Том 2. Глава 51. Южная столица (1/2)

Обжигающая звезда, жаркое время. Горячий воздух и запах раскалённого песка. Именно так Нуску встретила Арцента. Только вот сам лекарь… тоже преподнёс городу некоторые сюрпризы.

— Эй, ловите его! Вон он!

— Опять?! Сколько можно!

— Быстрее, на этот раз он уволок сразу два кувшина…!

— Бездна!

Нуска быстро мелькал меж одноцветных жёлтых построек. Догнать его не смог бы ни один стражник в Арценте, а потому он, не особо напрягаясь, насвистывал под нос мелодию и двигался широкими прыжками, иногда одним скачком взбираясь разом на крышу.

Жарко. Очень жарко. Лекарь обливался потом, вслушиваясь в удаляющиеся крики. Волосы на голове намокли и слиплись, а лёгкие светлые одежды уже давно облепили тело.

Скользнув с крыши вниз, в переулок, Нуска сразу же ввалился в приоткрытое окно и покатился по полу, прижимая к груди два кувшина с… конечно же, вином!

Однако удача лекаря как всегда была на нуле: упал он прямо в ноги примостившемуся у стола арценту. Тот чуть было не выронил из рук собственную глиняную чашу, наполненную терпким напитком, его лицо вытянулось, а в глазах блеснула ярость.

— Аха-ха… Жамин, Жамин, прости, не ругайся, ладно? — давясь от смеха, задыхаясь от долгой пробежки, проговорил Нуска и вскочил на ноги. — Я поделюсь с тобой! Ладно, да? По рукам?

Нуска лукаво и даже немного заискивающе улыбался, смотря на застывшего перед ним мужчину. Это был именно тот арцент, который сопроводил его из Эрьяры прямиком в Арценту: высокий и тонкий, он иногда больше походил на женщину своей мягкой красотой. Волосы Жамина отливали медью и кудрями спадали на плечи, обрамляя округлые черты лица. Тёмные глаза казались глубокими омутами, полными безудержной скрытой агрессии, однако пушистые ресницы так неудачно обрамляли их, смягчая взгляд, что взаправду испугаться не выходило.

Нуска с той же ласковой улыбкой поднялся и, сократив дистанцию, запрокинул голову только для того, чтобы кратко коснуться губами щеки мужчины. О нет, он совсем не заигрывал! Это было вполне нормальным жестом в южном городе, но Жамин каждый раз так терялся и рывком отступал, сопротивляясь дружескому приветствию, что лекарь раз за разом не мог удержать себя от того, чтобы ни задеть торговца, преисполненного чувством собственного достоинства.

— Нуска, ты опять…! — только и успел возмущённо выдать он прежде, чем спрятаться за длинным обеденным столом.

— Нуска опять! — согласился, не увиливая, лекарь, тихо смеясь и вскидывая вверх руки с двумя тяжёлыми глиняными кувшинами. — Но кто виноват, что ваши законы не позволяют продавать алкоголь сурии младше двадцати лет?! Эти правила что, ввёл какой-то наместник-аскет?!

— Мы уже обсуждали это! Живёшь в Арценте — подчиняешься правилам Арценты! — отрезал Жамин, хмуро уставившись на украденный товар. — Как мне вести дела в городе, если мой же жилец ворует у других торговцев?!

— Я не арцент! Если вы сходите с ума, выпив чашу вина, то тут моя вина в чём?! — парировал Нуска, но одновременно с тем медленно отступал в сторону двери, желая поскорее спрятать добытое в недрах своей комнаты.

— Верни всё обратно! Верни украденное! — запалённо повысил голос Жамин и стукнул кулаком по столу. От этого удара искры так и полетели по комнате, только вот торговец всё ещё не выглядел устрашающе: скорее, он походил на насупившуюся и недовольную поведением жениха девушку.

— А вот и нет! — со смехом отказался Нуска и уже вбежал в дверной проём, но… вновь оказался чересчур неудачлив.

Именно в этот момент на шум пожаловал третий жилец небольшого глиняного домишки: совсем молодой юнец, коим и лекарь был совсем недавно. Двое столкнулись и Нуска, успевший развить приличную скорость, повалился прямиком на хрупкого мальчишку.

Внешность того была так чудна, как и его имя, поведение, что лекарю было тяжело иметь с ним дело и даже просто-напросто находиться рядом под одной крышей. И сейчас ему посчастливилось приземлиться на него сверху, оседлав бедного арцента как ездового скира.

Нуска был не дурак: при падении он возвёл руки к потолку, спасая кувшины от неминуемой гибели, но именно из-за этого столкнулся прямо нос к носу с вошедшим.

— А… Ох… Оанн, ты это… Кхм… Прости! — быстро проговорил Нуска и, вымученно улыбнувшись, сразу же слез с придавленного к полу юнца.

Мальчишка, которому только стукнуло шестнадцать, был красным как переспевшее яблоко. Он мелко задрожал и прикрыл глаза, видимо, ещё и больно ударился спиной при падении, но не издал ни звука. Его необыкновенные каре-синие глаза в этот момент походили на два блюдца.

— Оаннес, немедленно останови его! — успел только услышать Нуска, скрываясь в проходе.

— Брат, я…! — вскричал в ответ юноша дрожащим голоском, но было поздно.

Конечно, этот задохлик не мог даже мечтать о том, чтобы встать у лекаря на пути. Даже Жамин не смог бы в открытую противостоять Нуске: не только из-за разницы в силе, но и вследствие разнящихся рангов.

Этим Нуска и пользовался день ото дня, безобразничая в столице огненных магов, как и пользовался гостеприимством двух братьев-торговцев.

Спрятавшись в своей комнате, больше похожей на коморку с голыми стенами, лекарь устало вздохнул, приземлился на постеленный на пол матрац и устроил кувшины рядом.

Глиняные дома арцентов отличались своей простотой. Гладкие стены, иногда испещрённые трещинами, ничем не украшались, но днём дарили прохладу в этом h`aidgehl жарком городе. Иногда, когда приходилось выходить днём на улицу, лекарь думал, что оказался в занявшемся кострище. До того здесь было жарко, но звезда продолжала палить, обжигая кожу, словно не слышала мольбы спешащих по своим делам жителей.

Нуска не ждал: молча откупорил один из сосудов и наполнил чашу, которая так кстати оказалась на низком деревянном подносе у матраца. Казалось, что лекарь сдался, прекратил всякие попытки сбежать и вернуться в столицу, но… это было не так. Просто Нуска поумнел.

Только оказавшись в городе, он, конечно же, предпринял несколько попыток сбежать, но всё было бесполезно. Пройти через стражу могли лишь подписавшие военный контракт добровольцы, напрямую направлявшиеся на фронт. Нуска же никоим образом не походил на смуглых, тёмноволосых и тёмноглазых арцентов. Даже сейчас, проведя на юге по меньшей мере месяц, он почти не загорел. Лишь содрал с себя несколько слоёв сгоревшей начисто кожи.

И сейчас, сидя на закате дня в своей тёмной комнатушке, Нуска смотрел в маленькое резное окно на окрасившееся в красный небо и распивал вкуснейшее местное вино.

Он был в ловушке. Син поймал его, сковал цепями своего влияния, но… ненадолго. Все эти дни лекарь искал… искал одного человека, внешность которого запомнил смутно, но слава о котором разошлась далеко за пределы Арценты.

Словно из тумана вновь всплыли старые воспоминания:

«Если будет нужна помощь, то всегда обращайся ко мне или в дом Герье. Буду рад встрече, если вдруг решишься посетить Арценту…»

— Жеро. Жеро Герье, — вслух повторил Нуска и нахмурился.

Он запомнил того арцента совсем не из-за его приятной внешности или знатного рода. И даже не потому, что тот прямо на глазах у многотысячной толпы превратил лицо Ив в окровавленное месиво. Навык, которым он воспользовался, был настолько ужасающим, насколько был прекрасным. Неповторимый аромат выжженного дотла цветочного поля теперь день ото дня преследовал Нуску во снах.

Когда шум внизу стих, лекарь услышал шаги. Вскоре в его комнату постучались, но Нуска уже и без того ожидал гостя.

— Проходи, — повысив голос, разрешил лекарь, залпом опрокидывая в рот очередную чашу кисло-сладкого напитка.

Нуске потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к своему положению в этом доме. И Жамин, и Оанн были обыкновенными торговцами и довольно слабыми сурии, а потому и ранг их был соответствующим — тарки. И лекарь, который уже долгое время официально именовался сурии, являлся для них своего рода «господином». Они не могли ни указывать Нуске, ни врываться в его комнату без предупреждения. Сначала лекарь растерялся от внезапно свалившихся на его голову почестей, но затем очень быстро научился пользоваться своим положением.

Дверь отворилась, и в комнату медленно вошёл скромный юноша, на которого Нуске совсем недавно пришлось, в прямом смысле этого слова, присесть.

— М-молодой господин… Я смог узнать, где находится поместье Герье, — смущённо пробормотал мальчишка под нос, потупив взгляд. Оанн так и застыл в дверях, не решаясь пройти внутрь.

Но вот Нуска не горел желанием распространять информацию о том, что он задумал. Если Оанн был простоват, то вот Жамин… хоть и был слаб, но далеко не глуп. Он бы быстро разузнал, что Нуска планирует, а затем воспользовался бы связями, чтобы свести на нет все старания лекаря.

Нуска тут же вскочил на ноги и, приблизившись вплотную к арценту, захлопнул дверь за его спиной. Однако лекарь вновь оказался нос к носу с мальчишкой, который тут же в смущении зарделся.

И что не так с этими двумя? Почему в городе, где все только и делают, что лобызают лица друг друга, эти двое боятся даже подходить к кому-то ближе, чем на расстояние вытянутой руки?

— Проходи. Мне бы не хотелось, чтобы Жамин что-то узнал, — шёпотом сказал Нуска и улыбнулся, любуясь в полутьме смущённым лицом Оанна.

— А… да, — кивнул юноша и тут же скользнул за спину лекаря, направляясь к матрацу и аккуратно присаживаясь на краешек.

Нуска лишь ненадолго задержал взгляд на госте, а затем уставился в стену. Если Син обладал притягательной красотой и лицом, от которого глаз было невозможно оторвать, то этот молодой арцент был наделён обликом столь необыкновенным, что рассматривать его можно было часами. Так как это не считалось нормальным даже в свободной в выражении чувств Арценте, Нуске приходилось каждый раз смотреть куда-то вдаль или же под ноги.

Мальчишка был юн и симпатичен, лёгок как стебель вереска, но зажат и жёсток в своих словах и действиях как кремень. И он не был чистокровным арцентом. Тайна его рождения до сих пор была покрыта для Нуски мраком, но… Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот ребёнок стал результатом извращённой любви между арценткой и фасидцем.

Глаза его были пегими, как и кожа. Зрачки цвета ореховой скорлупы были покрыты синими пятнами, словно испачканные, они блестели и часто искрились от влаги. Мальчишка хоть и прятал руки, шею, но, несколько раз побывав с Оанном в бане, Нуска знал, что тело его подобно глазам: смуглая кожа была покрыта белыми островками на конечностях и спине. И волосы, блестящие и золотистые, как у сифов, мягкими прядями спускались на плечи и закруглялись на концах.

В сравнении с ним даже Нуска уже не выглядел шуткой природы.

— Оанн, выпьешь? — не задумываясь, предложил лекарь, усаживаясь рядом и наполняя для себя чашу. — Я бы хотел отблагодарить тебя за помощь.