Том 1. Глава 44. Наёмник (1/2)
— Держи повод крепче. И спину выпрями… Нуска, это — не стул, это — спина скира. Расслабь немного ноги…
— Эрд, Вы не помогаете! — не выдержал лекарь.
Син оказался на редкость плохим учителем. Он постоянно поправлял Нуску, не замолкая, и не позволял ему даже с места сдвинуться. Потому что то ноги согнуты не под тем углом, то локти слишком прижаты к туловищу, то спина сгорблена…
— Эрд Син, я так ничему не научусь, Вы понимаете?
— Но ты в таком положении свалишься на первом же повороте.
— Значит, свалюсь. В чём проблема-то? — хмыкнул лекарь, а затем резко вдавил пятки в бока скира.
Поджарый зверь разом вытянул голову, перехватил зубами узду и понёс Нуску по придворцовой территории. Всё-таки скир — это вам не лошадь какая-то: этот зверь сразу почувствовал неуверенного в себе всадника и взял управление под свой контроль. Нуска же просто трясся в седле, отбивая себе зад до тех пор, пока наглое животное не встало на дыбы. Тогда неудачливый лекарь вскрикнул и был готов попрощаться со своими мирными деньками — сколько эля ещё не выпито, сколько чудовищных приключений не пережито!..
Только вот чёрная дымка скользнула прямо под ноги скиру. Эрд успел поймать животное под уздцы и успокоить, но сам чуть не получил копытами по голове.
Нуска сразу обратил на это внимание. Как и вчера, Син просто бросился на помощь, не раздумывая и позабыв о собственной безопасности. Не мог этот собранный правитель и воин так легко получать увечья — просто не мог. Иначе он погиб бы ещё в первом сражении на передовой.
— Син, — почти шёпотом начал Нуска, прислонившись животом к шее скира и наклонив ниже голову. — Как Вы вчера умудрились пораниться о мой меч?
— Не обратил внимание, — пожал плечами эрд, оглаживая потную шею разгорячённого зверя. Он всё ещё удерживал скира на месте, крепко держа в руках поводья. — А тебе следует больше тренироваться в езде верхом. Сначала шагом, а только потом — галопом. Иначе можно разбить голову.
— Вы сами только что чуть не разбили голову, — сощурился лекарь.
— Тебе показалось.
— Нет, Син. Не показалось, — хмуро отозвался Нуска и медленно сполз со спины скира. А затем молча направился в сторону дворца.
Лекарь услышал тяжкий вздох за спиной, а затем слова:
— Твои вещи доставили во дворец. Но советую не брать ничего ценного и вновь примерить что-то из моего шкафа. В путь отправляемся через два часа.
Нуска ожидал, что Вильна в очередной раз соберёт несколько отрядов для сопровождения правителя, но этого не произошло. Лекарь мялся у восточных ворот и хмурился. Вещи были собраны, меч Минхэ уже грел бедро. Нуска даже послушался совета эрда и облачился в его одеяния. Ткань действительно была приятной к коже, но уж слишком непривычно было расхаживать в таком дорогом костюме.
Вскоре показался эрд верхом на волчаке. Правитель и лекарь, видимо, пришли к молчаливому согласию: Нуске ещё рано самостоятельно управлять ездовым зверьём. Потому Син подъехал ближе, снял с руки перчатку и подал лекарю руку.
Уже не в первый раз встретив этот жест, Нуска думал, что сможет ему противиться. Горделиво отвернётся и заберётся на спину волчака сам. Но, стоило ему увидеть протянутую ладонь, как все другие мысли покинули голову. Нуска просто схватился за неё и даже не заметил, как оказался на спине мохнатого зверя.
Было раннее утро, и лучи кое-как пробивались из-за высоких стен. На этот раз лекарь сразу обхватил эрда руками и вплотную прижался сзади. Хоть Син в который раз отказался дать вразумительный ответ, но Нуска просто не находил в себе сил для того, чтобы злиться на него. Сейчас, грудью касаясь спины правителя, лекарь вновь чувствовал приятное щекочущее напряжение между ними. Интересно, Син ещё вспоминает о том, что произошло пару дней назад?..
Эта дорога оказалась намного тяжелее, чем путь до лесных племён. Волчак то и дело перепрыгивал через ямы, мчался по лесу, не разбирая дороги. А была ли дорога вообще? Нуска не успевал как следует разглядывать проносящиеся пейзажи, но не мог отделаться от чувства, что едут они в место куда более дремучее, чем поселения диких народов.
Туда не вели тропы. В той стороне не расчищали местность. Нуску несколько раз неприятно полоснуло по лицу низко склонившимися ветвями. Эрд же просто держал правую руку перед собой, кромсая бурно разросшуюся растительность своей дэ.
Под вечер лекарь окончательно выбился из сил. Ноги вспотели, а зад нестерпимо болел. Наконец оказавшись на земле, Нуска тут же плюхнулся на траву и растянулся на животе, не заботясь о том, как может выглядеть в глазах правителя. Тот всё равно словно воды в рот набрал — например, сейчас, даже не взглянув на своего спутника, просто начал таскать хворост и расчищать площадку для сна.
Прошло немало времени: ветки уже потрескивали от огня, ночные насекомые пели, а воздух заметно похолодел, когда Нуска решился нарушить молчание:
— Син, — позвал он.
— … да?
Правитель, казалось, глубоко погрузился в свои мысли. Настолько, что отозвался не сразу. Лекарь вздохнул и только головой покачал, начиная жевать свой сухарь. Правда, аппетит очень быстро пропал, и Нуска так и застыл с куском в руках.
— Почему Вы не разговариваете со мной? Ни о чём не рассказываете? Вы думаете, мне не интересно, что Вы пережили до знакомства со мной?
— К чему этот разговор? — хмуро перебил Син и сощурился, уставившись на лекаря. В его глазах мерцали блики от огня.
Сейчас они сидели напротив друг друга, а между ними пылал костёр. Нуску, конечно, эта дистанция не устраивала. Он поднялся и перебрался на другую сторону, сев вплотную к эрду и привалившись к нему боком. Так Сину будет намного сложнее игнорировать его общество.
— Вы прекрасно знаете, к чему, Син. И Вы догадываетесь, что произошло вчера днём, — откровенно выговорился Нуска и цыкнул. Не был эрд ни помешанным психом, ни дураком, чтобы не замечать происходящих с ним странностей.
— Тебе будет достаточно взять любую летопись и углубиться в чтение, чтобы узнать об основных событиях Континентальной войны, — безразлично ответил на это Син, ковыряя палкой в костре.
Лекарь нахмурился, припомнив, что эрд так и не ел ничего сегодня. А потому оставшуюся половину сухаря сунул ему в рот, усмехнувшись.
— Не хочу. Хочу слышать Ваш голос, — вкрадчиво заговорил Нуска, надавливая пальцами на губы эрда и заставляя его проглотить остатки сухаря. Син хмурился, но всё ещё молчал, послушно давясь едой. — Хочу узнать что-то именно о Вас, а не о войне. Хочу быть ближе к Вам, Син.
Нуска не врал и даже не заигрывал. Он понимал, что они могут сколько угодно касаться друг друга, но от этого ближе не станут. А лекарь мечтал залезть эрду под кожу — узнать абсолютно всё, что его мучило, что ему пришлось пережить.
— Тебе было недостаточно тех воспоминаний, которые ты подсмотрел? — вдруг раздражённо спросил Син и отвернулся. Он выглядел на редкость напряжённым и даже попытался отсесть, прячась от цепкого взгляда Нуски.
— Вот именно. Я в любой момент могу увидеть это сам. Так почему бы Вам не поделиться со мной своим видением? Своими воспоминаниями? Чувствами…? — последнее Нуска произнёс внезапно севшим голосом и замолк. Это не укрылось и от Сина — он скосил взгляд и удостоил Нуску своим вниманием.
— Нуска. У меня нет на подобное времени. Как и нет времени на твои попытки играть в любовь. Моя жизнь целиком и полностью посвящена Скидану. Я обязан смыть грехи прошлого и привести страну к процветанию.
Это было сказано так безразлично и сухо, что Нуску передёрнуло от волны накативших неприятных чувств. Он, крепко держась за рукав правителя, всё же тихо уточнил:
— А как же Ваши слова о том, что я Вам нравлюсь? Что Вы не хотите, чтобы кто-то другой меня касался? Да и всё, что между нами…
— Я считаю, нам следует прекратить. Да, взаимное притяжение между нами есть, но и что дальше? Это разве обязывает меня выворачивать перед тобой душу?
Нуска не смог даже сглотнуть накопившуюся во рту слюну. Глотку в одно мгновение сдавило, спёрло дыхание. Возможно, он бы даже заплакал, но…
— Ни за что. Сколько бы Вы ни пытались избавиться от меня или отрицать свои чувства. Я ни за что не дам этому так просто закончиться только потому, что Вы боитесь.
— Я, по-твоему, трус? — раздражённо переспросил Син.
— Верно. Вы — трус. Однажды совершив ошибку, вы решили больше никогда не строить ни с кем доверительных отношений. Разве это не трусость?
Сердце Нуски вдруг глухо заколотилось в горле. Син отчего-то рассмеялся, растянув губы в усмешке. Только вот лекарь мог сразу сказать, что ему ни капли не смешно — ему нестерпимо больно.
— Кажется, мы говорим немного о разном уровне ответственности? — Син вдруг фамильярно ткнул пальцем в грудь Нуски и сощурился. — Что случится, если твоя привязанность окажется ошибкой? Возможно, ты несколько месяцев будешь страдать, в крайнем случае — покончишь с собой. А что будет, если такой, как я, отдастся во власть чувств и позабудет о своём долге? Что думаешь, Нуска? Неужели ты продолжишь притворяться несведущим в том, кто на самом деле повинен в полном истреблении населения Хаваны?
— Но Вы больше не мальчишка! Вы — взрослый опытный мужчина!.. — стоял на своём Нуска.
— Вот именно. И мой опыт подсказывает, что эта связь ни к чему хорошему не приведёт, — Син даже головой дёрнул. А Нуска не понимал, что с правителем творится. Он не просто не мог сдерживать эмоции — он был откровенно раздражён и зол.
— Если… Вам так сильно не хочется говорить о прошлом, то можно было бы и иначе выразить свои мысли, — пожал плечами лекарь и отвёл взгляд, устало смотря в огонь. — Но не нужно лгать мне. Никогда больше не смейте мне лгать.
Нуска в одну секунду подскочил на месте и занёс руку над костром, намереваясь во второй раз познакомить её с открытым пламенем; однако его быстро перехватили за кисть и повалили на землю.
Син навис сверху, тяжело дыша. Сейчас в его глазах плескался страх. Такой дикий страх и такие сильные чувства, что у Нуски в очередной раз перехватило дыхание. И приятно занемело за ушами.
Вот почему эрд хочет разорвать эту связь. Потому что он уже полностью во власти Нуски.
Син вдруг выругался и несколько раз ударил по земле. Он свёл брови, хмурясь, и опустил голову. Конечно, он понимал, что сейчас был разоблачён. Его тело двигалось само по себе, стремясь защитить Нуску от любой опасности.
Лекарь прикоснулся пальцами к щеке эрда и ласково погладил.
— Син, я хочу остаться рядом с Вами.
— Оставаться — не значит вступать в такого рода отношения, — резко перебил Син.
— Всё ведь было в порядке? Почему сейчас…
— Потому что я совершаю ошибку за ошибкой! Потому что не могу держать себя в руках, не могу сохранять разум ясным! Как же ты не поймёшь, что я не могу позволить себе такую роскошь?! — выкрикнул Син. Его лицо исказилось, а брови сошлись у переносицы.
Нуска уже давно не видел эрда таким. И отчего-то даже не расстроился, а наоборот почувствовал себя увереннее и спокойнее.
«Значит, проблема не в том, что он не хочет иметь со мной дела. А в том, что чересчур привязался?..»
Честно говоря, Нуска плохо себе представлял, что можно сделать в такой ситуации. Так что сделал то, что хотел. Приподнялся на локтях, закрыл глаза и поцеловал эрда. Их губы соприкоснулись, а несколько ярких вспышек энергии озарили чащу. Они оба сейчас источали дэ, а потому и реакция между противоположными стихиями была особенно сильной.
Огни в воздухе разгорались и вновь тухли, туманные сгустки возникали, а затем таяли под влиянием лучей.
Син рывком попытался отстраниться, но Нуска вдруг ударил мужчину в колено, а затем перевалил его на спину. Сев эрду на бедра, лекарь смог только хмыкнуть. Син точно не умел бороться с желанием и с головой окунался в несущий его поток чувств.
Даже в такой ситуации он был разгорячён. Но Нуска решил не заходить далеко — просто склонился и крепко обнял Сина, прижимаясь к нему всем телом.
— Доверьтесь мне хотя бы раз. Всё будет в порядке, обещаю, — вздохнул Нуска и прикрыл глаза. Как же он хотел исполнить это обещание.
Но эрд всё равно не послушал. В ту ночь они спали поодаль, а Нуска, дрожа от холода, не мог сомкнуть глаз. Неприятное ощущение не отпускало, а настроение становилось всё хуже и хуже. Син неспроста повёл себя так. Скорее всего, лекарю доведётся узнать в Рире много нового о тёмных сурии. И эрд пытался обезопасить себя, выстроив между ними стену.
«Он действительно трус. Я вот не боюсь ни трудностей, ни боли. И готов бороться. Разве мужчина может вот так, исходя из страха, принимать решения?»
Нуска в какой-то момент даже почувствовал разочарование, но затем сам же себя укорил. Он не имел права судить Сина.
Несколько дней в дороге с молчаливым эрдом вымотали Нуску настолько, что он и сам уже не желал заводить какие-либо разговоры.
В день, когда они должны были прибыть в Риру, плохое предчувствие снова дало о себе знать. Они поехали тише, и лекарь то и дело пугался различных шорохов. Сердце взволнованно перебивалось, а ладони вспотели. Тёмной дэ в чащобе было столько, что Нуске было нечем дышать. Обливаясь потом, он вжался в спину эрда и уткнулся в неё носом, вдыхая запах дорожной пыли. Дэ Сина тоже была тёмной, но не такой пугающей. Её лекарь уже хорошо запомнил и мог бы отыскать даже с закрытыми глазами.
Пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, Нуска и сам не заметил, как эрд вдруг остановил волчака, а затем развернулся к нему. Хорошенько ощупав лекаря, он нахмурился.
— У тебя начинается жар. Ты не сможешь находиться в Рире.
— Тогда поделитесь своей кровью, — хмыкнул Нуска.
— В Карборе тебе это не помогло, — Син сощурился.
— Просто там поставщиком были не Вы, — усмехнулся лекарь. Конечно, у него была мысль поцеловать эрда, а заодно мягко прикусить его губы, но… Нуске хотелось сделать правителю больно. Чтобы эмоции вновь заиграли на этом бледном лице и выдали его постыдные чувства.
Боль — это не страшно. Страшно, когда она съедает тебя изнутри.
Нуска даже воспользовался своими способностями и замедлил время. Сорвав с эрда плащ, расстегнув разом несколько пуговиц, лекарь со всей силы впился зубами в место между шеей и плечом.
Син успел уследить за движением Нуски, но по какой-то причине не сказал ему ни слова. Просто поморщился и закусил губу, терпеливо дожидаясь окончания экзекуции. Он даже ласково прикоснулся рукой к шее больного бешенством хаванца, но это только сильнее разозлило Нуску.
Однако надолго лекаря не хватило — вскоре его нутро обожгло. Эта боль ослепляла и лишала всяких сил. Нуска просто уткнулся в окровавленное плечо Сина и тяжело задышал, поскуливая себе под нос, как избитая собака.
— Дождёмся заката и отправимся в город, — покачал головой Син и слез с волчака, следом спуская Нуску.
Лекарь же с каждой секундой чувствовал себя всё более разбитым и несчастным. По какой-то причине на него навалилась такая тоска, что хотелось рыдать в голос. Но он старался не подавать виду, усевшись под деревом и отдыхая.