Том 1. Глава 7. В пышном цветении смерти (1/2)

Нуска тихо напевал. Еле слышно, пытаясь справиться с тошнотой. Его это успокаивало, а вот эрда нервировало. В какой-то момент Син явно не выдержал и толкнул спиной привалившегося к нему лекаря. Тот и затих, не желая обсуждать свои лесные напевы. Аристократу в двухсотом колене всё равно этого не понять.

Когда на небе сверкнула очередная молния, а лес погрузился в полумрак, Син отклонился назад, останавливая своего волчака. Весь отряд последовал его примеру.

— Никто не спустится в деревню до тех пор, пока волчак не вернётся! Ни один из вас! Каждый, кто ослушается моего приказа, будет приравнен к низшему рангу.

Стража взволнованно зашумела. Зачем тогда их позвали? Может, это какое-то секретное задание, которое им надо выполнить? Наверное, стоит ослушаться приказа и прийти на помощь? Неубедительной речь показалась и самой молодой стражнице, отличавшейся низким ростом. Она позволила своему скиру сделать несколько шагов, не боясь всесильного правителя и его лютого зверя.

Все в какой-то мере представляли, что впереди их ждёт опасность, но никто, кроме Сина и Нуски, не осознавал всего ужаса происходящего.

Лекарь тоже видел, как в рядах солдат началась неразбериха. Его золотистые глаза метнулись к Вильне, которая уже должна была приструнить нерадивых вояк, но та не шевелилась, восседая на своём белоснежном поджаром скире.

— И с такими словами эрд бросает свою страну, направляясь на верную гибель?

Нуску аж перекосило, когда он услышал этот переполненный самомнением голос помощницы. Он точно не думал, что эта арцентка может говорить в подобном тоне с главой страны.

— Аристократию и высших рангов это касается в той же мере, — холодно проронил Син, смерив помощницу взглядом.

— Плевать. На всё — плевать, — процедила она, вдавливая в бока скира каблуки сапог, но… Зверь не сдвинулся с места.

Вильна в удивлении опустила взгляд и поняла, что скир застыл в ужасе от вида преградившего ему дорогу волчака. Все вокруг, и люди, и животные, повиновались эрду. Даже лекарь ощутил некое уважение по отношению к правителю, как бы сильно он ни ненавидел всю существующую в мире знать.

— Нарид, если она попытается въехать в деревню — свяжите её прутьями. Верёвки тут явно не помогут, — проговорил сквозь зубы Син, которого уже трясло от злости. Он впустую терял время, стоял возле деревни, где гибнут люди, и отчего же?

Лекарю передались чувства правителя. Тот явно не был терпеливым человеком, раз вся дэ вокруг него полыхала эмоциями.

Говорить Нуске ничего не нужно было. Он молча спешился и последовал к деревне. Эрд проводил его взглядом, полным удивления, и сделал то же самое. Вести волчака под уздцы не было никакой необходимости — тот повиновался беспрекословно, как и стражники, застывшие ровными рядами в тени деревьев.

Стоило им скрыться за листвой и порослью, как до них донёсся шум, послышался запах гари, а затем крик:

— Син, твою мать! Вернись! Я пойду! Я! Какая разница?! Что сделает этот бесполезный лекарь, а?! Он сбежит, как только вы войдёте в деревню! Кому ты доверился? Син!

Помощница Вильна надрывала глотку, а затем в чаще снова раздался шум и грохот.

— Ах, вы! Вы! Хотите, чтобы мы лишились правителя?! Да никто… никто не заменит его, слышите?!

Лекарь так и застыл в удивлении. Это точно была Вильна? Почему она так открыто отказывалась подчиняться? Да и… Что будет тёмному сурии от этой напасти? Что здесь происходит?!

Нуска поднял голову и обвёл взглядом мужчину, застывшего в паре метров. Меж стволов уже виднелись ворота. Лекарь долго вглядывался в спину правителя, пока не осознал, что того мелко трясёт. Он не шевелился, стоял как статуя, демонстрируя всем лесным созданиям свою идеальную осанку, и дрожал. Вокруг не было никого, кто мог бы его осудить, даже Нуска — не посмел бы.

Как только лекарь шагнул вперёд, а облетевшая листва зашуршала под его ногами, Син тут же сдвинулся с места, уверенно преодолевая оставшееся расстояние.

Нуска быстро догнал его, потому что в следующий раз эрд застыл перед закрытыми воротами. Из-за них доносился жуткий смрад смерти, болезни и страха. Ноги у лекаря тут же подкосились, он так и упал бы на траву, если бы эрд ни подхватил его под локоть.

— Ты… можешь не идти. Достаточно пережить это один раз, чтобы видеть всю оставшуюся жизнь кошмары.

— А? Что?! — это был третий раз за день, когда всё красноречие внезапно покинуло Нуску. Поэтому, чтобы не упасть в пыль лицом, он решил выдать всё, что вертелось на языке. — Да что за! Blatchien! Вы преследовали меня, по меньшей мере, два дня, чтобы отослать восвояси прямо перед заданием? Ну уж нет, только не говорите, что я спустил все свои медяки и лечил больную волосатую шею трактирщика, чтобы повернуть назад, когда мы уже достигли цели!

Лекарь задрал голову, упрямо уставившись на Сина. Страх, плескавшийся в глазах правителя, на секунду сбил Нуску с толку, но затем Син улыбнулся. Их взгляды встретились, и на этот раз — полные обоюдной уверенности.

— Тогда… Перевяжи лицо тканью. Местные пары ядовиты для всех, кроме тёмных сурии. И выполняй каждый приказ беспрекословно, если хочешь жить. Нам следует поторопиться — скоро начнётся дождь.

Лекарь нахмурился, но затем кивнул. Он, в отличие от Сина, не представлял, чем им предстоит заниматься. Как вообще можно бороться с невидимой смертью голыми руками?

Зверь остался ждать снаружи, дожидаясь сигнала. Син прикоснулся к воротам рукой — и одна из створок тут же распахнулась. На секунду лекарь погрузился в непроглядную тьму, словно провалился в колодец, глухой и бесконечно глубокий.

* * *</p>

Это была бездна. Стоило Нуске открыть глаза, как он пожалел о содеянном. Он явно смог устоять на ногах, но на несколько секунд потерял сознание. И за это мгновение весь мир исчез, оставив после себя лишь жуткий смрад, холод и горы трупов.

В это время года на севере мог цвести только самый хладостойкий цветок — арцун, как можно догадаться, родом из Арценты. Его красные лепестки расцветали перед самым холодным временем года, маленькими кроваво-красными соцветиями заполняя собой поляны, лужайки и города бедняков. Огонь был порождением тёмной стороны драконьей энергии, а потому, напитавшись смрадом, цветы своим красным буйством заполнили деревню.

В середине площади кто-то начал складывать трупы друг на друга, пытаясь соблюсти хоть какую-то осторожность и замедлить распространение болезни, но, скорее всего, там и упал замертво, потому что возле горы тел уже распростёрлись другие смертники.

Природа, словно насмехаясь, окружила кучу мертвецов этими яркими цветами. Соцветия, подобно кровавому океану, растеклись по всему поселению, питаясь жизнью и смертью людей.

— Почему всё… в крови? — так тихо, что Нуска еле расслышал, спросил Син. — Это сделал… я?

Лекарь скользнул взглядом по эрду, позабыв о приличиях, схватил правителя за воротник и хорошенько встряхнул. Глаза Сина были пустыми и отстранёнными: в них отражалось лишь бесчисленное количество погибших, окружённых кровавым морем.

Только этого не хватало!

— Эрд! Это — «чёрная мразь»*! Спасай людей, meste ty*!

От резкого тона и встряски правитель пришёл в себя. Зашипел себе что-то под нос, сбрасывая руки лекаря с плеч, а затем широкими шагами направился к трупам. Его голос звучал уверенно и громко, словно не он растерялся, как малый ребенок, несколько мгновений назад:

— Все живые должны собраться у северной стены! Нуска, помоги всем, кто не может передвигаться, туда добраться! Пусть каждый перевяжет лицо и поможет больным, детям и старикам! У вас ещё есть шанс спастись!

Какой-то ополоумевший старик, до этого момента сидевший возле своей хибары, вдруг обхватил голову руками и с воем бросился в дом. Оттуда он вышел, таща на своих плечах женщину, чья голова была полностью покрыта чёрными язвами. Она свисала с его спины мешком и не подавала никаких признаков жизни.

— Дорогая! Доро…гая… помощь прибыла! Мы все спасены! Это эрд, он… он спасёт тебя! Быстрее… Идём…

Старик еле переставлял ноги. Его лицо тоже покрывали чёрные рытвины, а тёмный гной затекал в глаза. Но он продолжал плестись, спотыкаясь, но не позволял себе упасть.

Эрд был непреклонен. Он метнулся к старику, выхватил у него тело, а затем толкнул его в голову. Старик упал навзничь, потеряв сознание. Женщина, которую он тащил, была уже мертва.

Глаза Сина были холодны. Он схватил незнакомку за широкую округлую талию, на секунду замер с нечитаемым выражением лица, но затем также беспристрастно швырнул её в кучу трупов.

— Нуска! Отнеси этого старика к стене! — скомандовав, эрд начал подхватывать другие трупы, продолжая нагромождать их на площади.

Лекарь и сам старался не поддаваться эмоциям, но, наблюдая, как Син швыряет некогда беременную женщину, словно мусор, отвернулся. Как хорошо, что мёртвых взял на себя правитель, но к чему вся эта… сортировка?

Нуска не был таким же всесильным, как эрд, а потому, пока медленно тащил старика, волоча его под локти по земле, громко повторял:

— Все живые! Следуйте… за мной! Быстрее! К северной стене!

Когда лекарь добрался до противоположной части деревни, там уже собралось около двадцати человек. В основном взрослые и дети. На лицах жителей Нуска видел ужас: взгляд их был таким же потерянным, как и у Сина, когда он застыл перед входом в деревню. Никто не находился в сознании. Даже тот старик, хоть и проявил свою волю, но всё равно бездумно и инстинктивно.

«Возможно, оно и к лучшему, что они просто подчиняются и не думают».

Нуска напомнил им ещё раз перевязать лицо, а затем стал забегать в каждый дом. Несколько трупов пришлось перетащить на улицу, а живым показать куда идти. Многие поселяне выглядели не лучше, чем мёртвые: кто-то успел лишиться руки, кто-то волочил за собой отказавшую ногу по земле. Воли к жизни не было ни у кого, но тропинка в нужную сторону уже была протоптана по красному мареву из цветов.

Жилых домов в деревне было около тридцати, но Нуска очень быстро проверил все. В отличие от эрда, он не терялся. Он видел это не в первый раз, а потому быстро адаптировался. Хотя, казалось, правителя как раз напугало что-то, что он уже когда-то видел…?

Тихий плач. Лекарь отчётливо услышал его и тут же скользнул в переулок. Там, зажатая между двумя домами, сидела девочка, спрятавшись между бочек с отходами. Она тихо плакала и игнорировала всё, что выкрикивал Нуска. Может, впала в истерику или ступор?

— Быстрее, ты должна идти к северной стене! — отчеканил громко лекарь, хватая малышку за запястье, но она отдёрнула руку.

— Нет! Это я виновата, я! — заголосила та в ответ, белыми ручками обхватывая голову и захлёбываясь слезами.

«Белыми… И лицо белое. Ноги тоже. А, точно. У неё иммунитет, как и у меня».

— Ты не больна?

— Конечно, я не больна! Это я… Это всё я! Я молилась духам, чтобы мои родители умерли, а теперь… теперь умерли все! — девочка задыхалась, вцепляясь руками в свои светлые волосы, тащила их и почти выдёргивала. — Я навлекла беду! Все мертвы… из… из-за меня!

— Ты — сурии? — задумчиво спросил лекарь, хватая девочку за руку и ощупывая её поток дэ. Что-то светлое… Похоже, фасидка?

Нуска тут же запрокинул голову, вглядываясь в небеса, готовые разразиться дождём.

— Я… Мой отец… Обычный человек, а мать…

— Понял, она управляет водой?

Девочке так быстро задавали вопросы и заставляли думать, что она успокоилась, просто кивая в ответ.

— Ты ещё можешь всех спасти. Взбирайся на крышу и молись духам, чтобы дождь не пошёл.

— Что? Как?! Я не умею… Я никогда не…

— Это неважно! Здесь больше нет ни одного живого сурии! Быстрее! — Нуска срывался на крик и тянул девочку за собой. Та молча повиновалась.