Пролог: Короли умирают в одиночестве (2/2)
Оба противника кружили прямо над цитаделью. Они снова разошлись, готовясь к новой атаке — и оба понимали, что она будет последней.
Затем грозный Солнечный Огонь и юркая Лунная Плясунья взмахнули крыльями и ринулись друг на друга со скоростью, которую не мог достичь самый быстрый боевой конь.
— ПЛАМЯ И КРОВЬ! — взревел Эйгон. И его дракон выпустил такую яркую струю огня, что почти все, кто наблюдал за боем с земли, зажмурились и прикрыл глаза, боясь ослепнуть.
Лишь те немногие, кто не отвел взгляда, потом говорили, что в самый последний момент драконица Бейлы уклонилась от адского пламени. И потом что-то блеснуло в небе. Стрела?
Лишь после того, как все это свершилось, сир Марстон — как, впрочем, и сам Эйгон — понял, в какую ловушку он попал. Стрелы у Бейлы не закончились. Но она заставила всех поверить, что это так. Просто затем, чтобы подманить Солнечного Огня поближе. И ей это удалось.
Выстрел… Он был поистине великолепен. Один на миллион. И рев, от которого у всех, кто его слышал, застывало сердце в груди, был лучшим тому подтверждением. Сир Марстон не видел, как он произошел и куда попал. Но, если судить по мучительному крику жертвы, попал куда надо.
А потом Солнечный Огонь стал падать. Дракон, которым все восхищались и называли самым красивым из всех, летел с неба, словно упавший с горы камень.
— НЕТ! — закричал Брум.
Звук удара дракона о землю прямо перед Каменным Барабаном был особенно жутким. Солнечный Огонь рухнул на свое здоровое крыло, оттопырив вверх израненное — словно хотел показать всем, как ему было больно в последние мгновения жизни, когда стрелы рвали ему кожу и сухожилия. Но еще хуже им стало, когда они услышали голос Эйгона II, правителя Семи Королевств, короля андалов и Первых людей, защитника веры и хранителя королевства, в котором не было ничего, кроме неизмеримых страданий. Сир Марстон бросился к нему одним из первых, хотя и сам не знал, как он может королю помочь. Он уже знал, что Эйгон не успел спрыгнуть со спины обреченного дракона — почти всегда гибель дракона в воздухе обрекала не смерть и его наездника.
Только когда к убитому дракону сбежались люди, стало понятно, что именно заставило его упасть. В левом глазу Солнечного Огня торчала стрела, вернее, торчало только оперение — все остальное вошло внутрь. Как убить дракона одной стрелой? Вот самый простой способ. Вот почему Солнечный Огонь, когда падал, даже не пытался расставить крылья, чтобы хотя бы замедлиться. И почему он не издавал ни звука. Он умер раньше, чем коснулся земли.
Но король был пока еще жив. Пока еще.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: его не спасти. Эйгон не успел отвязаться от седла и Солнечный Огонь рухнул прямо на тело наездника, раздавив ему все, кроме головы, одной руки и верхней части туловища. Ни один мейстер не мог бы исцелить такие раны. И лицо короля уже приобретало смертельную бледность, а лужа крови вокруг седла росла с пугающей быстротой.
— Я… я… король… — удалось произнести Эйгону сквозь бульканье крови во рту.
И эти слова, должно быть, стоили ему остатков сил. Через пару мгновений его глаза закрылись, дыхание стало прерываться, а потом и вовсе затихло. Собрвашиеся вокруг него воины не издавали ни шепота, ни ропота. Многие до сих пор не могли поверить в то, что сейчас, произошло.
— Король умер… — прошептал сир Альфред, потом повторил громче: — Король умер!
И только после этого они, наконец, услышали голос его убийцы. Сир Марстон и весь гарнизон Драконьего Камня наблюдали за тем, как леди Бейла Таргариен, вскинув оружие над головой, с радостным криком кружит над цитаделью в победном танце. А затем разворачивается на восток и исчезает вдали.
— Что же нам делать теперь… Что нам делать? — сир Альфред был в полной панике. Казалось, он сошел с ума.
Это было худшее, чего он мог сейчас сказать. Кастелян Драконьего Камня только что признался, что сам не знает, что делать дальше — признался перед всеми своими людьми. Что было еще хуже, некоторые из них явно знали, что им делать. И готовы были…
— За истинную королеву! За Рейниру Таргариен! — закричал рыцарь в цветах дома Селтигаров, перерубая мечом горло Брума. Кастелян умер раньше, чем упал на камни двора. А его лицо на полуотрубленной голове навечно сохранило выражение панической растерянности.
— Нет! Наш король Эйгон! — закричал другой рыцарь — Смерть Черным!
Сир Марстон схватился с сержантом-простолюдином с топором в руках. Схватка была недолгой — он легко подрубил противнику ногу и следующим ударом прикончил его.
А вокруг… Стены, башни и двор Драконьего Камня превратились в беспорядочную бойню, где все дрались со всеми и каждый в считанные мгновения менял свою сторону. Копья ломались о копья, мечи и топоры сталкивались в танце крови и смерти. Лучники и арбалетчики бросали свое оружие и с ножами и мечами в руках кидались на тех, кто минуту назад были их верными товарищами.
«Дураки… Вы не понимаете… Королева все равно вас не простит…»
И когда рыцарь с гербом Бар-Эммонов на груди, увернувшись от его меча, сбил его с ног ударом ноги, Марстон Уотерс понял, что ему уже неважно, кто победит. Потому что для него война сейчас закончится.
«Все. Войне конец…»
С этой мыслью он позволил вечной тьме поглотить его.
Он на самом деле верил, что так оно и будет.