Часть 26 (2/2)
— То, что ты не привык слышать слово ”нет” , вовсе не означает, что я паду жертвой твоих чар от одной улыбки, — проворчала я.
Но это тоже была неправда, ведь я уже была им очарована. Окончательно и бесповоротно.
И он это знал.
Расслабленно улыбнувшись, он произнёс хриплым полушепотом, от которого у меня стабильно слабели ноги и бросало в сладкую дрожь.
— Я на это и не рассчитывал, Розэ. Но думаю, после сегодняшней ночи мы с тобой вышли на новый уровень отношений.
--- Что ты несёшь?! - возмущённо выдохнула я. --- Какой ещё новый уровень?!
Хорошо, что он не видел, как вытянулось моё лицо, но это не спасло его от ощутимого (как я надеялась) тычка под ребра, потому что ни о каком новом уровне отношений не могло быть и речи, ведь я прекрасно помнила, что между нами ничего такого не было, хоть я и уснула в его руках.
Снова.
Но он не мог меня в этом винить и использовать мою минутную, ну ладно, почти восьмичасовую слабость против меня, беззащитной девушки в логове врага.
И нечего было быть таким тёплым, обаятельным и сногсшибательно красивым и так настойчиво укладывать меня в свою постель, в то время, как я честно пыталась уйти.
Он тихо охнул и рассмеялся, поймав моё запястье сильными гибкими пальцами, и несильно сжал во избежание дальнейших эксцессов, но рукой я двигать не могла. Всё что мне оставалось — это лишь сердито фыркать и пялиться на его обнаженную мускулистую грудь, в которую я почти уткнулась носом, и пряный терпкий аромат мужского горячего тела ударил мне в голову, путая мысли, а во рту мгновенно пересохло.
— Ну — ну, не фырчи, котенок, — миролюбиво протянул Чонгук и закинул на меня ногу.
Обалдев от такой наглости, я окончательно потеряла дар речи, а он, как ни в чем не бывало, зевнул и произнёс:
— Давай просто ещё немного так полежим… Ты такая тёплая… — последнюю фразу он почти мурлыкнул, и мне враз расхотелось вырываться. Ведь он тоже был тёплый. И сильный. И так приятно пах, что мне сносило крышу каждый раз, стоило лишь учуять этот запах, преследовавший меня теперь даже во снах.
И я с ужасом понимала, что противостоять его нежности у меня не было сил.
Я снова тяжело вздохнула, но больше для вида, и попыталась устроиться поудобнее, раз уж меня не собирались отпускать, ведь наши понятия о том, что значило «немного полежать» могли разниться в несколько часов.
Придавленная его мускулистой и довольно-таки тяжёлой ногой к кровати, и практически расплющенная по его груди, я слабо протестующе пискнула, когда воздуха стало не хватать, и он тут же ослабил хватку, забеспокоившись и виновато шепнув:
— Тебе тяжело? Прости, я наверно, не рассчитал силу.
Я облегчённо выдохнула, когда он, наконец, позволил мне немного отодвинуться, и все же рискнула поднять на него глаза.
А этот бесстыдник нахально разглядывал меня и улыбался так обворожительно, словно то, что мы спали в одной постели, было самой естественной вещью на свете.
— Сколько ты весишь? — неожиданно брякнула я первое, что пришло в голову, лишь бы нарушить тишину, не придумав ничего лучше под его насмешливым взглядом.
— Да уж побольше тебя, маленькая птичка, — расслабленно усмехнулся Чонгук , — Тебя тут что, не кормят? Совсем отощала.
Я снова фыркнула, поймав себя на мысли, что никогда в жизни столько не фыркала, как после того, как начала общаться с этим самоуверенным и возмутительно нахальным типом. Обворожительным, горячим и крышесносным, но все равно невыносимым, и, не удержавшись, сьехидничала:
— А что, боишься, что твоя заложница помрёт раньше времени и тебе больше не над кем будет измываться?
Чонгук тихо рассмеялся и покачал головой.
— Боюсь, что сам умру от скуки, если тебя здесь не будет, малышка.
Я потрясённо открыла рот, не зная, что ответить и как расценивать его последнюю реплику, но, так и не найдясь с ответом, молча закрыла его, сверля сердитым взглядом идеальные изящные ключицы моего похитителя.
И чем дольше я лежала так близко к нему, вдыхая его запах и греясь его теплом, тем сложнее мне было сопоставить образ этого уютного домашнего парня и опасного бандита из моего досье.
— Не зли меня, Чонгук, — беззлобно прошипела я, на что он лишь усмехнулся, притягивая меня ближе, и поинтересовался:
— А не то что будет? — дразняще улыбнулся он, изгибая идеально очерченую тёмную бровь.
Я уперлась ладонями ему в грудь, но это мало помогло, и едва не отдернула их, - таким он был горячим. Я прекрасно понимала, что Чонгук был намного сильнее меня, и знала, что сейчас он просто играет со мной, не применяя и половины своей силы.
На самом деле, он не действовал в полную силу даже в ту ночь, когда я напала на него в своей комнате.
Задохнувшись от непонятных, нахлынувших без спроса, чувств, я прошептала внезапно севшим голосом:
— А не то я встану и уйду и будешь лежать тут сам.
Да уж, угрозой это нельзя было назвать даже с большой натяжкой, и темный красавец лишь лениво усмехнулся и властно обнял меня за талию, видимо, для большей убедительности, притянув к себе почти вплотную и шепнув:
— Я тебе не позволю.
— Так нечестно, — пожаловалась я, ведь больше всего ненавидела чувствовать себя беспомощной. А именно так и ощущала себя рядом с ним большую часть времени, и уже устала постоянно быть начеку и противостоять его попыткам приручить меня.
— Что нечестно, птаха?
— То, как ты себя ведёшь. Хватит быть таким милым. Я тебе все равно не верю.
— Очень жаль, ведь я тебя не обманываю. Но я никогда не играл по правилам и не собираюсь начинать теперь. — он пожал плечами и беспечно улыбнулся.
— Отпусти меня. Раз уж ты больше не дашь мне поспать, я лучше пойду к себе, — проворчала я.
Но, вместо того, чтобы отпустить, Чонгук успокаивающе погладил меня по спине,притягивая к себе ещё ближе и пряча лукавую улыбку в уголках мягких губ.
— Не уходи, милая...побудь со мной ещё немного,— тихо и непривычно серьёзно попросил он, и от этой просьбы мне стало так тепло, словно он взял в свои большие ладони моё сердце и согрел его своим дыханием.
--- Ты обещаешь вести себя прилично? - на всякий случай уточнила я, и он тихонько фыркнул, замаскировав смех, и с самым серьёзным видом шепнул:
--- Обещаю.
Я тихо вздохнула, уже в который раз за все время, проведённое с ним, и, наконец, сдалась, прижавшись щекой к его груди и удивляясь сама себе.
Создавалось впечатление, что рядом с ним я могла только шипеть, фыркать и вздыхать, так как он стабильно лишал меня дара речи.
К моему облегчению, он тоже молчал, лишь крепче обняв меня, и стал гладить по спине, прижавшись щекой к моим волосам, и это было так… правильно, что даже моё сердце замедлило ритм, утопая в сонной тишине, где было слышно лишь наше дыхание...