Часть 9 (1/2)

Отдав распоряжения охране, Тэхен ушёл, тихо посмеиваясь от моего детского восторга, и краем глаза я заметила, как у входа в гостиную замерли два внушительных амбала, вероятно, те же, что охраняли дверь моей спальни , но сейчас мне не было до них никакого дела.

Вечерний сине- сиреневый свет заливал комнату призрачной дымкой, а горячий золотой огонь, пылавший в камине, добавлял уюта и таинственности.

Всё было бы вообще замечательно, если бы у меня снова не начала болеть голова, но меня, по крайней мере, перестало тошнить, и это уже было неплохо.

Прикрыв глаза, я неосознанно потерла затылок и спустилась пальцами ниже, массируя шею.

И почти подскочила с дивана, когда поверх моих пальцев внезапно легли чужие тёплые руки.

Я уж подумала, что Тэхен вернулся, чтоб сообщить мне, что я слишком засиделась, и лично проводить меня в мою комнату, но терпко — свежий аромат, ударивший мне в нос, свидетельствовал о том, что это был... Чонгук.

Чонгук, которого я так давно не видела, и который одним своим присутствием разбудил все мои, уже немного успокоившиеся страхи, а ещё... мирно спавших в моём животе бабочек.

Неожиданное тепло чужого тела окутало меня со спины, и длинные красивые ноги, обтянутые чёрными джинсами, опустились по обе стороны от моих.

Как он подобрался ко мне так бесшумно?.. Чертовщина какая-то.

Я испуганно замерла, ругая себя за беспечность и понимая, что если б до этого не сидела с закрытыми глазами, растирая шею, то не пропустила бы этот момент и мигом слетела бы с дивана, оказавшись вне досягаемости сильных рук, что тяжело легли мне на плечи, уверенно убирая мои пальцы.

— Эй, ты что делаешь? — пискнула я, на что мужчина позади меня лишь тихонько хмыкнул:

— Собираюсь свернуть твою нежную шейку, что же ещё?

На миг я оцепенела, а потом ощутила, как его грудь сотрясается от беззвучного смеха.

— Очень смешно, — прошипела я, вцепившись в край дивана и готовясь в любой момент сбросить его руки.

— Не дергайся, птичка. Хватит во всем видеть подвох. Я не наврежу тебе, — произнёс Чонгук , и в его негромком вкрадчивом голосе засквозила самодовольная улыбка, бесившая меня больше всего.

Я тихо хмыкнула и повела плечами, на которые тяжело опустились его тёплые ладони, выражая свое недоверие к его словам.

- Тебе все ещё не дают покоя головные боли? - участливо поинтересовался он, и мои глаза расширились от удивления, поэтому я смогла лишь кивнуть.

Он ненадолго замолчал, а затем начал осторожно разминать затекшие от напряжения мышцы моей неестественно прямой и ровной спины.

— Расслабься, Розэ, ты словно натянутая до предела струна.Обещаю, я не сделаю тебе больно. - тихо произнёс Чонгук.

— Сказал волк своей жертве, прежде чем её съесть, — фыркнула я, чем снова вызвала его приглушенный смех, и с удивлением поняла, что этот тёплый и глубокий, чуть хриплый звук мне определённо нравится.

Но расслабиться было все ещё крайне проблематично, особенно учитывая то, что я балансировала на самом краешке дивана, лишь бы оказаться как можно дальше от сидевшего непозволительно близко от меня мужчины и рискуя в любой момент оказаться на полу.

Но, как бы я ни сопротивлялась этому, он явно знал, что делал, и из моих плеч начало постепенно уходить напряжение под уверенными движениями его сильных рук. Но, заметив, что я не спешу поддаваться на его уговоры, вожак черной стаи чуть наклонился и прошептал мне на ухо:

— Не бойся, — от его тихого шепота и тёплого дыхания по спине забегали предательские мурашки, и я едва сдержалась, чтоб не оттолкнуть его, игнорируя даже тот факт, что, скорее всего, мне бы это не удалось.

Но вместо этого, я лишь крепче сцепила зубы, глядя прямо перед собой немигающим взглядом в так завороживший меня камин, из-за которого я и оказалась в подобной ситуации.

— Я не боюсь, — уже на автомате выдохнула я, хоть и понимала, что противоречу сама себе, ведь мое поведение в его присутствии буквально кричало об обратном.

Чонгук тоже это понял и негромко обронил:

— Ты каждый раз это говоришь и дрожишь. Кого ты пытаешься убедить, птаха? Меня или себя?

Я вздохнула, совершенно не желая продолжать этот разговор, больше похожий на допрос, поэтому решила, что безопаснее будет перевести тему.

— Когда ты вернулся? — задала я самый, по моему мнению, безобидный вопрос, но этот негодяй даже его умудрился вывернуть наизнанку, придав ему смысл, которого там изначально и в помине не было.

Его руки сильнее сжались на моих плечах и он тихо шепнул, наклонившись ниже и обдавая мою шею теплым дыханием:

— Недавно. А что, куколка, ты скучала?

От подобной наглости я едва не подскочила, дернувшись, чем вызвала его тихий смех, и, скрестив руки на груди, сердито фыркнула:

— Вот ещё! Я бы предпочла, чтоб ты вообще не возвращался!

— Жаль… А я уж посмел надеяться, что запал тебе в душу, и ты с нетерпением ждала моего возвращения, - с улыбкой произнёс Чонгук.

Я снова фыркнула, но благоразумно промолчала, чтоб не послать его очень далеко и, желательно, навсегда, но он лишь хрипло рассмеялся, и я мимолетно подумала, что он, вероятно, был сегодня в очень хорошем настроении, раз все время шутил и улыбался.

На самом деле, он шутил и улыбался за эти пять минут больше, чем за все наши предыдущие встречи, вместе взятые, и это не могло не настораживать.

— И где же ты был? — невзначай поинтересовалась я, напоминая самой себе ворчливую жену, отчитывающую супруга за долгое отсутствие.

— Охотился, — небрежно бросил Волк, но, на кого или на что, я не стала уточнять.

Его горячее дыхание сзади на моей беззащитной открытой шее путало мысли, посылая незнакомую волнительную дрожь по спине, с которой я, как ни пыталась, не могла справиться, и которую категорически не должна была ощущать рядом с убийцей моих родителей, но концентрироваться на разговоре становилось все сложнее.

Я снова напряглась, попытавшись отодвинуться от него ещё хоть совсем немного, чтоб тепло его тела, обволакивавшее меня всю, не туманило разум так сильно, но, вполне предсказуемо, он не дал мне этого сделать, с лёгкостью удерживая на месте, и насмешливо хмыкнул:

— Далеко собралась, птичка? Ты же сейчас упадёшь.

От его дразнящего тона, в котором отчётливо слышалась улыбка, все стало ещё хуже, и я вздохнула, ощущая, как предательски вспыхнули щеки. Хорошо, что он этого не видел, и в любом случае, все можно было списать на слишком разгоревшийся камин.

— Не бойся меня, — снова тихо повторил он, мягко сжимая мои плечи.

— Зачем ты все время это повторяешь? — ответила я ему его же словами.

— А как ещё я могу тебя успокоить? Ты дрожишь и шарахаешься от каждого моего движения, — немного раздражённо бросил Альфа, и я застыла, испугавшись, что разозлила его, но смолчать тоже не смогла.

— Может, не стоило меня пугать, чтоб потом не пришлось успокаивать? — презрительно хмыкнула я и повела плечом, пытаясь дать ему понять, что мне неприятны его прикосновения.

Но это была ложь.

Ложь, в которой было крайне опасно признаваться даже самой себе.

Ведь от ощущения его тёплых бережных рук на моих плечах внутри вспыхивали щекотные и невыносимо приятные искорки.

— То есть, ты все же признаешь, что боишься меня? — его тон стал теплее, и из него исчезла привычная ледяная властность, так же быстро, как и появилась. Он словно жалел о том, что снова рыкнул на меня, сорвавшись.

Я прикусила губу, не желая отвечать ему, но моё молчание было красноречивее всяких слов.

Чонгук тихо вздохнул и медленно провел большими тёплыми ладонями по моим плечам, спускаясь к рукам и оплетая мои запястья изящными длинными пальцами, такими же, как у Тэхена, и, опустив взгляд вниз, я вновь невольно подумала, что у него очень красивые руки, и врач из него вышел бы куда лучше, чем киллер.

— Послушай, — выдохнул он мне в шею, подавшись ближе, отчего моя спина прижалась к его горячей твёрдой груди, но бежать больше было некуда, ведь он поймал меня в ловушку, и мне не оставалось ничего, кроме как слушать его, ведь у меня все равно не было выбора, — Хоть, скорее всего, тебе очень трудно в это поверить, но я не монстр, каковым ты меня считаешь.

Я на миг прикрыла глаза, позволив себе поверить ему всего на пару мгновений, а затем сжала зубы и безжалостно прогнала эти глупые мысли.

Самые жестокие серийные маньяки тоже не считали себя монстрами.

Я упрямо молчала, не желая что-либо говорить или уверять его, что не считаю его монстром, ведь это было бы неправдой.

Он тоже молчал, и в тишине вечерней гостиной было слышно лишь тихое потрескивание поленьев в камине.

А затем чуткие тёплые пальцы Чонгука легонько провели вверх по моей руке, одним мимолетным касанием запустив целый табун огромных мурашек по моей обнажённой коже, и он осторожно убрал волосы с моей шеи и застыл, удивлённо выдохнув.

Его пальцы скользнули по моим ключицам, заставив вздрогнуть и тоже испуганно замереть, затаив дыхание от его близости.

— Что это? — тихо спросил он, осторожно проводя кончиком пальца по лунным камням у меня на шее. — Прелестная безделушка.

Но я внезапно почувствовала себя неуютно. Ему словно мало было того, что он самым бесцеремонным образом вторгся в моё личное пространство, а теперь хотел забраться ещё и в душу, выведав все мои тайны, и мне это совершенно не понравилось.

Оттолкнув его руку, я накрыла подвеску ладонью неосознанным защитным жестом, чувствуя знакомое успокаивающее тепло, такое же, как и исходившее от широкой груди сидящего позади меня мужчины.

— Это подарок.

— От твоего парня? — из его глубокого голоса резко пропала вся веселость и игривость, и на миг мне даже показалось, что в нем послышались ревнивые нотки.

Что за бред?

Но он спросил об этом так, словно ему было очень важно это знать, напряжённо застыв в ожидании моего ответа, и, решив, что лучше не лгать, я тихо вздохнула:

— У меня нет парня.

Мне снова послышался едва слышный облегчённый выдох, но я не могла быть уверена, что это не плод моего воображения или запоздалые галлюцинации после сотрясения мозга.

— Тогда от кого он? — небрежно обронил брюнет, но от меня не укрылось, как его пальцы на моих плечах, сжавшиеся почти до боли минуту назад, снова расслабились и принялись мягко поглаживать, отчего по спине начало растекаться предательское тепло.

— Зачем тебе это знать? — устало выдохнула я, прикрывая глаза.

Его руки осторожно провели вниз по моему позвоночнику, а затем снова вернулись к шее, и он мягко погладил мой ноющий затылок большими пальцами.

— Просто скажи мне. Пожалуйста, — его голос прозвучал тихо и как-то… робко? И он только что сказал «пожалуйста»?

Мои глаза удивлённо расширились.

— Этот кулон мне подарила бабушка на совершеннолетие, — неожиданно для самой себя призналась я. Видимо, это его внезапная вежливость так сильно на меня повлияла.

— Вы с ней близки?

— Она умерла год назад.

Услышав это, Чонгук застыл, а затем поцеловал меня в плечо, тихо шепнув:

— Прости.

Я замерла, слишком ошеломленная и его словами, и тем, что он только что сделал, но не успела как следует об этом подумать, так как негромкий голос Волка обволакивал моё сознание мягким бархатом и почти усыплял, а исходивший от него аромат странным образом успокаивал.А ещё мне впервые захотелось сделать так, как он сказал — расслабиться и довериться его сильным уверенным рукам.

Но для этого было не время и не место.А его следующие слова и вовсе заставили меня очнуться от приятной неги, окутавшей все моё тело от его уверенных движений, которыми он массировал мои плечи и шею.

— И все же я до сих пор не могу понять, как такой невинный ангелок, как ты, попал в полицию, — усмехнулся он, проводя ладонью между моими лопатками и заставляя неосознанно выгнуться.

— Я далеко не ангел, Чонгук. И никогда им не была. — устало вздохнула я. — У всех есть тайны.