Том 2. Глава 77. Празднование победы (2/2)
Сурии, элита Скидана, посаженная за белоснежные столы, больше не могла рассиживаться на своих местах. Тощие и пухлые, старые и молодые, мужчины и женщины вставали на ноги один за другим, будучи не в силах сидеть, и, как эрд, как упавшие на колени эпсы и тарки, возвели к потолку переливающиеся дэ оружия. И Нуска тоже подскочил, обнажая свой обыкновенный металлический клинок, чтобы вместе со всеми разделить этот момент.
Большая часть войны прошла мимо Нуски. Он прибыл лишь под конец с маленькой группкой, со своим четвёртым отрядом, чтобы просто поставлять на фронт провиант, одежду, мечи. Но так сложилась судьба, что, в итоге, он стал участником похода на Вересковые пустоши и сражения в предвестной схватке. Многие видели в появлении четырёх всадников прошлые и грядущие беды Скидана: эпидемию, войну, голод и смерть. Но Нуска уже участвовал в очищении Дивура от чёрной мрази, в Бессонной войне, полжизни он голодал и сотни раз был на волоске от гибели. Что ему до прошлых и грядущих бед? Что им всем любые беды? Что бы ни обрушилось на их головы, сейчас они сплочены как никогда, а на защите Скидана стоит сам эрд Син Рирьярд.
И всё же червячок сомнения неуловимо грыз лекаря, ведь сегодня на празднике не было почти ни одного представителя Фасида и Сифы.
Первыми зал покинули эпсы и тарки. И тогда Син, устроив меч на своём бедре, подозвал к себе главных помощников. Из тени вышла обворожительная Вильна, которая хоть и странно смотрелась с этим огромным мечом за спиной, но всё равно приковывала взгляды. И Нарид, чьи медленно седеющие светлые волосы были собраны в аккуратный хвост, а тёмно-синие одежды как никогда подчёркивали строгость и происхождение. Они встали с двух сторон от правителя и открыли драгоценные шкатулки.
— Гирру-Жеро Герье, главный сурии огня откликнулся по первому зову Эрьяры и предоставил в распоряжение Скидана все свои войска и тысячи новобранцев. За преданность Скидану Ваша память будет увековечена в письменах.
Нуска обвёл взглядом зал и увидел, как человек в красном медленно вышел из-за стола и подошёл к эрду. Лекарь сразу отметил уставшее выражение его лица и чёрные круги под глазами, но уже через секунду уставился на диадему, венчавшую его голову. Ещё в Арценте Нуска заметил странную магию, таившуюся в этом предмете, но Син и его помощники оказались непоколебимы даже перед старинным артефактом.
Гирру опустился перед правителем на колено и поцеловал его руку, а затем Вильна подала золотую печать с гербом Сину, следом переданную эрдом из рук в руки главному сурии огня. Послышался громкий вой собравшихся в зале арцентов — все поздравляли Гирру Герье с заслуженной наградой.
— Усли Кардор, наследник главных сурии металла Хонея и Уновы Кардоров. Вместе с Вами и Вашим народом скорбит весь Скидан по ушедшему Хонею Кардору. Ваша храбрость на века будет увековечена в письменах.
Неуверенной поступью зал пересёк Усли Кардор, внешне так сильно напоминающий Хайю, но обделённый и его уверенностью, и азартом. Однако новоиспечённого главного сурии металла поддержали криками другие карборцы — и Усли вернулся на своё место с железной медалью с лёгкой улыбкой на устах.
— Генерал Минхэ, за проявленную отвагу и преданность Скидану, за непревзойдённое мастерство во владении мечом и неоспоримые заслуги награждается рангом сурии. Вы стали живым воплощением того, что скиданцем становятся не по праву рождения, а за преданность своей стране.
Нуска во все глаза уставился на своего учителя, который в обыкновенных белых одеждах выплыл из темноты и прошёл к постаменту. Как же так?! Неужели всё это время у Нуски был ранг выше, чем у Минхэ?!
Но лекарь быстро взял себя в руки. И, когда хаванцу была вручена медная фибула, Нуска кричал и поздравлял его громче всех. Минхэ, проходя мимо, даже обвёл своего ученика взглядом и тепло улыбнулся.
— Генерал Отэн и генерал Хаз, за силу и за веру в своих солдат, за тот уровень руководства, которому стоит поучиться каждому, награждаются рангами сурдия. Никто и никогда не забудет о той лепте, которую вы внесли в победу в Бессонной войне.
Два генерала, когда-то бывших простыми стражниками в столице и обыкновенными вояками среднего класса, громко рассмеялись. Похлопав друг друга по плечам и обнявшись, они вместе подошли к постаменту, чтобы забрать две позолоченные фибулы. Их поздравляли все — в том числе и Нуска, помнивший Хаза по походу в Дивур и Отэна, своего генерала.
Некоторые аристократы уже стали лениво сползать на стулья, однако Син и помощники всё ещё стояли на своих местах. Взгляд правителя скользнул по залу и остановился на Нуске. Сердце лекаря который раз за день пропустило удар. Кажется, он кое о чём забыл…
— Лекарь Нуска, офицер Бессонной войны. Твои деяния на благо Скидана начались ещё задолго до вторжения Дарвеля — ты оказал неоценимую услугу в очищении Дивура от чёрной мрази. Ты принимал непосредственное участие в подавлении повстанческих движений в Карборе, Рире и Арценте. На твоём счету бесчисленные заслуги в Бессонной войне. Под руководством главнокомандующей Вильны и генерала Отэна ты спас несколько сотен скиданцев от смерти на Вересковых пустошах, а затем оказывал помощь пострадавшим. Твоя помощь неоценима… для всех нас. За свои заслуги ты награждаешься титулом лекаря Драконьего дворца.
Нуска понимал, что ему следует подойти. Но неприятные шепотки за спиной и предательская дрожь в коленях как нельзя кстати покачнули его решимость. Но лекарь мотнул головой — он пережил слишком многое, чтобы оказаться здесь. Скорее всего, даже те усилия, которые он прикладывал всё это время, действительно не стоили этого момента, но… Нуска не был готов упасть в пыль лицом после всего, что ради этого сделал.
Нуска вышел из-за стола и как во сне медленно пошёл по чёрному бархатному ковру. Лицо Сина, его руки, его фигура манили к себе всё сильнее. И в конце концов лекарь уже практически бежал по проходу, чтобы, запыхавшись, резко упасть на колено перед своим правителем и принять из его рук медную фибулу в виде головы дракона, держащего в пасти маленький горный хрусталь.
Как и все до него, Нуска склонился над протянутой рукой эрда, чтобы коснуться пальцев правителя губами. Но лекарь не был бы собой, если бы не совершил маленькую шалость: целуя руку Сина, он мягко прикусил костяшку указательного пальца. А затем сбежал так же быстро, как и прибежал, борясь с желанием обернуться и взглянуть на лицо эрда.
Когда Нуска вернулся на своё место, на лице правителя было его привычное спокойное выражение.
— Праздник! — заключил Син, в последний раз взмахнув своим клинком и спрятав его в середине груди. За ним повторили все присутствующие в зале — и лишь Нуска остался с покачивающимся у ноги тяжёлым мечом и с обжигающим жаром на губах.
Торжественная часть праздника медленно перетекла в попойку. Уже никто и не помнил, зачем они тут собрались и по какому-такому великому поводу. Все смеялись, громко разговаривали и пили вино, которое по стоимости было ровно всем увешанным на них украшениям.
Сначала Нуска и сам был занят тем, что пробовал местные кушанья: запечённого до золотой корочки кабана, маринованного в южных фруктах гуся и политую сладким тягучим соусом рыбу, но, съев и испив достаточно, стал вслушиваться в разговоры.
И они оказались куда менее приятными, чем Нуска рассчитывал.
Конечно, знать пыталась держать лицо, но когда все необходимые слова были сказаны, а за каждого героя войны уже было выпито, в ход пошли сплетни. И аристократы, так редко видевшие своего эрда живьём, не придумали ничего лучше, как углубиться в обсуждение его…
— Что думаете? Эрд так и не женится, как и говорят? Думаете, он совершенно неспособен как мужчина? — зашептала одна арцентка с огромным кулем волос на голове.
— Ой, что Вы, всякое бывает… Мой муж тоже не так уж и силён, хо-хо… Ладно, дорогой, не обижайся!.. Да все соседи об этом знают… Ну и что, посмотри, нашёл же меня? А вот сам эрд вон и без жены!
— Детей ему надо. И в Континентальной, и в Бессонной всего добился он. Сейчас бы уже рудники копали на долю Дарвеля, — медленно прокряхтел один старый карборец, одетый в военную парадную форму. — Его бы сынишка или дочка могли бы защищать нас и после его смерти. А что с нами будет, случись что с эрдом?
— Ха-ха! Старик верно говорит. Только знаете, слушок пошёл… — загорланил один знатно напившийся арцент, а его взгляд вдруг скользнул прямо по Нуске. — Что эрд-то по мальчикам…!
Некоторое время за столом стояла тишина. Казалось, все пытались переварить и взвесить очередную сплетню. А затем пуще других заголосили женщины:
— Да что ты говоришь такое! Зачем эрду мальчики?! Неужели он не может выбрать себе знатную женщину?!
— На его месте никто бы не променял женскую ласку на каких-то мальчишек!
— Госпожи, госпожи, успокойтесь! Не так громко… — перебил их карборец, а затем утёр пот со лба салфеткой. Он бросил несколько взглядов в сторону постамента — но эрд продолжал сидеть со скучающим видом на троне, держа в руках круглую платиновую чашу. Остальные тоже поглядели в сторону правителя, но, не заметив никакого интереса с его стороны к своим разговорам, продолжили:
— Даже если мы предположим, что это так… Доказательства где? Сам свечку держал?
— Ну что вы, что вы! В покоях эрда я не бывал… Хотя и не думаю, что отказался бы от такой чести! Но смею заверить, что источники самые достоверные!
— Если в твоих мечтах оказаться в постели эрда, то не вплетай его в свои сокровенные мечты! — рассмеялся кто-то с задних рядов.
Арцент, казалось, обиделся. Встав на ноги, покачивая в руках бокал вина, он заговорил громче:
— А что, если я вам докажу?! Я даже знаю, каких именно мальчиков наш эрд предпочитает!
— Ну и каких же?!
Нуска, чувствуя неописуемый стыд за присутствующих, прикрыл рукой лицо — и не зря. В следующую секунду тот самый арцент подошёл к нему со спины и, схватившись за стул лекаря, загорланил громче прежнего:
— Да вот таких! Милых хаванских мальчиков с красивым личиком и упругой задницей!
Этого Нуска уже вынести не мог. Вознося мольбы духам, чтобы его не лишили титула в тот же день, в который он его получил, он развернулся к арценту, готовясь как минимум хорошенько расквасить ему лицо. Но, видимо, духи услышали маленького несчастного хаванца, потому что в ту же секунду из-за спины болтуна выскочила Вильна. Её статус позволил ей надавать арценту подзатыльников и выгнать его взашей с праздника.
После случившегося все присмирели. Но Нуска затылком чувствовал, как его прожигают взгляды других аристократов и как шёпотки и смех раздаются со всех сторон.
«Кажется, слух пошёл по ушам», — вздохнул про себя Нуска и залпом выпил очередной бокал вина.
Но не успел Нуска как следует отойти от случившегося, как кто-то аккуратно похлопал его по плечу. Лекарь развернулся и на радостях подскочил.
Это был Минхэ. Учитель выглядел точно так, как Нуска помнил из своих ученических дней. Белоснежные свободные одежды в пол, строго собранные в высокий хвост волосы, и лишь вышитый медными нитями пояс говорил о том, что учитель все же пожаловал на праздник, а не вышел полить растения в своём огороде. На груди хаванца уже красовалась медная фибула.
— Нуска, — кивнул с улыбкой Минхэ и отвёл своего ученика в сторону. Они встали в тени у одной из боковых колонн. — Я хотел увидеться с тобой напоследок, а заодно поздравить тебя. Наконец, ты смог достичь того, о чём мечтал.
Лекарь неловко помялся с ноги на ногу. Достиг ли?
— Спасибо, учитель Минхэ. Без Вас я бы не смог и этого, — учтиво ответил Нуска, не смотря учителю в глаза.
И тогда уже Минхэ сделал шаг вперёд — он обнял своего ученика первым, чего никогда ранее не делал. Нуска лишь глупо захлопал ресницами, но тут же расплылся в улыбке, отвечая своему учителю не менее тёплыми объятиями.
Похлопав ученика по спине и сделав шаг назад, Минхэ, улыбаясь, сказал:
— Я верю, что ты ученик, за которого мне никогда не придётся испытать стыд. Ты великолепно показал себя на войне — и как боец, и как лекарь. Я горжусь тем, что учил тебя. И жалею лишь о том, что мы не связаны кровными узами. Но я был бы счастлив, если бы ты был моим сыном.
Нуска дрогнул от этих слов — и всё внутри него дрогнуло. На секунду красивое лицо Минхэ расплылось — и лекарю кое-как удалось сдержать слёзы.
Учитель продолжил говорить, а его тёплые золотистые глаза светились:
— Я собираюсь вернуться в горы. Там моё место, не здесь. Но я буду рад любой весточке от тебя и любому письму. Если у тебя когда-нибудь возникнут трудности, то приходи. Ледяные горы Скидана заключат тебя в тёплые объятия и укроют от любой беды. Только попроси. Будь верен себе и будь счастлив, Нуска. И… — Минхэ замялся и снова приобнял своего ученика. — И не плачь, пожалуйста…
Но Нуска плакал. Он не знал почему, но на сердце было одновременно и горестно, и тепло.
К тому моменту, как звёзды скрылись за горизонтом, праздник подошёл к концу. Завершился он поистине великолепным выступлением придворных музыкантов: они, орудуя музыкальными инструментами не хуже, чем бойцы орудуют мечами на поле боя, заставили замолчать даже самых отъявленных и пьяных сплетников.
Грустно пели простонародная пилька и возвышенная мира, пением птиц им отвечали фариза и спарли<span class="footnote" id="fn_32255462_1"></span>, а наполняли волшебством и особым таинством зал переборы струн арвины<span class="footnote" id="fn_32255462_2"></span>
Нуска вслушивался в великолепное сплетение нот и звуков. И не мог поверить в то, что он сейчас там, где должен быть. Что он сейчас никем не притворяется, не влез неприглашённым на чей-то праздник и не спит. Что всё, что с ним сейчас происходит… взаправду.
Когда утихли песни, когда разошлись все гости, а до рассвета оставалось всего ничего, Нуска поднялся со своего места. Он не ощущал усталости, а сна не было ни в одном глазу.
Как по велению духов разошлись все. Кроме него и Сина, так и не покинувшего своё место.
Нуска неловко прицепил фибулу к своей рубахе, расстегнул воротник и манжеты, а затем лёгкой поступью поднялся вверх по ступеням, прямиком к трону.
Син сидел там. Он ждал его. Увидев Нуску, он поспешил снять с головы корону и сбросить мантию на каменную спинку трона.
Лекарь подошёл и, стоя на ступеньку ниже, смотря на своего правителя всё тем же полным восхищения взглядом, протянул к нему руку:
— Сегодня весь Скидан празднует победу, не только знать. Неужели Вы не хотите встретиться с простыми горожанами и солдатами?
На лице Сина на мгновение мелькнула неуверенность.
— Ты думаешь… они хотели бы меня видеть?
— Неужели Вы думаете, что хоть кто-то сейчас в стране не желает Вас видеть? — ответил вопросом на вопрос Нуска, продолжая держать протянутой руку. Он улыбался, он ждал.
В голубых глазах Сина зажглась искорка тепла. Он кивнул, потянулся и крепко сжал пальцы лекаря в ладони. А на его лице ненадолго мелькнула улыбка — кажется, эрд был счастлив от одной той мысли, что ему будут рады все.