6. Воспоминания - Семья (часть 1) (1/2)
Заканчивая медитировать, Лань Ванцзи сделал глубокий вздох.
Прошёл ровно один год с тех пор, как он усыновил А-Юаня.
Прошла ровно одна неделя с тех пор, как его телесные раны полностью зажили.
Прошёл ровно один год, одна неделя и один час с тех пор, как его мир рухнул.
Прошёл ровно один год, одна неделя и один час с тех пор, как его мир потерял цвета и стал монохромным.
Прошёл ровно один год, одна неделя и один час с тех пор, как его сердце умерло.
Прошёл ровно один год, одна неделя и один час с тех пор, как Вэй Ин умер.
Веки Лань Ванцзи дрогнули, когда он подумал об этом.
Пусть раны на его теле зажили, но раны его сердца не затянутся никогда.
Они были открытыми, свежими, покрытыми волдырями, гноящимися с того самого дня, как он услышал об осаде и смерти его сердца, Вэй Ина.
Временами Лань Ванцзи чувствовал, что ему не хочется вставать с кровати. По какой ещё причине, кроме слабой надежды, что душа Вэй Ина ещё где-то живёт, он продолжал это делать?
Другой голос в его сердце бранил его, ведь у него всё ещё был А-Юань. Ребёнок, которого Вэй Усянь признал своим собственным. Ради него… и ради своего брата Лань Ванцзи мог ещё продолжать.
Ради А-Юаня, у которого были улыбка и жизнерадостность Вэй Ина. Который всегда был маленьким огоньком света в холоде его сердца.
Ради его брата, что защищал его… и уменьшил его наказание.
Изначально наказание для Лань Ванцзи было больше, чем просто тридцать три удара дисциплинарным кнутом. Оно было уменьшено только потому, что его брат умолял об этом, и потому он смог получить помощь сразу после наказания, чего изначально не предполагалось.
И если бы это было всё, но так же неизменное присутствие и утешение, которые он дарил Лань Ванцзи в период скорби,.. и Лань Чжань не возражал против этой близости.
Однако его дядя… его дядя, который осуждал Вэй Ина с самого начала и бросал полные ненависти и яда слова. Тот, чьё разочарование, гнев, безразличие и упрёк заморозили всю любовь и тепло, оставленные им для этого человека.
Из задумчивости Лань Ванцзи вывел негромкий стук в дверь.
- Кто это?
- Х-Ханьгуан-Цзюнь… - тихий голос Лань Юаня раздался из-за двери.
- Входи, А-Юань.
- Мгм!
Лань Юань, слегка запинаясь, зашёл внутрь, и глаза его, ярко-серебряные, сияли, когда он принёс поднос с едой своему приёмному отцу и после закрыл за собой дверь.
- А-Юань, - Лань Ванцзи погладил его по голове. – Как прошли занятия?
- Хорошо! Учитель похвалил меня за правильные ответы на вопросы! – Лань Юань внезапно оборвал себя. – В обеденное время говорить запрещено. Я забыл, - он выглядел обеспокоенным тем, что будет наказан, и взволнованно посмотрел на Лань Ванцзи, который вздохнул.
- Ты можешь говорить.
- Но… правила…
- Всё в порядке, - Я буду защищать тебя лучше, чем когда потерпел неудачу с Вэй Ином.
С былой уверенностью Лань Юань взволнованно защебетал, хотя и немного приглушённей, чтобы не нарушить правил.
- А-Юя выгнали за то, что он опять шумел.
- Мгм.
- И, о-отец…? – более нерешительно обратился А-Юань.
- Да?
- Как ты сегодня? – чуть уверенней продолжил мальчик.
(Лань Юаня учили, что неправильно называть Лань Ванцзи своим «отцом», и со временем он прекратил это делать из-за наказаний, которые откровенно рассердили Лань Ванцзи, когда тот узнал о них.
Но Лань Ванцзи поощрял это за закрытыми дверями, чтобы постепенно избавить Лань Юаня от привычки называть его этим именем. Это навевало воспоминания о мирных временах, счастливых временах.)
Лань Ванцзи остановился на этом вопросе, задумавшись.
- Хорошо, - Хорошо, когда я смогу уйти к Вэй Ину--
- Это чудесно! – Лань Юань лучезарно улыбнулся, резко обрывая мысли Лань Ванцзи.
Закончив с трапезой, Лань Чжань вновь погладил сына по голове.
- А-Юань, ты не видел брата или дядю? – ему показалось странным, что брат не навещал его целую неделю.
С тех пор, как он был в изоляции, за исключением периодических и контролируемых визитов А-Юаня, у него не было реального доступа к информации, кроме учеников, которые случайно сплетничали, проходя мимо. Однако сплетни он игнорировал, ведь давно понял, что пустые разговоры могут сделать с кем-то. Кем-то, вроде Вэй Ина.
Его размышления были прерваны внезапным восклицанием Лань Юаня.
- Да! Дядя Сичэнь отправил меня передать тебе письмо!
.
.
.
Лань Сичэнь почувствовал себя немного нечестным, когда отправил письмо, в котором говорилось о том, что они видели в воспоминаниях, в Гусу. Он адресовал письмо Лань Юаню, как гарантию, что старейшины не помешают узнать какую-то информацию его брату.
Другое письмо он послал непосредственно старейшинам, подробно объясняя, что если они позволят Второму Нефриту взглянуть на память Старейшины Илин и увидеть, насколько «злым» парень был на самом деле, то, вероятно, тот отвернётся от него и поймёт, насколько «правильным» было его наказание за то, что тот защищал такого человека.
На лице Лань Сичэня появилась улыбка, когда тот подумал, что, технически, он не лжёт. Он просто… опускал некоторые детали.
Впрочем, он волновался о том, как его брат воспримет эту новость.
Этот просмотр воспоминаний шёл вразрез с рядом правил, касающихся неприкосновенности личной жизни и беспокойства душ умерших, которые и по отдельности его брат воспринимал нелегко. А также… факт о том, как сильно Молодой Мастер Вэй не понимал его и считал, что Ванцзи ненавидит его.
Он действительно не был уверен в том, как поступит Ванцзи, и даже немного беспокоился, что совершил ошибку, рассказав об этом брату.
Но Ванцзи рано или поздно всё равно узнал бы об этом, и он не хотел нагружать этим их отношения.
Он действительно надеялся, что сделал правильный выбор, отправив письмо…
.
.
.
- Брат прислал тебе письмо, чтобы передать его мне?
- Мгм!
Лань Ванцзи нахмурился. Чтоб его брат сделал нечто подобное… что же содержало в себе это письмо?
Когда Лань Юань достал толстое письмо – оно охватывало довольно много страниц в изложении – Лань Ванцзи приподнял бровь. Что же…?
Он принял письмо и погрузился в чтение.
Первые страницы были адресованы Лань Юаню, но когда он перевернул пятую, то замер.
Мир заклинателей решил использовать шар памяти, чтобы просмотреть воспоминания Молодого Господина Вэя в надежде уличить его.
Каждая клеточка его крови замерла от этого предложения.
Затем его охватила зычная ярость.
Они посмели……!
- Отец? – А-Юань посмотрел на него довольно обеспокоенно, и Лань Ванцзи сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Письмо продолжалось.
Я знаю, ты можешь быть в ярости от того, что они осмелились на что-то подобное… и что наш орден принял участие в этом. Мне очень стыдно за то, что мы сделали это и нарушили уединение Молодого Господина Вэя.
Но… мы обнаружили много такого о Молодом Господине Вэе, что тебе необходимо знать.
Первое…
Руки Лань Ванцзи дрогнули.
Молодой Господин Вэй отдал своё Золотое Ядро главе клана Цзян, когда пала Пристань Лотоса.
Лань Ванцзи испытывал смешанные эмоции. Во-первых, ярость. Затем чувство вины и отчаяния. Ярость из-за того, что Цзян Ваньинь возглавил осаду и убил собственного брата, несмотря на то, что тот пожертвовал собой ради него. Вину, потому что он помнил, что сказал Вэй Ину. Что он должен отречься от своего пути. Затем его задело, когда тот наотрез отказался от этого. Теперь он всё понял. Если бы он прекратил, то... как мог бы защищать себя?
Он знал, что с Золотым Ядром Вэй Ина что-то не так, но это… это было…
Он тяжело сглотнул и продолжил.
Он стал тёмным заклинателем не по собственному выбору, но потому, что это было единственное, с чем он был сброшен с горы Луаньцзан, прежде чем смог укротить негативную энергию.
Когда он выбрался оттуда и встретил тебя, ты спорил с ним, и он был взбешён тем, что ты просил его «вернуться в Гусу» с тобой не потому, что не хотел этого, а потому, что думал, ты накажешь его, как это было в подростковом возрасте.
Это заставило Лань Ванцзи вспомнить те времена. Он всегда наказывал Вэй Ина, не важно, за мелкие ли проступки, или за большие, кара была всегда, будь то удары ферулами или переписывание правил.
Лань Ванцзи не выказывал ни малейшего намерения сдерживаться, когда назначал наказания, соответствующие проступкам.
Не то чтобы Лань Ванцзи забыл об этом, но в своём стремлении защитить Вэй Ина он оказался слишком импульсивен.
И у Вэй Ина, вероятно, осталось впечатление, что он никогда не будет защищён в Гусу. Скорее всего, его выпорют и отправят в заточение.
Письмо всё продолжалось.
И тогда Лань Ванцзи решил, что хуже быть не может……
……Но так и было.
Больно было слышать, как сильно он бессознательно навредил доверию и надёжности в их с Вэй Усянем отношениях, ссорясь с ним и не сумев должным образом донести свои намерения.
Он пришёл в ужас, узнав о депрессивных мыслях, резких, безжалостных голосах тёмной энергии, чрезмерном употреблении алкоголя, чтобы согреться, и… и всё прочее.
Лань Ванцзи не знал, сколько времени прошло, но когда он пришёл в себя, Лань Юань осторожно вытирал ему слёзы носовым платком, зовя его.
- Отец? Отец! Ты в порядке?
Лань Ванцзи ничего не сказал, но протянул руку и обнял А-Юаня, который был растерян, обнимая в ответ.
После мальчик опустил руку и мягко похлопал по спине, как это делали ему, когда было грустно.
- Не плачь, отец. Всё будет хорошо.
- ………Мгм, - он лишь крепче прижал к себе Лань Юаня.
Успокоившись, он отпустил его, и Лань Юань казался счастливым от того, что его отец больше не плачет. Он не знал, что написал дядя Сичэнь, но это заставило отца грустить, и он обязательно поговорит с дядей о том, как он заставил отца плакать.
Замечая, что уже стемнело, Лань Юань взял поднос с пустой посудой из-под еды и пожелал отцу спокойной ночи, возвращаясь в комнату для учеников после того, как убрал.
Лань Ванцзи прижал к себе письмо. Вэй Ин… Вэй Ин…
Он сделал несколько судорожных вздохов, чтобы успокоиться, и перевернул письмо, смотря, нет ли там чего-то ещё.
Ванцзи… не хочешь ли ты посмотреть? Я отправил письмо старейшинам, которые согласились при условии, что ты пожелаешь этого. Тебе всё равно придётся продолжить уединение после этого, но ты можешь прийти посмотреть.
Лань Ванцзи глядел на эти фразы так долго, что можно было подумать, что те чем-то оскорбили его.
Я… Он не хотел встречаться с этими… людьми, что участвовали в смерти любимого всем его сердцем человека, но он……
…………</p>
У Лань Сичэня и остальных было несколько дней на то, чтоб осушить слёзы и успокоить своё взбаламученное сознание.
То, чему они стали свидетелями… было действительно ужасно. Описать это иначе было невозможно.
Эти эмоции, отчаяние, пустота, мучительный холод…
Для <s>Вэй Усяня</s> человека это было слишком тяжело.
Лань Сичэнь вздохнул, решая немного прогуляться по улице… как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек в золотых одеяниях клана Цзинь схватил Суйбянь, другой держал Чэнь Цин, и оба бросились прочь с подозрительной скоростью.
Любопытствуя, но желая быть осторожным, Лань Сичэнь скрыл свою ауру и последовал за заклинателями, через некоторое время став свидетелем их встречи с нервным Цзинь Гуаншанем.
Он прижался к дереву, рассчитывая остаться незамеченным. Впервые он проклинал клановые одежды, так сильно выделяющиеся на фоне зелени.
- Глава клана, мы всё принесли.
- Хорошо. Спрячьте их подальше. Я не желаю, чтобы все узнали о том, что мы сделали… - Цзинь Гуаншань выглядел немного злым.
- Да!
- В этот раз мой проклятый сукин сын отказался мне помочь! Похоже, он не понимает, что своеволие по отношению ко мне имеет свои последствия… - уходя прочь, бормотал мужчина.
Лань Сичэнь до побеления костяшек сжал кулаки. Он уже давно был недоволен тем, как с А-Яо обходился Цзинь Гуаншань и этот инцидент был одним из многих, которые он наблюдал – как прямо, так и косвенно.
И теперь, кажется, он собирается сорвать совет Кланов… Что он может скрывать? Что в воспоминаниях Молодого Господина Вэя мы не должны видеть? К тому же… кажется, А-Яо тоже сделал что-то для скрытия этого… Знаю, он хочет получить одобрение главы клана Цзинь из-за желания матери, но это…
Его размышления были прерваны тактичным покашливанием.
- Сичэнь-гэгэ… что вы делаете?
Голос этот заставил его подпрыгнуть. Неужели он был так поглощён своими мыслями, что не заметил Хуайсана прямо перед собой?
- Н-ничего…
Лань Сичэнь попрощался и отправился обсудить с Не Минцзюэ увиденное им, а также остановить учеников с мечом и флейтой от дальнейшего продвижения.
- Сичэнь-гэгэ!
- Да?
- Вам не стоит беспокоиться об этих учениках, я уже позаботился об этом!
- Вы тоже видели это? – Как долго он здесь? Точно… его одежда прекрасно сливается с окружением, так что он мог находиться здесь раньше меня…
- Да. Раз мы об этом уже позаботились, не могли бы вы сообщить обо всём гэгэ за меня? – Он поверит вам больше, чем мне.
- Мгм, - услышав невысказанные слова, Лань Сичэнь отправился сообщить Не Минцзюэ, который всё ещё был немного потрясён тем, что видел в воспоминаниях.
К тому моменту, как он объяснил всё Не Минцзюэ и тот разразился яростными ругательствами, Лань Сичэнь заметил знакомый блеск меча.
Ванцзи приземлился в Пристани Лотоса.
- Ванцзи.
- Брат, глава клана Не.
- Мгм. Ванцзи… ты уверен, что с тобой всё будет в порядке?
- Мгм. Я в порядке, брат.
Лань Сичэнь был встревожен. Нет. Волноваться было неправильно. Он был откровенно огорчён. Никогда ранее он не видел Ванцзи столь холодным. Если обычную атмосферу вокруг него можно назвать ледяной, то сейчас это была настоящая тундра.
Каждый в радиусе трёх метров ощутил холодок, пробежавший с головы до ног, когда Лань Ванцзи вошёл в комнату.
- Ванцзи, - Лань Сичэнь осторожно положил руку на плечо брата, ощущая, как тот напрягся, а после немного расслабился и его аура утихомирилась.
Только вошедшие Лань Цижень и старейшины выглядели одновременно удивлёнными и растерянными, не понимая, почему Второй Нефрит был здесь, когда должен был находиться в уединении.
- Великие и оставшиеся в Гусу старейшины дали своё позволение, - пояснил на немой вопрос Лань Сичэнь, закрепляя свои слова официальным письмом, и уже после этого пояснения возможный протест был отменён.
Ещё было несколько человек, у которых остались вопросы по поводу того, почему Лань Ванцзи прибыл так поздно, но им, с осторожностью подбирая слова, пояснили, что тот находился в уединении для самосовершенствования, и лишь недавно его попросили присутствовать на просмотре, так как он был важным членом клана Лань. (Лань Сичень бросил тщательно скрываемый взгляд на слегка склонивших головы старейшин.)
Вскоре все остальные прошли внутрь.
Цзинь Гуаншань, казалось, был доволен тем, что Суйбянь и Чэнь Цин не были вынесены, и уже начал расслабляться, когда два ученика клана Не вошли с предметами, о которых шла речь.
Выражение лица Цзинь Гуаншаня бесценно, - пронеслось в голове Лань Сичэня.
Не прошло и секунды, как они начали.
***</p>
- Ну и где ты был? – Цзян Чэн не преминул прочесть нотации Вэй Усяню.
- Ох, ты же меня знаешь... - стараясь выглядеть бодрым, протянул Вэй Усянь. – Просто дурачился в округе с дамами, как обычно... - «Я был без сознания эти три дня, что ещё я делал?»
***</p>
Лань Ванцзи слегка повернулся к брату, желая получить ответ на неозвученный вопрос.
- Молодой Господин Вэй потерял сознание от напряжения, вызванного использованием тёмной энергии.
Кулаки Лань Ванцзи непроизвольно стали сжиматься и разжиматься.
***</p>
- Хорошо, неважно, - нахмурившись, Цзян Чэн. – Ну, иди и помоги мне!
- С чем?
- С чем ещё? Строительные работы, документация… Я не знаю… сделай себя полезным!
Вэй Усянь старался выглядеть не таким обиженным, каким был.
- Я был полезен!
***</p>
Цзян Чэн опустил глаза в пол. – Я глупец. Как я мог не видеть этого? Я всегда считал, что Вэй Усянь отмахивается от подобных оскорблений. Может ли быть, что из-за того, как часто я допускал подобное, я стал игнорировать признаки трещин в его броне?
Лань Ванцзи, с другой стороны, с трудом усваивал это. Из одного короткого общения он осознал, как сильно слова могли ранить Вэй Усяня. И вспоминая всё то, что он наговорил…
***</p>
- И как?
- Прекрасно… Я пытался понять, как уничтожить печать!
- И чем это поможет мне?
«Это заставит мир заклинателей не так часто нападать на нас. Им не нравится, как много энергии мы ”захватываем”».
-...Хороший вопрос.
***</p>
Слова эти заставили заклинателей опустить глаза от стыда. Они действительно думали об этом.
Но они и понятия не имели, что Вэй Усянь думал уничтожить печать просто от того, что они были недовольны.
Ведь разве не по этой причине они травили его? Из-за того, сколько у него было власти? Действительно… кто же напал первым? Кем был тот, что спровоцировал первым? Разве не они? Разве не всегда это были они?
***</p>
- Просто помоги, хорошо? – сначала вздохнув, после Цзян Чэн фыркнул. – Я скучал по тебе…
Только услышав это, Вэй Усянь ухмыльнулся.
- Что это было, Чэн-Чэн? Что ты только что сказал? Я тебя не слышал~!
Цзян Чэн мгновенно покраснел от гнева и смущения.
- Кто, чёрт возьми, твой «Чэн-Чэн»?
- Ты~!
- Сопляк!!
Вэй Усянь откинул голову назад и громко расхохотался.
***</p>
В глазах Лань Ванцзи появилась болезненная тоска.
В течение года он цеплялся за небольшие воспоминания о Вэй Усяне, чтобы хранить память о нём. Чтобы хранить надежду, что, быть может, в один день, один прекрасный день, на его зов ответят.
Услышать такой яркий смех, который, как он думал, ему уже не суждено услышать… сердце его болело. Болело слишком сильно.
Лань Сичэнь, взглянув на него, вздохнул.
Это то, что мы могли бы иметь, - пришла мысль к Цзян Чэну. – Это то, что мы могли бы иметь, будь моя воля сильнее.
***</p>
- Вы двое, не ссорьтесь! – Цзян Яньли появилась рядом с лёгкой улыбкой.
- Хорошо, Шицзе.
- Хорошо, А-Ли.
***</p>
И вновь все были поражены тому, как легко Цзян Яньли успокоила Саньду Шэншоу и Старейшину Илин.
***</p>
Но видя, что оба собираются продолжить спор, Цзян Яньли продолжила:
- Тому, кто не остановится, будет запрещено есть мой суп месяц.
Двое зрелых мужчин тут же заткнулись и стали похожи на послушных щенков, ожидающих угощения, чем вызвали лёгкий смех Цзян Яньли.
- Идём-идём, я всё равно очень много приготовила. Пойдём.
И оба последовали за ней, как маленькие утята семенят за своей матерью, и сели за обеденный стол, с нетерпением ожидая супа сестры.
И лишь получив его, они расслабились, начиная болтать о всяких пустяках и о том, чем занимались весь день.
- Хэй, Вэй Усянь, не хочешь сразиться со мной? – на этих словах брата Вэй Ин едва не подавился супом.
- Зачем?
- Мы давно не состязались, да и я уже некоторое время не видел, чтоб ты пользовался Суйбянем. Кстати, где Суйбянь?
Усянь немного нервно рассмеялся.
- Заброшен где-то в моей комнате.
- Ну так? Почему бы тебе не сходить за ним?
- Хм? Я совсем не хочу сражаться.
- Почему нет? Ты всегда хвастался своими способностями перед всем и вся, почему не сейчас?
- Тогда я был ребёнком. Сейчас я немного взрослее. Я больше не буду таким высокомерным.
***</p>
Это правда, - с горечью подумал Цзян Чэн. – Он всегда любил похвастаться своими способностями. Почему я не подумал, что взросление – не единственная причина, по которой он прекратил использовать меч? Это ведь было такое убогое объяснение. Такое жалкое оправдание.
И в обычной ситуации я бы смог увидеть это насквозь.
Все чувствовали нарастающую панику от того, как близок Вэй Усянь к раскрытию своей тайны.
***</p>
- Даже если так, мы могли бы сразиться, как в старые времена. Давай, Вэй Усянь, ты же не боишься проиграть мне?
«Сейчас, когда у меня нет ядра, я бы проиграл тебе за мгновение»
- Оставь меня.
- Но…
- Оставь меня! – внезапно рявкнул Вэй Ин.
Тишина обволакивала родственников, и Усянь ощутил, что паника начинает усиливаться.
- Извини. Я просто… чувствую себя нехорошо, - быстро проглатывая остатки супа, он встал из-за стола. – Спасибо за суп, Шицзе!
- Вэй…
Но Вэй Усянь уже выскочил из комнаты.
***</p>
Я такой идиот. Я ёбаный идиот, - прикусив губу, сокрушался Цзян Чэн. – Как я мог не заметить этих знаков? Они были чертовски очевидны. Он убежал! Естественно, он что-то скрывал!
***</p>
Он задыхался, нервы всё ещё были напряжены до предела.
«Я так облажался… они наверняка поняли, что что-то не так. Особенно Шицзе… Нет, - он быстро встряхнул головой. – Я не позволю им узнать, даже если мне придётся унести эту тайну с собой в могилу»
Он немного побродил по городу и поторговался с некоторыми купцами, которые были ему знакомы. Останавливаясь во многих местах, он наконец-то дошёл и до винного магазина, где купил два кувшина и был очень доволен собой, пока не услышал очередной шёпот, что заставил его сжать кулаки.
- Как посмел этот Вэй Усянь прийти сюда?
- Да, разве это не он виноват в том, что сгорела Пристань Лотоса? У него ещё хватает наглости возвращаться? – с усмешкой ответил один из адептов.
«Это была моя вина… действительно. Они правы, почему только я вернулся сюда, когда причинил столько боли Цзян Чэну и Шицзе».
Он вспомнил, как Шицзе говорила ему, что он ни в чём не виноват, но поверить в это почему-то не получалось. Он спровоцировал Вэней перейти грань.
Вся вина лежит исключительно на нём.
***</p>
Почему, Вэй Ин? Это не твоя вина! Это никогда не было твоей виной! – Лань Ванцзи мелко дрожал. Вэй Ин так много страдал, а он… он не смог увидеть этого.
Цзян Чэн со стыдом опустил голову. Он во всём винил брата. А брат лишь принимал и взваливал эту ношу на свои плечи. – Он взял всё на себя, а я всё добавлял и добавлял.
***</p>
Адепты продолжали говорить о нём и его постоянно возрастающей силе. Как это было несправедливо, что глава клана Цзян заполучил такое мощное оружие, как Вэй Усянь.
***</p>
Оружие… Вот как они в действительности описывали Вэй Усяня.
Он был оружием и, следовательно, не человеком.
Он был оружием и, следовательно, монстром.
Он был крайне опасным оружием… и, следовательно, должен был быть уничтожен.
Безобразие. Одно это слово суммировало в себе всё то, что чувствовал Лань Ванцзи. Он был благодарен за свою сдержанность, потому что едва сдерживал себя сейчас.
***</p>
Вэй Усянь не мог находиться там ни минуты более. Он знал, что тёмную энергию и голоса спирт поможет загнать глубоко внутрь… и потому, заботясь об этих адептах, ему стоит уйти как можно дальше.
Он знал, как на него действует тёмная энергия. Как она делала его ещё более раздражительным и агрессивным. Он знал это.
***</p>
Он знал это… Лань Ванцзи всегда думал, что Вэй Ин отмахивался от последствий использования тёмной энергии, но как мог он забыть? Пусть возмутитель спокойствия, казалось, никогда не обращал внимания на занятия, он всегда добивался наилучших результатов и всегда правильно отвечал на вопросы.
Именно.
Как мог Вэй Ин не знать о последствиях? В самом деле, он не мог быть ещё более сознательным. Он необыкновенно чётко представлял себе, что с ним будет, если он будет продолжать. И, тем не менее, почему тогда он продолжал?
С того момента, как вспомнил об этом, Ванцзи размышлял и всё время ожидал, что что-то случится с Золотым Ядром Вэй Ина. Ожидал, что оно совсем исчезнет… но он бы никогда об этом не узнал.
Но это всегда было столь очевидно, не так ли?
Но никто, даже он сам, не догадался.
***</p>
Но он мог справиться с этим. Он мог справиться с этим.
Пока у него есть якорь, что-то… или кто-то, кто может успокоить его… он будет в порядке.
Пока у него есть его Шицзе… он сможет мыслить здраво.
***</p>
Не Хуайсан криво усмехнулся. - А потом она умерла. Неудивительно, что Вэй-Сюн потерял контроль. Его Шицзе была для него якорем. Без неё рядом или хотя бы живой… Вэй-Сюн определённо потерпел бы крах в попытках удержать себя в здравом уме.
У Цзян Чэна мелькнула иная мысль.
Минутку. Он сказал, что будет в здравом уме, пока у него есть А-Ли. Он сделал А-Ли якорем. Тогда почему… почему он потерял контроль? Что в действительности произошло в Безночном городе? Была ли какая-то внешняя сила, что заставила его стать таким? Или было что-то ещё?
***</p>
Через несколько дней Вэй Усянь прибыл к кузнецу, здороваясь с мужчиной и спрашивая, сможет ли он расплавить один конкретный предмет, после доставая его из кармана.
Он надеялся, что если удастся расплавить печать, то он сможет уничтожить её.
Он почувствовал что-то неладное сразу, как печать была помещена в огонь, и схватив всех находящихся в кузнице, выскочил с ними наружу.
Как он и ожидал…
БУМ!
…кузница частично взорвалась.
Тем не менее, он прошёл в образовавшийся бардак… чтоб увидеть совершенно невредимую печать.
………«Вы, блядь, издеваетесь надо мной»
***</p>
Так он пытался уничтожить её… Он стремился уничтожить её, - Не Минцзюэ наблюдал за происходящим с непониманием. Одной из причин, по которой он участвовал в осаде, была печать. Он, как и остальные, был уверен, что Вэй Усянь будет использовать её в гнусных целях. – Даже подумать о том, что он пытался её уничтожить, так…
Он был опечален. Хуайсан говорил ему, что Вэй Усянь не сделает ничего подобного. Никогда не сделает.
Но он не слушал.
Несмотря на явные сомнения, терзающие его при участии в осаде, он считал, что поступает правильно, убивая злодея.
Но что тогда было правильным, а что нет? Неужели он действительно совершил ошибку?
Ничего из того, что они видели, до сих пор не указывало на то, что Вэй Усянь был злодеем.
Всякий раз, когда он делал что-то хоть отдалённо «злодейское», мальчик жалел об этом и терзал себя.
На самом деле до него доходили только слухи о том, насколько злым был Старейшина Илин. Он никогда не получал подтверждения этому, но отношение его стало заведомо предвзятым, несмотря на то, что он знал, что слухи могут ничего не значить.
Безночный город был – Ха, и ещё раз Ха! – всего мгновением для него, но если подумать рационально… кто сделал первый шаг к убийству?
***</p>
Он извинился перед рабочими и перевёл взгляд, сразу натыкаясь на разъярённого Цзян Чэна и обеспокоенную Шицзе, направляющихся к нему.
- Вэй… - рука, опущенная на плечо главы клана, заставила того тут же замолчать.
- А-Сянь, ты в порядке?
- Да… но кузница… не совсем, ха-ха… ха……
- Что случилось?
- Ну, я попытался уничтожить Тигриную печать… и это мне аукнулось.
- О Боже! Точно все в порядке?
На её обеспокоенный вопрос раздался хор голосов, оповещающее общее «да».
После недолгого разговора кузницу восстановили, и Вэй Усянь вернулся в свою комнату, чтобы поэкспериментировать с другими возможными способами уничтожения печати.
.
.
Оказывается, всё было далеко не так просто.
После ещё нескольких попыток он обнаружил, что печать обладает собственным сознанием.
«Это уже немного хлопотно… - со вздохом заключил Вэй Усянь. – Если я попытаюсь уничтожить её, перенаправив тёмную энергию, она станет агрессивной и нападёт на меня. Тем более, что риск высок… Нет, не так. Я точно умру, если уничтожу её сейчас».
***</p>
Он знал об этом с самого начала? Выходит… - Лань Ванцзи заметно побледнел. – Выходит, в день осады… Вэй Усянь пожелал умереть? Он намеревался погибнуть?
Многие тоже подумали об этом. Потому что вспомнили, что Старейшина Илин был способен убивать тысячи врагов в одно мгновение.
Их было всего несколько тысяч.
Это была проигрышная битва.
И всё же они победили.
Но почему?
……Потому что противник позволил этому произойти.
Если бы не это… неужели они надеялись победить его?
***</p>
Он раздражённо взъерошил волосы.
«Всё, что я могу – это запечатать силу и надеяться, что никто не будет настолько глуп, чтоб попытаться украсть её и снять печать. Эта чёртова вещь примет любого за своего Господина!»
Разочарование и досада Вэй Усяня только усилились на последовавшем далее цветочном банкете, когда случайно оказавшийся поблизости Цзинь Цзысюань вновь сказал что-то обидное его Шицзе. Он никогда не простит такого человека, как он. Человека, который довёл до слёз его драгоценную сестру.
***</p>
Одна и та же мысль отразилась в головах заклинателей, когда они услышали и увидели это.
Не удивительно, что он так желал убить Цзинь Цзысюаня. Этот человек сделал не так уж много для девы Цзян, которая всё это время была настоящим ангелом.
***</p>
Он успел быстро принять ванну в своей комнате, когда его позвали, чтоб сообщить об охоте на горе Феникс, организованной кланом Ланьлин Цзинь.
«Ну, мне там делать нечего, - взглянув на свой меч, понял Вэй Усянь. – Люди опять будут жаловаться…»
***</p>
Те, кто громче всех жаловались на отсутствие у Усяня меча, неловко заёрзали на своих местах.
***</p>
Вэй Усянь, тем не менее, отправился с делегацией клана Цзян и разговаривал с Цзян Чэном, когда его взгляд упал на знакомые белые одеяния. Внимательней оглядевшись, он выловил взглядом прекрасный профиль Лань Ванцзи.
***</p>
Весь клан Гусу Лань подавился воздухом.
Уши Лань Ванцзи становились ярко-красными при осознании того, что они услышали. – П-прекрасный? Вэй Ин назвал меня красивым? То есть, он всегда дразнил меня этим, но подумать, что он правда так считал…
Лань Сичэнь сочувственно посмотрел на брата. – У меня такое чувство, будто это только начало.
***</p>
«Два Нефрита клана Лань поистине безупречны, их словно вырезали изо льда, - пронеслось в мыслях Вэй Усяня. – Даже воздух становится более освежающим, когда они здесь. Даже их одежды как всегда безупречны и чисты. Будто они были божествами, а может и кем-то ещё»
***</p>
В сей раз даже Лань Сичэнь начал краснеть. – Молодой Господин Вэй действительно знает, как делать комплименты человеку.
***</p>
Вэй Усянь слегка улыбнулся, поднимая с земли цветок, прицеливаясь им перед собой и обращая своё внимание на Лань Ванцзи.
«Лань Чжань выглядел бы очень красиво с несколькими цветками на голове»
***</p>
Снова. Снова!!! Вэй Ин, почему ты такой? – и тут Лань Ванцзи кое-что вспомнил. – О нет. Оооо неееет. Это гора Феникса. Я влип. Я так облажался.
Почему мы ещё здесь? – в то же время были мысли некоторых, что чувствовали, как краснеют их лица.
***</p>
Как и ожидалось, Второй Нефрит поймал цветок, брошенный ему в спину.
- Вэй Ин, - в тоне его послышалось некое раздражение.
Но у Вэй Усяня было самое невинное выражение лица.
- Что? Ханьгуан-цзюнь, вы меня звали? Что-то случилось?
- Это был ты? – тон его был довольно холодным при этом вопросе.
- Нет, это был не я!
Но наблюдающие рядом девушки мигом сдали его.
- Не верьте ему, это был он!
- Как можно обращаться так с хорошим человеком? – тут же изобразил обиженный взгляд Вэй Усянь. – Я могу и рассердиться!
***</p>
Действительно… как они могли так с ним обращаться? Вэй Усянь не сделал ничего плохого. Абсолютно ничего. И даже в это время… они желали оклеветать его. Даже сейчас… они были жестокими, порочными созданиями.
***</p>
Цзян Чэн извинился за него, но после Лань Сичэнь сообщил, что это не было проблемой.
- Зачем ты бросил в него цветы? – шипя спросил мужчина.
- Я думаю, что он выглядит мило. Так почему я не мог бросить несколько бутонов? - слова его вызвали у Цзян Чэна фырканье.
- Сколько тебе лет? Кем ты себя возомнил, продолжая разыгрывать такие фокусы?
- Ты тоже хочешь это сделать? – ехидно ухмыляясь, спросил он. – На земле ещё много осталось. Или мне купить для Вас? – в конце он притворно поклонился.
- Исчезни! – отвернулся от него Цзян Чэн.
Они ещё немного пошутили, и, когда их объявили, на обоих обрушился дождь из цветов.
Лицо Цзян Чэна потемнело, когда душащий запах цветов почти заставил его чихнуть, в то время как Вэй Усянь купался в прекрасном аромате, смеясь над страданиями Цзян Чэна.
Они оба замахали руками, когда увидели свою сестру. Она извинилась перед Мадам Цзинь и та бросила им два цветка. Девушка чуть не потеряла равновесие, и оба заклинателя напряглись, готовые при надобности схватить её, но, увидев, что та спокойна, они позволили себе расслабиться и мягко улыбнуться, ловя цветы.
Клан Цзинь следовали после них, и лица Вэй Ина и Цзян Чэна вытянулись, когда они увидели Цзинь Цзысюаня.
Вэй Усянь не сдержал язвительного комментария, и точно мог сказать, что Цзян Чэну хотелось бы сделать то же самое, но он сдерживался, напоминая, что сестра за ними наблюдает.
- Но это только пока я не увижу эту чёртову принцессу…
Вэй Усянь изо всех сил старался не высовываться, но некоторые люди, кажется, не желали того же.
А именно паршивый кузен Цзинь Цзысюаня, имя которого он даже не помнил.
***</p>
Многие знали этого человека как Цзинь Цзысюня, проклятого сотней дыр. Несмотря на конфликт с этим парнем, Вэй Усянь легко забыл о его существовании. Тогда… Тогда возможно ли, что не Вэй Усянь проклял его?
***</p>
Вэй Усянь помнил не очень хорошо, но между ним и Цзинь Цзысюанем разгорелся спор и кузен его при нём присутствовал, подливая масла в огонь. Или это был…? Он не совсем помнил этого парня, так что посчитал, что это не имело значения. Однако враждебность к себе он заметил, но не обращал на это внимания. Его больше беспокоило то, что павлин пытался привлечь к себе внимание его сестры, и захотелось показать ему себя.
- Лань Чжань, не хочешь мне помочь?
- Что ты задумал на этот раз? – Начал Цзян Чэн, однако Лань Ванцзи уже ответил.
- Чем?
Вэй Усянь расплылся в улыбке.
- Можно я одолжу твою лобную ленту?
***</p>
Все и вся, кто знал о значении налобной ленты, фыркнули.
Вэй Усяню нравится Ханьгуан-Цзюнь??? Это имело смысл, раз он считал второго красавцем.
Кровь застыла в горле Лань Циженя, и он заставил себя проглотить её. Бесстыдник!!!!!
***</p>
Лань Ванцзи, как он и ожидал, отвёл взгляд.
«А действительно, что это за лента? Я знаю, что она очень важная, но что она значит? Почему Лань Чжань… кажется, стесняется?»
***</p>
Он не знает. Он не знает??? – Лань Цижень бушевал. Все видели, какое преступление старик видел в этом.
Как и ожидалось, - подумал Лань Ванцзи, уши же его до сих пор пылали огнём. – Он не знал. Слава поднебесным, он не знал.
***</p>
Цзян Чэн всё же начал читать ему лекцию о случившемся проступке, но Вэй Усянь лишь закатил глаза и взял с запястья чёрную ленту, завязывая её на лице так, чтоб не видеть ничего.
Он взял стрелу и свободно отправил её в полёт, пронзая центр своей мишени. Окружающие их люди разразились овациями.
- Хаха! Отбивайся, чёртов павлин!
Но вновь заговорил этот паршивый кузен, испортив всё настроение Вэй Ину. Воспользовавшись этой провокацией, он покинул сцену действия с закрытыми глазами и, когда Цзян Чэн дал ему разрешение, бросился в лес.
Он может относиться к Цзян Чэну, как к брату, но всё равно уважает его, как главу клана, что бы кто ни говорил.
***</p>
И снова, словив на себе острый, пронзительный взгляд Саньду Шэншоу, сплетники ощутили унижение.
***</p>
Вэй Усянь был остановлен несколькими заклинателями клана Ланлин, которые спросили, не желает ли он присоединиться к клану Цзинь.
Он отказался.
Его преданность распространялась лишь на клан Цзян.
Они предлагали ему всё: одеяния, богатства, еду, женщин.
Но он отказался снова, объясняя, что, несмотря ни на что, он никогда не предаст клан Цзян.
Раздосадованный произошедшим, Вэй Усянь отправился другим путём, находя себе охотничьи угодья и сыграв на Чэнь Цин, направляя свирепых трупов и обиженных духов сдаться клану Цзян.
Люди могут попытаться атаковать его за то, сколь много добычи он захватил, но на горе оставалось ещё две трети нечисти, и они могут винить лишь собственную неполноценность, если не смогут захватить остальное.
Поскольку на этом участке не осталось никакой дичи, Вэй Усянь наконец-то смог расслабиться, прислоняясь к стволу дерева.
***</p>
Многие, многие взгляды были обращены на делегацию клана Цзинь, и искры, исходящие от Цзы Дяня, уже окружили Цзян Чэна.
Лишь у Лань Ванцзи сердце готово было остановиться. – О нет. О, поднебесные, нет, сейчас мы начнём обсуждать это… О боги… О боги…
Ванцзи, кажется, становится всё более и более нервным, - Лань Сичэнь вглядывался в лицо брата. – Подозрительно. Что же сделал Ванцзи? Я тогда действительно видел, как он уходил за Молодым Господином Вэем…
***</p>
Вэй Усянь прижал к груди цветок. (Этот цветок, как известно, блокирует другие запахи.)
Он уже начинал засыпать, как неожиданно услышал тихие шаги.
- Вы здесь для охоты?
Ответа не было. Но намерения убивать не было.
Странно.
***</p>
Я уверен, что это Ванцзи, - Подумал Лань Сичэнь, видя, как брату становится всё более и более неловко.
Хах.
Действительно… что сделал Ванцзи?
***</p>
- Вы ничего не найдёте вокруг меня.
Человек подошёл на несколько шагов ближе.
Любопытство переполняло его сердце. В действительности к нему больше никто не подходил, даже если рядом уже был кто-то.
Он собирался уже сказать что-нибудь ещё, как оказался решительно прижат к дереву, а на глаза была повязана лента.
***</p>
Лань Сичэнь мог точно сказать, какие усилия прикладывает его брат, стараясь не опустить голову от стыда.
Ванцзи… - подумал он с нарастающим ужасом, замечая его румянец. – Что вы делали с Молодым Господином Вэй…?
***</p>
Как раз в момент, когда он собирался стянуть ленту, его запястье было вывернуто вверх. Захват оказался довольно сильным, он даже не мог вырваться из него, но тем не менее… желания убивать всё так же не было.
Он постарался вытряхнуть талисманы из рукавов, но, как и первое, запястье было прижато над его головой, а движения человека остановились.
Вэй Усянь уже собирался оттолкнуть этого человека, когда ощутил тепло на своих губах.
Он моментально замер.
***</p>
Лань Сичэнь подавил желание повернуться и недоверчиво посмотреть на брата. – Ванцзи… ты насильно поцеловал Молодого Господина Вэя???!!!
Плечи Лань Ванцзи незаметно опустились – Не смотри на меня так, брат. Я ничего не мог с собой поделать. Я действительно, действительно ничего не мог сделать. Я думал, что смогу… просто украдкой взглянуть на него. Но он был слишком хорош собой.
Ванцзи… это не оправдание!