Том 2. Глава 77. Празднование победы (1/2)

Треск. Нуска смущённо смотрел в пол, чувствуя, как горят его щеки. Белоснежный костюм, который год назад сидел как влитой… Разошелся по шву ровно на заднице, а затем…

Треск. Тонкая рубашка лопнула на плечах. Из-под разошедшихся тканей выглянули упругие мышцы, которые Нуска так старательно наращивал целый год.

Лекарь уже не знал куда себя деть от стыда, а поэтому стал как можно быстрее стягивать с себя одежду, обнажаясь…

Не менее смущённый Миела отвёл взгляд.

— Лекарь Нуска, я подыщу Вам… Что-нибудь более подходящее…

— Н-не… Не стоит! Пойду в своей обычной одежде! — отмахнулся Нуска, как раз дорвавший штанины. Он со вздохом уже обдумывал, сколько же золота придется вывалить за этот костюм…

— Так не пойдет, лекарь Нуска. На празднике будут присутствовать почти все главные сурии и аристократы Эрьяры… Это очень важное мероприятие, — покачал головой Миела.

— Зато эта h'aidgehl обувь в самый раз! — поморщился Нуска, взяв в руки и разглядывая две узкие белоснежные туфли на каблуках. Именно это исчадие бездны ему всё ещё в пору!

— Что ж, тогда я подберу другие хаванские одеяния. Понадобится ли Вам корсет?

— А? Что? — не понял Нуска.

— Видимо, нет… Постараюсь найти что-то более удобное. Но туфли, все же, надеть Вам придется, — покачал головой Миела, а затем вышел.

Нуска вздохнул. Все ещё держа в руках туфли, он плюхнулся в кресло, а затем ударил обувью себе прямо по лицу, закрыв глаза и подпирая щеки ладонями. Кто же знал, что праздник — это не только выпивка и пляски, но и громоздкие неудобные костюмы, этикет, правила и нерушимые традиции? Всё-то у аристократов неправильное и скучное! Разве на празднике не должно быть весело? И как же веселиться в этих стягивающих тряпках? Ни вздохнуть, ни сплясать, ни выпить без тошноты!

Было серое утро холодающего сезона. Листва на деревьях желтела, ветер бил в окна, а птицы летали так низко, что Нуска со своего верхнего этажа мог рассмотреть их спины. И именно тогда, когда небо стянули тучи, а последние лучи звезды спрятались за тяжёлым месивом из облаков, начали прибывать первые гости.

Нуска стоял у окна и разглядывал мелкие суетящиеся точки внизу. В какой-то момент он потерялся — забыл кто он и где. Люди внизу, эти знатные аристократы в пышных одеждах, были мельче насекомых и незначительнее пятен на стекле.

Вскоре прибежал Миела с новым костюмом — и Нуска тоже присоединился к этой игре в знатных и богатых господ.

«Что значат их одежды? Для чего это всё? Становятся ли они сильнее, умнее или лучше, вырядившись в эту дорогую дрянь?»

Нуска поправил высокий воротник своей рубашки, который нещадно его душил. Новые одежды сидели безупречно, но раздражали ещё сильнее.

Даже если бы у Нуски было несколько рук, он не смог бы надеть их самостоятельно. Поэтому он стоял посреди комнаты как кукла, пока Миела скакал вокруг и затягивал шнуровки.

Золотистые нити сплетались и спереди, и сзади. Мягкая белая ткань скрипела, но натягивалась, плотно обхватывая тело юного и подтянутого хаванца. Посмотрев на себя в зеркало, Нуска сначала восхитился немыслимой красотой юноши, отразившегося там.

Довольно высокий и поджарый, с молочного цвета кожей и белоснежными волосами, собранными в тугой низкий хвост, он зачаровывал. И особенно ослепительно ярко сверкали необыкновенные глаза.

Только Нуска вдруг рассмеялся и выдал про себя: «Какой хмельной цвет».

Но чем дольше Нуска разглядывал накрахмаленную рубашку с пышными рукавами и высоким воротником, плотно сидящие брюки и изящные туфли, тем меньше узнавал самого себя.

Человек в отражении выглядел чужим. Поэтому Нуска резво отвернулся, чуть не упал и не уронил за собой Миелу, но… Решил больше не смотреть. Ему казалось, что он влез в шкуру незнакомого человека, похитил судьбу либо жизнь какого-то аристократа.

«Сколько бы усилий я ни приложил… Я не чувствую, что достоин этого. Эта жизнь, это богатство… Принадлежат не мне», — думал Нуска, усевшись на стол и перебирая в руках ремень с драгоценными хрусталями. Лекарь выглядел на редкость растерянным.

«Я так ждал этого дня, я ждал всеобщего признания, титула, но… Почему это так… Пусто?»

Но Нуска быстро взял себя в руки. Сжал в руке ремень покрепче, повязал его себе на пояс, а затем закрепил у левого бедра меч. Поправив растрепавшиеся волосы, он уверенно вышел, покинув свои покои.

Пути назад всё равно уже нет. Правильно или нет, страшно или нет, он должен. А отступить он всегда успеет.

Юный лекарь пожаловал на празднование великой победы в Бессонной войне одним из последних, но тут же приковал к себе десятки взглядов. Сегодня тронный зал сверкал как никогда ярко, а множество сурии с обнаженными оружиями дэ толпились у постамента. Только теперь Нуске довелось узнать, почему он был обязан явиться на это мероприятие с мечом — видимо, таковы были правила, потому что каждый сурии в этом зале стоял с оружием наголо.

Сначала дрожь и паника охватили хаванца. Он думал, что теперь будет подобен им — этим сверкающим светилам на вершине скиданского общества, но оказалось, что одной одежды и признания недостаточно.

У Нуски не было оружия дэ. Он не знал по какой причине, но за все эти годы, даже во время войны, он так и не смог получить его. И теперь среди этих светящихся от переизбытка дэ существ Нуска выглядел как безымянная фигура на игральной доске. Все недоуменно смотрели и наверняка думали: «С чего бы простолюдину так выряжаться на праздник? Да и кто пустил сюда это отребье?»

Но Нуска знал, что воспитание не позволит им сказать это вслух, но вместо слов лекаря прожигали ядовитые взгляды.

Этот меч, когда-то ставший драгоценным для Нуски, вдруг показался ему неподъёмной ношей.

Однако лекарь только усмехнулся. Отогнав навязчивые мысли, он высоко задрал голову и проследовал по длинному чёрному ковру прямиком к собравшейся толпе.

Теперь, увидев даже это унизительное отличие между собой и знатными господами, он испытал облегчение.

Хуже он или лучше, он — другой.

«А не так уж и сильно мне хочется быть похожим на них», — хмыкнул про себя Нуска, обведя взглядом десятки бесполезных орудий. Среди них были и книги, и вилки, и расчёски, и носовые платки…

«Да моим мечом хотя бы можно сражаться. А носовым платком они что сделают? Заткнут противнику рот?»

Нуска тихонько посмеивался себе под нос, продираясь через толпу. Ему не терпелось увидеть Сина при параде — единственного аристократа, которому шли эти дорогие тряпки. Но, стоило Нуске подобраться совсем уж близко, как кто-то остановил его, придержав за плечо. Не успел лекарь обернуться, как услышал шепот:

— Лекарь Нуска, займите место за столом. Здесь собираются эпсы и тарки.

Когда Нуска развернулся, Нарид уже исчез.

Лекарь поворчал, нахмурился, но изменил путь, расталкивая людей на своём пути.

Добравшись до длинного стола, выставленного в форме спирали, лекарь устроился на крайнем месте, боясь даже коснуться белоснежных скатертей.

Зал, который с таким усердием он украшал вместе с Хайей, сегодня выглядел завораживающе. Только теперь Нуска понял, зачем был нужен хрусталь. Драконья энергия собравшихся аристократов была так сильна, что кружила в воздухе полупрозрачными цветными сгустками: вот под потолком пролетела туча красноватой арцентской энергии, за ней — тяжёлое серое облако из металлических частиц. Все цвета, каждая крупица дэ отражалась от граней хрусталя, освещая потолок немыслимыми красками.

Нуска огляделся по сторонам, втянул воздух поглубже в лёгкие: так и есть, в зале, помимо Нарида, не было ни одного фасидца, а помимо стражи — ни одного сифа.

«Неужели вражда между столицей и Фасидом с Сифой уже достигла такого размаха?» — подумал лекарь.

Тёмная энергия в зале тоже была неуловима — Нуска догадался, что сегодня Син снова присутствовал на торжественной церемонии в своих бездновых одеждах, скрывающих дэ.

По краям огромной полированной залы, с двух сторон от трона и постамента, были установлены столы — длинные столешницы с закругленными краями сходились к центру, похожие на свернувшихся белых гусениц, усыпанных яствами.

Нуска сел на самом краю, поэтому с интересом разглядывал сразу нескольких аристократов, которые пока и не думали притрагиваться к еде, но на нервах наглаживали свои оружия дэ под столом.

Подняв взгляд, лекарь уставился на толпу в центре. Как объяснил Нарид, там собрались эпсы и тарки — средний класс. Им не было выделено место за столом, но каждый из них желал увидеть эрда своей страны и обратиться к нему. И всё же в этой огромной комнате стоял такой гул, что лекарь не смог разобрать ни слова, а за головами пары сотен человек не было никакой возможности увидеть хотя бы макушку Сина.

Нуска замер в нетерпении, ожидая начала торжества.

Как по команде столпившиеся эпсы и тарки разбрелись по две стороны, встав подле столов. Лекарь даже подпрыгнул на стуле, желая увидеть эрда, но в эту же секунду в зале погас свет. Сурии стали взволнованно шептаться, но лишь Нуска расплылся в широкой довольной улыбке — по ногам, на которых так плотно сидели брюки, волнами прокатились мурашки, и даже собранные в тугой хвост волосы на голове зашевелились.

Тёмная энергия неощутима обняла зал, но лишь Нуска почувствовал это так, будто его крепко-крепко обняли руки Сина.

А затем, свеча за свечой, огонёк за огоньком стал вспыхивать свет. Над потолком кругами заметались всполохи и искры, по очереди подлетая к каждому канделябру и люстре.

«Арцентская магия?» — изумился Нуска.

Он огляделся и действительно: у нижних широких ступеней постамента в напряжённой позе застыла Вильна. Даже в неярком свечении нескольких зажжённых фитилей было заметно, как по её лицу стекает пот. Но и с широко расставленными ногами и этим огромным мечом за спиной вторая помощница Скидана сегодня выглядела превосходно. Яркое красное платье очертило её фигуру, а белоснежный мех на воротнике и плаще не выглядел слишком броско — контрастируя с её смуглой кожей и тёмными волосами, он смотрелся изысканно.

«Получается, даже ежа можно научить плавать?» — всё же язвительно хмыкнул Нуска, но, наблюдая за плавным полётом огней не смог не восхититься тому, каких успехов Вильна достигла в управлении дэ.

Когда последняя люстра под потолком вспыхнула огнём, зрители стали свидетелями ещё одного представления. Огромный дракон, сотканный из капель воды, пронёсся над головами гостей: кто-то захлопал в ладоши, кто-то вскрикнул.

Нуска уже было подумал, что сейчас вредный Нарид решит насолить второй помощнице и потушит так старательно зажжённые ей огни, но дракон, подобный зеркалу, не задел ни одного фитиля. Сверкая и отражая крыльями свет, он взорвался в воздухе, разлетевшись по залу маленькими дождевыми каплями. Лекарь зажмурился, ожидая, что его репутацию и репутацию сидящих вокруг аристократов сейчас подмочат, но этого не произошло. Снова распахнув глаза, Нуска увидел, что каждая капля воды превратилась в пар.

И пока в зале стояла лёгкая дымка, а гости приходили в себя от увиденного, Нуска уже во все глаза смотрел на спрятавшийся в тумане трон. Фигура, восседавшая на нём, наконец шевельнулась. И чёрный силуэт с вытянутым вперёд мечом стал плавно спускаться вниз по ступеням.

Сначала Нуска разглядел лишь мигнувшие в тумане платиновые украшения на одеждах правителя, а затем, когда он вышел на свет, блеснувшие россыпью алмазы, которыми была усыпана его мантия. И лишь на фибуле под длинной белоснежной шеей эрда переливался голубым один единственный звёздный камень<span class="footnote" id="fn_32255462_0"></span>, испокон веков считавшийся в Скидане даром духов, знаменующим власть эрдов над своим народом.

Когда Син спустился на нижнюю ступеньку постамента, медленно опустив меч перед собой лезвием вниз и сложив на рукояти руки, Нуска почувствовал в себе невыносимое желание упасть на колени.

Видимо, эпсы и тарки, оказавшиеся ближе к центру залы, не просто так оставались на ногах, ведь в следующую секунду все они как один опустились на колени, склоняя к земле головы. Их оружия, какими бы они ни были, наоборот взметнулись к потолку: мечи, секиры, луки, топоры, книги, музыкальные инструменты и даже тот несчастный платок — все оружия дэ в этот момент в церемониальном жесте словно были отданы правителю вместе с сердцами своих владельцев.

Нуска судорожно вздохнул. Его взгляд скользнул по прекрасным длинным ногам в чёрном, по украшенной платиновыми завитками и пуговицами рубахе к знакомому лицу. Впервые эрд был на публике с распущенными волосами. Они были такими гладкими и чёрными, что их можно было спутать с шалью. И на самой макушке, вокруг лба, ровно сидела платиновая корона с длинными остроконечными зубцами, мерцающая россыпью инструктированных алмазов.

И Нуска, смотря в голубые глаза, сверкающие ярче звёздного камня, забыл, как дышать. И вспомнил, лишь когда эта невообразимая картина поплыла, а лёгкие защемило от недостатка кислорода.

Может быть, Нуска и смог бы со временем отойти от увиденного, но эрд, высоко подняв голову, обеими руками возводя меч над своей головой, начал говорить. Не моргая смотря на остриё собственного чёрного клинка, он сказал:

— Победа.

И сила его голоса, та гордость, что звучала в одном этом слове, отозвалась дрожью в телах присутствующих и слезами на их глазах.

— Более ста бессонных ночей, более трёх сотен жизней скиданцев были отданы за то, чтобы мы с вами сегодня были здесь. Чтобы наши границы оставались нерушимы, чтобы в наших домах горел тёплый свет свеч, а не пожирающего огня. Чтобы мы продолжали жить в Скидане и называть себя скиданцами. В этом с сегодняшнего дня и навсегда наша победа, наша слава, наша гордость за себя и за каждого скиданца. Каждый из вас сражался не только за себя, он сражался за прошлое, настоящее и будущее нашей страны и за право быть теми, кем мы являемся.

С каждым сказанным словом голос эрда становился громче и увереннее, а вера, искренняя вера, что была спрятана в каждой фразе, пробирала до боли в костях. Син верил в каждое слово, которое говорил, и заставлял каждого пропустить через себя то чувство, что он испытывал сам.

Это была та сила, что дана лишь настоящим правителям. Если бы Син была самозванцем, он бы не смог достучаться до сердец рассевшихся здесь знатных господ. Но но смог.