Часть 10 (1/2)

Брагин завернул за угол и налетел на застывшую столбом Марину:

— Господи, ты че тут? — Женщина не ответила, и он испугался еще больше. — Мариш, задел? Больно? — стал ощупывать. — Прости.

Нарочинская, кажется, только сейчас его заметила:

— Олег, ты чего?

— Я? — Марина не пострадала, поэтому Олег слегка успокоился. — Ты че зависла здесь? — он вгляделся в ее лицо.

Нарочинская выглядела как обычно. Для постороннего человека. А Брагин увидел в ее глазах страх, переходящий в панику.

— Марина, что случилось?

— Все в порядке, — Нарочинская пожала плечами.

Олег нахмурился, погипнотизировал женщину тяжелым взглядом и понял, что просто так она не расскажет:

— Понятно, — взял за плечи и потянул за собой.

Марина вяло сопротивлялась — на большее не было сил. Мужчина завел ее в одну из подсобок и перекрыл собой выход:

— Рассказывай.

— О чем? — теперь подвел голос, но Нарочинская продолжала прикидываться ветошью.

— Обо всем.

— А ты не много на себя берешь? — возмутилась она.

Брагин проигнорировал вопрос и выразительно посмотрел исподлобья:

— Ну? — с нажимом поинтересовался он.— Нарочинская, я тебя не выпущу, пока не расскажешь.

Марина разозлилась:

— Меня люди ждут! — и попыталась обойти Олега, но он — ожидаемо — не отпустил, поймал в капкан рук, еще и зафиксировал. — Брагин!

— Подождут, — отрезал мужчина.

Она ненавидела, когда он так себя вел. С одной стороны. А с другой… кому еще рассказывать, если не Олегу.

Марина нервно покусала губы, досчитала до десяти, не переставая чувствовать на себе пристальный взор, зажмурилась и на одном дыхании выпалила:

— На плановом осмотре Покровская нашла миому, завтра операция.

Брагин дрогнул, убрал руки и словно уменьшился в размерах:

— Большая?

— Около пяти сантиметров.

Он протер лицо ладонью:

— Как ты себя чувствуешь? Какие прогнозы? Тебе больно?

— Нормально, — Марина пожала плечами и, ощущая, как ее начинает поколачивать.

— Что-то болит? — повторил Олег.

— Нет.

— Какие прогнозы?

— Не знаю, — Нарочинская скривила губы. — Ни черта я не знаю, Брагин! Меня ни разу не оперировали. И наследственность у меня хреновая, сам знаешь.

Он отреагировал быстро и прижал Марину к себе за пару мгновений до того, как она расплакалась.

***</p>

Саша Покровская смотрела на Марину и Брагина, и не понимала, как они вообще умудрились расстаться.

Олег Михайлович боялся за Нарочинскую больше самой Нарочинской. А Марина смотрела на него так, как не смотрела ни на кого из тех своих поклонников, с которыми была знакома Александра Алексеевна.

— Я здесь ждать буду, — серьезно пообещал Олег раз, наверное, в пятый за последние десять минут. — Я все узнал: операция несложная, делается быстро, а Покровская твоя профессионал. Даже суперпрофессионал.

Марина нервно рассмеялась:

— Брагин, ты кого успокаиваешь: меня или себя? — а сама подумала, что чертовски благодарна Олегу. Если бы он не заставил рассказать, не поддерживал, она бы точно с ума сошла.

Сейчас тоже было страшно. Но без Брагина было бы хуже.

Он не сдержался: прислонился лбом к ее лбу, глубоко вдыхая невыносимо родной запах кожи. И почувствовал, как Нарочинская вздрогнула, а затем легонько потерлась лицом о его лицо.

— Марина, посмотри мне в глаза, — попросил Олег. Дождался, когда его послушают, и хрипло сказал. — Все будет хорошо, слышишь?

***</p>

Брагин был смелым человеком. Но существовали моменты, когда он оказывался бессилен. Например, ситуации, где Олег ничего не мог предпринять. И вот это пугало до изнеможения. А если еще и добавлялась неизвестность, становилось просто невыносимо.

Хоть на стену лезь. Он бы и залез, только пациентов пугать не хотел.

— О, Олег Михайлович, день добрый, — удивилась Меркулова, увидев его у двери операционной. — Я думала, вы выходной. Не хотите ассистировать?

Он отрицательно помотал головой:

— Я выходной, Диана Валентиновна. Считайте, что я вам мерещусь.

Заведующая стала серьезнее:

— Что-то случилось?