Том 1. Глава 21. Откровение медиума (1/2)
Нуска много времени провёл, сидя на ветке. Да, неуклюжий лекарь сам себя загнал на дерево и совсем этого не стыдился! Чувство стыда вызвало в нём совсем другое.
«Эрд, наверное, думает, что я с катушек съехал. Точно так. Сначала я полез к нему целоваться, чтобы убедиться в своих чувствах. Затем я увидел, как он вырезал пару-тройку сотен людей. И после всего я так растерялся от каких-то там объятий, что просто сбежал! Blatchien! Было бы это смешно, если бы не было так грустно!»
Лекарь и сам не понимал, что с ним творится. Но чем больше он узнавал эрда, тем сильнее боялся оставаться с ним наедине.
«Meste Вайра… Прости меня… Твой сын просто…»
Нуска закрыл руками лицо, пытаясь наконец успокоиться.
«Мир может погибнуть! Эрд, правитель Скидана, — убийца! Ты — какой-то там потомок всемогущей лесной девы! И почему именно сейчас тебя настигли последствия полового созревания?!»
Лекарь мучил себя на протяжении часа. В итоге, вынудил себя прийти к выводу, что был застигнут врасплох взрослением. Верно. Кому, как не ему, знать все тайны человеческого тела? Испытывать странную тягу к ближнему — это всего лишь данное ему природой стремление размножаться.
«Да каким образом я собрался размножаться с мужчиной?!»
Нуска совсем сник. Он до сих пор не мог отделаться от видений из прошлого эрда. Но то, что он узнавал о самом себе, шокировало не меньше.
Конечно, лекарь не забыл о том, что Син виновен в смерти его матери. Конечно не забыл все те зверства, что учинил правитель своим агатовым мечом. Эти картины уже не стереть из памяти. От них не удастся сбежать так просто, как Нуска сбежал из объятий эрда.
Но разве можно сложить вину на его плечи и назвать чудовищем, как сделали лесные? Они видели одно, а Нуска — другое. Да, эрд не был примером благочестивого робкого юноши, который своей улыбкой лечит понос и головные боли страждущих. Но будь он таким, разве смог бы голыми руками растерзать ту женщину? Разве смог бы, жертвуя собой, спасти от эпидемии континент? Разве смог бы свергнуть тирана Фавэра и заполучить престол, держа в страхе враждебные соседние страны?
Во всём этом Нуска не понимал лишь одно. Пускай у него не было никакого права оправдывать или обвинять эрда, но почему он… Почему Нуску так сильно тянуло к тёмному сурии с непроглядным, как омут, прошлым?
В любом случае того, что имеем, не изменить. Так решил Нуска, медленно сползая вниз и всеми десятью пальцами вцепляясь в кору. Даже чтобы забраться на самую нижнюю ветку, лекарь прошёл лёд и пламя, а теперь с невообразимым страданием на лице спускался на землю.
Было позднее утро. Лекарь в который раз потратил ночь на то, чтобы излечить эрда, а в ответ получил несколько оплеух. Лесные уже разбрелись по своим делам. Кто-то собирал хворост, кто-то с луком на плече отправлялся на охоту, травники мешали лекарственные снадобья, а женщины и старики готовили еду, следили за детьми и приводили жилища в порядок.
Быт лесного племени не сильно отличался от того, что Нуска привык видеть в трущобах. Всё-таки люди — это люди. Как бы они себя ни называли, но сущность их была схожа.
Лекарь направился прямиком к медиуму, чтобы решить последнюю имеющуюся проблему, а затем вернуться в город. Может, эти места и можно было назвать родиной Нуски, но он не страдал ностальгией и не желал оставаться здесь даже на несколько дней. Лекарь до сих пор не мог припомнить ни дня из своего детства.
— Нирка-йа? — позвал Нуска, проникнув в покои медиума.
В ответ раздался только тяжёлый сухой кашель. Лекарь сразу понял, что состояние старика ухудшилось.
Нирка сидел на постели, видимо, только недавно проснулся. Он был тяжело болен, но даже хаванец не был уверен, что сможет излечить этого ветхого старика. Есть вещи, перед которыми меркнет даже светлая магия.
— Нирка-йа, я мог бы попробовать вылечить Ваши лёгкие прежде чем отправлюсь в путь…
— Не нужно, Нуска. Пускай никто не желает умирать, но каждому отмерено своё время. Сегодня старик я, а вскоре состарятся и мои правнуки. Все мы окажемся в земле.
Лекарь вздрогнул и попытался не вникать в слова медиума. Он тут же перевёл разговор на интересующую его тему.
— Нирка-йа, мы с Сином сегодня уезжаем. Мы бы хотели забрать тела скиданцев с собой.
— Хорошо. Они всё равно нам больше не нужны. Но разве тебе не интересно, для чего мы их выкрали?
Нуска помрачнел. Не очень-то ему хотелось вникать в лесные дела тех, кто сжигает собственных детей на костре. Но, видимо, выбора у него не оставалось, потому что старик тут же поднялся и стал натягивать на полуголое тело шкуры.
— Не пугайся. Может, то, что придётся увидеть, и шокирует тебя. Но, как лекарь, ты сможешь многое познать, — проскрипел с усмешкой Нирка и поспешно покинул помещение. Нуска направился следом, снедаемый сомнениями.
Идти пришлось долго. Лекарю уже казалось, что они вышли за пределы поселения, но вскоре вдалеке показалась маленькая покосившаяся избушка. Тёмная дэ так и накрыла Нуску с головой: он вспомнил сны, вспомнил произошедшее в северной скиданской деревне. Это был запах смерти, запах «чёрной мрази».
— Спустя некоторое время тела погибших от hai`rla перестают быть заразными. Тогда мы забираем их. Правда, те, что мы выкрали, были ещё свежи. Некоторые соплеменники всё-таки умерли, — рассказывал на ходу старик таким тоном, будто речь шла о не очень-то вкусном завтраке, что ему довелось сегодня отведать. — Но это окупило себя.
Медиум приподнял полог из шкур, который заменял в избушке дверь, приглашая Нуску войти. Лекарь, не теряя мрачного выражения лица, скользнул внутрь.
На полу в ряд покоились трупы, обмотанные множеством длинных полосок ткани. Такие же полоски, уже использованные, были развешены по всей комнате. Когда-то серая ткань потемнела от трупного яда. Нуска, ещё в детстве изучивший всю необходимость соблюдения гигиены, поморщился от отвращения.