Том 2. Глава 56. Огонь против огня (1/2)

— Разберёмся с тобой позже, Нуска. Тебя убивать — что кролика разделывать, — бросил Вьен прежде, чем сорвался с места.

Полуживые стражники и повстанцы отступили. Пламя и искры, наполнившие комнату, оттеснили всех к стенам. Кто-то из ближайшего окружения наместника подхватил обугленное тело своего правителя и, игнорируя всё происходящее, на плечах потащил его к дверям.

Сражение прекратилось вмиг. Из выживших осталось всего две горстки обгоревших и залитых кровью арцентов. Кто-то наблюдал за происходящим с ужасом, а кто-то — с восторгом. Особую радость испытывали именно повстанцы, ведь их лидер всё ещё был жив и сейчас собирался сразиться за трон с неизвестно откуда взявшимся аристократом.

Для них эта битва имела огромное значение. Если простой наёмник победит, то рухнет прежний мир, в котором властью обладала только элита. Где только избранные могли рассчитывать на тёплый кров, вкусный ужин и значимое положение. Стоит только простому незнатному сурии занять это место, как перевернётся весь старый мир, а на место ему придёт новый, полный возможностей и богатств.

Во всяком случае, так они думали. Нуска же видел сотни растерзанных тел и междоусобную войну, которая непременно начнётся, если сейчас ничего не предпринять.

Два огненных сурии уже застыли друг напротив друга посреди зала и, держась на расстоянии нескольких шагов, начали кружить как дикие волчаки. Ни у одного из них в глазах не было даже малейшего проблеска понимания того, что они творят. Они желали схлестнуться, желали пролить ещё больше крови и затопить ей всю Арценту.

Точно так же, как это произошло в Рире. В Карборе Син уничтожил восстание на корню, несколькими ударами отправив в бездну сразу сотню повстанцев. И каждый раз так и будет продолжаться — одни недовольные будут восставать, чтобы вскоре упасть замертво. Если же им удастся победить, то что тогда? Казни подвергнутся все, кто сейчас живут припеваючи? Разве это не превратит Скидан в самую настоящую бездну?

Жеро был чуть старше Нуски и явно вёл праздную жизнь во дворце на протяжении многих лет. Хоть он и был силен, но ведь не мог драться наравне с наёмником, которому удавалось выживать в трущобах более двух десятков лет? Должно быть так, разве нет?!

Однако всё развернулось совершенно иным образом.

Оба арцента с ног до головы пылали в прямом смысле слова. Их обуяло неугасимое пламя, которое лизало их тело и волосы, искрами освещая искривлённые гримасы на лицах.

Жеро было достаточно вскинуть руку вверх, чтобы запылал пол и стены, чтобы с потолка, один за другим, посыпались сотканные из пламени цветы. Завопили повстанцы; прикрывая головы, спасаясь бегством, к лестнице отступила вся стража. Комната превратилась в огненный океан, застигнутый штормом.

Нуска успел создать защитный купол над собственной головой, но ничего больше сделать был не в силах. Другим сурии обжигало лица и глаза — даже несмотря на то, что они тоже являлись арцентами и должны были безболезненно переносить прикосновения огня.

В сражении между сурии всё было иначе. Слабые удары конечно не тронут огненного мага высшего ранга — именно поэтому и Жеро, и Вьен были вынуждены атаковать со всей мощи. Выжигать дэ в жилах, чтобы выжечь плоть противника.

Вьен пошёл в атаку. Он редко разбрасывался огненными плевками, а потому сразу же сократил дистанцию, чтобы всадить клинок в сердце жертвы и сжечь артерии. Нуска видел это: если брат был не против прикончить какого-то слабака ударом в шею, то Жеро он воспринял совершенно иначе. Выброс энергии, который может произойти при смерти этого арцента, приведёт к гибели и самого Вьена.

Но брат не смог даже приблизиться. С сумасшедшим хохотом Жеро лишь поднял над головой короткий чёрный посох — и цветы, что сыпались с потолка, обступили его, не позволяя никому приблизиться. Длинные волосы Герье стояли дыбом и пылали, а Нуске на какой-то момент показалось, что в его чертах проступило что-то абсолютно чудовищное и нечеловеческое, но что-то неуловимо знакомое.

Почувствовав, как прогнулся под напором щит, Нуска снова вскинул руки: ему приходилось придерживать его как крышу, готовую вот-вот обвалиться. Бледное белое свечение то вспыхивало, то меркло — лекарь никогда не обучался защитной магии и мог лишь пародировать приёмы Минхэ, которые когда-то увидал высоко в горах. Только вот учитель мог движением одной руки удержать сход лавины, а Нуска трясущимися руками кое-как защищался от огненных искр.

«Я должен вмешаться. Они разнесут тут всё к vae`al reh`z. Да и, если выиграет Вьен…»

Нуска не мог решиться. Не мог в открытую выступить против брата, но и предать Жеро, который сейчас вступил в схватку за звание главного сурии, не выйдет.

«Если оба эти поступка неправильны, то… Стоит выбрать тот, который приведёт к меньшим жертвам».

К этому моменту в комнате остались только лекарь, Вьен и Жеро, а также около двух десятков обугленных бездыханных тел. Все, кто могли хотя бы уползти отсюда, уже это сделали.

Два арцента обменивались мощными ударами: в какой-то момент почти вся комната вспыхнула, не выдержав жара, но Нуска нашёл самый укромный уголок за одним из канделябров и просто сел на пол.

Он никогда не пользовался двумя способностями одновременно, никогда не пытался концентрироваться на чём-то ином, находясь в пылу битвы. Но выхода нет. Чтобы остановить их и принять решение, необходимо заглянуть в будущее.

Сколько может занять эта битва? Кто из арцентов погибнет, а кто займёт трон?

Способен ли Нуска сейчас увидеть то, что должно произойти не в ближайшие несколько секунд, а через час или даже завтра?

— Ни за что не узнаешь, если не попробуешь, — пробормотал лекарь себе под нос и усмехнулся.

Продолжая держать руки вытянутыми в стороны, поддерживая бледный купол, Нуска вгляделся в разгорающиеся на ковру искры, а затем перевёл взгляд на двух сумасшедших аристократов.

Схлестнулся посох и сабля. Громкий звон, рычание и скрип половиц под ногами танцующих вокруг друг друга противников. Жеро отступает и наносит атаки с воздуха, Вьен раз за разом сокращает дистанцию и, парируя саблей, разрубает созданный другим арцентом огонь, чтобы напасть сбоку.

Глаза горят от боли. Нужно терпеть.

Вьен ранит противника в плечо, но несколько лепестков обжигают его лицо — оно залито кровью, он почти ничего не видит и наносит удары наотмашь, уже никуда не метя.

Жеро теряет концентрацию. Взревев, как животное, он повышает температуру в комнате. Всё становится красным, воздух дрожит от зноя, а с потолка валятся горящие балки перекрытий. Огненный дождь срывается с неба, пробивая крышу насквозь.

И в этот момент видение прекращается. Видимо, потому, что и Нуске не суждено выжить в этом безумном шторме.

Никто из них не выживет. Они все погибнут.

Нуска качнул головой, отгоняя видение. Странная красная пелена застлала глаза, слёзы безудержно катились по щекам, но лекарь, утерев рукавом лицо, рывком поднялся на ноги.

И тогда ещё одно видение прокралось в мысли Нуски. Он потонул во тьме: звуки битвы и треск огня стихли.

Вьен мёртв. Его тело растерзано устрашающими по силе цветами, которые, пустив корни прямо в его теле, проросли до небес. Став почвой, его тело быстро разлагается, а видимыми остаются лишь белоснежные обугленные кости.

Жеро мечется в беспамятстве. Его лицо покрывает золотая чешуя, а изо рта торчат клыки. Длинными когтями он рвёт собственноручно посаженные растения и медленно, бесповоротно сходит с ума.

Нуска вновь качнул головой. Он не желал видеть это. Он и так знал, что что-то подобное обязательно произойдёт.

Один тяжелый шаг по истончённому от жара полу. Огонь лизнул ступни и Нуска, скалясь, побежал. К этому моменту лекарь плохо понимал, что сейчас происходит, были ли его действия видениями из будущего или настоящим. Но боль от начинающей медленно тлеть одежды подсказывала, что именно сейчас у него есть шанс исправить собственные ошибки.

Нуска подобрался так близко, что его затянуло в огненный шторм из цветов и клинков. Они метались, сплетались в единый пламенный хаос, подхватывая две фигуры и позволяя им атаковать друг друга в воздухе. Арценты практически парили над землёй, лишь изредка касаясь ступнями земли.

Кому из них можно доверять? Кто из них не всадит Нуске меч в спину?

На размышления нет времени. Вьен как раз опустился на пол, желая вновь оттолкнуться и взмыть под потолок, когда Нуска просто бросился на него сверху.

Брат, который был целиком поглощён битвой, совершенно не ожидал атаки со стороны. Его глаза, всё это время внимательно следившие лишь за действиями Жеро, на секунду округлились. И лекарь впервые в жизни увидел в них — пускай и на короткий момент — растерянность.

Нуска налёг всем весом и с громким шипением пригвоздил брата к полу. Совершенно позабыв о защитном куполе, лекарь почувствовал, как огонь, лизавший руки Вьена, сразу же взялся за длинные рукава плаща. Ладони оказались целиком поглощены пламенем, но Нуска только криво улыбнулся, смотря брату прямо в глаза.

Что-то всё ещё стекало по щекам. Лекарь не мог понять, от чего же он плачет, пока не увидел, как ярко-красная капля упала на щёку Вьена.

— Нуска… Твои глаза.

Это всё, что сказал ему брат. В этом голосе смешались волнение, горечь и страх. Кажется, почувствовав это, Вьен сразу же замолчал. Его тело потухло вмиг, но этого было недостаточно, чтобы остановить схватку.