5. Воспоминания - Скрытое (часть 2) (1/2)
Вэй Усянь невозмутимо зашёл в надзорный пункт, куда загнал Вэнь Чао и Вэнь Чжулю. Прошло уже три дня с тех пор, как он начал эту игру, и это уже наскучило.
Пришло время покончить с этим.
Он тягуче медленно вращал в руках флейту, неторопливо приближаясь к своей жертве. Он прекрасно слышал убогие рыдания Вэнь Чао и ощущал напряжённую ауру, излучаемую Вэнь Чжулю.
- Вэнь Чжулю… Вэнь Чжулю!! – Вэнь Чао интенсивно дышал в испуге.
- Даже сейчас ты продолжаешь считать, что от взывания к нему будет какая-то польза? – его губы изогнулись, а в глазах сияло высокомерие. Подходя ближе, он мельком глянул на отвергнутую мясную булочку, которую так некрасиво выкинули. – Что это такое? Неужели ты придирчивый едок? – спросил он, совершенно невинно наклоняя голову.
- Я не буду это есть! Ни за что не буду! Я не съем этого! – визгливо закричал Вэнь Чао.
Вэй Усянь не обратил на него внимания, откидывая в сторону ханьфу и усаживаясь за стол. Пламя свечей замерцало, рядом с ним опустилось пепельное лицо ребёнка и тут же захрустело двумя костяшками пальцев Вэнь Чао, скармливаемыми ему Вэй Усянем. Тот несколько раз с ленцой погладил ребёнка по голове, как бы говоря: «Хорошая девочка»*.
- Вэнь Чжулю… - праздно растягивая слова, протянул Вэй Ин. – Ты действительно полагаешь, что сможешь защитить его собачью жизнь от моих рук?
- Уж лучше умереть, попытавшись! – заскрежетав зубами, ответил ему заклинатель.
- Какой верный вэньский пёс! – бесстрастно засмеялся Усянь.
- Мой долг перед главой клана Вэнь должен быть возвращён.
- Долг?! – гнев молниеносно заполнил сердце Вэй Ина. – Неужели он стоил всех жизней клана Юньмэн Цзян?! Просто способ вернуть долг?! Так почему твой долг,… должен быть оплачен жизнями других?!
Он щёлкает пальцами и дух немедленно следует его команде, крадясь и сдирая повязку с головы Вэнь Чао, которая хоть как-то сдерживала куски отрывающейся плоти, которые, следуя за движением ткани, свалились в кровавое месиво у их ног.
Вэнь Чжулю заметил чужие движения и поспешил на помощь своему нерадивому хозяину, однако идея эта была плохим ходом, и Вэй Ин не заставил себя ждать, посылая призрачного ребёнка осадить Сжигающего Ядра. Женщина и ребёнок-упырь непрерывно атаковали мужчину, а Вэй Усянь позволил себе наблюдать за происходящим с холодной улыбкой и с трудом сдерживаемым ликованием.
Вэй Ин заметил, как Вэнь Чжулю метнулся в его сторону, и уже был готов позвать ещё несколько мертвецов, как крыша оказалась пробита и во вспышке белого цвета Усянь смог узнать одеяния клана Гусу Лань, опустившуюся перед ним, словно защищая.
- Лань Чжань…? – поглощённый своими мыслями о стоящем перед ним мужчине, Вэй Усянь чуть не пропустил то, как Цзян Чэн душил Вэнь Чжулю с помощью Цзыдяня. Только уловив похрустывание косточками от ребёнка-упыря он смог вернуться к реальности, поднося флейту к губам для того, чтоб приказать мертвецам отступить.
Оба – женщина и ребёнок – неохотно согласились, крадучись возвращаясь к нему и уставившись на двоих заклинателей, представших перед ними. Они продолжали скалиться на них своими несомненно острыми клыками, пока Вэй Усянь не поднял руку, сообщая, что всё в порядке.
Вэй Усянь наблюдал за ними обоими, особенно за вторым Нефритом, смотрящим на него со смешанными чувствами, одно из которых он смог расшифровать как беспокойство.
«Почему Лань Чжань беспокоится обо мне?»
***</p>
- Второй раз, - с горечью изрёк Цзян Чэн. – Два раза внимание этого проклятого парня переходит на Второго Молодого Господина Ланя. Два. Чёртовых. Раза.
Лань Сичэнь тоже это заметил, но был более сосредоточен на замешательстве, что клубилось глубоко внутри. Значит, он действительно понятия не имел о том, что чувствует Ванцзи.
***</p>
Цзян Чэн отшатнулся назад и высвободил хорошо знакомый меч. Этого действия было достаточно, чтоб Вэй Усянь вновь обратил своё внимания на Главу Клана в пурпурных одеяниях.
- Твой меч, - Цзян Чэн практически бросил в него орудие, которым тот больше не мог пользоваться. Это, однако, не помешало ему поймать рукоять, потирая большим пальцем выгравированные буквы, складывающиеся в имя его Суйбяня, скрывая, как неохотно это делает.
- ……Спасибо.
Не успел он погрузиться в размышления, как подошедший Цзян Ваньинь хорошенько его ударил, одновременно что-то говоря довольно громким возмущённым тоном.
- Ах ты, отродье! Где ты бегал эти три месяца?!
Но, несмотря на упрёк в голосе, Вэй Усянь смог расслышать беспокойство и радость, что заставило его мысленно улыбнуться, возвращая удар, и от этого незамысловатого действия тёмная энергия успокоилась, медленно рассеиваясь.
- Ха-ха, это долгая история, очень долгая! – несмотря на происходящее, Вэй Ин был слегка шокирован, оказавшись в крепких объятиях Цзян Чэна, что принялся его бранить. – Ладно, ладно, но я ничего не мог поделать с тем, что пропал без вести! То есть, я имею в виду, что Вэнь Чао и его слуги устроили мне засаду!... А после сбросили с горы Луаньцзан! – он вздохнул, похлопав друга по плечу.
Вэй Усянь позволил своему взгляду пасть на прекрасного Лань Ванцзи, который не прекращал смотреть на него.
***</p>
Цзян Чэн, Лань Сичэнь и Лань Цижэнь поперхнулись собственным дыханием. – Прекрасный???
Подобная реакция была разделена всеми вокруг, когда наблюдающие широко раскрытыми глазами уставились на раздумывающего Вэй Усяня.
***</p>
Вэй Усянь вернулся на своё место, а мёртвая девушка уютно устроилась рядом с ним, позволяя рассеянно гладить себя по волосам.
После этих действий выражение лица Лань Ванцзи стало ещё равнодушней.
«Ах… я так и подозревал. Лань Чжань этого не одобряет… Я полагаю, он теперь испытывает ко мне ещё большее отвращение, чем раньше, не так ли?»
***</p>
Нет! Молодой господин Вэй, вы ошибаетесь! Ванцзи никогда не испытывал к вам отвращения! Никогда! – Лань Сичэню отчаянно хотелось объяснить это.
Но было слишком поздно.
Как и всегда.
***</p>
Цзян Чэн, казалось, тоже ощущал себя очень неловко, пытаясь выведать, куда он пропал. Как бы тот ни старался увести разговор, это всё же пришло к рассказу о тёмных культурах и тогда Лань Ванцзи стал немного более… как бы сказать… настороженным? Особенно когда Вэй Усянь начал говорить о своём прогрессе в данном искусстве.
- Если я скажу, что нашёл таинственную книгу у таинственного мастера и прочитал её, став таким могущественным, вы мне поверите?
Цзян Чэн издевательски усмехнулся, возвращая некие подтрунивания между ними двумя, что вызвало радость у Вэй Усяня, ведь даже после всего случившегося Цзян Ваньинь думал о нём как о члене семьи.
- Забирай свой меч! Я так долго носил его с собой, что люди начали задавать много вопросов, я уже устал от этого! – Вэй Ин внутренне содрогнулся. – «Я больше не могу владеть Суйбянем, моим любимым Суйбянем. Но какое это теперь имеет значение?» - и тем не менее он подчинился, не желая казаться подозрительным.
- Вэй Ин, - внезапно позвал Ванцзи.
- Ханьгуан-цзюнь, - позванный слегка наклонил голову, всё же здороваясь, но тон был отдалённым, бесстрастным. В голове вертелось: «Что ему нужно?»
Говорили они немного, Цзян Чэн интересовался и даже добавил свои собственные соображения о том, почему Вэй Усянь убивал различными способами. Вэй Ин бесстрастно улыбнулся, а глаза его вспыхнули лёгким сумасшествием.
- А разве не намного интересней проверить различные способы убийства? В конце-то концов, прямо убивать их – это так скууууучно. А так разве не лучше? И Вэнь Чао… ха! Я ещё недостаточно повеселился. А что касается Вэнь Чжулю… - глаза его полыхнули красным. – Что может быть лучше, чем мучить его, заставив наблюдать, как его подопечный становится всё более и более непохожим на человека, но до сих пор не монстр? – он вздохнул, замечая лёгкий намёк на осуждение в напряжённой фигуре Лань Ванцзи.
Как он и подозревал, Лань Ванцзи начал сомневаться в его методах самосовершенствования. Это сомнение было достаточно невинным, но ранило Вэй Усяня и тот неосознанно огрызнулся.
Он увернулся в сторону, когда Лань Ванцзи попытался ухватиться за него.
- Лань Чжань… Мы только вновь встретились, а ты уже атакуешь меня? Это нехорошо, нет?
Вэй Усянь лишь сильней начал раздражаться, когда Ванцзи повторил попытку во второй раз.
«В чём его проблема?! Неужели он ненавидит меня настолько, что не отпускает из-за выбранного мною пути?»
(Ему было не ведомо, что тёмная энергия питала эти мысли, позволяя им гноиться и возрастать, искажая слова Лань Ванцзи и заставляя их звучать так, словно он осуждал Вэй Усяня)
***</p>
Эта энергия вскружила его мысли, пуская их по кругу.
Но теперь Лань Цижэнь и Лань Сичэнь были уверены в том, что во время признания Вэй Усянь не поверил Ванцзи. Всё же, поверите ли вы тому, кто, как вы считали, ненавидит вас, в то, что он на самом деле любит вас?
***</p>
- Я думал, что мы можем считаться близкими между собой. Не слишком ли вы бессердечны, вытворяя это? – «Почему Лань Чжань так настойчив? Что ему нужно от меня?» - Напряжение возросло, что вызвало ещё больший гнев в Вэй Ине. – Почему ты сомневаешься во мне? Мои методы – не только мои? Зачем тебе это знать? Что на этом свете тебе нужно от меня? – он выставил перед собой флейту, защищаясь от приближающегося противника.
Это было странно. Прежде всего потому, что именно Вэй Усянь всегда брал на себя инициативу в контакте со Вторым Нефритом. А теперь наоборот. Это было странно. Почему Лань Ванцзи это делает?
Вэй Усянь был сбит с толку. Он ничего не мог понять.
- Вэй Ин… Возвращайся в Гусу со мной.
Он так и застыл на месте – «Вернуться в Гусу? Почему?... Почему?»
- Почему я должен возвращаться туда с тобой? Зачем мне идти туда? – «Разве что… ох. Теперь я понял»
***</p>
У Лань Сичэня появилось плохое предчувствие о том, к чему всё это приведёт.
И он оказался прав.
***</p>
- Ах, совсем забыл, ведь твой дядя Лань Цижэнь ненавидит таких бесчестных людей вроде меня. Ты же его лучший ученик, ну конечно ты такой же, как он, - он рассмеялся, глаза же потемнели. – Я отказываюсь.
***</p>
Лань Цижень посмотрел вниз и в сторону. Неужели это настоящее впечатление, которое он произвёл на мальчика? Что он никогда не простит ему выбранного пути? Что единственное, что ждёт его в Облачных Глубинах – ненависть и одиночество?
***</p>
Цзян Чэн тем временем был рядом, готовый защитить его, и Вэй Усянь слегка улыбнулся.
«Но разве они не должны просто убить меня? Ведь мой путь идёт вразрез с, по меньшей мере, тысячью правил его клана. Искупление звучит более правильно… Но Лань Чжань, похоже, не из тех людей, которые… в таком случае… лишение свободы? Это, так или иначе, звучит более правдоподобно.
- Это не из-за того, что я желаю осудить его.
«Нет? Но… если он не осуждает меня, то что? Хотя неужели это имеет значение? Даже если Лань Чжань не желает покалечить меня, то почему считает, что и другие члены его клана не пожелают сделать это? Почему он считает, что для меня всё будет иначе?!»
Не взирая ни на что, Лань Ванцзи не спешил отступать.
- Вэй Ин, в итоге тебе всё равно придётся заплатить за выбранный для самосовершенствования путь зла. Здесь не было никаких исключений!
Глаза Вэй Усяня на этих словах вспыхнули багровым.
«Лань Чжань действительно думает, что я не знаю этого?! Но у меня не было выбора! Иначе для чего бы я выбрал этот… Этот проклятый путь?! Будь у меня выбор, я бы вообще не стал его совершенствовать!»
Он был так зол, что едва не засмеялся.
- Какой бы ни была цена… Я смогу заплатить за это.
- Этот путь разрушит не только тело, но и душу.
«Почему он повторяет информацию, которая мне и без того известна?»
- Я знаю, что я делаю.
- Ты не можешь контролировать всё! – уже повысил голос Лань Ванцзи.
- Конечно, я могу их контролировать, - крепче сжимая свою флейту, отвечает Вэй Усянь. – «…Почему… почему… неужели он действительно ненавидит меня так сильно!? Да даже если это не так… почему его это волнует?! Мы же не близки! Мы даже не друзья! Какое… Какое до этого дело постороннему человеку!?» - понимание того, что они с тем же успехом могут быть врагами, ранило куда сильнее, чем он думал. Это заставило пустоту, что была в нём, заполниться невообразимыми эмоциями.
Лань Ванцзи сделал шаг вперёд, вероятно для того, чтоб сказать что-то ещё. Усянь прикрыл глаза, желая скрыть боль.
- А что касается моего характера, то что о нём известно другим?
- Вэй Усянь! – на лице заклинателя мелькнула скорбь, но тут же им овладел гнев.
- Лань Ванцзи! – Вэй Усянь был не менее разгневан. – Неужели тебе действительно нужно усложнять всё в такое время? Ты хочешь, чтоб я отправился в Облачные Глубины для Гусуланьского наказания заточением? Кем ты себя вообще возомнил, сам-то знаешь, что такое этот ваш клан Гусу Лань?! И ты действительно считаешь, что я не стану сопротивляться?!
Двое неотрывно смотрели друг на друга, тёмная энергия клубилась по всему пространству.
Так было, пока за Вэй Ина не вступился Цзян Чэн.
- Он не принадлежит к вашему клану, почему вы столь сильно обеспокоены кем-то, не относящимся к нему? Вэй Усянь принадлежит к моему клану. Не важно, каким он вернулся назад, вас это не касается…… К тому же, Вэй Усянь на нашей стороне. Почему вы набрасываетесь на собственных союзников?
Очевидно, что Цзян Чэн не хуже Вэй Ина помнил о временах пребывания последнего в Гусу, когда Лань Ванцзи только и делал, что наказывал его, не оставляя и намёка на сострадание.
Конечно, Вэй Усянь не пошёл бы в Гусу. Ведь разве это не всё, что его там ожидало? Наказание? Что ещё он мог бы ожидать?
Защиту? Убежище?
Не смешите его.
***</p>
Делегация Гусу Лань опустили глаза. Неужели они создают подобное впечатление? Что любой приговор, вынесенный ими заклинателям тёмного пути – наказание? Конечно, им известны слухи, что ходят во внешнем мире о их ордене и том, что так это и происходит, но в действительности они смогли исправить подобных путников.
Наказывали же они лишь тех, кто совершал непростительные преступления. И было всё не столь плохо. Они очищались от тёмной энергии и под надзором их учили всеобще принятому самосовершенствованию.
Лань Сичэнь знал, что его брат в ответе за наказания в Облачных Глубинах и как он без всякой жалости наказывал Вэй Усяня за небольшие проступки. Это заставило его поморщиться.
Недопонимание началось и возросло оттуда.
С методами Вэй Усяня… без сомнений, общаясь с Молодым Господином Вэй, мы должны были понять, что уже сформировали мнение и предубеждения об образе жизни в клане для… помощи демоническим заклинателям.
***</p>
Вэй Усянь увидел печаль в золотистых глазах Лань Ванцзи, когда столкнулся с ним взглядом, и сердце его сжалось.
«……Почему я чувствую себя так плохо? Разве не этого хотел Лань Ванцзи? Наказать меня?»
Вэнь Чао закричал, заставив Вэй Усяня вырваться из размышлений и обратить внимание на двух отбросов позади заклинателя в белом ханьфу.
Вэй Ин лягнул его ногой, заставляя опуститься на колени перед главой Юньмэн. Стоило посмотреть ему на своих жертв, как ненависть и глубоко засевшее равнодушие охватили его. Один был полумёртв, второй бился в агонии от Цзыдяня.
- Почему его голос такой резкий? – спросил Цзян Чэн, вызывая мелькнувшее в глазах Вэй Усяня веселье.
- Конечно он стал таким… после исчезновения одной вещицы.
***</p>
Все, конечно, помнили тот момент, который желали опустить в воспоминаниях. Нет. Нет. Даже думать об этом не стоит.
***</p>
- Эй, не смотри на меня так! Он был откушен, когда его женщина тронулась умом. Я бы не стал делать что-то столь… тошнотворное, - Вэй Усянь ощутил, как за ним наблюдают чьи-то глаза. Понимая, что придётся сделать, он предельно вежливо обратился к Ванцзи, прося его уйти. Несмотря на напряжение между ними, несмотря на то, что Лань Ванцзи ненавидит его… Вэй Усянь всё ещё не желал, чтоб этот человек стал свидетелем подобного.
- Уходи, Лань Чжань… Не позволяй мне запятнать тебя.
***</p>
Значит, Вэй Усянь считал свою душу испорченной? Но ведь он не сделал ничего, помимо убийства собственных врагов? Что дурного он совершил?
Лань Цижэнь не знал, что и думать. Мальчик, который, как ему казалось, зашёл слишком далеко, был достаточно заботлив к его племяннику, что прогнал его, думая, что запятнает?
***</p>
И этот человек ушёл, оставив Вэй Усяня с чувством немного более разбитым (чем он мог подумать).
Вэй Усянь и Цзян Чэн снова обернулись к своим жертвам, поглощённые непреодолимым удовольствием от мести.
Ни один из них не желал иметь дело с посторонним человеком.
***</p>
Посторонний… - Лань Сичэнь сжал кулаки. - Слово, которым Ванцзи часто пользовался вслух, описывая свои отношения с Молодым Господином Вэем.
Как забавно, что теперь происходит обратное.
Когда Ванцзи пожелал внимания Молодого Господина Вэя, Молодой Господин… дистанцируется, говоря, что Ванцзи – посторонний человек.
Так долго всё было наоборот.
Лань Сичэнь должен был вмешаться раньше. Возможно тогда… трагедии бы не произошло.
***</p>
Первое, что собирался сделать Вэй Усянь – удалить Золотое Ядро Вэнь Чжулю. «Не хотелось бы, чтобы он выкинул что-то смешное, пока мы развлекаемся».
Он собрал тёмную энергию в своих руках, используя для того, чтоб дотянуться до Вэнь Чжулю и извлечь ядро.
Наблюдая за отчаянием на лице мужчины, он почувствовал, что достаточно утолил свою ярость.
***</p>
Подождите. Если Вэй Усянь владеет способностью свободно удалить Золотое Ядро… почему он никогда этим не пользовался? Такой полезный инструмент против врагов… почему нет?
***</p>
Несмотря ни на что, Вэй Усянь никогда не пожелал бы такой боли никому. Вэнь Чжулю и Вэнь Чао были исключениями, конечно, но он никогда, никогда не станет использовать эту вещь против кого-то.
Не важно, кто это был.
***</p>
Ох. Это всё объясняло.
Все легко приняли этот факт.
Всё-таки Вэй Усянь хороший человек. (Пока.) Это они уже признали.
***</p>
Вэй Усянь не видел Лань Ванцзи, пока они не вернулись в палаточный лагерь.
Вздохнул, увидев, как тот отвернулся от него.
«Неужели я зашёл слишком далеко? ...Он меня даже взглядом не удостоил, - Вэй Усянь криво усмехнулся. – Должно быть, теперь он действительно ненавидит меня»
Он отвернулся от Второго Нефрита и отправился поприветствовать свою Шицзе.
(Но если бы он только обернулся, то увидел бы, как пристально смотрит на него Лань Ванцзи.)
- А-Сянь!!
Непроизвольно глаза Вэй Ина наполнились слезами.
- Шицзе! – он всхлипнул. – Шицзе, прости меня! Мне так жаль! Я……Я-я……
- Тссс, А-Сянь. Я не виню тебя. Хороший ребёнок, не плачь. Твоя Шицзе в безопасности.
- Но... Н-но… Из-за меня клан--
- Ничего подобного. Не вини себя. Это не твоя ошибка. А-Чэн рассказал мне обо всём, что произошло, но я не осуждаю тебя. А-Сянь. Ты должен понимать, что они не отпустили бы клан, независимо от того, провоцировали вы их или нет. Ты же знаешь, что с личностью нашей матери она бы не сдалась. Но атака всё равно произошла.
***</p>
Реакции оказались смешанными, когда люди увидели, как демонический заклинатель обнимает свою Шицзе. В конце концов, было неуместно для некровных родственников противоположного пола так интимно обнимать друг друга.
Но каждый мог почувствовать семейную преданность, испытываемую Вэй Усянем к Цзян Яньли.
Не ощущалось и намёка на что-то непристойное. Кроме того, многие хвалили мудрость и дальновидность девушки за то, что она видела всё насквозь, не позволяя мстительности затуманить разум.
***</p>
Вэй Усянь успокоился, и закипающая тёмная энергия замедлилась, остановилась. Шицзе всегда была для него олицетворением душевного тепла. Для него она лучшая подруга, доверенное лицо, сестра и мама. Она всегда дарила ощущение «дома» и «защиты», будто когда она рядом, всё было в порядке.
.
.
.
Это был первый раз, когда Вэй Усянь публично присутствовал на поле сражения.
Единственное, что занимало все его мысли, была месть.
Месть за свой клан.
Месть за Пристань Лотоса.
Месть за падших товарищей в ордене.
Месть за Мадам Юй и дядю Цзяна.
Месть за страдания Цзян Чэна.
Месть за то, что заставили его-- Нет.
Это не имело значения.
.
.
Вэй Усянь почувствовал, как вся тёмная энергия сражения обрушилась на него разом. Эмоции, боль, агония, ненависть, гнев… Всё это грозило поглотить его разум и заставить пасть.
***</p>
Толпа ощущала, как она затопляет и их, подавляющий негатив практически поглотил их, но они пробирались сквозь него, циркулируя Золотым Ядром, сохраняя ясность ума. (Даже несмотря на то, что это были лишь воспоминания, иногда эмоции, содержащиеся в них, брали верх над разумом.)
Это заставило их задуматься.
Вэй Усянь без Золотого Ядра… как он смог сохранить рассудок? Как он смог контролировать так много, когда он был столь ошеломлён?
Как он смог сделать это… когда был обыкновенным человеком?
***</p>
Но, как всегда, он подавлял её, борясь за то, чтоб доминировать и подчинять своей власти.
Глаза сверкали красным, его флейта завывала нотами кошмара, который только начинался.
Трупы поднимались с земли, разрывая Вэней на куски.
Это было простой задачей для Вэй Усяня – обеспечить достаточное количество негативной энергии, что текла из его тела подобно быстрой реке, для выполнения его приказов.
Их было так много, так много! Обычный человек стал бы безумцем или сумасшедшим.
Но не Вэй Усянь.
Его воля не сломается.
Столь долго, сколько у него есть причина оставаться в здравом уме.
Для Цзян Чэна.
Для его Шицзе.
Для тех, кто отдал свои жизни.
Он будет упорствовать.
***</p>
Толпа задыхалась от подавляющей природы тёмной энергии, которую ощущали на себе.
Гнев, ненависть, чистое, абсолютное безумие едва не свело их с ума……
***</p>
Всё шло хорошо, прекрасно, до того момента, пока кто-то – кто-то не осмелился–оскорбить слабых и жалких членов клана Юньмэнь Цзян. Кто-то посмел оскорбить Цзян Чэна за его усилия в возрождении их клана.
Тёмная энергия приближалась по его призыву, пронзая врагов направо и налево, Вэй Усянь же невозмутимо наблюдал за тем, как клинки энергии расчленяли их, наблюдал за тем, как части их тел летали по всему полю сражения, окрашивая землю в оттенок его глаз.
***</p>
Те, кто не принимал участия в войне, тот час же позеленели. Кровь, зловоние... переполнявшие их чувства вызывали тошноту.
Кровь, резня, смерти были… были… ужасающими.
***</p>
Как бы ему не хотелось повеселиться, захватывая падших одного за другим, убивая их различными способами, как он делал это, уничтожая надзорные команды, он не мог этого сделать, так как это отнимало слишком много времени. Потому он решил поднять столько трупов Вэней, сколько сможет контролировать, и настроить против бывших союзников.
.
.
.
Сражение закончилось достаточно скоро, и Вэй Усянь слегка напрягся, стараясь оставаться в сознании достаточно долго, чтоб упокоить свою армию. Закончив, он направился к своей палатке, желая немного отдохнуть.
……Только оказался остановлен обеспокоенно(?) смотрящим Лань Ванцзи.
- Ты чего-то хочешь? – он слишком устал, чтоб разбираться с этим.
- Вэй Ин, ты… - он мог сказать, что Лань Ванцзи с трудом выбирал слова. – Тебе необходимо остановиться. Тёмная энергия…
- Пагубна. Я знаю, - огрызнулся Вэй Усянь. – Или ты действительно думаешь, что я был невнимателен в классе? Это не имеет значения, Лань Ванцзи. Я знаю свои пределы, я могу контролировать это.
- По крайней мере… по крайней мере идём со мной, чтобы я сыграл Очищение--
- Нет необходимости, - глаза Вэй Усяня потемнели. – Лань Ванцзи, сколько раз я говорил тебе, что могу контролировать это? Я разберусь без твоей помощи. – «Теперь дай мне отдохнуть, пока я не сказал что-то, о чём буду жалеть»
- Вэй Ин… Я--
- Вэй Усянь! – Цзян Чэн появился за Вторым Нефритом.
Вздохнув, Вэй Усянь поправил ханьфу и поклонился.
- Благодарю, Ханьгуан-Цзюнь, за вашу заботу, но, как вы можете видеть, мой разум и намерения чисты. Я в порядке. Теперь я, так или иначе, должен сопроводить Цзян Чэна. Пожалуйста, простите меня, - он проскользнул мимо заклинателя, собственное сердце жгло в груди от этой встречи.
«Я никогда не хотел, чтоб наши отношения ухудшились так сильно. Но… что я могу сделать? Лань Чжань теперь ненавидит меня ещё сильней …Всё может стать только хуже»
Он был прав.
Каждый раз, когда они встречались, случался ничтожный спор, иногда раздуваемый в полноценную ссору, когда напряжение становилось слишком велико.
***</p>
Это больно, - подумал Лань Сичэнь. Больно видеть Ванцзи таким несчастным.
Но, как бы он не желал ощутить неприязнь к Вэй Усяню за его действия, а слыша депрессивные мысли, как «Лань Чжань ненавидит меня…», сопровождающие каждую встречу, тот вызывал лишь сочувствие.
Лань Сичэнь всегда принимал в ссорах сторону брата и не мог осознать, в каком положении был Вэй Усянь.
Не мог осознать его чувств.
Не мог осознать его стороны истории.
И разве не такова теперь действительность?
Они никогда не принимали сторону Вэй Усяня.
Они никогда не слушали то, что он пытался сказать.
Вместо этого они переврали все его слова.
Так похоже на тёмную энергию, опоясывающую Вэй Усяня.
В сущности, кто был действительно жесток? Кто был истинным злом?
***</p>
Он знал, что Лань Чжань беспокоится за него, да и как не знать? В конце концов, он поможет любому, кто, по его мнению, нуждается в этом. Но он не мог. Не мог вернуться в Гусу. Не мог выслушать очищение. Потому что тогда понял бы, насколько хрупки его сердце и разум. Как напряжён и как натянуты его нервы, как близок он был к срыву.
Он мог распознать признаки того, что тёмной энергии было слишком много, но не мог позволить себе отдохнуть. Не мог позволить себе сломаться.
Тем более, его Шицзе была здесь, готовая успокоить расшатанные нервы и залечить усталое тело своим восхитительным супом из свиных рёбрышек и корня лотоса и тёплыми словами.
Он был в порядке, раскрывая свою слабость перед Шицзе, но не мог показать этого кому-то ещё. Ни перед Цзян Чэном, и, несомненно, перед Лань Чжанем. Он не знал почему, но он никогда не желал выглядеть слабым перед Вторым Нефритом. Он желал, чтоб тот смотрел на него и признавал его силу. И это больно, действительно больно: слышать, как сильно его последняя доступная сила осуждается.
***</p>
Лань Сичэнь молчаливо сделал заметку об этом. Кажется, невзирая на то, что Ванцзи ненавидел его, Вэй Усянь продолжал восхищаться и почитать его достаточно, чтоб желать его одобрения.
Он так же допустил, что, возможно, Ванцзи не должен был быть столь импульсивным. Он знал, что Ванцзи с трудом контролировал себя в присутствии Молодого Господина Вэй. Но вместо ссор его брат мог бы спокойно поговорить об этом.
Ошибался… хорошо. Ванцзи не очень хорош в речах, но он мог воздержаться от фактов по поводу тёмной энергии Молодого Господина Вэя, которые тот и без того должен был знать.– Лань Сичэнь вздохнул. –Здесь было, над чем поработать.
Цзинь Гуанъяо понимает некоторые чувства Вэй Усяня в этой борьбе. Так или иначе, он хорошо знает – мучительно хорошо – как это больно – желать одобрения того, кто его не даст. Он знал всё это слишком хорошо.
Такое сортированное осмысление себя, которое демонстрирует Вэй Усянь, побудило его посмотреть на самого себя. В конце концов, действительно ли оно стоило той боли и пренебрежения, которые он получал всякий раз, когда искал одобрения своего Отца, когда успешно завершал задание?
Он всё ещё хотел, чтобы мать гордилась им… но разве его добрая, заботливая мама действительно хочет, чтобы он подвергся такому жестокому обращению? Неужели она хочет, чтоб его руки были так окрашены кровью невинных, что он никогда не сможет смыть её? Неужели она действительно хотела такой жизни для него?
Цзинь Гуанъяо… действительно не хотел отвечать на это. Он знал ответ, но… не означает ли это, что вся его работа была напрасной?
Цзян Чэн был тих на протяжении всего воспоминания. Хоть внешне он был спокоен, мысли его лихорадочно метались. Вэй Усянь так долго страдал.
Как единственный, кто был рядом с ним с самого детства, я должен был что-то заметить. Я должен был… но почему я этого не сделал?
Неужели я был слишком поглощён собой, чтоб не заметить происходящего?
Тогда он вспомнил. Он был слишком поглощён собой.
И, в результате, он не заметил ни весьма явные впадины в броне брата, ни трещины в его улыбающейся маске.
***</p>
Стоило Вэй Усяню добраться до своей комнаты после очередного изнурительного сражения, он тотчас плюхнул на стол три кувшина с алкоголем.
Погода становилась всё холоднее, а он не смел попросить больше одеял, не желая показаться подозрительным. У него не было Золотого Ядра, чтоб согреться, в конце концов. Потому единственное решение, к которому он пришел, было распитие алкоголя. Это должно быстро согреть его тело.
Это не было эффективным решением, но в данный момент другого у него не было.
Помимо того… алкоголь помогал ему отвлечься от других мыслей, от всего, что вызывало у него стресс, от всего, что утомляло его… от реальности.
***</p>
В общем, алкоголь не был действительно хорошим решением проблемы. Каждый мог слышать его самоуничижительные мысли, как все они рушились, когда этот человек молчаливо похоронил все свои чувства в глубокой трещине своего сердца и сознания.
Все помнили, каким отважным он выглядел во время сражений по сравнению с тем, каким хрупким он казался теперь.
Какую смехотворную ошибку они совершили!
Порочить героя войны лишь потому, что тот пошёл иным путём.
Как смешно!
***</p>
Он никогда и никому не покажет свою слабость. Он не хотел быть осуждён людьми, которые не знали и не понимали его боли.
Но… Но это было бы здорово… будь у него плечо для опоры, на которое он мог бы полагаться. Кто-то, кому он мог бы полностью доверять.
Он мог чувствовать, как безжалостно тянула его тёмная энергия, угрожающая потопить его. Он мог чувствовать, как тяготило безумие, расползаясь вокруг него и его сердца.
Ему нужен… нужен кто-то… кто-то… чтобы спасти его……
.
.
.
Вэй Усянь вздохнул.
Люди начинали всё больше и больше страшиться его силы. Он предполагал, что это случится.
Они поют ему восхваления, когда он стоит к ним лицом, когда находится на битве или сразу после неё, но стоит повернуться спиной – они сразу же сплетничали о его чудовищной силе.
Пусть Вэй Усянь потерял свои обострённые чувства вместе с Золотым Ядром, но их переполненные злобой голоса несли в себе немного тёмной энергии, которую он впитывал.
Это была иная сторона его тёмного самосовершенствования, он не мог фильтровать или прекратить поглощать негативную энергию. Окружающая его среда была слишком токсичной там, где этого не должно быть.
Перспектива отправиться в Гусу, чистое и незапятнанное место, казалась всё более и более благоприятной.
Но в то же время он знал, что его, скорее всего, накажут, в худшем же случае – выпорют. И он не был согласен принять наказание за путь, что помог ему сражаться, единственный оставшийся ему путь.
***</p>
Это было бы так просто… так просто оставить его в покое. – Общая мысль была одна – Неужели нам действительно больше нечем было заняться, кроме как сплетничать?
Старейшины Гусу Лань глубже погрузились в свои кресла.
У них действительно была столь плохая репутация, когда речь шла о суровости наказаний?
Лань Сичэнь скользнул по Старейшинам равнодушным взглядом. – Теперь вы это понимаете? Если бы я практически не умолял, Ванцзи бы мог… Неудивительно, что Молодой Господин Вэй не пожелал идти к нам.
***</p>
Люди продолжали высматривать его, а Вэй Усянь слишком устал, чтоб иметь с ними дело. В том, чтоб сходить к своей Шицзе, были сомнения.
Люди распустят слухи.
Цзян Чэн занят и, вероятно, не пустит его. Их отношения всё ещё были тернистыми.
***</p>
Цзян Чэн сжал кулаки. – Почему я был такой наивный и незрелый? Почему не мог отпустить свою весьма абсурдную обиду на брата? Любимая… любимая А-Ли сказала, что это не его вина! Этот проклятый Вэнь Чао атаковал бы нас в любом случае.
Иначе откуда бы взялась такая большая армия, готовая к нападению?
***</p>
Остался лишь… Лань Чжань.
Притом, что Лань Чжань осуждал его путь, он не был жесток. Он добрый.
И это принесло некое облегчение Вэй Усяню, когда он переступил порог чужой палатки.
- Вэй Ин?
- Лань Чжань… Я… - только сейчас Усянь вспомнил, что совсем недавно почти дрался с этим человеком. – Я… Лань Чжань, я хотел извиниться за то, что нагрубил тебе.
Золотые глаза слегка расширились.
- Нет необходимости. Я… Я тоже был неправ.
Вэй Усянь позволил себе выдохнуть.
«Хорошо. Ты не сильно злишься на меня.»
- Лань Чжань.
- Мгм?
- …… В последнее время все столько говорят, - «Обо мне» - это не было произнесено, но повисло в воздухе. – И от этого так много шума. Ваша площадь обычно тихая, потому… - Он знал, что запнулся на собственных словах, но был упёртым и Лань Чжаню это известно. – Можно я отдохну здесь?
- Мгм.
- Я знаю, ты не должен… Погоди, что?
- Мгм. Можешь отдохнуть здесь.
- Эм, ох. Хорошо. Ну, я тогда возьму циновку?
- Нет, кровать. Я возьму циновку.
- Нет-нет, ты не должен этого делать, Лань Чжань. В конце концов, это твоя палатка.
- Я недавно отдохнул. Всё нормально. Я буду медитировать.
- Но…
- Вэй Ин, - прервал его Лань Ванцзи. – Займи. Кровать.
Вэй Усянь был так потрясён тем, что его перебили, что неосознанно кивнул. Лань Ванцзи поднялся с кровати и сел на пол, принимая позу для медитирования.
«Разве это не против правил?» - Вэй Усянь сузил глаза от изумления, когда он вспомнил это.
***</p>
Чувства были… странными.