Глава 8 (1/2)

Невыносимо,

Без тебя жизнь не представляю.

Будто я босиком по стёклам

Опять шагаю.

Прошлое прячется за спинами дней,

Снова так день ото дня.

Где ты целуешь рассветы руками по небу —

Хочу быть тобой я.

Я выбираю тебя, выбираю тебя.

Остановлю для тебя планету.</p>

Кларк не знала, сколько времени она плавала в темноте собственного сознания. Она практически не осознавала, что происходит, где она и что делает. Единственная мысль, которая в тот момент была самой сознательной, это мысль о том, что вся её жизнь изменилась.

— Так это ты сожгла заживо три сотни моих воинов?

Первая фраза, которую она услышала от Командующей. Она никогда не признавалась, что именно после этой фразы у неё внутри всё перевернулось, закричало, завыло, а потом уставилось в восхищении. Тогда она смотрела снизу вверх на Лексу, восседающую на троне и играющую со своим кинжалом. Боевая раскраска должна была напугать, но Кларк видела лишь зелёные глаза, которые из-за неё стали ещё ярче и выразительней.

Большая часть Кларк тогда убивалась по Финну, но оставшаяся и, наверное, самая разумная, уже понимала — она начала бесповоротно влюбляться.

Влюбляться в ту, которая должна быть стать её врагом и врагом для её людей. Ту, с которой Кларк нужно было найти камень преткновения и попытаться добиться лучшей жизни для Небесных людей. Влюбляться в ту, в которую влюбляться было запрещено.

И с каждым новым днем, проведенным тогда с Командующей в попытках решить все разногласия, чувство влюбленности становилось всё сильней, пробиваясь своими ростками в глубину души и сердца, переплетаясь с венами, пока, наконец, не заполнило всю Кларк и не превратилось в любовь.

Кларк никогда не хотела быть лидером. Но Беллами был слишком предвзят, а Уэллсу никто не доверял, потому что он был сыном Канцлера, которого ненавидела вся сотня, включая и саму Кларк.

Оглядываясь назад, Кларк понимала, что больше никто не мог. Октавия тогда ещё была девчонкой, пытавшейся отойти от лет заключения и жизни, проведенной только с матерью и братом. Она тогда влюблялась во всех парней, весело смеялась и наслаждалась свободой. Тогда она ещё не могла стать той, за которой могли пойти.

Финн никогда не стремился быть лидером. Ему вообще было на всё наплевать, кроме того, как бы затащить кого-то в свою постель, чтобы забыть Рейвен, которая в тот момент делала всё возможное для того, чтобы спуститься к своему парню.

Кларк была единственной, у кого хватило сил на принятие сложных решений. Например таких, как сжечь три сотни воинов, чтобы спасти свою и жизни других, которые тогда полагались на неё. Кларк было сложно, невыносимо сложно, остаться и принимать решения дальше, пытаясь заранее предугадать последствия своих решений.

Когда спустился Совет и её мать, Гриффин почувствовала надежду на то, что сможет переложить на их плечи ответственность и наконец сбежать от этого ада. Однако, люди уже верили в неё, видели лидера только в ней и не доверяли Совету, и у неё опять не осталось выбора.

Она пыталась всё оставить дважды, невзирая ни на что. В первый раз после того, как уничтожила Гору Везер. Только вот потом ей всё равно пришлось выкручиваться и находить лазейки ради того, чтобы земляне приняли её людей как Тринадцатый клан.

Кларк думала, что это будет её последним решением, и она сможет отойти, ведь Канцлером стал Кейн, которому люди начали доверять. Однако, появился Пайк, и Беллами сошёл с ума, и всё снова стало наперекосяк.

Во второй раз она психанула. Увидев, что натворил Беллами и, таким образом, разрушив все ради чего она старалась и приложила немало сил, девушка психанула и послала всех к черту. Тогда она развернула коня и уехала с Лексой, мысленно решив, что больше ничего не сделает ради своих людей.

Пусть выбираются сами.

А она будет с Лексой.

Кларк на самом деле решила оставить всё и выбрала Лексу. Выбрала её жизнь, её людей и её традиции. Её саму. Правда, она не успела сказать это самой Лексе, которая умерла у неё на руках через какие-то пару дней.

— Кларк. — услышала Гриффин на подкорке сознания. — Кларк, вернись ко мне.

Куда вернуться? В тот свет, который горит маленькой точкой в этой ослепительной темноте? А что тогда будет? В этой жизни Гриффин сразу зареклась принимать настолькое важные и энергоемкие решения и, уж тем более, становится лидером. Поэтому, её акции до сих пор лежали без дела, как и деньги.

В этой жизни она не дала собственным людям и шанса, чтобы увидеть в ней лидера, на которого надеялись и за которым хотели идти. Но помогать Кейну, выбрав любимую вторую роль, она тоже не хотела. Особенно после того, как он попытался её убить в её же подъезде.

На новой работе ей стало немного легче. Во-первых, она знала, что здесь всё было в руках Лексы, чему была рада. Во-вторых, Джаспер и Монти видели в ней друга, с которым можно было шутить и смеяться, а не за которого надо было идти на смерть.

— Кларк, ты же врач, это ты должна вытаскивать людей из обморока, а не тебя. — опять услышала она тот же голос.

Маленькая точка света в темноте стала ещё ярче и шире, когда Гриффин осознала, чей это голос. Резко потянувшись к этой точке, она открыла глаза, чтобы удостовериться.

— Наконец-то. — облегченно выдохнул голос. — Для той, кого прозвали Ванхедой, ты слишком часто падаешь в обмороки.