Глава 20 (2/2)

Вообще-то знания математики и английского волшебникам бы не повредило. Более того — очень пригодилось. На мой взгляд, это одна из причин того, что магическое сообщество застряло в развитии и даже регрессирует. Как тут не деградировать, если наука отсутствует как класс? Маглорожденные же получают самые крохи образования простецов в начальных школах (а некоторые лишены и этого). Что они там узнают, до одиннадцати лет? Это образование на уровне наших (Российских) третьих-пятых классов! У нас такая «грамота» при царе была…

Однако «обосрать простецов» волшебники любили. Даже «вчерашние маглы» — маглорожденные — выказывали им пренебрежение, что уж говорить про аристократов в «…дцатом» поколении? Так что обратный путь прошёл в обсуждении собственной исключительности и поливании помоями остальных. При этом многие поглядывали на меня с Томом и ещё нескольких человек, видимо полукровок, ибо сомневаюсь, что Шляпа распределила бы «грязнокровку» на Слизерин. Какого такого величия бы смог добиться этот студент? Его презирали бы свои же, а другие факультеты относились с настороженностью — ведь «это же Слизерин!». Или такое отношение к нам ещё не выработалось? Пока точно не ясно, все друг к другу только присматриваются.

На взгляды в нашу сторону внимания не обращал, но тему не поддержал, как и Реддл. Большинство других ребят просто молчали. Интересно, если бы не наглядная демонстрация нами уровня магии, были бы они более несдержанны в своих словах?

Но всё же ничем не показываем своего расположения (или наоборот) к маглам. Вообще пока мало общаемся с коллективом, разговор в основном ведут уже знакомые друг с другом чистокровные. Тот же Долохов, например, молчит наравне с нами. Не знаю, какая у него история, но, видимо, другие дети увидели его впервые, как и мы.

— Тиана, — она достаточно быстро попросила называть себя просто по имени. Что даже было логично. — Не подскажешь, а где здесь туалет? — к чести Роули, он не обратил внимания на смешки, что просто не могли не появиться после его слов.

— Конечно, — довольно индифферентно произнесла она, — думаю, это знание пригодится вам больше, чем информация о втором кабинете Нумерологии. Туалеты здесь есть почти на каждом этаже. Давайте я проведу…

Так и ходили. В гостиную не пошли, сразу завернули на ужин. Дарбон отвела нас обратно короткой дорогой, через неудачно расположенную скрытую лестницу, так как вначале пришлось подняться на два этажа вверх, чтобы потом спуститься по ней вниз, но так всё равно вышло быстрее, чем обратно той же дорогой. Уж больно Хогвартс был большим.

Уставшие первокурсники развалились за столом, даже забыв поддерживать свой чистокровный статус. Я украдкой разминаю ноги, оглядывая полупустой Большой Зал. На ужин мы пришли довольно рано, но из гостиной потом бы уже не вылезли — сил не осталось. Так что староста сделала всё очень правильно.

Преподавательский стол был почти пуст. Сидело всего четыре человека — все незнакомые. Трое из них расположились рядом и что-то обсуждали. Губы шевелились, но никаких звуков не доносилось: наверное, наложены заглушающие чары. Последний сидел в одиночестве и мрачно смотрел в стену. Взгляд не двигался: возможно, что-то обдумывал.

— Вольф, — тихо позвал Том.

— М-м? — лениво поворачиваю голову.

— Как тебе впечатления? — он продолжал говорить негромко, одновременно незаметно осматриваясь по сторонам.

— Пока что меня всё устраивает, — так же едва слышно отвечаю ему, — почти всё, но думаю, мы это переживем.

— Угу, поговорим вечером, — сверкает он глазами, явно намекая на легилименцию. Впрочем, так действительно гораздо удобнее.

Ужин начался в обычное время, так что, наложив себе еды, абстрагируюсь от всего остального. Слишком много новых впечатлений! Интересно, как там Макфи?

Взгляд за стол Гриффиндора не нашёл искомую цель, хотя со своего места я видел лишь половину стола, да и она могла подойти позже либо вообще пропустить ужин… нет, ужин она не пропустила бы точно, во всяком случае, не второй ужин в этом году.

— Ларсон! Где там Бергена носит? — слышу голос нашей старосты, обращающейся к парню с угрюмым лицом.

— Не знаю, Дарбон, я ему не охранник, — огрызается тот.

— Да? — ехидно уточняет она, — а кто тогда?

На это парень лишь хмыкает и отворачивается.

— Он должен был забрать перваков, — поясняет она на вопросительный взгляд подруги, — у нас был уговор и честное распределение обязанностей. Да и вообще, мне нужно нарабатывать опыт управления коллективом для стажировки в министерстве, так что я хотела взять на себя старшие курсы, о чём он прекрасно знает.

— У тебя самой-то только пятый, — подключается новая девушка, сидящая напротив, — семикурсники разве будут тебя слушать?

— Именно поэтому мне и нужен такой опыт! Думаешь, в министерстве будет иначе? Там вообще все будут старше, — огрызается Тиана, — лучше потренироваться здесь — всё-таки Хогвартс для того и нужен, это же школа, — хмыкает.

— А ты сразу в начальники целишь? — Говорившую девушку мне увидеть не удалось, она была закрыта от меня несколькими людьми.

— Может, и так, — холодно прозвучал ответ нашей старосты.

— Он что-то говорил про свой проект ЗоТИ, — раздается новый голос от парня в дальнем углу. Он уже закончил с ужином, но не спешил уходить. Возможно, кого-то ждал. Он держал в руках небольшую записную книжку и изучал её, пока не отвлекся, чтобы присоединиться к беседе.

— ЗоТИ, говоришь? — девушка бросила взгляд на преподавательский стол, очевидно, что профессора по ЗоТИ там не было, — думаешь, успеет? Хотя какая разница! — вспыхнула она, — ужин вот-вот закончится, я вообще могла уже давно уйти, и кто тогда занимался бы первокурсниками?!

— Не маленькие, сами дорогу найдут, — посмеивается её соседка, — вспомни себя в их возрасте.

Но староста лишь отмахивается и со вздохом встает из-за стола:

— Первокурсники, построились, пойдем до гостиной. Но, — поднимает она вверх указательный палец, — вы уже дважды ходили по этой дороге, так что сейчас пойдете сами, а я проконтролирую, чтобы вы не заблудились, — она улыбается, — слишком сильно.

Замечаю, как пара моих одноклассников переглянулась с легкой паникой. Оно и понятно, кто хочет повторно бродить по школе ещё пару часов? Видимо, девушка тоже замечает эти переглядывания, её улыбка становится змеиной.

— Или кто-то может провести всех остальных, но это должен быть один из вас. Что, найдется такой смельчак, а? — её зеленые глаза скользят по нам; кто-то вздрогнул, другие отворачивались.

— Я отведу, — встает Реддл, легко выдерживая её взгляд. Ухмыляюсь: давай, Томми, я уступлю эту роль тебе. Не хочу бороться за лидерство в этом змеином логове, да и не в этом моя цель, честно говоря. Больше всего сейчас мне хочется заняться изучением магии, а власть на факультете — цель второстепенная, так что меня устроит канонное развитие событий, с небольшими корректировками… поначалу. Какие-то изменения уже произошли — Дамблдор ведь не заподозрил нас.

Теперь что-то ещё кардинально менять не нужно, рано. Разве что со Слизнортом — в будущем, на вопросе о крестражах. Потом с самим крестражем… следует ли позволить Реддлу его создать? И убить своих магловских родственников? Нужно изучить ситуацию более внимательно, наметить плюсы и минусы. Да и разузнать об этих самых «родственниках» получше: кто они, чем живут, какие связи? Можно нанять частного детектива из маглов. Или «нанять», если к этому моменту буду знать нужные чары.

После того, как изучу ситуацию, и решу, будут ли жить эти люди.

Слишком жестко? Отнюдь. Решается судьба всего магического мира. А возможно, и без «магического». Ведь потенциально Англия — лишь первая ступень. А всё начинается с малого. Вот как сейчас — наш курс, включая меня и мрачно смотрящую Тиану, направляется за Томом Реддлом. Идём позади, ведомые им в неизвестную (для кого-то — так точно!) даль. Для его становления одним из самых могущественнейших магов этого времени нужен трамплин. Будет ли его магловская семья этим трамплином? Или первым шагом на пути развивающегося безумия?

Я смотрел на спину мальчишки, с которым успел подружиться. С которым вместе прошёл через множество приключений, которых, уверен, будет ещё больше. Смотрел и думал, стоит ли сохранить жизнь будущему «Темному Лорду»? Вроде бы уже всё много раз обдумал, ещё в прошлой жизни, но сейчас-то — реальность.

Моя новая жизнь благодаря неким «благодетелям», подарившим сильную склонность к перспективным магическим навыкам, пока что развивается вполне хорошо. Нужно ли сохранять этот комфорт? Сейчас мой путь неотделим от пути Реддла и, по моему плану, наши дороги ненадолго разойдутся лишь после окончания Хогвартса, когда мы оба станем развиваться по-своему — он в тёмной магии, а я в магии жизни. Да, пока что лучше оставить всё без изменений. Мысленно ухмыляюсь. Я знаю канон. Я знаю, что будет дальше. Я словно великий пророк, самый могучий «Архимаг», который может легким движением руки изменить этот мир. Но стоит ли держаться за такой мир?

Незаметно смотрю по сторонам, рассматривая моих спутников. Совсем еще юные мальчишки и девчонки…

Нужно ли сохранять мир, где маги столь стремительно деградируют? На глаза попадается Итан Розье, глаза которого испуганно дергаются от малейшего движения в его сторону. А вот Орион Блэк, который в будущем женится на своей же кузине (или это была его сестра?) Вальбурге Блэк, которая учится на один курс старше. Сейчас этот, в будущем — уважаемый многими лорд, механически переставлял ноги, не думая, просто направляясь за Реддлом. Возможно, Шляпа была права, и этот мир действительно стоит разрушить. Это будет гораздо проще, чем медленно менять закон за законом, борясь за каждый шаг с ретроградами и маглолюбцами. С каждым годом всё сильнее отставая от простых людей и рискуя обнаружением. С каждым годом всё больше и больше сталкиваясь с закостенелым сопротивлением старых маразматиков… Не на этом ли погорел Реддл в канонной истории? Просто устал бороться на чужом поле и решил перейти на своё собственное? Либо прав был Дамблдор, и у Тёмного Лорда просто поехала крыша? Что же, история покажет.

С головой, полной разных мыслей, я шёл за Томом, как и все остальные. В отличие от большинства из них, я прекрасно помнил обратную дорогу. Вся сегодняшняя прогулка пошла мне только на пользу. Перед сном разберу всю память, разложу каждый миг по полочкам, чтобы никогда больше этого не забыть. В этом некоторый минус окклюменции. Ты не можешь забыть ничего. Лишнюю память ты можешь лишь «приглушить», спрятав за дверьми, как старый хлам, что скапливается на балконе. Даже полностью «уничтоженные» воспоминания реально восстановить.

Кроме очевидных же преимуществ менталистики можно назвать еще один. Вместилище памяти бесконечно, как и всё остальное пространство внутреннего мира. Оно растет вместе с собственной силой и мастерством. Нужно лишь не забывать упорядочивать его, чтобы самому в нём ориентироваться. Еле заметно улыбаюсь — вот и пришли.

— А ты молодец. — Тиана отстранённо положила руку на плечо Реддла, слегка сжав, выражая тем самым поддержку, а после заходя в гостиную. Том поморщился — он не любил прикосновений, особенно от тех людей, что не входили в его «внутренний круг», которым позже он прозвал самых верных членов своего сборища.

Вместе с остальными захожу внутрь. Время приближается к девяти вечера. Ещё есть возможность многое сделать. Вот только что? В библиотеку уже не пойду, да и работает она до десяти, времени осталось мало. Можно сделать домашнее задание, только для этого понадобится дополнительная литература, так что пока не подходит. Что-то почитать? Учебники уже прочитаны, разве что…

— Мисс Дарбон, позвольте вопрос, — чуть выхожу вперед, негромко позвав старосту.

— Просто Тиана, мы же договаривались, — видно, что она тоже устала, но не подает виду, — конечно, можно, что случилось? — староста ещё не успела усесться в кресло, хоть и поглядывала на него с легким нетерпением.

— Мистер Берген упоминал, что в нашей гостиной есть книги с чарами отмены для тех, кто умудрится застрять в хогвартских лестницах. Я хотел бы ознакомиться с ними, если это возможно.

— Хм, — она с легким интересом смотрит на меня, секунды идут. Так же молча смотрю в ответ. Это её фишка такая? — Конечно, возможно, только не используй их самостоятельно. Многие заклинания могут навредить при неправильном применении.

— Благодарю вас, Тиана, — легкий поклон головой. Девушка слабо улыбнулась и жестом показала следовать за ней.

Подошли мы к книжным шкафам, которые я рассматривал утром. После чего она стала копаться в книгах. Замечаю, что Том с деланно незаинтересованным видом стоит у лестниц, ведущих в спальни, явно ожидая меня. А вот к нему подходит Лестрейндж, начинается разговор.

— Аргх! — издает староста яростный рев, после чего выхватывает палочку. — Акцио «Чары Мурелье»!

Книга вылетает с одной из верхних полок, куда невысокая девушка никак не могла бы залезть без помощи лестницы.

— Опять какой-то умник убрал книгу повыше! Знает же, что новичкам она понадобится, но прячет подальше!

Она рассерженно взирала на средней толщины темно-синюю книгу в руке, потом, словно очнувшись, убрала палочку и натянула на лицо улыбку, передав книгу мне.

— Когда закончишь, положи, пожалуйста, на нижнюю полку, хорошо?

— Конечно, ещё раз прими мою благодарность.

— Не стоит. — Она направилась к своему креслу, которое уже оказалось занято парочкой, что ворковали на нём сразу вдвоём, благо широкая мебель легко это позволяла.

— Фейрнберн, Макнис, всё никак не намилуетесь? — раздраженно выговаривает она. — Помолвку заключили?

— Э-э, в следующем году… — мямлит парень, который, даже сидя в кресле, был почти одного роста со старостой, что выглядит довольно комично. Только никто не улыбается, хоть и посматривают за развивающимися событиями.

— Вот в следующем году и будете так сидеть! А сейчас — брысь отсюда! — Тиана указывает вновь вытащенной изящной тёмно-фиолетовой, украшенной еле заметно светящимся орнаментом палочкой в сторону выхода.

Сидящая с парнем девушка фыркает: — Не завидуй… Дарбон! — она замялась перед тем, как произнести её фамилию, и по виду было понятно, что хотела вставить какое-то оскорбление, но сдержалась. Это из-за того, что она староста, или я чего-то не знаю?

Впрочем, несмотря на выкрик, слизеринка резко вскакивает, хватает парня за руку и направляется к выходу.

— Чтобы были здесь до одиннадцати, понятно? А то всё расскажу Слизнорту! — бросает староста им вдогонку, с размаха падая в освободившееся место. Её лицо озаряется счастливой улыбкой.

Улыбка меняет её, делая более… женственной? Как-то раньше не обращал внимания, но наша староста — симпатичная блондинка с короткими волосами и правильными чертами лица. Да, будь я постарше, то можно было бы и приударить за красоткой.

— И что будет тогда? — обиженная девушка разворачивается на полпути, не замечая, как вход стал открываться. — «Расскажу Слизнорту», — передразнивает она, — да старина Слагги… — в гостиную входит Гораций Слизнорт.

— Что «расскажу»? — прерывает он её на половине фразы. Декан зашёл удивительно вовремя, не дав слизеринке договорить. Что бы было, произойди иначе? Не знаю, но думаю, что стал бы свидетелем одной из тех сцен, что не выносят на всеобщее обозрение.

— А-а… — девушка растерялась, переведя взгляд с преподавателя на своего парня.

— Здравствуйте, профессор! — сориентировался он.

Со стороны послышались нестройные приветствия, на что Слизнорт, улыбнувшись, помахал рукой, не сводя глаз с лица юной волшебницы.

— Всё нормально, профессор, — подает голос Тиана, не вставая, лишь лениво повернув голову, — мы обсуждали новый учебник Зельеварения для четвертого курса, одобренный министерством Магии. Как по мне, так старый был лучше, информативнее. В новом нет даже Гремучего Зелья, которое, между прочим, рекомендовано при борьбе с садовыми вредителями в ЗоТИ от шестого курса! То есть они сами противоречат своей же программе…

Новая тема отвлекла Слизнорта. Или тот великодушно позволил себя завлечь в обсуждение? Замечаю, как Дарбон подмигивает скандальной девушке, а та кивает ей в ответ, после чего они с парнем наконец выходят из гостиной.

— Ох, совсем вы меня заболтали, я же не просто так пришёл, нужно познакомиться с первым курсом! Где мистер Берген? Пусть он соберет детей.

— Мистер Берген, сэр, — ядовито начала Тиана, — переложил свои обязанности на хрупкие женские плечи, — указала на себя, — а сам занимается не пойми чем непонятно где!

— Так-так, — Слизнорт задумчиво кивнул, — мистер Спарроу, соберите, пожалуйста, мальчиков, а вы, мисс Дарбон…

— Да-да, — пробормотала девушка, с кряхтением вылезая из удобного кресла, после чего устало направилась к женским спальням. Сидящий чуть дальше, на диване, рыхлый парень быстро кивнул Слизнорту и едва ли не побежал в мужское крыло. Вздыхаю, думая, стоит ли отложить книгу? Может, удастся выгадать хотя бы час времени? Решаю не убирать, чтобы снова куда-нибудь не забросили, а пока придержать у себя; направляюсь вместе с ней к профессору Зельеварения.

Тот выглядит похоже на свой прообраз из киновселенной, с поправкой на возраст. Насколько я помню, тот был немногим моложе Дамблдора. Так что сейчас выглядит довольно представительно. Темные волосы, небольшой живот, аура эдакой мудрости и мягкости… В целом вызывает доверительное отношение.

Около декана быстро собирается весь наш первый курс, после чего он представляется и толкает речь. Тут не было восхваления факультета либо каких-то поучений, нет, всё было проще. Профессор был отличным психологом и знал, что с только что оторванными от дома детьми нужно говорить по-другому. Он даже успокоил Розье! Пообещал помогать в любой ситуации, заверил, что коллектив за них горой. Для чистокровных, с влиятельными и богатыми родителями, передал, что из его кабинета всегда можно открыть камин, если срочно понадобится «на пять минут» заглянуть домой.

Пожалуй, оставляет скорее положительное впечатление, хоть я и понимаю тех, кого он раздражает. Это довольно своеобразный тип людей, которых нужно уметь понимать. Думаю, что с возрастом он стал более искусно скрывать минусы, тем самым становясь «своим» для большинства остальных. Эдакий человек-хамелеон.

Тем не менее знакомство состоялось и, наказав хорошо учиться, декан ушёл к себе. Наконец-то можно ознакомиться с литературой! Ловлю взгляд Тома, едва удержав инстинктивное желание использовать ментал. Вместо этого демонстрирую ему книгу. Тот кивает, вновь сосредотачиваясь на разговоре, к которому подключился и Нотт. Пусть налаживает связи, а я пока почитаю.

Занимаю свободное место на диване в углу, у стены. Он стоял в стороне от камина и казался заброшенным. Думаю, это сделано специально, и даже уверен, что на нем обычно сидит какая-то компания, но сейчас её нет.

Книга оказалась достаточно интересной. Радовало, что здесь не было авторских соплей и различных «левых» комментариев с пространными размышлениями, чем часто грешили учебники. Нет, здесь было проще — давалось заклинание, потом движения палочкой, после чего живая картинка, где это движение демонстрировалось наглядно. Далее шло описание самого заклинания, а также подсказки по мысленным образам и эмоциональном настрое, нужном при применении чар.

Впрочем, мыслеобразы и эмоции были нужны далеко не по всем заклинаниям, а лишь по самым сложным. Буквально в самом начале я и наткнулся на чары отмены, о которых говорил Берген. Ничего особо сложного в них не заметил, разве что движение палочкой было заковыристое. Интересно, как будет проходить изучение новых заклинаний? То есть как быстро я смогу отказаться от жестов палочкой при применении чар? А потом ведь их нужно на невербальное перевести…

Конечно же, за вечер дочитать книгу не успел. В одиннадцать начинается «комендантский час», после которого запрещено покидать гостиную. Само собой, никто не загоняет учеников спать, это решают они сами, вот только за прогулы, если проспал, лишают балов, а когда такое происходит по неуважительной причине да ещё и повторяется — можно легко нарваться на неприятности. В самых запущенных случаях даже вылететь из школы. Причем деньги за обучение не возвращаются. Об этом упоминал Дипетт, когда вчера толкал свою речь. Думаю, что родители юных магов это знают, поэтому проинструктировали своих чад ещё дома.

Тем не менее не стал искушать судьбу, особенно сейчас, пока я ещё никто и звать меня никак. Так что пошёл в спальню в одиннадцать часов. Лучше почитаю утром, тогда это ни у кого не вызовет никаких вопросов. Книгу ставлю на нижнюю полку, где имелись свободные места.

Задумываюсь на секунду, осматривая шкаф и его недосягаемые вершины. Чары приманивания тоже нужно учить побыстрее, уж больно полезные.

Эх, уже целый список набрал: бытовые чары, манящие чары, чары отмены… без списка запросов, что я специально веду во внутреннем мире, было бы сложно даже ориентироваться.

Когда я уходил, Реддл всё ещё сидел с Лестрейджем и Ноттом. К ним также присоединились Роули и Мальсибер. Ладно, потом узнаю, что они там обсуждали.

В спальне натыкаюсь на Долохова, который читает учебник ЗоТИ. Антонин поймал мой взгляд, направленный на книгу.

— Завтра же занятие, — поясняет он, — вот решил ознакомиться, тебе бы тоже не помешало, — усмехается мой сосед.

— Уже читал, — махнув рукой, стал расправлять кровать, — там всего четыре заклинания и куча вариаций от них же. Ничего интересного.

— Да ладно? — Он с удивлением закрывает учебник, начиная заново его рассматривать. — То есть как четыре? Я просто только на второй главе, — поясняет он.

— Угу, чары отталкивания там самые могучие, так что рекомендую выбрать другую книгу.

— Ха-ха, чары отталкивания? Как они вообще относятся к защите от темных искусств?

С Долоховым мы разговорились. Начали с учёбы, потом заклинаний, которые успели выучить. От этого плавно перешли к семье. Он оказался бастардом влиятельного клана волшебников из России. Отец — наследник рода, так что юного Антонина, или Антона, если на русский манер, со скрипом признали, но обучаться отправили подальше. «С глаз долой — из сердца вон», как говорится, но сам Антонин был не против. Свою мать он никогда не знал, только слышал, что она была из маглов. Как так получилось, ему было неинтересно, да и отношение к нему в семье было в лучшем случае терпимое. Единственное, что он знал, — в роду есть артефакт, который позволяет находить «потерянную кровь», тем самым фиксируя появление новых членов рода Долоховых. Так его и нашли, сразу после рождения. Тогда глава рода — Димитрий Долохов — и сказал:

— Кровь от крови, чувствую, что сильна магия в нем. Оставим ребенка, воспитаем.

Вот воспитание и пошло. Антонину преподали ту же науку и дали такое же начальное образование, какое даётся всем остальным детям рода. Вот только шпыняли его регулярно, как Гарри Поттера в семействе Дурслей. Да и отцу его прилетело за такого «наследника». По-тихому «прикопать ублюдка» помешало лишь заступничество деда, который и был главой. Тем не менее благодаря такому отношению к себе Антонин вырос в жесткого и беспринципного человека, знающего довольно много и даже уже участвовавшего в негласных детских дуэлях.

— Мне рассказали, что британские волшебники — те ещё расисты, но тут у вас вообще всё не так, как было в России, — рассказывал Долохов, — пока вполне терпимо, даже комфортно, только Шляпа эта ещё… я вообще-то хотел на Гриффиндор поступить.

Ого, неожиданно. Долохов — гриффиндорец? Ха-ха!

— Не вижу смысла теперь что-то менять, — он пожимает плечами, — с третьего курса будет можно вступить в дуэльный клуб, так что надеру зад любому, кто будет относиться ко мне свысока. Вот его, например, — кивает он головой на пустую кровать Эйвери, — корчил рожи, как только понял, чьим соседом оказался. Знаю я таких — у меня половина родственников делали так же, едва меня завидев. Жаль, что по вашим правилам нельзя вызвать на дуэль до прохождения подготовки или до совершеннолетия! А то я бы ему…

Надо почитать дуэльный кодекс. А то знаю меньше иностранца, даже стыдно как-то.

— Но то, что вы с Реддлом показали сегодня, — это, конечно, совсем другой уровень… — в чём другой уровень-то? Спрашивать об этом сейчас, пожалуй, не буду, но узнать ответ хочется!

— Уверен, ты сможешь так же, — откидываюсь я на подушку.

— Наверное, — он задумчиво откладывает учебник ЗоТИ. — Так вы и вправду ничего не знали о магии до прихода профессора?

— Не знали про мир магов, — поправляю его, — про саму магию знали уже давно. Как не знать о ней, если она сама вырывается из тела? — Пускаю слабенький импульс, который на секунду высвечивает на руке несколько светящихся полос, чисто покрасоваться, — так что потом просто стали тренироваться, и с каждым днем получалось всё лучше и лучше.

— Знаешь, Вольфганг, что я могу тебе сказать, — он с серьёзным видом наклонился ближе, — ни хера это не просто. Мой род — один из самый могучих в России, и обучение, как и селекция, у нас поставлены на крайне высокий уровень. Так вот — ни у меня, ни у других детей, даже старшего возраста, не получается «просто» использовать магию. Эти «детские выбросы», как их называют — единственное, что получается. Остальное — только с помощью палочки и долгих тренировок. Вот этот вот, — он поднимает палочку, — люмос! — она загорается, — я тренировал три дня. Вначале он не получался вообще, — он смотрит на моё удивленное лицо, — потом горел тускло и с перебоями, потом начало что-то выходить, но и то, даже сейчас я не могу, как показывал мой учитель, повышать и понижать яркость или отправить его летать в воздух, или вообще, как вы, сделать его без палочки, да хоть невербально! Не получается это. Про более сложные чары и говорить не приходится. А вы ведь наверняка знаете что-то ещё, верно? — Он ухмыляется, глядя на меня. Уел.

— Так что, — продолжает мой сосед, — это или какая-то особая, — выделяет он интонацией слово, — тренировка, либо очень сильные способности к магии, талант. — Долохов снова откидывается обратно, расслабляясь. — Мне интересно посмотреть, как вы будете учить заклинания на уроках, когда дойдет до практики. Спорим, что с первого раза?

— А что мне мешает специально облажаться при первой попытке? — слегка улыбаюсь в ответ.

— Ну, ты же хочешь репутацию гения? Да и не сможешь удержаться, — он тоже улыбается, — хорошо, пусть первые пару уроков ты придержишь и занизишь свою планку, но потом ведь войдешь во вкус, да и учителя заметят такие успехи. Так что, если и не с первого раза, так до конца урока точно освоишь нужные заклинания.

— Ладно, подловил, — поднимаю руки ладонями вперед, — но сам-то? Не верю, что все маги такие бездарности, как ты расписал, а уж тем более ты. Одно только отношение к учебе, вся эта серьёзность уже показывает, что своей цели ты достигнешь.

— Да нет у меня какой-то цели. — Он фыркает. — Не думай, что я не хочу вернуться обратно и показать там всем, — машет Антонин рукой, — стать главой рода и всё в таком духе. Но это просто детская мечта, несерьёзно. Мне не нужен такой род — все они сволочи и трусы. Я создам свой собственный род, наберу свою свиту и покажу этим невеждам, что они потеряли, — он хмыкает, — ну, деда поддержу ещё, в конце концов, он единственный, кто мне помог, дал денег, образование, защиту. А что касается твоего вопроса, — поднимает взгляд, — увидишь сам, когда начнется практика. Тогда и поймешь, в ком есть талант в магии, а в ком нет. И вереница «славных предков» далеко не всегда даёт его тебе.

Разговор с Антонином дал пищу для ума. Я сел в удобную позу, погрузившись в медитацию, а если точнее, то в свой внутренний мир, начав работу с памятью. Рассортировал воспоминания по уровню важности, внес коррективы в карту Хогвартса, снова изменил список «самых срочных дел». Поработал с окклюменцией, в очередной раз вставив в защиту «новый кирпичик». Слил оставшуюся магию химерам.

Пока работал, успел вернуться Том. Я не спешил, как утром, поэтому потратил больше времени, особенно на окклюменцию. Вместе с Томом в спальню вошёл и Эйвери. Как ни странно, они общались.

— Чего в темноте сидим? — задорно спросил Реддл, подкидывая люмос с рук. Эйвери смотрел на творимую магию жадным взглядом. После пояснения Долохова мне становится это более понятным.

— Спать собрались, — кошусь я на часы, — где зависал?

— Заводил новые знакомства, друг, тебе бы тоже не помешало. — Реддл хмыкает, переодеваясь. — А то так и помрешь в одиночестве.

— И никто не подаст в старости стакан воды, да? — скашиваю взгляд на Долохова, но тот хранит молчание, лишь наблюдая за нашим разговором.

— Именно. Но ладно, вижу, что ты не в настроении болтать, — он демонстративно снимает целую горсть артефактов — я едва заметно улыбаюсь, используя легилименцию. Дальнейший диалог шел мысленно.

— На самом деле зря ушёл.

— Меня никто не приглашал.

— Я бы пригласил.

— А ты уже завоевал репутацию для этого?

— Да, как и ты. Хоть её пока и немного, но уже даёт поле для маневра.

— Я тут тоже бока не пролеживал и разговорил нашего соседа.

— Да? Ну хоть так.

После этого он скинул мне мыслеобраз своей беседы в гостиной.

Тому не терпелось обсудить с Вольфом Хогвартс. Он хотел предложить отправиться на его исследование, как только они слегка пообвыкнут в школе и их перестанут так сильно опекать. Тайные ходы манили его! В факультетской гостиной он сразу направился в сторону спален, но заметил, что Вейбер отстал и общается со старостой. Краем уха он услышал про книги, что было даже ожидаемо. Вольфганг был не меньшим фанатом магии, чем сам Том. Решив подождать друга, он остановился у лестницы, опершись на неё спиной.

Мимо прошли девочки — Ханна Блишвик и Хильда Райли. Последняя задержала на нем взгляд несколько дольше обычного, после чего что-то прошептала на ухо Ханне. Та тоже на секунду бросила на Тома взгляд через плечо и, быстро отвернувшись, захихикала.

Реддл мысленно вздохнул. Он не понимал девчонок, и это вызывало в нем раздражение. «Как Вольф умудряется общаться с Макфи?» — сам собой возник вопрос в его голове. Хорошо, что она учится на другом факультете и теперь не будет надоедать постоянными глупостями.

Вейбер с Дарбон отправились к книжным шкафам. Что же, он подождет.

— Том, — услышал он своё имя. «Том»… Томов вокруг пруд пруди, это имя его раздражало. Вот «Вольфганг», например — другое дело! Редкое и красивое. А это… как скотину какую. Он хотел сморщиться, но сдержал лицо, ведь подошедший человек может принять это на свой счёт, что будет лишним.

— Мартин, — кивнул он Лестрейнджу, что уже стоял рядом.

— У нас не было времени нормально пообщаться в своем кругу, — аристократ улыбнулся отработанной улыбкой, на что Реддл лишь мысленно хмыкнул. — Как тебе первые впечатления от Хогвартса?

— Он замечательный, — Реддл против воли улыбнулся, — величественное сооружение, и в нём прямо чувствуется разлитая сила, магия.

— Правда? — чуть удивленно переспросил его Мартин. — Я вроде ничего такого не ощутил.

— Может, ты просто привык, — пожимает плечами, — ты же жил среди магов.

— Может, и так. Наше родовое поместье тоже имеет свой магический источник, так что мои чувства просто могли притупиться.

— Вполне. Пока есть время, расскажешь как аристократ что-нибудь о мире магии?

— Разумеется, можешь на меня положиться…

Далее они обсуждали жизнь Лестрейнджа, как он готовился к школе и чем занимался дома. Реддл ловко вел разговор о самом Лестрейндже, ведь что может быть приятнее, чем говорить о самом себе? И Мартин не подвел. Уверен, что он растрепал гораздо больше, чем мог себе позволить. И его родители, если бы о подобном узнали, вряд ли бы погладили сына по голове. Лестрейндж так увлекся, что едва не проспал появление Слизнорта. После чего умудрился пропустить мимо ушей бóльшую часть речи декана. В себя его привел лишь подтянувшийся Нотт, после чего троица решила переместиться на диван, где к разговору подключились ещё Роули и Мальсибер. Темы были вполне безобидные, вроде того, кто в каком возрасте стал учиться летать, чьи родители чем занимаются, кто какие знает чары… Периодически то один, то второй пытались вызвать на откровение Реддла, но этот прирожденный скользкий змей виртуозно менял тему, отделываясь лишь уже известными фактами. Вроде жизни в приюте и раннего начала тренировки чар. После того, как я уже ушёл в спальню, к компании подошёл и Эйвери, что со скрипом, но смог в неё вписаться, хоть и удостоился нескольких шуток от разошедшихся аристократов. Атмосферу вновь разрядил Реддл, позволив Фредерику не уронить достоинства.

Через какое-то время старшекурсники погнали будущих Пожирателей спать, но какая-то атмосфера доверия между ними уже сложилась, хоть и совсем небольшая. Самому Реддлу нравилось общаться с юными магами, узнавать новое, так что он стремился догнать их по уровню знаний.

Я же в свою очередь показал ему информацию от Долохова, в которую Реддл вцепился, едва уловил суть.

— Вольф, это же! Всё меняет…

— Стопорни, Том…

— Как ты сказал? — удивление.

— М-м, притормози, имею в виду. Не думай, что мы такие «супермаги» — нужно дождаться занятий, я уверен, что всё не так гладко.

— Но ты же слышал Долохова. Другим магам требуется время, чтобы отточить элементарное применение чар.

— У меня есть теория, что в развитии нам помогли тренировки без палочки. Да и вспомни себя, когда только начинал изучать эти «элементарные» чары. А сколько мы с тобой отрабатывали взлом замка и вытаскивание кошелька? А менталистику отрабатываем до сих пор.

— Вот только ты верно сказал, что отрабатываем мы всё это без палочек! А другие, даже с таким костылём, не способны на подобное. Помнишь, что говорила Дарбон во время экскурсии? Школы для слабосилков. Они ведь тоже неспроста появились. Мы затрагивали эту тему, когда сегодня общались в гостиной…

— Да, ты же мне показал про грязнокровок и их неумелость.

— Не совсем, тут есть подтекст. Если вынести нас за скобки и оставить лишь обычных колдунов и ведьм, то средний аристократ сильнее маглорожденного. Правда, причина тут не в наследии, а скорее в лучшем обучении, опыте и знаниях, скопленных в их библиотеках за долгие поколения.

— Угу, мы с тобой тоже обсуждали это раньше, ещё в приюте.

— Да. Теперь я понимаю тебя ещё лучше. Как же мне хочется заполучить себе эти сокрытые книги и знания!

— Не спеши, — веселюсь, — давай сначала закончим хотя бы со школьной программой. Уверен, она найдет чем тебя удивить.

— Ты прав. Но всё же, думаю, нам необходимо налаживать хорошие отношения, чтобы получить доступ к хранилищам их знаний…

— Тогда бери на себя этих ребят. Я подключусь позже.

— Хорошо, на тебе Долохов, потом наметим новые цели.

— Не забывай и про прекрасный пол. — На это он полыхнул раздражением, вновь вызывая у меня веселье.

— Возьми их на себя, с девчонками ты лучше находишь общий язык.

— Думаю, и ты встанешь на эту дорожку, мой бедный друг, — откровенно издеваюсь, на что он сжал ментальные тиски, которые, однако, порвали лишь остаток ментального фона, ведь я успел перескочить на другой уровень его защиты разума, где и оставил Реддла с носом. Он фыркнул.

Общение привычно не заняло и пары секунд. Менталистика великолепна. Переодеваюсь в пижаму и проваливаюсь в сон. Первый учебный день подошёл к концу.