22. Там, где всё началось (1/2)

— Очень больно, сестрёнка?

Маленькая девочка аккуратно, боясь навредить ещё больше, дотронулась до краешка длинной глубокой раны на левом плече сестры. Зеленоглазая поморщилась, но максимально старалась этого не выдавать. Конечно ей больно, и боль эта — адская. Кажется, она уже перестала чувствовать руку.

— Не переживай, пройдёт, — девочка любя похлопала младшую по макушке. Сейчас не стоило наслаивать ещё больше стресса на юную головушку, за сегодня они все уже порядком натерпелись. Провернуть такое и выжить — соразмерно выигрышу в крупной лотерее.

Все, кто был там, бежали сломя голову в разных направлениях, только бы подальше от этого ужасного места. И они не были исключением. Три сестры неслись в глубь бетонных стен, поближе к цивилизации, но бег сильно тяготил, особенно зеленоглазую. Она, невзирая на мучительную боль в плече, тащила самую младшую из сестёр у себя на спине. Понимала ведь, что старшая со своим характером никогда не возьмётся за подобное. Даже после все того, что с ними произошло, сблизиться у них так и не получилось, так что на банальную взаимно выручку можно было расчитывать лишь от младшей сестры. Только вот, она ещё совсем кроха и к тому же — хронически больна. Ей самой нужна помощь, а зеленоглазая перетерпит.

Она привыкла терпеть. Она терпела два года, чтобы наконец-то выбраться вместе с сёстрами на свободу. Как бы ей не было сложно, как бы ее не пугали, она будет идти до последнего. Сделать всё, чтобы выжить, а после — жить нормально. Именно так ее учил старший брат, и зеленоглазая его никогда не ослушается. Другие бы дети в ее возрасте захлебывались слезами, не в силах противостоять пугающей судьбе, но ей пришлось повзрослеть рано. И сразу за троих.

На улице стоял ужасный дубак, всё-таки уже наступил декабрь. Во время побега, в состоянии шока, никто из девочек этого не заметил, но когда они убежали от здания уже достаточно далеко и скрылись в одном из переулков, чтобы передохнуть, холод начал подкрадываться к детским щечкам, покрывая всю кожу мурашками — и отнюдь неприятными. На них надеты лишь тоненькие ночнушки и домашние тапочки. Хоть зеленоглазая и не видела градусника, была уверена, что температура перевалила отметку «ноль», уверенно двигаясь к минус пяти по Цельсию.

Каждая искала глазами хоть что-то, во что можно укрыться, ведь просить кого-то о помощи рискованно. В лучшем варианте их могут попросту сдать полиции, а оттуда отправить в детский дом, куда после того места отправляться совсем не хотелось. И это не говоря уже о том, что случайный прохожий может оказаться невесть кем. Взгляд оливковых глаз зацепился за один из стоящих вдоль соседей улицы контейнеров, куда обычные люди скидывали ненужную одежду. Первая мысль, которая промелькнула в голове, — их тоже выбросили, как и все те вещи в контейнере. Зеленоглазая грустно улыбнулась этой аллегории, но потом у неё в мозгах словно зажглась лампочка. Можно порыться и достать что-нибудь так.

Недолго думая, она поднялась с холодного асфальта под ничего непонимающие лица сестёр. Зеленоглазая огляделась по сторонам на наличие автомобилей, а после быстро перебежала дорогу. Уже темнело, и никто по идее не должен засечь столь наглое воровство ненужной одежды. Девочка, несмотря на кровоточащую рану, откинула крышку бака и двумя руками зачерпнула гору вещей, абсолютно наугад, а после снова ринулась к сестренкам и обессилено упала обратно, аж поцарапав коленки, вываливая всю одежду прямо на землю и начиная ее исследовать.

Сперва она вытащила маленькое пуховое пальтишко и бережно натянула его на младшую сестру. Всегда для зеленоглазой в приоритете стояли ее близкие, а затем уже и она сама. К сожалению, в этой куче практически не оказалось верхней одежды. Лишь одна спортивная олимпийка, не на зиму конечно, но перекантоваться вполне возможно. Девочка протянула ее старшей, на что та поморщилась и резко вскочила с насиженного места.

— Я не собираюсь эти лохмотья надевать! — прошипела чуть ли не на всю улицу девочка, отряхивая с себя прилипший мусор.

— Как хочешь, — игнорируя очередные закидоны сестры, зеленоглазая просунула руки в длинные рукава, растирая кожу через ткань в очередных попытках согреться.

Аккуратно, чтобы сестры не заметили, она вложила в нащупанный внутренний карман фото. Единственное, что она смогла ухватить с собой в неизвестность в тот злополучный день. Все время, скрывая от всех, носила его в беленьком топике, прямо у сердца. Как бы она не обижалась на брата, она ужасно боялась забыть, как он выглядит, поэтому, когда все засыпали, зеленоглазая втихаря разглядывала снимок, иногда чуть ли не давая волю эмоциям. Она не хотела этого признавать, но очень соскучилась. Как же хочется, чтобы он ее вновь успокоил, говоря, что всё наладится, принёс шоколадку из соседнего ларька и просто был рядом.

Всё же сдержаться от колкого комментария в ее адрес — она не смогла:

— Продолжай отмораживать себе жопу и дальше.

На эту фразу старшая лишь фыркнула и, развернувшись, медленным шагом пошла в противоположную от сестёр сторону. Оставшиеся вопросительно переглянулись и уставились на потихоньку удаляющуюся девочку как баран на новые ворота. Если младшая просто не понимала, что здесь происходит, то средняя нахмурилась, сводя брови к переносице, и вслед за самой старшей выпрямилась, заранее натянув на малышку капюшон и застегнув до конца молнию, чтобы та не дай бог не заболела, и побежала ей вдогонку.

Куда она собралась? Этот вопрос зеленоглазая поставила перед собой ребром, желая как можно скорее узнать на него ответ. Догнать старшую сестру было довольно просто — она никуда не торопилась, даже несмотря на окоченевшие от холода конечности. Средняя сестра положила свою ладонь ей на плечо, тем самым останавливая капризную девицу.

Та нехотя обернулась, закатывая глаза так, что казалось, они сейчас улетят из орбит и не вернутся обратно. Она брезгливо сбросила с себя <s>чужую</s> руку и отряхнула с хлопковой ткани невидимый след, всеми фибрами подчеркивая сочащуюся, как смола, неприязнь.

— Ты куда? — строгим тоном поинтересовалась зеленоглазая, не обращая на предыдущий жест никакого внимания. За годы жизни с этой персоной, она вдоволь натерпелась и уже привыкла к нападкам со стороны той, кто по логике должен защищать её, но каждый раз выходит наоборот.

Старшая ядовито улыбнулась — лучшей, из своих едких улыбок, — и мельком покосилась сначала на самую младшую, что выглядывала из-за надетого капюшона, а затем и среднюю сестру. Невооружённым глазом было видно, как оживились черти в ее радужках, начиная водить по кругу хороводы.

— Ты правда думала, что после того, как мы выберемся наружу, я останусь с вами? — она наклонилась чуть ниже, равняя их уровень роста, и буквально от души рассмеялась сестре в лицо. — Зачем мне возиться с надоедливой шлюхой-сестрой, у которой к тому же крылышко подбито и малявкой астматиком? Здесь как в джунглях — выживает сильнейший. Ganbare yo!<span class="footnote" id="fn_32245358_0"></span>

Воспользовавшись минутным шоком зеленоглазой, девочка развернулась на пятках и направилась в неизвестном, для ее родных сестёр, направлении, исчезая из их жизни навсегда.

Дзихико смотрела на приближающуюся сестру, как олень, перебегающий дорогу на яркий свет от фар автомобиля. Хочется рвануть отсюда куда подальше и скрыться в каком-нибудь тёмном укромном местечке, но в тоже время не в силах оторвать взгляд от горящей неминуемой гибели.

Видеть её, свою давно забытую и потерянную старшую сестру, спустя столько лет стало для неё огромным шоком. И не в приятном смысле. Дзихико предпочла бы никогда не знать эту девушку, но её до боли похожие черты лица въелись ей в сознание, напрочь отказываясь оттуда уходить. Накано ужаснулась, настолько тесен Токио. Она бы отдала всё, чтобы никогда больше не увидишь её заносчивую физиономию. А ведь она думала, что та взаправду больше никогда не появится ни в её жизни, ни в жизни их общей младшей сестры. Только вот судьба самая настоящая сука. Прямо как Настя.

В отличие от зеленоглазой, её старшая сестра нисколько не удивилась. Словно так и было задумано по ее хитрому сценарию, который она выстраивала все эти годы. Однако, встреча действительно оказалась случайной, но она просто не могла дать себе слабину. Если младшенькая стояла в оцепенении, то старшенькая начала медленно, как хищник ,положивший глаз на добычу, двигаться в ее направлении.

— ‘Надо же какие люди! Я думала что ты с Надей сдохла в какой-нибудь подворотне, какое же облегчение видеть тебя здесь, живой и здоровой’ — не обращая внимание на осколки, девушка прошлась по ним своими лакированными лодочками, специально прохрустывая каждое стёклышко.

Годы шли, а, как оказалось, она ещё умеет выводить на эмоции свою любимую младшую сестрёнку. Просто своим внезапным, даже для неё самой, появлением и парочкой колких фраз. Она бы похлопала самой себе, но не хотелось ударить в грязь лицом перед мужем и его знакомыми.

У Дзихико затряслись руки, а челюсть сжалась с такой силой, что казалось она вот-вот треснет.

— ‘Ты’… — сквозь зубы прошипела Накано, но её жестко оборвали, не давая закончить начатое. Как и несколько лет назад.

— ‘Ага, я — Настя — твоя любимая старшая сестрёнка! Как видишь у меня всё прекрасно, мы с мужем приехали аж из Китая на это мероприятие, пришлось даже не надолго отложить работу модели,’ — если бы ей платили за хвастовство, то Настя уже давно стала бы самым богатым человеком на земле. Даже в детстве — так искусно пиздеть не умел никто в районе.

Желание плеснуть дорогую жидкость этой лицемерной мрази в лицо росло с каждым произнесённым ей словом. Но вот незадача, бокал уже разбился, стоило Насте лишь появится на горизонте. Хотя, если старшая запустила в ход грязные словечки, то почему бы не показать ей свои способности в этом деле, пассивно выливая ей на голову целую бутылку приторного алкоголя. Пусть увидит, как выросла ее сестрёнка.

— ‘Долго на коленях стояла, ради такой жизни?’ — Дзихико перевела взгляд с сестры на своего, можно сказать, зятя, желая вызвать как можно больше раздражения у темноволосой девушки.

Только сейчас она увидела ошеломлённые лица Вана и Хайтани. Ван непонимающе хлопал глазками то в сторону Дзихико, то в сторону своей жены. Так как они разговорили на русском — незнакомым как для Вана, так и для Хайтани, — языке, он абсолютно не мог вразумить происходящее. Ран ни капли не понимал, о чём конкретно шла речь, но взбешённое состояние Дзихико давало понять, что они не цветочки с бантиками обсуждали. Он видел, как его девушка закипает. Ещё чуть-чуть, и лава ее ярости выльется наружу.

На подобное выражение Настя издала лишь маленький смешок, тем самым показывая, что это нисколечко ее не задевает. А ее задело, при чём очень сильно. Конечно, когда правду говорят вот так прямо в лоб, — всегда обидно. Как будто грубо нажимают на только-только затянувшуюся рану, вновь открывая кровотечение.

Однако Настя была даже чуть благодарна сестре за то, что диалог они ведут на русском. Скажи бы зеленоглазая эту фразу на японском — её пластовой репутации жены-красавицы влиятельного китайского бизнесмена настал бы конец.

— ‘Ну я смотрю ты тоже свой ротик не только для пустого трёпа использовала, раз сейчас здесь со мной разговариваешь,’ — явно намекая на спутника младшей, Настя неприлично исподтишка показала пальцем на долговязого парня с косичками, сидящего рядом с её мужем.

Парень же, на некоторое время позабыв про свой выигрыш от самого господина Вана, сверлил его жёнушку своими ядовитыми фиалками. Кем приходилась эта девушка Дзихико, он, конечно же, не мог сказать наверняка. Но догадывался. Схожие черты лица и мимика, рост, телосложение. Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не увидеть явное родство. Дзихико часто упоминала об младшей, но никогда не о старшей сестре. А Ран и предположить не мог, что у зеленоглазой есть ещё близкие люди, хоть и по их непонятному диалогу не скажешь, что они друг другом сильно дорожили. В том досье, что прислал Акихиро, в главе «ближайшие родственники» были указаны только дядя Дзихико и ее младшая сестра. А на деле оказалось, что сестра у неё не одна. Значило ли это, что помимо госпожи — теперь уже — Ван, у зеленоглазой были ещё сестры или братья?