Глава 3: Арка I. Запись №3 (2/2)

Диппер глубоко вздохнул.

— Хорошо... Но только если ты позволишь мне помочь с приготовлениями. Мы сможем сделать это вместе.

— Спасибо, — с облегчëнной улыбкой Форд встал и начал, скрестив руки за спиной, расхаживать по переполненной комнате. — Сейчас прогресс пойдёт довольно быстро. Рик вернётся с материалами завтра, затем мы выкуем цепи и наполним моей кровью. Не волнуйся, — поспешно сказал он, видя, что Диппер заметно вздрогнул от его слов, — требуемое количество не представляет никакой угрозы для жизни. Как только цепи будут готовы, нам останется только подготовить круг призыва и должным образом обезопасить это место, учитывая, что Билл, скорее всего, придёт в ярость, как только поймёт, что мы сделали, и... начать воскрешение.

Предполагая, что ритуал сработает и не станет очередной моей непоправимой ошибкой.

После ещё одного долгого молчания он вздохнул и снова повернулся к Дипперу.

— Уже поздно. Наверное, нам стоит вернуться в Хижину.

— О... Конечно, — его предложение, казалось, вывело Диппера из глубоких раздумий. — Э-э, дядя Форд? — осторожно спросил он, когда они уже собирались выйти из бункера. — Я понимаю, что ты должен вернуть Билла, чтобы остановить апокалипсис, спасти мир и всё такое. И это, конечно, благородное дело, но... Когда всё будет сказано и сделано, что насчёт тебя? Что будет с тобой, когда угроза будет устранена? Я имею в виду, ты сказал... — он взглянул на статую Билла, прислонённую к стене, — что будешь связан с ним на всю жизнь.

Когда он перевёл свой взгляд обратно на Форда, заметил, что его прадядя теперь выглядел очень усталым, и не так, как это могло быть связано с поздним часом. Вместо того, чтобы ответить, Форд начал закатывать рукав своего свитера, обнажая покрытую шрамами кожу и — рот Диппера приоткрылся, когда он внезапно смог увидеть тонкие чёрные линии среди шрамов (и некоторые из них перекрывали линии слишком точно, чтобы их расположение можно было принять за простое совпадение) — татуировки. Когда Форд подобрал рукав до плеча, стало ясно, что — или кого — должны были изображать чернила под его кожей.

Глаза Форда были холодными, как лёд. Он опустил рукав и тихо сказал:

— Я уже связан с ним.

* * *</p>

В ту ночь Диппер почти не спал.

Стэнфорд сказал, что нет необходимости хранить это в секрете от сестры, и поэтому, как только Мейбл проснулась, он рассказал ей всё, что узнал. Его беззаботная близняшка восприняла это открытие на удивление хорошо, сразу же заявив, что доверяет суждениям Форда достаточно, чтобы позволить ему решать, необходимо ли возвращение Билла или нет. Ей, однако, очень не нравилась идея не рассказывать Стэну о планах Форда до тех пор, пока воскрешение не будет завершено.

— Я понимаю, почему дядюшка Форд не хочет его вовлекать, — сказала она, грустно нахмурившись. — Имею в виду, дядя Стэн — правда большой ворчун с большим самомнением и ещё бóльшими проблемами с гневом, особенно когда дело доходит до треугольников в шляпах. Я знаю, что он просто превратит это в ещё один кулачный бой между собой и остальным миром, но... это всё равно несправедливо. Это повлияет на него так же сильно, как и на нас тобой, если не сильнее.

— Я знаю, — признался Диппер. — Но осталось всего несколько дней, и... он всё равно узнает. Это нужно просто для того, чтобы избежать ненужных помех, а ещё — чтобы смягчить для него удар. Ему будет гораздо легче принять это, когда дело будет сделано.

Хоть и с тяжёлым сердцем, но Мейбл в конце концов согласилась держать план в секрете от Стэна до тех пор, пока её специально об этом не попросят.

Рик, как и предсказывал Форд, вернулся на следующий день, выйдя из зелёного вихря примерно в то же время, когда Мелоди вернулась из поездки к своим родителям. Опасения старших близнецов о том, как Мелоди воспримет неряшливого алкоголика, слоняющегося по её дому, оказались напрасными: не прошло и десяти минут с их встречи, как они уже подшучивали друг над другом, словно старые приятели, иногда отпуская такие грубые шутки, что они пролетали мимо головы Суса и заставляли уши Форда краснеть, как вишни в августе.

После ужина Рик и Форд удалились в подземную лабораторию, чтобы поработать с чрезвычайно редким металлом, который Рик привёз с собой. Первые пару часов Диппер внимательно наблюдал за ковкой — из-за уникальных свойств металла процесс плавки требовал огромного количества времени и предельной точности с используемыми химикатами — но отсутствие полноценного сна прошлой ночью в конце концов заставило его подняться наверх и упасть на кровать, где он мгновенно погрузился в мирный сон без сновидений. Проснувшись ранним утром, Диппер увидел, что Мейбл уже проснулась, смотрит в окно и явно чем-то обеспокоена.

— Мне пришлось избегать дядю Стэна целый день, — пробормотала она. — Старые ботаники — это одно, но теперь даже ты ведёшь себя странно, и... он видит, что что-то не так. Мне это не нравится, Диппер. Мне это совсем не нравится.

Диппер вздохнул.

— Прости. Я буду стараться выглядеть не так подозрительно.

На кухне их поприветствовал Форд, который выглядел ещё более измученным и бледным, чем обычно, но всё же ободряюще улыбнулся им и поднял большой палец, когда Стэн отвернулся. Рик же вырубился на любимом кресле Стэна с пустой фляжкой в руке.

Когда Стэн вышел на заднее крыльцо покурить, Форд строго посмотрел на Диппер и сказал два слова:

— Сегодня ночью.

Диппер, сглотнув, кивнул. Когда он пошёл в ванную чистить зубы, его лицо было почти таким же пепельным, как у Форда.

Ни на чём другом сосредоточиться было невозможно, и поэтому Диппер провёл весь день в бункере, снова и снова пытаясь прочитать одну и ту же страницу своего детективного романа, пока его мысли метались в событиях четырёхлетней давности. Каким бы нерушимым ни было его доверие к своему прадяде, воспоминание о гигантских пальцах, сдавливающих его рёбра, пока громкий голос отсчитывал секунды до смерти его сестры, заставляло его руки дрожать, а лоб покрываться холодным потом. Взгляд Диппера то и дело скользил в угол, где стояла статуя Билла Сайфера, и мысль о том, как легко было бы отломить её вытянутую руку, бесконечно крутилась в его голове.

Его охваченный паникой разум обдумывал эту мысль в течение уже нескольких часов, но он ни на дюйм не сдвинулся со стула, пока Форд не спустился с приглашением на ужин.

— Нервничаешь? — дружески спросил его дядя, когда они возвращались в Хижину.

— Ага, — Диппер издал сдавленный смешок. — А ты?

Ответа не последовало.

За обеденным столом Диппер изо всех сил пытался сдержать своё обещание и быть настолько неподозрительным, насколько это возможно, но его нарочитая разговорчивость только усиливала контраст между его стороной стола и противоположной, которую занимали Форд, Рик, Мейбл и гнетущая тишина. В этот раз он тоже заметил косые взгляды, которые Стэн бросал на своего брата каждые несколько минут, и безмолвно умолял Мейбл отвлечь его, но она решительно отводила глаза каждый раз, когда их взоры пересекались. Он знал, почему: если и было что-то, что Мейбл ненавидела больше всего на свете, так это быть вынужденной лгать.

Диппер был одинаково рад и охвачен испугом окончанию ужина; Форд незаметным жестом пригласил его присоединиться к ним с Риком в лаборатории.

Цепи, окончательно выкованные и совершенно готовые, не показались ему какими-то особенно необычными: они были маленькими и достаточно лёгкими, чтобы поместиться в одной ладони Форда, были подобраны под размер рук и ног Билла и, окрашенные в багровый, ровно светились. Учёные упаковали цепи вместе с другими приготовлениями, и, не говоря ни слова, незаметно выскользнули вместе с Диппером через заднюю дверь, пока Стэн, Сус и Мелоди в гостиной обсуждали ремонт гостевого дома.

Тишина не нарушалась даже когда они уже спускались по потайной лестнице в бункер. Им нужно будет установить навесные замки и прикрутить болтами всё движимое имущество на тот весьма вероятный случай, если первым делом после своего пробуждения Билл поднимет шум. Пока Диппер искал отвёртку, Рик наклонился к Форду и пробормотал, чтобы подросток не услышал:

— Если всё полетит к чертям, я заберу свои пожитки и свалю отсюда подальше. Если ты проебёшься с этим, с беспорядком разбираться будешь сам.

— Я знаю, — ответ прозвучал хрипло, но твёрдо.

Как только они закончили закреплять мебель, Форд опустился на колени в центре комнаты, чтобы закончить круг призыва. Рик уронил коробку с приготовлениями на пол и довольно грубо похлопал Диппера по спине.

— Выше нос, пацан, — сказал он, делая большой глоток из своей фляжки. — Тебе это кажется безумием, но я видел вещи и похуже. И этот старикашка вон там, возможно, самый занудный кусок дерьма на свете, но каким-то образом он заслужил моё полное уважение. И это к-кое-что да и значит.

Диппер хоть и был озадачен неожиданными словами ободрения от неряшливого учёного, всё равно твёрдо кивнул.

— Я знаю. Если и есть кто-то в этом измерении, кто может это провернуть, так это он.

Рик ухмыльнулся.

— Молодчина.

Их внимание привлёк тяжелый, болезненный вздох, исходящий из середины комнаты. Форд уже отнёс статую Билла в центр круга призыва и теперь опирался на одну руку, будто поранившись, не в силах встать на ноги. Диппер шагнул вперёд, думая, что что-то пошло не так, и Форд, не вставая, повернулся к нему.

— Всё готово, — сказал он со слабой улыбкой. — Вот и всё, — и, увидев выражение его лица, Диппер вздрогнул: он выглядел так, будто постарел по крайней мере на десяток лет. — Покончим же с этим. Диппер, не будешь ли ты так добр прочитать заклинание вместе со мной? Не то чтобы это необходимо, но... было бы весьма ободряюще иметь кого-то с собой рядом.

— К-Конечно, — Диппер поспешил опуститься на колени рядом с ним. Перед ними был открыт дневник, заклинание было написано снизу. Оно было относительно коротким, и, прочитав про себя несколько раз, Диппер полностью его запомнил. — Я готов, — он повернулся и посмотрел на мужчину рядом. — Дядя Форд... Ты уверен, что оно сработает?

Глаза Форда казались остекленевшими; он был ещё бледнее, чем утром.

— По правде говоря, — нет, он не был уверен. Он больше ни в чём не мог быть уверен, но пути назад не было, — я не думал, что мы когда-нибудь зайдём так далеко.

Он глубоко вздохнул и устремил взгляд на одноглазую статую перед собой.

— Сделаем это.

Диппер кивнул.

— Удачи, Шестопал, — донеслось до спины ленивое пожелание Рика, и они начали синхронно читать заклинание.

Как только они дошли до конца, круг призыва вспыхнул ослепительным светом. Диппер и Форд подняли глаза на статую, чья каменная поверхность начала осыпаться, обнажая золотой блеск...

— Какого хрена здесь происходит?

Они оба резко вздрогнули и обернулись на сердитый рёв Стэнли, который эхом отражался от стен лестничного пролёта. Брату-близнецу Форда потребовалось всего несколько мгновений, чтобы ворваться внутрь в сопровождении Мейбл со слезами на глазах.

— Прости, Диппер, — всхлипнула она. — Он просил меня... я не могла не рассказать.

— Форд, ты полный идиот! — закричал Стэн, дрожа от ярости. — Что это, чёрт возьми, такое? Билл, блять, Сайфер? Это твоё решение? Морская вода тебе совсем голову испортила?

— Ай-яй, Стэнли, не перед... — с издевательской улыбкой начал Рик , но тут же замолчал.

— Заткни свой чёртов рот и не лезь, Санчез!

— В-Воу, воу!

— Стэнли! — ответил Форд, повысив голос, чтобы соответствовать громкости своего брата. — Хватит! Уже слишком поздно. Я всё объясню позже, просто...

— Черта с два я успокоюсь! Отпусти меня, Мейбл, я прикончу этого треугольного ублюдка обратно, прежде чем он...

— Дядя Стэн, нет! Пожалуйста!

— Д-Да, твой «любимый придурок» не...

— Не сейчас, Рик!

— Это то, что я пытался сказать, недоумок!

— ВСЕ, ОТОЙДИТЕ НАЗАД!

После громового крика Форда в комнате наконец воцарилась тишина – тишина, позволившая всем услышать тихое позвякивание цепей на дрожащих запястьях Билла Сайфера.

Билл стоял неподвижно, окружённый обломками камня, а круг призыва всё ещё слабо светился на полу. Его глаз был широко раскрыт, зрачок превратился в едва заметную щель, а взгляд лихорадочно перебегал с одной багряной кандалы на яростно трясущейся руке на другую.

Треугольный демон медленно перевёл взгляд со своих запястий на людей в комнате, и меньше чем через секунду взгляд был прикован к одному конкретному человеку. За этим последовал пронзительный вопль, заставивший всех сморщиться и заткнуть уши — всех, кроме того, чьё имя было выплюнуто, и каждый слог его сочился абсолютной неприкрытой ненавистью, которая вопьëтся в его память на всю оставшуюся жизнь.

— СТЭНФОРД ФИЛБРИК ПАЙНС!