Часть 17 (1/2)
3 сентября 1998 года.
Задыхаясь, Гермиона села в своей постели после пробуждения. Она даже не собиралась засыпать, но не успела опомниться, как ее вырубило, и кошмары вернулись. Вытерев пот со лба, она сползла с кровати, заваленной учебниками и свитками для занятий. Ей нужно было выпить стакан воды, и она надеялась, что Тео уже спит. Накинув поверх майки уютный белый шерстяной свитер, Гермиона тихо вышла из комнаты, заправляя локон за ухо. Она не успела сделать и нескольких шагов по коридору, как услышала множество голосов, доносившихся из их с Тео общей гостиной. Она знала, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но надеялась, что Тео ничего не слышал. Но кто у него там? По мере того, как она спускалась дальше по коридору, разговор становился все более различимым.
— Может, расслабишься? — Тео насмехался, и Гермиона знала, что он, должно быть, закатывает глаза. — Твои напряженные плечи вызывают у меня боли в теле.
— Он, наверное, волнуется, что твоя соседка собирается выйти и избить его, — тихо сказал женский голос, в котором Гермиона сразу узнала Пэнси Паркинсон, и ее тело на мгновение сжалось от страха.
— Она не станет тебя трогать, — настаивал Тео. — Гермиона не такая.
— Она — героиня войны! Золотая Девочка, — настаивала Пэнси. — Она ненавидит нас всех по своей природе.
— Не надо так думать, — настаивал Тео.
— Я и не думаю, — сказал голос, который она узнала бы где угодно, заставив дыхание Гермионы сбиться. — Она должна ненавидеть меня…
— Не будь таким мучеником, — произнес другой мужской голос, который Гермиона не смогла распознать. Решив, что лучше покончить с этим, Гермиона вошла в общую комнату, заставив всех четырех Слизеринцев посмотреть на нее. Тео мило улыбнулся ей, Пэнси смотрела без всяких эмоций, но когда ее глаза встретились с глазами Драко, она увидела страх, который он скрывал. Мягко улыбнувшись светловолосому слизеринцу, кудрявая девушка прошла на кухню и налила себе стакан воды, после чего вернулась в спальню.
***</p>
Март 2006 года
— Где она?! — Драко ворвался через двойные двери в коридоре больницы Святого Мунго, медики и целители следовали за ним, пытаясь остановить. Его взгляд остановился на двух его лучших друзьях, которые оба были покрыты кровью, ее кровью. Он почувствовал, как сердце заколотилось в груди. Они были покрыты таким количеством крови... — Где она? Что случилось!
— Драко, просто…
— ГДЕ ОНА?!
— С ней сейчас целительница, — как можно спокойнее сказал Блейз, указывая на Пэнси, которая держала на руках заплаканную Лиру. — Там было… там было много крови Драко.
— Это был кинжал, — прохрипел Тео, его голос и глаза были тяжелыми от слез.
— Какой кинжал? — спросил Драко.
— Кинжал, — подчеркнул Тео, и выражение его лица заставило кровь светловолосого волшебника похолодеть. Кинжал. Это не мог быть именно он…
— Нет… как… почему… какого хрена он там был?! — закричал Драко, бросаясь к Тео, но Блейз встал между двумя друзьями.
— Я не знал! — крикнул Тео в ответ.
— Сейчас не время, — прорычал Блейз, одарив их обоих предупреждающим взглядом, а затем посмотрел на Пэнси, которая что-то бормотала Лире, положившей голову ей на плечо. — Что бы ни сделал с ней этот кинжал… это нехорошо, ясно?
Драко расхаживал по комнате, проводя пальцами по волосам. Как это могло произойти?
***</p>
30 сентября 1998 года
Звук упавшей сумки заставил Гермиону подскочить и поднять глаза от учебника. Было уже поздно, поэтому ей показалось странным, что Теодор Нотт занял место напротив нее за столом в библиотеке.
— Расслабься, Грейнджер, — усмехнулся Тео, доставая учебник и подмигивая ей. Гермиона кивнула и вернулась к чтению.
Когда она услышала, как Тео начал постукивать пером по своему свитку во время чтения, она начала раздражаться. Была причина, по которой она приходила в библиотеку позже всех. Была причина, по которой она сидела именно за этим столом. Это был ее стол, который она занимала все время обучения в Хогвартсе. Все знали, что это был ее стол, тот самый, который она делила с Гарри и Роном на протяжении многих лет. И вот теперь он сидел за ее столом, постукивая пером и разрушая тишину, в которую она сбежала.
— Что ты здесь делаешь? — вздохнула Гермиона, глядя на парня напротив нее. Тео поднял бровь, глядя на сидящую перед ним ведьму. С тех пор как они вместе с ней переехали в дортуар для старост, они почти не разговаривали, разве что о расписании префектов или других своих обязанностях. Когда он вошел в библиотеку и увидел ее сидящей там, он не смог устоять перед возможностью.
— Ну, я учусь, — усмехнулся Тео. — Это то, что люди обычно делают в библиотеке.
— Почему ты не занимаешься в общей комнате? — спросила Гермиона.
— А должен? — ответил Тео.
— Разве тебя там не ждут друзья? — Она выстрелила ему в ответ.
— Разве у тебя нет друзей, которые ждут тебя? — Тео засмеялся, наблюдая, как ее глаза слегка переместились на учебник, когда он уклонился от ответа.
— Ты серьезно собираешься отвечать на каждый вопрос вопросом? — Гермиона вздохнула в разочаровании, захлопнув книгу.
— Возможно, — ухмыльнулся Тео. — Если это заставит тебя завести со мной настоящий разговор. — Он рассмеялся, когда она закатила глаза, встал и собрал свои книги. — Знаешь, ты могла бы просто вернуться со мной в общую комнату, мы могли бы почитать, выпить чего-нибудь. Например, тот вкусно-пахнущий напиток, который ты готовишь.
— Горячий шоколад, — ворчала Гермиона.
— Да что бы это ни было, — отмахнулся Тео. — Держу пари, у нас с тобой больше общего, чем ты думаешь.
— Я уверена, что твои друзья ждут тебя, — ответила она, прикусив нижнюю губу.
— Не сегодня, — проговорил Тео, поднимаясь на ноги и собирая свои вещи. — Давай, поживи немного для себя, Грейнджер. Рискни.
***</p>
Март 2006 года
— Что именно вы хотите сказать? — Тео огрызнулся, его взгляд метался туда-сюда между целителем Роджерсом и дверью в палату Гермионы.
— Я говорю, что даже если мы остановили кровотечение и восстановили поврежденную печень, остается вопрос о самом проклятом клинке. Есть какая-то темная магия или яд… что-то, что действует на тело мисс Грейнджер, — обратился целитель Роджерс к трем парням, бдительно стоящим у входа в больничную палату.
— Как нам это исправить? — Блейз заговорил первым. — Сколько бы это ни стоило, что бы это ни было, это не имеет значения. Мы позаботимся об этом. Просто исправьте это.
— Проблема в том, что мы не знаем, с чем имеем дело, — снова заговорил Роджерс, проводя руками по волосам. — Это может быть так же просто, как ждать, пока токсин выведется из ее организма. Именно поэтому мы постоянно даем ей зелья для восполнения крови. Или…
— Или это может быть яд… — впервые заговорил Драко.
— Яд — это более… сложно. Пока мы все не выясним, будем держать мисс Грейнджер без сознания.
— Нет, — сказал Тео, непреклонно качая головой. — Нет, вы не можете держать ее в одиночестве, в ловушке внутри ее головы. Разбудите ее. Разбудите ее прямо сейчас.
— Тео… - Пэнси поднялась со своего места. Она прижимала спящую Лиру к груди, поглаживая ее кудри.
— Нет, Пэнси, — огрызнулся Тео. — Не загоняйте ее в ловушку кошмаров. Разбудите ее, мать вашу!
— Мне жаль… только ее ближайшие родственники или доверенное лицо могут принимать за нее такие решения…
***</p>
10 октября 1998 года
— НЕТ! — вскрикнула Гермиона, когда ее глаза распахнулись, и тут же схватилась за руку, все еще чувствуя, как нож вонзается в нее снова и снова. Она слышала смех Беллатрисы, чувствовала руки Грейбэка…
— Все хорошо, Гермиона, — мягко сказал Тео, беря ее за руку и вырывая из мыслей. Повернув голову направо, она увидела Тео, лежащего рядом с ней на кровати. Он сжал ее руку, когда она повернулась на бок, чтобы встретиться с ним взглядом. — Это был просто кошмар. Тебя там нет.
— Просто кошмар… - повторила Гермиона, тяжело вздохнув, пока Тео вытирал ее слезы свободной рукой.
— Ты знаешь, Грейнджер, — Тео дразняще ухмыльнулся, глядя ей в глаза. — Если ты так хотела затащить меня в свою постель, все, что тебе нужно было сделать, это попросить. — Гермиона слегка рассмеялась, вызвав улыбку на его лице. — Знаешь, тебе не обязательно было идти на такие крайности.
— Я запомню это на следующий раз.
Тео засмеялся вместе с ней, не отпуская ее руку, глядя в ее тусклые, безжизненные глаза, которые раньше горели ярко. Теперь они были просто холодными и отстраненными.
— Ты хочешь поговорить об этом? Иногда это помогает… поговорить с кем-то.
— Тебе снятся кошмары? — Голос Гермионы был тихим, робким.
— Все время.
***</p>
Март 2006 года
Блейз стоял на страже у окна палаты Гермионы, бдительно наблюдая за каждым медиком и целителем, которые прикладывали к ней руки. Он все время представлял себе момент, когда нашел ее тело, снова и снова прокручивая в голове как один из тех маггловских фильмов, которые она пыталась им навязать. Она была такой холодной, такой безжизненной…
— Нарцисса и Люциус придут за Лирой, — тихо произнесла Пэнси, переплетая свои пальцы с его. Он крепче сжал ее руку, но не отрывал взгляда от тела на кровати. — Она не должна быть здесь из-за этого… — Блейз мог только кивнуть головой. Все то, что он хотел сказать ей после их ссоры, все те моменты, которые он не мог вернуть, все это просто ждало его на кончике языка. Он был расстроен, зол, обижен… но он никогда не думал, что это может стать последним, что он когда-либо скажет ей.
— Целитель Роджерс говорит, что мы сможем войти в палату, как только все оттуда уберутся, — раздался голос Тео с другой стороны от него. Блейзу не нужно было спрашивать, где находится Драко. Драко забрал Лиру из рук Пэнси и с тех пор не хотел ее отпускать.
— Я могу сходить за одеждой для вас с Тео… — снова заговорила Пэнси, пытаясь хоть как-то отвлечься от подруги, которая лежала в палате перед ними. Однако она была не просто другом, она была семьей.
***</p>
25 октября 1998 года
Блейз наблюдал со своего места в скрытом алькове, как ученики покидают территорию замка, чтобы отправиться в Хогсмид. Согласно строгим условиям испытательного срока Драко и Тео, они не могли покидать территорию школы без сопровождения аврора или одобренного сопровождающего. Он мог бы пойти и без них, но что это было бы за развлечение? Вот поэтому он сейчас наблюдал за тем, как друзья Золотой девочки пытаются уговорить ее присоединиться к ним в их прогулке в деревню. Она категорически отказывалась, наверное, придумывая сотню отговорок, почему она не может пойти. Нужно быть идиотом, чтобы не заметить, что гриффиндорская принцесса была уже не той девушкой, что бродила по этим коридорам до Второй Магической Войны. Никто из них не был таким. Когда она скрылась в замке, Блейз смотрел, как она возвращается в башню старост, прекрасно зная, что позже он должен был встретиться там со своими друзьями. Возможно, на этот раз она присоединится к ним.
Когда Блез вошел в дортуар, его сразу же встретили голоса его друзей. Когда он завернул за угол, то не удивился, увидев, что они все сидят там и разговаривают друг с другом. Однако он был удивлен, увидев Гермиону, примостившуюся на дальнем конце дивана и читающую свою книгу, пока вокруг нее вертелся разговор.
— Блейз, помоги мне, — заговорил Тео, наливая огненный виски в то, что выглядело как смехотворно сладкий напиток, который он навязывал им всем с тех пор, как Гермиона приготовила его для него в начале месяца. — Пожалуйста, объясните этому светловолосому ублюдку, что люди не просто так седлают драконов.
— Очевидно, Тео, — Драко закатил глаза, потягивая огненный виски. — Я лишь хотел сказать, что если бы ты действительно мог оседлать дракона, то у тебя было бы преимущество.
— Ну, я на тебе каталась, — ухмыльнулась Пэнси, глядя на Драко, а Блейз закатил глаза и сел в кресло. — Это считается?
— Нет, Пэнси, это не считается! — крикнул Тео, недовольный своими друзьями. — Я говорю о настоящем живом огнедышащем драконе, а не о размере члена Драко, о котором ходят слухи.
— Это не слухи, — рассмеялась Пэнси.
— Не в этом дело! — простонал Тео. — Ты не можешь просто оседлать дракона.
— Я как-то оседлала дракона. — Все четыре Слизеринца повернули головы к Гермионе, которая не поднимала глаз от своей книги, но заговорила впервые с тех пор, как они все вошли в комнату.
— Прости, ты сделала что?! — Глаза Тео расширились, когда он уставился на крошечную девушку на диване.
— Я оседлала дракона, — снова заговорила Гермиона, закрыв книгу и впервые подняв на них глаза. — Мы освободили дракона, а затем оседали его спину, чтобы сбежать из Гринготтса.
— Ни хрена себе… — вздохнул Тео, его рот приоткрылся от шока.
— Так-так, похоже, гриффиндорская принцесса не так уж невинна, как мы все думали, — ухмыльнулся Блейз, глядя на нее с восхищением. — В каких еще гнусных делах ты оказалась замешана, Грейнджер?
— Ты даже не представляешь, — усмехнулась про себя Гермиона.
***</p>
Март 2006 года
Драко прижимал спящего ребенка к груди. Они не могли потерять Гермиону. Лира не могла потерять Гермиону. Однажды он заглянул в окно, чтобы увидеть ее. Она лежала на кровати, безжизненная и бледная. Ему было невыносимо видеть ее такой.
Ему нужно было видеть ее яркие шоколадные глаза, впитывающие знания, когда она перелистывала страницы новой книги. Ему нужно было видеть огонь в ее глазах, магию, потрескивающую на концах ее локонов, когда он подначивал ее, просто чтобы поиграть с ней. Ему нужно было видеть ее улыбку, озаряющую комнату, слышать ее смех, наполняющий теплом пустоты в его сердце. Она была нужна ему.
Его последние слова, сказанные ей, были произнесены от страха и обиды. Драко всегда набрасывался на кого-либо, когда ему было страшно, а он был чертовски напуган. Он был влюблен в Гермиону. Этого нельзя было отрицать. Он отдал ей всего себя, все, что только мог: свое сердце, свою душу… все было ее. Но наблюдать за тем, как она хранит еще больше секретов, слушать слова, которые говорили Пэнси и Блейз, заставляло его бояться, что, возможно, они были для неё второсортными. Последние несколько недель он мучительно вспоминал выражение ее лица, когда он принимал их сторону. В ее глазах он ясно видел обиду и предательство, и это жгло ему душу.
Заблудившись в своей темной кроличьей норе, Драко вздрогнул, услышав, как двойные двери в коридоре распахнулись. Он крепче прижал Лиру к груди, его рука инстинктивно потянулась к палочке. Когда он оглянулся, его глаза встретились с рыжеволосой ведьмой, в глазах которой было убийственное выражение. Ее муж, который шел рядом с ней, выглядел не намного счастливее.
Когда Джинни увидела Слизеринцев, ее гнев усилился, заставив ее магию потрескивать вокруг нее, когда она подняла свою палочку, направляя ее прямо на них.
— Как вы смеете?! Немедленно убирайтесь от ее палаты, — крикнула Джинни.
— Джинни, это был несчастный случай. Я не знал, что оно там было! Его не должно было там быть! — Тео умолял ее, в его глазах стояли слезы.
— Это твой чертов дом, Нотт! — закричал на него Гарри. Его лучшая подруга лежала на больничной койке, умирая, и после всего, через что она уже прошла, у них хватило наглости стоять здесь и притворяться, что они заботятся о ней.
— Я привел разрушителя проклятий! — возразил Тео. — Я заставил специалиста по снятию проклятий пройтись по каждому дюйму поместья. Они должны были найти что-нибудь вредное, но они пропустили это! Если что, это вина твоего гребаного департамента! В ваших рядах есть имбецил!
— Единственная гребаная причина, по которой я не избила тебя до сих пор, это то, что ты был чертовски добр и предан ей, — усмехнулась Джинни, переводя свой огненный взгляд на Блейза и Пэнси. — Вы двое, с другой стороны…
— Как ты узнала? — заговорил Драко, вставая, перекладывая Лиру на руки и подходя к ним. Они даже не подумали позвать чудо-мальчика и Уизлетту.
— Я ее доверительное лицо. Как ты думаешь, кому они позвонили? — насмехался Гарри, глядя на Драко. Он доверил им всем Гермиону. Он поступил вопреки своему здравому смыслу по ее просьбе, и теперь посмотрите, к чему это привело. Она была несчастна несколько недель и теперь умирала на больничной койке.
— Он также крестный отец Лиры, — огрызнулась Джинни, собираясь забрать Лиру у Драко. — Отдай ее мне прямо сейчас.
— Что? Нет! Ты не можешь просто забрать ее, — огрызнулась Пэнси, заслоняя ее от Джинни.
— Если ты не уйдешь с дороги, Паркинсон, у меня есть летучемышиный сглаз, который я усовершенствовала, и я умираю от желания использовать его на тебе. Только попробуй, блядь. Двигайся, — крикнула Джинни, заставив Пэнси подпрыгнуть. Взгляд подруги заставил ее струсить и отодвинуться с дороги.
— Гарри, ты не можешь просто взять ее, — умолял Тео, пытаясь образумить его.
— Твой дом явно небезопасный, — огрызнулся Гарри.
— Это единственное место, которое она когда-либо знала, — настаивал Блейз. — Она не поймет.
— Конечно, она не поймет! — воскликнул Гарри. — Она начнет звать маму и не поймет, почему Гермионы нет рядом! Не заблуждайтесь. Если Гермиона… — Гарри закрыл глаза, сделав глубокий вдох. — Когда Гермиона проснется, я заберу ее с собой.
— Отдай ее мне, хорек, — рыкнула Джинни, но Драко удержал ее, прижав к себе Лиру ещё сильнее. Он не мог ее отпустить. Он не мог потерять и ее. — Сейчас же!
— Пожалуйста, Гарри, — умолял Тео. — Пожалуйста, я умоляю тебя, не делай этого.
— Ты можешь попытаться бороться с этим, но юридически у тебя нет шансов, — огрызнулся Гарри, переведя взгляд на Блейза. — Так что давай, нанимай любого адвоката, какого захочешь. Это ничего не изменит.
Драко нехотя сдался, почувствовав пустоту, как только Лира оказалась в объятиях Джинни, которая защитно прижимала ее к себе, как будто они собирались сделать необдуманные действия.
— Чтобы вам всем было чертовски ясно. У Гермионы были варианты. Мы с Гарри умоляли ее приехать и жить к нам. Она отказалась, решив остаться с вами. У нее была готовая квартира, но она решила оставить ее, потому что ВЫ попросили остаться. Она, блядь, выбирала вас, а не всех остальных в своей жизни, снова и снова. Так что подумай об этом. Она выбирала вас четверых с конца этой гребаной войны. Она выбирала вас, а не самосохранение. Она выбрала трудный путь. Так что думайте об этом, пока вспоминаете последние, блядь, слова, которые вы ей сказали.
***</p>
18 ноября 1998 года
Драко молча сидел за столом Слизерина вместе со своими друзьями. Как и во время каждой трапезы в Большом зале, все взгляды были устремлены на их стол, ожидая, что кто-нибудь из них сделает неверное движение или скажет неверное слово. Это была его самая нелюбимая часть каждого дня. Все, что он мог сделать, это отгородиться от лишнего шума и не высовываться. Он никогда не оставался надолго, ел так быстро, как только мог, прежде чем встать и уйти, не сказав ни слова. В Большом зале он не мог дышать. Он видел только обломки и тела людей, с которыми он вырос, которые учили его. Как они должны были так быстро оправиться и идти дальше? Как они могли, если им приходилось каждый день сидеть в этом зале и переживать все заново? Слыша обычные шепотки и ехидные замечания, Драко не отрывал глаз от еды, заставляя себя есть быстрее. В этот момент он услышал ее.
— Они просто дети, Симус! — крикнула Гермиона, вставая со своего места, волосы сверкали, когда ее магия струилась вокруг нее в такт ее эмоциям. — Ты сидишь здесь, отказываясь видеть, что они пытаются! Они пытаются двигаться вперед и стать лучше! Как они могут это сделать, если все, что вы видите, это ошибки, которые они совершили?
— Как ты можешь защищать их после всего, что они сделали?! Особенно по отношению к тебе! Они бесконечно дразнили тебя, называли грязнокровкой. Они превратили твою жизнь здесь в чертовый ад! — ответил Симус.
— Симус… — сказал Невилл, пытаясь успокоить своего друга.
— Почему Гермиона?!
— Потому что они мои друзья… — Драко смотрел, как она собирает свои вещи и направляется к дверям Большого зала. Он думал, что она правильно поступила, уходя, но потом увидел, как она остановилась, повернулась к столу и направилась обратно к своим друзьям, с которыми только что спорила. К его удивлению, его глаза расширились, когда она остановилась и повернулась лицом к Тео, Блейзу, Пэнси и ему. — Ничего, если я присоединюсь к вам?
— Конечно, — ярко улыбнулся Тео, жестом указывая на место прямо напротив Драко. Гермиона тихо села, а Драко не мог оторвать от нее глаз. Неужели она действительно решила добровольно сесть с ними на глазах у своих друзей? — Самое время пообщаться за завтраком, меня окружают одни полудурки.
— Вряд ли их можно винить, Тео, — небрежно сказала Гермиона, наливая себе кофе и беря пирожное. — Им не хватает подходящих стимулирующих бесед, которые заставляют их хоть раз воспользоваться собственными мозгами.
— У львицы есть когти, — ухмыльнулся Блейз, хихикая про себя. — Добро пожаловать в змеиное логово, Грейнджер. Думаю, тебе здесь понравится.
10 декабря 1998 года
Гермиона вышла из своей комнаты, протирая глаза, направляясь на кухню за стаканом воды. Они засиделись допоздна, пили и рассказывали истории, но она легла спать раньше всех. После пробуждения от кошмара в дортуаре было тихо, она предположила, что они все вернулись в общежитие Слизерина. Поэтому, когда она повернулась, чтобы вернуться в свою комнату, и увидела Драко, сидящего перед ревущим огнем в их общей комнате, она удивилась.
— Не смогла уснуть? — спросил Драко, его глаза не отрывались от пламени.
— Что-то вроде того, — тихо ответила Гермиона и села на пол рядом с ним. Она схватила с дивана плед и закуталась в него, чтобы было теплее. Драко посмотрел на нее, сидящую рядом с ним. Она казалась такой маленькой, меньше, чем он мог себе представить. — Я не знала, что здесь еще кто-то есть.
— Тео разрешает мне иногда оставаться здесь, когда мне это необходимо, — пожал плечами Драко, его взгляд вернулся к пламени перед ними. — Иногда тишина становится немного громкой. Утешает то, что я не один… что Тео рядом, если он мне понадобится.
— Тео хорош в этом, — кивнула Гермиона, наблюдая за пламенем вместе с ним. — Мне иногда снятся кошмары… очень часто… и Тео всегда знает, что сказать, как успокоить меня…
— У него было много практи… — Голос Драко был таким тихим, что Гермиона едва могла его расслышать. Она могла только представить, о чем думал Драко. Поскольку Волдеморт вторгся в его дом на большую часть войны, она не могла представить, какие ужасы он видел и пережил. — Он помогает мне с шестого курса.
— Мне снится твоя тетя, — заговорила Гермиона после нескольких минут молчания. Ее рука сразу же потянулась к шраму на руке, пальцы проследили буквы, вытравленные на коже под тонким хлопком ночной рубашки. — Мне снится тот день… в поместье…
— Мне тоже, — поперхнулся Драко, его взгляд переместился на ее руку. Он не осмеливался смотреть на ее руку с тех пор, как они начали разговаривать друг с другом. Он был в ужасе: один взгляд — и он больше никогда не сможет смотреть на нее. — Я слышу, как ты кричишь… так сильно кричишь. Я вижу, как стою там, хочу помочь, хочу что-то сделать…
— Драко, ты бы умер, — тихо сказала Гермиона, и глаза Драко встретились с ее глазами. — Если бы ты сделал хоть что-то, чтобы помочь мне, она бы убила тебя.
— Я должен был остановить ее…
— Драко, — слова Гермионы были мягкими, а ее рука еще мягче, когда она осторожно скользнула в его большую руку. Драко сначала замер, не зная, что делать, но затем он погрузился в тепло ее маленькой руки, крепко обхватив ее своей. — Ты сделал все, что мог, отказавшись опознать нас. Я знаю… Я знаю, что для тебя это кажется таким маленьким, таким незначительным. Но это было всем, Драко.