал бы настаивать на том, чтобы Гарри объяснялся. Но кто такой этот Малфой, чтобы уважать его чувства?

Никто.

Драко цыкнул. Так совпало, что Флитвик вновь к нему обратился. Профессор кашлянул в кулак, и парень соизволил посмотреть на преподавателя.

— Мистер Малфой, вы слушаете?

— Извините, профессор, — неохотно ответил он, — я нехорошо себя чувствую.

Он и правда чувствовал себя неважно. Но не физически. Морально. Истощен и разбит.

— Тогда вам стоит сходить к мадам Помфри. Вам нужно сопровождение?

— Не стоит, — Драко тяжело поднялся с места, — я сам дойду. Спасибо.

Он прикрыл дверь и наконец позволил себе шумно вздохнуть.

Уже перевалило за ноябрь. Поттер не появляется на занятиях вторую неделю. Что могло стать причиной этому? Да что угодно. Это же Поттер! Попадать в неприятности для него — обыденность. За два месяца учебы его успели несколько раз избить, он дважды свалился с метлы во время физкультуры и чуть не отравился собственноручно сваренным зельем (он поделился этим в шутку, но Драко смешно не было). Страшно подумать, что могло произойти с ним на этот раз.

Он не пошел к Помфри. Его недуг не лечится лекарствами и заклинаниями.

Но и в башню он не направился. Он перестал там появляться спустя неделю безрезультатного сидения в полутьме. Сейчас же находиться там было и вовсе невыносимо. И не только потому, что коридор продувается всеми ветрами мира, а в той комнате нет ни одной свечки.

Заклинания были последним уроком на сегодня, и Драко без всякого зазрения совести поплелся в сторону спален восьмого курса. В этом крыле школы ветер не менее противный, и парень плотнее укутался в мантию.

На Хэллоуинском пиру Поттера тоже не было. Пирог из тыквы в этом году был особенно вкусным. Драко бы хотелось обсудить эту мелочь с Гарри, но, увы и ах, тот не удостоил никого своим присутствием.

Странно было то, что никто из преподавателей ни разу не заикнулся об отсутствии Поттера на занятиях до праздника. Теперь и не заикнется, поскольку после Хэллоуина изменилось расписание, и у парней не оказалось ни одного общего предмета.

Драко хотел толкнуть дверь в следующий коридор, но кто-то схватил его за руку и повел в противоположную сторону. Не будет преувеличением сказать, что он испугался. Он ожидал увидеть кого угодно, оборачиваясь: и Вингарда, внезапно вернувшегося с домашнего ареста, и кого-нибудь из засланцев Флитвика, просекшего, что слизеринец решил прогулять его урок, и даже самого Волан-де-Морта (Малфой этому нисколько не удивился бы; эта безносая морда преследовала его из кошмара в кошмар последние дни, так что Драко принял бы за данность, приди тот за ним наяву), но никак не затылок Поттера. Он до последнего не верил, что темные лохмы принадлежат именно ему, и все же не оказал ни малейшего сопротивления.

Лишь когда они завернули в очередной коридорный закуток, «похититель» Малфоя повернулся.

Поттер.

Драко вырвал руку и отступил на шаг. Приятно, конечно, видеть, что он в полном здравии, — и даже постригся, — но уж больно внезапно произошло их воссоединение. И слишком неловко было то молчание, что повисло между ними сейчас.

Гарри тоже отступил, как будто это не он сейчас оторвал Малфоя от дел (у него не было дел), а наоборот, и это Драко привел его сюда. Он выглядел уязвленным и, что поразило парня больше всего, обиженным. Не на что-то извне, а на того, кто стоит прямо перед ним — на Драко. Он смотрел с прищуром, будто ждал извинений. Такой наглости Малфой терпеть не мог.

— Если тебе нечего сказать, — наконец произнес он, но вместо вызова в голосе проскочили нотки обиды. И правда, кто на кого должен быть обижен-то? — я ухожу.

Драко предпринял попытку уйти, но Гарри преградил путь.

— Нам надо поговорить, — твердо ответил он.

Малфой цыкнул и подпер плечом стену.

— Говори.

Поттер явно не ожидал такого холода по отношению к себе. Небось, даже не понимал, в чем провинился. Впрочем, ничего нового.

— Ты перестал ходить в башню, — выдвинул претензию он.

— Ты перестал раньше, — ответил Драко, внутри закипая от негодования. ОН перестал, видите ли. ОН!