Часть 2 (2/2)

Ральф приходит к директорскому кабинету в четыре часа, как ему велели. Недолго стоит, нервно почёсывая лодыжку носком кроссовка, потом входит.

Сфинкс сидит за длинным пустым столом. Развалился в кресле, широко улыбается и выглядит дружелюбным, своим в доску, но Ральф не верит. Всё это — тактический маневр, и Ральфу такие не нравятся: ему понятнее, когда на него орут или читают нотации. В тех случаях он знает, как себя вести, а сейчас — нет.

— Скажу прямо: положение у тебя не сахар, — бодро начинает Сфинкс. Открывает ящик стола, достаёт папку с двумя красными полосками на обложке.

— Знаешь ведь, что это за полоски? — спрашивает Сфинкс.

— Знаю.

— Выход один — собрать комиссию и определить тебя в спецучреждение. Мы не справляемся. И нет у нас возможности прикрепить к тебе наставника или обеспечить индивидуальную терапию, сам понимаешь.

Ральф понимает. И про терапию тоже. Психолог-то в Доме есть, но условный — вечно сонный пожилой алкаш, любитель тестов на определение депрессии. Толку от него нет. Гнуса из Пятой, когда он резал себе руки, отправляли на терапию в дурдом, из которого он вернулся отощавшим и зашуганным.

Сфинкс тем временем листает папку. Нарочно медленно, делая задумчивый вид. Короче, ведёт свою игру. Ральф нервничает всё сильнее, ёрзает и чешется.

— Но я решил дать тебе последний шанс, — говорит Сфинкс, улыбаясь по-отечески. — По инструкции надо вообще-то отправить тебя в психиатрическую лечебницу, на комиссию. Но пока я этого делать не буду. Хорошая новость, да ведь?

Ральф облизывает губы, хмурится. В дурдом ему, ясное дело, не хочется. Он давно решил, что сбежит, если его попробуют туда сплавить. Куда он пойдёт, если сбежит, Ральф не знает. Но в дурдом — ни за что.

— Скажи, почему ты не можешь ужиться с ребятами? — задушевно спрашивает Сфинкс. — Должна же быть причина? Я ведь вижу, что ты умный парень.

Вот ещё одна ненавистная фраза — «ты же умный парень».

— Они первые начинают, я-то при чём, — беспомощно огрызается Ральф.

Сфинкс качает лысой башкой, неприятно улыбается:

— И ты думаешь, кого-то это интересует? Ты правда считаешь, что кто-то будет тратить время и разбираться в ваших драках? Да никто. Тебя просто отправят в сцецшколу. Это, видишь ли, самый простой путь — избавиться от источника проблем. В общем, так… я перевожу тебя в Третью.

— Это что, к дебилам? — ошарашенно спрашивает Ральф.

— Успокойся. Выбора у тебя нет, — с нажимом говорит Сфинкс. — Усвой это, наконец. Я дам тебе три месяца. Если за это время ничего не случится — ни драк, ни жалоб на тебя, то я ещё раз поговорю с воспитателями. Возможно, кто-то захочет снова тебя взять. Возможно, Ральф. Приказывать я им не могу. Всё-таки каждая группа — сложившийся дружный коллектив.

«Много ты знаешь», — думает Ральф, глядя на самодовольную рожу директора. Дружный коллектив…

— Я разговариваю с тобой как со взрослым, — спешит добавить Сфинкс.

После этой издевательской фразы, которой тебя обычно загоняют в очередной капкан-костедробилку, Ральф понимает, что сделает. Он позвонит отцу. Он всё объяснит. И отец его заберёт. Ральф поклянётся, что станет хорошо учиться и вести себя как человек или чего там хочет отец. Он вызубрит алгебру и всё другое, он сдаст экзамены, пойдёт учиться в техникум и будет вести себя хорошо. До самой смерти.

Сфинкс, очевидно, замечает перемену в лице Ральфа, потому что глаза у него становятся холодными и внимательными, а вся дружеская муть тут же испаряется. Никакой он ему ни друг и никогда им не был.