Том 2. Глава 76. Подготовка к празднику (2/2)

— Как скажешь. Тем более, если ты не готов, мы как-нибудь прикончим дракона, которому семь тысяч лет, и без тебя…

— Сколько?! — ошарашенно переспросил Хайя, а затем вступил в борьбу — он пытался повалить Нуску, но терпел поражение — лекарь явно был сильнее.

— Да-да, она живёт с тех времён, как был создан Скидан. И была знакома с самим Энлилем…

— Не верю! — выкрикнул Хайя, а затем начал закипать, пинаясь и руками, и ногами, но Нуска легко удерживал его на месте давлением на ключицы.

— А ты поверь! Разве Нуска когда-нибудь врал тебе? — лекарь посмеивался, а затем щёлкнул карборца по носу.

Это окончательно вывело Хайю из себя — его окутали неприятная металлическая дэ, а Нуска непроизвольно закашлялся, но не сдался. Лёгкая вспышка светлой дэ ослепила противника — и Хайя так и остался пригвождённым к кровати.

— Хорошо-хорошо! Я верю Вам, бесподобный лекарь Нуска! Только отпустите уже! — фыркнул карборец и развёл руками. Но как только лекарь ослабил хватку, Хайя вдруг бросился в атаку — и уже через несколько секунд Нуска оказался повален на спину, а Хайя прижимал к горлу лекаря какой-то холодный металл.

— Буду прикрывать Ваш зад, лекарь Нуска, чтобы никакие драконы его не откусили, — вкрадчиво прошептал Хайя на ухо лекарю. В этот момент его глаза азартно блестели, а сам он скалился от довольства — явно ощущал себя победителем в этой схватке, не иначе.

Но Нуска был рад, что смог отвлечь карборца от неприятных мыслей, а поэтому еще некоторое время они боролись: начали кидаться подушками, пытались придушить друг друга покрывалом, а затем скатились на пол — и лишь когда оба уже не могли дышать от сбившегося дыхания, а щёки их были ярко-красными, они одновременно повалились на спины на полу, закинули ноги на кровать и, смеясь, начали переговариваться.

— Не представляю, как жил без тебя. Это был самый печальный год в моей жизни! — размахивая руками, говорил Хайя и смеялся.

— Ну и жополиз. Раньше как-то жил ведь… — не согласился Нуска.

Но Хайя с лёгкой открытой улыбкой повернул голову к лекарю, поймал его руку, сжимая пальцы, и сказал:

— До этого я не знал, что может быть так весело. Моим единственным другом была Умена, но…

— Теперь ты не один. Хоть мы и идём разными путями, но я всегда буду не прочь скурить с тобой трубку или надавать люлей какому-нибудь завравшемуся изобретателю!

— В этом весь Нуска! — пуще прежнего засмеялся Хайя и вдруг полез ближе. Нуска, предвидя то ли объятия, то ли поцелуи, вдруг надавил раскрытой ладонью на лицо карборца, отталкивая.

— Нельзя! Сначала дела, потом твои мерзости!

— Дела? — обиженно промямлил Хайя, которому смяли щёку.

— Верно, — кивнул Нуска, глаза его хитро блеснули. — Ты ведь взял с собой лётомелл и всю остальную дребедень?

— Знаешь ли, за такую «дребедень» многие готовы отвалить целое состояние!

— Тогда пусть твоя дребедень послужит на благо всеобщего дела, — с широкой улыбкой заключил Нуска.

Хайя не знал во что ввязался. Уставший с дороги наследник Кардора не только не отдохнул, но и был отправлен подготавливать к праздневству тронный зал. Обычно прислуге никак не удавалось как следует украсить и почистить высокие сводчатые потолки главной комнаты дворца, но Хайя, способный не только летать, но и притягивать к себе предметы, был здесь как раз кстати.

— Нуска, ну разве этим не прислуга занимается?! — стонал карборец, повисший на потолке как летучая мышь — он держался одной рукой за люстру и развешивал на ней хрусталики, зажав между ног лётомелл. Нуска же распутывал сверкающие украшения, а затем кидал их Хайе, который с помощью магнита притягивал цепочки к себе.

— И как же прислуга должна это делать, если даже тебе, наследнику семьи Кардор, великому изобретателю Скидана и сильному сурии металла это даётся с трудом?

Хайя раскраснелся от похвалы и стал работать усерднее.

Слуги суетились где-то в стороне, шептались и изумлённо поглядывали на двух молодых аристократов, вдруг решивших заняться чёрной работой. Изредка до Нуски доносились их слова:

— Так этот лекарь не только эрда прибрал к рукам, но и Хайя Кардор так просто пляшет под его дудку?

— Где такое видано, чтобы аристократы занимались подготовкой зала…?

— Вот же ж неймётся. Этот лекарь ещё всех за пояс заткнёт!

— Кто бы знал, что он обладает таким влиянием… Ох, а ведь я накричала на него сегодня!

Нуску всё больше и больше раздувало от самодовольства. Он сложил руки на груди и как самый настоящий господин руководил всем процессом — говорил как и куда вешать хрустали и цепочки, придирчиво обходил зал по кругу и просил поправить то там, то сям. Хайя же был самым терпеливым рабочим на континенте — он очень легко включился в процесс, полностью сосредоточился на задаче и с каждой секундой всё быстрее и лучше выполнял свою работу. Вот что значит руки не из shjee!

Когда весь потолок был увешан сверкающими камнями, подобными звёздам, Нуска позволил Хайе передохнуть. Карборец со стоном повалился на пол: он часто дышал, но с довольным видом рассматривал результат своей работы.

— Нуска, я требую оплаты! Ни разу в жизни я не видал такой красотищи, так что выворачивай карманы!

Но Нуске уже было не до этого. Он придирчиво оглядывал люстру и канделябры на полу.

— Нужно как-то их зажечь и посмотреть…

— Я тебе не арцент — даже не проси! — сразу же отозвался Хайя и вскочил на ноги. Он явно умывал руки, хотя Нуска уже обдумывал, получится ли у карборца взлететь под потолок вместе со спичками или факелом…

Внезапно в зал вбежала служанка. Она обвела взглядом собравшихся, смутилась, но подошла к Нуске поближе и обратилась:

— Ле… Сурии Нуска… Прибыл ещё один гость — он очень хочет Вас видеть…

Лекарь же удивился:

— Кто же?

— Кажется, его зовут… Гирру? Главный сурии огня… — промямлила служанка, сминая в руках подол своего чёрного платья.

Нуска от удивления разинул рот. А затем вдруг усмехнулся. Широко улыбаясь как самый хитрый лис, он ответил:

— Зовите главного сурии огня сюда. У меня есть для него подходящая работёнка.

— Нуска, не могу поверить, что ты не только меня втянул в это, а ещё и главного сурии огня!

— Молча жри, в меня крошки летят, — поморщавшись, возмутился Нуска, махнув вилкой в сторону Хайи.

После тяжелого трудового дня лекарь, Хайя и Гирру смогли доползти только до столовой во дворце, но прислуга была так благодарна этим трём аристократам, что сразу же занялась готовкой ужина. На длинный накрытый стол с десятками стульев подали жаркое из оленя и закуски. Через несколько минут к ним подошёл повар и даже извинился за скудность поданого кушанья, но уставшие и голодные сурии были так заняты поеданием горячего, что только отмахнулись, и, обжигая языки, продолжили глотать сочные кусочки мяса.

Гирру за весь вечер и трапезу не проронил ни слова — он выглядел ещё печальнее, чем Хайя, а под его глазами зияли две чёрные глубокие бездны. Когда тарелки и приборы уже были отставлены, Нуска всё же поинтересовался:

— Гирру, а у тебя что за беда?

Арцент поморщился, но, аккуратно утирая лицо тряпичной узорчатой салфеткой, ответил:

— Проблемы со сном.

— И самочувствием?

— Да.

— Тело всё ещё требует той отравы? — предположил Нуска. Он подпёр рукой щеку и во все глаза смотрел на Гирру, который выглядел сконфуженным.

— Вероятно.

Нуска только вздохнул. Видимо, сейчас и правда было не лучшее время для того, чтобы вешать на этих двоих новые проблемы. Однако Хайя оказался быстрее Нуски:

— Так, главный сурии огня Гирру, скажите, что это за… «наречённые»?

Арцент скосил на Нуску задумчивый взгляд, а затем медленно поднялся с места.

— Здесь слишком много лишних ушей. Но, думаю, Нуска не стал бы врать. Так что можете доверять сказанному им.

— Тем не менее… Насколько это серьёзно? — задумчиво пробормотал Хайя под нос.

Видимо, он не ожидал услышать ответ, но Гирру счёл своим долгом просвятить молодого карборца:

— Настолько серьёзно, что даже мне не удаётся до сих пор осознать всю важность нашей миссии. Могу лишь сказать, что, когда весь мир сурии будет подставлен под удар, нам придётся стать его щитом. Но многого не знаю и я — арцентам запрещён въезд в Сифу и Фасид, а Хавана… Даже если бы я поехал туда, то мне бы не раскрыли местные тайны. Так что оставляю эту задачу на лекаря Нуску, — внезапно заключил Гирру с самодовольной усмешкой, уставившись на лекаря.

Хоть этот мужчина и был как всегда красив, а его вьющиеся локоны были собраны в аккуратный низкий хвост, и на плечах лежала красная мантия главного сурии огня, но лекарь чувствовал нутром, что Гирру с трудом удаётся даже вести диалог. Поэтому Нуска лишь понимающе кивнул и махнул рукой:

— Сам так сам, Гирру.

Арцент невольно улыбнулся, а затем резко развернулся на каблуках и направился наверх, в свои покои. Но Нуска успел заметить, как предательски тряслась его рука, которой он тут же схватился за перила, взбираясь вверх по лестнице.

Вскоре Хайя тоже раззевался и откланялся.

«Кажется, не сегодня. Но на днях обязательно мы всё это обсудим!» — решил Нуска, а затем нахмурился. Ну разве можно оставлять на потом настолько важные вопросы?!

Нуска взял чистую тарелку и уложил в неё остатки ужина. Была уже глубокая ночь, когда лекарь, выделяющийся на фоне тёмных стен белым пятном, и сам решил отправиться на боковую. Однако в его расписании было ещё одно дело и ещё одна остановка…

Лекарь, оказавшись на верхнем этаже, проскочил мимо своей комнаты и тихо зашёл в покои эрда. Как он и предполагал, Син уже спал, но, к сожалению, не в своей кровати, а прямо за письменным столом над кипой бумаг. Сгоревшая до основания свеча потрескивала, а воск растекся прямо по столешнице — слава духам, что не прямо по бумагам, а то в истории Скидана появилась бы забавная история о том, как эрд погиб, уснув на горящем рабочем месте.

Нуска впервые увидел балконные двери за письменным столом распахнутыми — в комнате стоял такой дубак, что лекаря передёрнуло от холода. Но самым интересным было то, что над головой Сина что-то кружило, а именно — светочи.

Сначала, перепуганные внезапным появлением незнакомца, они потухли, но теперь загорались вновь. И, когда Нуска подошёл ближе к эрду, они уже сверкали, озаряя теплым свечением лицо спящего утомленного правителя.

Как и всегда, Син был прекрасен. Бледная кожа, аккуратные и строгие черты лица, чёрные брови и длинные ресницы… Нуска не сдержался и, склонившись ниже, поцеловал эрда в щеку, чувствуя, как от лёгкого касания щиплет губы.

Стоило им оказаться рядом, как воздух задрожал. Светочи сбились в маленький рой, своей маленькой стайкой закружив над их головами.

Нуска поставил тарелку с едой на стол, а затем обнял Сина за плечи, согревая его холодное тело. Он не хотел уходить. Но этому не щадящему себя правителю нужен был отдых.

Поэтому Нуска стащил с кровати эрда одеяло, укутал им плечи и спину Сина, и, отчего-то грустно улыбнувшись, тихо вышел.

Завтра их ждёт трудный день.