Том 1. Глава 16. В лагере (1/2)

Из-за того, что Нуска проспал почти весь предыдущий день, ему не удалось «случайно» пропустить отъезд эрда. Заставить себя оставаться в кровати Нуска не смог, а потому уже на рассвете влез в свои потрёпанные одежды. От подготовленного для него дорого одеяния Нуска решил отказаться, но горный хрусталь из сундучка всё же припрятал в карманах.

Внутри здания было тихо, зато снаружи, на заднем дворе, слышались голоса. Нуска, не желая тратить так много времени на спуск, проехался пятой точкой по перилам. Правда, не обошлось и без падений. Хотя сегодня Нуска воспринял это довольно равнодушно: ну упал — так упал.

Ещё перед сном лекарь решил для себя, что будет делать. Несмотря на определённость в дальнейших действиях, настроение у него было на удивление паршивым.

У северных ворот уже собралось три отряда стражи. Вильна, Нарид и эрд стояли в стороне, переговариваясь. Нуска нахмурился, но не тронулся с места, встав в тени одного из деревьев. Однако скрыть своё присутствие от Сина не получилось: тот почти сразу вскинул голову, обвёл взглядом двор и нашёл его.

Странным было другое: увидев хаванца, правитель почему-то не подошёл к нему, а застыл в нерешительности, после чего, сказав пару фраз помощникам, ушёл в сторону конюшен.

«Ха, посмотрите на этого правителя, который даже в глаза мне смотреть боится. Вот это он чувствительный! Словно дама из благородного дома на выданье».

В итоге, поговорить с Нуской был отправлен Нарид. Лекарь сложил руки на груди и только приподнял бровь, когда фасидец подошёл ближе.

— Кхм… Эрд Син очень занят сборами, а потому попросил меня узнать, что Вы решили.

— Вот оно как? Ну, тогда передайте ему, что я буду ждать здесь. И смогу дать свой ответ только лично.

Нуска сказал это и с видом самого упрямого на свете осла присел на аккуратно подстриженный газон.

Нарид закатил глаза и отправился обратно.

Была середина месяца шайшая, но только сегодня стало ощущаться дыхание холодного времени. В бесконечной войне фасидцы одерживали победу над арцентами, своей магией оказывая влияние на погоду.

«Вот и в столицу приходит холод».

Нуска потёр руки друг о друга. Пускай звезда ещё грела, но старые обноски лекаря были чересчур поношенными и дырявыми.

Повсюду сновали стражники в своих жёлто-зелёных костюмах, строясь в ровные ряды. Между ними, верхом на своём огромном волчаке, выехал Син. Его плащ развевался от порывов ветра, а зверь водил головой из стороны в сторону, принюхиваясь к разнообразию запахов.

«Выбирает, кто из нас повкуснее пахнет?»

Хоть Нуска всё ещё не мог простить эрда, но сидеть, когда к тебе подъезжает правитель, было как-то неловко. Встав на ноги и отряхнув пятую точку, лекарь поднял взгляд на возвышающегося на спине зверя эрда.

Тот молчал, спрятав лицо под накидкой. Затем медленно стянул со своего запястья перчатку и склонился, протягивая лекарю руку.

Нуска на секунду опешил, ведь, как минимум, его должны были спросить о том, чего он хочет.

«Хотя, наверное, это и есть вопрос».

Лекарь хотел немного помешкать, но по какой-то причине инстинктивно откликнулся на беззвучный зов и схватился за протянутую руку. Ему впервые довелось потрогать ладонь правителя: она оказалась холодной как лёд.

От Нуски не укрылся облегчённый вздох эрда, который сию же секунду втащил хаванца на спину к волчаку.

Что странно, но сейчас даже Нуска молчал.

Волчак сделал несколько быстрых шагов вперёд, от которых лекарь чуть не покатился кубарем наземь. Син обернулся и подхватил его руками под пояс. Их взгляды встретились. Нуске показалось, что он разглядел что-то крайне важное в этом обеспокоенном и уставшем лице, но решил не задавать вопросов.

— Держись крепче, — еле слышно проговорил Син и, словно невзначай, коснулся щекой лба Нуски.

В который раз лекарь заметил, что ещё со времён происшествия в северной деревне дистанции между ними не существовало. Однако правитель, как назло, тут же разом отстранился и сдавил бока волчака ногами. Зверь снова двинулся, да вот незадача: Нуска так не за что и не схватился, а потому медленно продолжил сползать набок.

«Танцы, езда верхом, плавание… Кто придумал все эти странные телодвижения?! Неужели нельзя просто ходить как нормальные люди?!»

На этот раз Син, не оборачиваясь, подтащил лекаря к своей спине и уложил его руку на собственный пояс.

Нуска что-то тихо хмыкнул, но покрепче вцепился в эрда руками.

— Выступаем! Всем собраться у северных ворот! — выкрикнул Син, вновь так громко и возвышенно, что на Нуску невольно навалились воспоминания об их прошлом походе.

«Если этот поход завершится так же, как и прошлый, то в следующий раз я надену женское платье и скажу, что молодым дамам не пристало скакать верхом».

— Старшие помощники, — теперь эрд, медленно пересекая площадь верхом на волчаке, заговорил тише, обращаясь к Нариду и Вильне. — Оставляю Скидан на вас и Духов.

— Всё будет в порядке, эрд Син, — заверила Вильна, сверля правителя взглядом.

По какой-то причине сегодня Вильна была не в военных мужских одеждах: её формы обрамляло длинное красное платье, а волосы были распущены и перекинуты на плечо. Нуска на секунду даже подивился тому, что она может выглядеть столь женственно. С чем были связаны такие перемены — неизвестно, потому что Нарид, как обычно, был облачён в парадный фасидский костюм. Хотя выглядел он довольно хмуро и постоянно молчал.

«Может, что-то ещё вчера произошло на собрании, когда я ушёл?»

Нуска только задумался о тех напыщенных вельможах, когда волчак внезапно сорвался с места и понёсся в сторону ворот. Трясло нещадно, так что лекарю пришлось чуть ли не повиснуть на эрде. Сердце громко застучало то ли от страха, то ли от пробежавшего по телу тока. К этому невозможно было привыкнуть: каждый раз, когда они с эрдом находились так близко, вся энергия внутри бунтовала, а энергетические каналы сходили с ума.

— Сколько нам… ехать? — уже через десять минут после начала скачек поинтересовался Нуска. Пускай разговаривать с эрдом было неловко, но находиться в такой близости с ним, трястись, обтираясь об его спину всем телом, было неловко вдвойне.

— Три дня?

— А? Сколько?!

Нуска уже приготовился притвориться смертельно больным и сойти в ближайшей деревеньке.

— Будем останавливаться на ночь, а днём — продолжать путь.

— А я Вам точно нужен?..

Лекарь не смог сдержаться и принялся жаловаться. Его совсем не устраивало всё происходящее. Если бы он заранее знал, что лесные племена находятся так далеко, а ехать придётся в подобном положении, то наотрез отказался бы.

Странным казалось то, что в прошлый раз, когда они вместе с эрдом ехали вместе, Нуска воспринимал это совсем иначе. Скорее, чувствовал себя куском грязи на его плаще, который прилип и никак не отвалится.

Вокруг мелькали деревья. Нуска даже не успевал как следует рассмотреть местность, прежде чем она сменялась. Постепенно лиственный лес редел, всё чаще на пути попадались ели и сосны, а в воздухе повис терпкий аромат хвои.

К вечеру Нуска стал клевать носом. Пускай он совсем не чувствовал себя в безопасности верхом на этой груде мышц, клыков и шерсти, но сбитый режим давал о себе знать. К тому же постоянная качка убаюкивала. Несколько раз чуть не скатившись со спины волчака, Нуска вздохнул и сильнее навалился на спину эрда, засыпая.

Дикие крики. Кровь. Запах жареного мяса. Нуска отчётливо видел и слышал всё это, но даже когда закрывал глаза, уши, нос — не мог избежать навязчивого видения. Оно застилало всё от небес до бездны в одной какофонии боли и страха. Нуска бежал меж людей, натыкаясь на них и падая. Кошмар не кончался, изводя лекаря и заставляя бросить попытки сбежать. Небо окрасилось красным. Звёзды алели на небосводе и заливали пугающим сиянием поля и деревни. Нуска чувствовал, как тонет в бесконечном потоке чужой крови, а под ногами хрустят кости и черепа. Идти было некуда. Всё до горизонта превратилось в месиво из тел.

Подскочив на месте, Нуска очнулся от кошмара. Его лихорадило, а по спине катился холодный пот. Когда он вскинул голову, то, к своему удивлению, увидел лицо Сина. Тот тоже обеспокоенно посмотрел на него и отвёл взгляд.

Они всё ещё были в пути, но Нуска каким-то волшебным образом переместился со спины волчака к его загривку, а самое главное… теперь он ехал чуть ли не в объятиях эрда, устроившись у него между ног.

— Кхм. А вернуться на заднюю часть можно?

— Ты четыре раза чуть не упал и уснул. Думаю, так будет безопаснее.

Радовало только то, что эрд не задавал никаких вопросов по поводу сна Нуски. Хотя наверняка догадывался, что его мучили далеко не самые обычные сновидения.

Истолковать подобное всё равно было невозможно. Лекарь не знал ни того места, ни тех людей. Без толку было ломать голову.

— Когда привал? — с надеждой в голосе поинтересовался Нуска.

— Уже скоро.

— Точно?

— Да.

— Точно-точно?

— … да.

Лекарь чуть прыснул со смеху. Он не был особо впечатлительным, а потому быстро отошёл от увиденного. Тем более… ему уж точно не впервой видеть смерть. Среди тех, кто умирал в его сне, знакомых лиц не было, а значит, пока можно не слишком сильно напрягать булки.

Когда прозвучало волшебное слово «привал», Нуска был первым, кто скатился на землю. И самым первым, кто пошёл вглубь леса справить нужду. Там же лекарь набрал побольше хвороста и отнёс на место стоянки.

В это время около тридцати солдат уже орудовали над лагерем. Огонь медленно разгорался под надзором арцентов, а сифы, которые составляли большую часть стражи, строили временные жилища из веток и корней деревьев. Было заметно, что с ними отправили не абы кого, а закалённых бойцов, повидавших многое. Лагерь возводился на удивление быстро: небольшие палатки выглядели крепкими и строились в ровный ряд. Из присутствующих тут крепких мужчин выбивалась лишь одна хрупкая фигура: Нуска сначала подумал, что это молодой юноша, но затем, когда страж снял зелёный кожаный шлем, с удивлением узнал в нём юную сифу. Она была красива и нежна, а кудри мягко обрамляли её светлое лицо и спадали на плечи. Поймав взгляд лекаря, молодая стражница только коротко улыбнулась и продолжила таскать хворост.

Разве Нуска не был мужчиной? Конечно, он тут же поднялся и забрал у неё часть веток, помогая донести до следующей строящейся палатки.

— Ох, спасибо, молодой господин, — с новой ласковой улыбкой поблагодарила она.

Пока они сортировали хворост, Нуска решился спросить:

— Ты ведь была в отряде, который отправляли в северную деревню… Дивур? Если не ошибаюсь.

— Да, верно, — подтвердила она, аккуратно складывая подходящие для постройки ветки в одну кучу, а слишком ломкие — в другую, для костра. — Это был мой первый поход за пределы столицы.

— Не рановато тебя направили на подобное задание? — спросил Нуска, задумчиво изучая одну из веток.

— Эта — для костра… — подсказала сифа, продолжая улыбаться. — Моя мать считает, что мне пора закалиться на сложных миссиях.

— Разве родители не должны заботиться о своих детях?

— Хм… Думаю, это особенный вид заботы. Она хочет, чтобы я поскорее научилась защищать себя.

— А как тебя зовут?

— Мара. А ты ведь Нуска? Мама говорила мне о тебе…

— Ха? Откуда твоей матери меня знать?

— Как бы объяснить… Вы были вместе на заседании, — говоря это, девушка тихо рассмеялась, будто припоминая что-то смешное, и заправила прядку волос за ухо.

Все ветки к тому времени уже были рассортированы.

— А… Так ты из знатного рода? Её звали… М-м…

— Сурии Тирра, Тирра Сивьера, Главная сурии земли.

— О… Вечно я попадаю на разных высокородных… Кхм, — Нуска почесал затылок и замолчал. Он не знал, о чём говорить со столь знатной молодой особой. Да и с девушками не особо умел себя вести. Потому Нуска медленно поднялся, отряхнул одежду и решил откланяться.

— Подожди… — внезапно остановила его сифа и тоже поднялась на ноги. — Ты в хороших отношениях с эрдом?

— Гм, ну как сказать… Вообще, мы недавно поругались. Я думаю, твоя мать об этом упоминала.

— Тем не менее, он не только не наказал тебя за ту выходку, но и взял с собой, — задумчиво заключила она и подошла. Девушка оказалась так близко, что сердце Нуски пропустило удар, а он смог хорошенько разглядеть её ярко-зеленые глаза. — Скорее всего, эрд Син оставит нас всех в деревне. Потому… Что бы ни случилось, проследи, чтобы эрд не выходил из себя и не контактировал с лесными… слишком много. Не читал ли ты в своих книжках о «перегрузке дэ в каналах»?

— Я даже не встречал такой формулировки, — покачал головой Нуска, вслушиваясь в странные предупреждения.

— Тебе следует разузнать, как с этим бороться. Способов не так много, но ты должен справиться. А эрду… — девушка подняла голову и посмотрела на стремительно темнеющее меж крон небо, — ещё не время умирать.

Сифа ушла, а Нуска остался стоять в замешательстве. Через некоторое время он почувствовал горящий взгляд на своём затылке и обернулся. Эрд сидел у костра и прожигал его глазами, словно пытаясь что-то выпытать.

«Да что же здесь происходит? Почему я чувствую себя таким придурком?! Я что, единственный, кто ничего не понимает? Тогда не будет ли лучше мне всё рассказать, а не задавать задачки на ночь глядя?»

Нуска нахмурился, но к эрду не пошёл. Пусть смотрит себе, сколько вздумается, а он пока поможет ужин приготовить.

Так лекарь и поступил. Арценты развели второй костёр, на который и пристроили огромный чан, полный бурлящей жижи. Выглядело оно немного странно, но пахло неплохо. Нуска закатал рукава, ополоснул водой руки и начал рубить овощи. От разделки птицы лекарь наотрез отказался: даже в трущобах он предпочитал рыбой или яйцами перекусить, но не вытаскивать органы и потроха из мёртвой туши.

«Органы должны быть внутри, внутри!» — хмуро думал он.

Приближалось время ужина. В лесу сверчали последние насекомые, а кое-где слышалось сонное уханье сов. Похолодало. Нуска нещадно мёрз, но всё равно не жалел, что оставил хаванские одежды во дворце. Он не хотел выделяться или как-то подчёркивать свою значимость, тем более, если им придётся столкнуться с кем-то из лесного племени.

Лесное племя… Нуска не так много знал о нём. Пускай его мать умерла, когда он должен был неплохо соображать, но никаких воспоминаний у лекаря о тех временах не сохранилось. Всё, чем он интересовался, — это лесной язык и лесные песни. Они казались ему на диво красивыми и мелодичными в отличие от других пошлых песенок, которые ему приводилось слышать в трактирах. Лесные мелодии отличались своей лёгкой грустью, полной желаний о несбыточном.

Во всяком случае, так это понимал Нуска, проводя ночи за переводами старинных текстов. Ни одна история лесного народа не заканчивалась хорошо, а во всех легендах и сказаниях кто-то либо страдал, либо умирал, либо не достигал желаемого.

В этом Нуска видел какую-то скрытую истину, стоящую в основании окружающего его мира.

Однако ужин. Кушать подано, господа!

К сожалению, Нуску усадили за первый костёр, где расположились наиболее знатные персоны. Был там и эрд, и та юная сифа. По левую руку от эрда устроился один седой карборец, а по правую — арцент, чьё лицо было исполосовано шрамами былых свершений.

— Через два дня мы достигнем границы, — начал густым басом карборец, откусывая хорошенький кушмяк мяса и с хрустом перегрызая кость. — Какие планы?

— А какие они могут быть? Эрд Син ведь оставит нас в деревне, верно? — хмыкнул арцент, бросив короткий взгляд на правителя.

— Верно, — подтвердил эрд, не стесняясь открыто говорить о своих планах даже под осуждающими взглядами бывалых бойцов.

— Тогда зачем мы вообще туда скачем? — удивился карборец после небольшой заминки. Видимо, кость поперек горла встала.

Нуска только хмыкнул и занялся своим ужином.

— Вильна настояла, — откровенно признался эрд и пожал плечами.

— Ха! Согласен, с ней не совладать! — посмеиваясь, согласился арцент, который уже покончил с первой порцией и тянулся за второй. — Понимаю, друг, понимаю! А это правда, что она сделала Вам предложение? Да ещё и сразу после смерти своего отца?

— Откровенная ложь, — хмыкнул Син, без особого удовольствия ковыряясь в своей тарелке.

Нуска только приподнял бровь, но промолчал. Кто мог услышать тот разговор, помимо него, да ещё и разболтать новость на всю округу?

Они обсудили ещё пару несущественных тем. Видимо, никто не собирался пререкаться с правителем и настаивать на своём участии в столь сложной миссии. Мара тоже молчала, но её взгляд то и дело обращался к эрду. И в эти моменты Нуска не видел на её лице ни обожания, ни уважения, ни страха. Наоборот, в них было что-то такое, что заставляло насторожиться.

Нуска, верный своим инстинктам, решил не впутываться в это дело. Да кто их знает? Может, она — бывшая любовница Сина? Или того хуже…

Потеряв всякий интерес к еде, Нуска полюбопытствовал:

— А алкоголь есть?

— Ха! Навалом! Выпьешь с нами? — тут же отозвался арцент, потирая сальную щетину на лице.

— Не откажусь.

— Хей, солдаты! Притащите-ка для нашей компании пару бочек с ромом!

Нуска нахмурился. Каким-таким ромом?

— О, так ты не знаешь? Этот терпкий напиток берут с собой мореплаватели. Пересекая моря и океаны, они пьют и едят этот ром, а заодно и лечатся им же.

— Звучит сомнительно. Какой же он крепости?

— Ха! Да все сорок градусов!

У лекаря глаза на лоб полезли. Разве такое можно пить?! Вот кровоточащие раны заливать — да, но не внутрь же!