1. Чонин (2/2)
– Что? Какие драки?! Что ты имеешь в виду, Ян Чонин? – Сынмин хмурится и дуется одновременно, но Чонин лишь ободряюще улыбается в ответ. – Я ничего не понимаю! Не хочешь объяснить?
– Позже ты поймёшь. – Чонин отвечает, а затем указывает на очередной аттракцион, мастерски меняя тему. – Хочешь прокатиться вон там?
Они используют почти каждый аттракцион по нескольку раз, и Сынмин быстро забывает тот странный разговор, наслаждаясь весельем и обществом альфы. Под конец он совсем устаёт, и ему кажется, что он никогда не смеялся и не кричал так много, как сегодня. Чонин послушно выполняет любой его каприз и даже платит за него, и если Сынмин сначала был смущён этим, то постепенно расслабляется, позволяя альфа заботиться о себе.
«Ты постоянно заботишься обо мне, хен» – сказал тогда Чонин, глядя на бету – «Сегодня моя очередь».
И он действительно делает это, потакая Сынмину во всём. Сынмин даже делает в голове пометку обвести в календаре этот день, ведь когда ещё Инни будет так снисходителен к нему?
– Я выиграю тебе игрушку, хен. – Чонин останавливается возле автомата с плюшевыми игрушками, мимо которых они проходили, и шарит по карманам в поисках мелочи. Сынмин смеётся, но заинтересованно косится на автомат, разглядывая мягких зверушек. – Какую ты хочешь? Выбирай любую, и я достану её для тебя. – он говорит с нотками самодовольства и гордости, когда бросает пару монет и нажимает на кнопку.
– Ты разве сможешь? Это не выглядит легко, Инни. – Сынмин спрашивает, и Чонин выглядит слегка оскорблённым, поэтому бета спешит исправиться. – Ох, извини! Конечно, мой Чонинни самый лучший, он точно достанет мне лучшую игрушку! – он дразнит альфу, и Чонин закатывает глаза, но всё равно улыбается.
Альфа использует несколько попыток, прежде чем, наконец, ухватить металлической лапой автомата очаровательного плюшевого щенка, на которого он нацелился. Сынмин в предвкушении стоит рядом, не сводя глаз с игрушечного пса, и даже, кажется, не дышит, наблюдая, как Чонин тащит его всё ближе и ближе. И ладно, он рад плюшевой собаке гораздо меньше, чем тому факту, что Чонин собирается подарить ее ему.
– Вот, держи! – альфа радуется, когда игрушка, наконец, оказывается в его руках, и протягивает её Сынмину, немного смущенный и взволнованный. – Он похож на тебя, хен. Очень милый.
– Спасибо, Инни! – Сынмин сияет ярче новогодней ёлки и заключает Чонина в благодарные объятия, закутываясь в его руки и запах.
Он чувствует, как смыкаются пальцы на его талии, и это так непривычно, но вместе с тем – волнительно и здорово, и Сынмин рад, что он сейчас в маске, потому что его красное лицо мог бы увидеть весь мир.
– Ты голоден? – Чонин спрашивает куда-то ему в ухо, и Сынмин, слишком чувствительный, слабо вздрагивает. – Мы можем купить корн-доги и покататься на колесе обозрения. А потом поедем домой. Ты выглядишь уставшим.
– Да. – Сынмин отстраняется, кивая, и улыбается Чонину. – Я немного устал, но твой план звучит отлично, Чонинни!
– Тогда пойдём.
Спустя несколько минут Сынмин уже жуёт свой корн-дог, стоя рядом с альфой в очереди на колесо обозрения. Этот аттракцион выглядит впечатляюще, и Сынмин уже хочет поскорее оказаться на высоте и взглянуть на город. Там, должно быть, так красиво.
– Господи, хен, вечно ты так. – Чонин качает головой, глядя на Сынмина, и бета непонимающе смотрит на него, когда альфа стирает большим пальцем кетчуп над его губой. Сынмин краснеет уже в который раз за день, а Чонин, наглый маленький альфа, вдруг облизывает палец, отпуская шутку про косвенный поцелуй. – Ешь аккуратней.
– Дурак. – Сынмин ворчит, смущённо натягивая маску на своё лицо и отворачивается, когда Чонин смеётся. – Тут же люди.
Очередь понемногу двигается. Наконец, они садятся в круглую закрытую кабинку, и Сынмин тут же приникает к окну, завороженно наблюдая за открывшейся панорамой. На достаточной высоте, Чонин позволяет себе снять маску, но Сынмин не сразу замечает это. Он восторженно фотографирует город, а Чонин не менее восторженно фотографирует своего хена. Его телефон незаметно направлен на бету, делая несколько милых фотографий, и от него не ускользает то, как лицо Сынмина заметно тускнеет, словно что-то расстроило его.
– Что такое? – альфа спрашивает, тронув бедро беты, чтобы привлечь его внимание.
– Камеры. – Сынмин качает головой, и Чонин смотрит туда, куда он указал. Там внизу, уже есть несколько людей, снимающих их на телефоны или фотоаппараты, и это неудивительно, ведь рано или поздно, их бы всё равно узнали. Не стоило им снимать маски там, в очереди.
– Иди сюда. – Чонин тянет Сынмина за рукав свитера, и они садятся на пол, пытаясь уместиться в маленьком пространстве кабинки. Теперь им почти ничего не видно, кроме неба, но зато камеры не смогут поймать их. Это глупо, но Сынмин довольно хихикает, глядя на лицо альфы напротив себя.
– Спасибо за этот день, Инни. – Сынмин чувствует необходимость сказать альфе, как сильно он ему благодарен. – Я очень рад провести с тобой время.
– Я тоже, хен. – Чонин довольно улыбается. – В следующий раз я придумаю ещё что-нибудь крутое. – он обещает со всей серьёзностью, и Сынмин снова смеется.
– Я верю. – он кивает, и Чонин с нежностью смотрит на него. Становится тихо, но эта тишина между ними не кажется неправильной.
Сынмин поддерживает зрительный контакт ровно столько, сколько может, потому что потом взгляд Чонина неожиданно меняется, и бета не может его выдержать. Лисьи глаза альфы приобретают какой-то озорной, едва уловимый блеск, они смотрят на него неотрывно, и Сынмин чувствует странное волнение в груди и животе, когда Чонин приближает своё лицо к лицу беты.
– Инни? – Сынмин зовёт его шёпотом – отчего-то кажется, что слова могут разрушить эту пока непонятную, но определённо волнительную атмосферу.
Рука Чонина движется вперёд, к лицу Сынмина, мягко опускается на подбородок, поглаживая, и тянет маску вниз. А затем тёплые губы прижимаются к искусанным от волнения губам Сынмина, и о боже, Сынмин буквально забывает как дышать, когда Чонин так нежно целует его. Его губы мягко сминают губы Сынмина, словно пробуя на вкус, и это странно, но до чёртиков приятно. И возможно, Сынмин немного теряет рассудок, потому что цепляется за альфу двумя руками и нетерпеливо перебирается к нему на колени. Его пальцы путаются в многочисленных воротниках одежды Чонина, скользят по плечам в поисках опоры и замирают на груди, слегка подрагивая. Чонин улыбается, отстраняясь, и Сынмин издаёт недовольный протестующий стон, не желая его отпускать.
– Тише, хен, тише. – альфа шепчет, поправляя сбившуюся панаму на голове беты, и благоговейно смотрит на его чуть покрасневшие губы и блестящие глаза. – Я и подумать не мог, что ты такой… чувствительный.
– Заткнись. – Сынмин смущённо обрывает его и снова целует так, будто бы от этого зависит его жизнь. Чонин с готовностью отвечает, цепляет зубами нижнюю губу Сынмина и мягко тянет, заставляя бету приоткрыть рот, чтобы плавно скользнуть во влажное тепло языком. Это будоражит Сынмина слишком сильно, и он снова негромко стонет, позволяя альфе взять ситуацию под контроль. Он чувствует, как сжимаются руки Чонина на его талии, пытающиеся нащупать его тело под безразмерным свитером, и внезапно чувствует себя слабым. Кажется, его давно не опускали в бета-пространство, раз он стал таким ватным от простых прикосновений.
Они долго целуются на полу тесной кабинки, пока колесо неумолимо наматывает круги. Здесь жутко неудобно и слишком мало места, но Сынмин готов потерпеть, если Чонин продолжит так трепетно терзать его губы и сжимать талию и бёдра. И возможно, ему потом будет стыдно за все эти звуки, что он сейчас издаёт, но какая к чёрту разница? Главное, что сейчас ему хорошо.
– Нам скоро спускаться. – Чонин шепчет, отстраняясь, и Сынмин, опьяненный поцелуями, не сразу понимает, что он говорит. – Пора домой, хен, слышишь?
Он помогает Сынмину натянуть обратно маску и выбраться из колеса обозрения, а затем они, оба смущенные, но до жути счастливые, купив по мороженому, идут в сторону выхода, где их уже должен ждать водитель. И даже пара настойчивых фанатов не портит им настроение.
В машине Сынмин всё ещё чувствует себя слегка неловко, его губы немного болят, но Чонин нежно сжимает его руку, и вся неловкость сразу же пропадает, словно её никогда и не было. Бета пододвигается ближе к альфе, садится почти вплотную к нему, и кладёт голову ему на плечо, наслаждаясь его запахом и сжимая в руках ту самую плюшевую собаку. Чонин переплетает их пальцы.
И это определённо их лучшее первое свидание друг с другом.
– Когда вернёмся… – Чонин негромко говорит, мельком проверяя, слышит ли их водитель. – Когда вернёмся в общежитие, ты можешь… остаться со мной на вечер и ночь? – он спрашивает, затем немного неуверенно добавляет: – Пожалуйста?
Сынмин счастливо кивает. Перспектива остаться сегодня с младшим альфой, спать с ним и обнимать его ему очень, очень нравится. И он не собирается менять уютные объятия Чонина даже на свою книгу, которую он так увлечённо читал всего несколько часов назад.