31 (1/2)
Открывшаяся дверь привлекла внимание Драко царапающим барабанные перепонки звуком скрипящих петель, смазывать которые, видимо, считалось в Ордене Феникса дурным тоном. Иных изменений он не почувствовал, предположив, что сквозняк в этом месте просто не мог стать ещё сильнее. Скорее всего, его невозможно было убрать даже волшебным путём, тем более при отсутствии истинного наследника родовой магии. Сознания в который раз коснулась мысль, что та же судьба ждала и Малфой-Мэнор, но Драко быстро прогнал её на задворки: даже окажись в его руках в эту самую секунду маховик времени, он изменил бы многое, но точно не нашёл бы в себе сил пытаться предотвратить ночь в объятьях Гермионы.
Светлее в подвале не стало тоже: оставленный Кикимером факел худо-бедно продолжал гореть, а вот дополнительный свет из коридора заслонила застывшая в проёме мужская фигура.
— Смотрю, ты уже нашёл способ избавиться от верёвок, — констатировал его посетитель, для опознания которого Драко в этот раз не пришлось даже дожидаться звуков голоса. — Тем лучше.
— Ловкость рук, и никакого мошенничества, Поттер, — спокойно ответил он. — После квиддича почти профессиональное.
— Держи палочку, ловкач, — почти приказал тот в ответ весьма насторожившим Малфоя тоном. Перехватив отнятую Люпином палочку, он поднялся на ноги. — Понимаю, что тебе привычно иное, но удержись от заклинаний в спину и иди за мной. Разговор есть, — отрезал он и быстрым шагом покинул подвал.
Пожав плечами, Малфой подчинился озвученным указаниям, которые возможности дискуссии не предполагали.
— Драко, слава Господу, я успела! — душа Элизабет Фландерс показалась в дверях. — Куда он ведёт вас?
В ответ он молча пожал плечами и продолжил идти по мрачному коридору, надеясь, что привидение само догадается о причинах, по которым ответить полноценно духолов просто не мог.
— Ах, мой мальчик, держите палочку крепче! Он узнал о том, что… что Гермиона была близка с кем-то другим! Он хочет выяснить правду! Какой кошмар! Ужас! Давайте я оглушу его чем-то тяжёлым и выиграю вам время сбежать!
Слегка замедлив шаг, Драко прислушался к своим внутренним ощущениям и понял, что не станет рассматривать предложение даже чисто теоретически. Не хотел продолжать оставаться тем, кто бьёт в спину, и тем более — тем, кто не готов отвечать за собственные поступки и решения.
Вновь отрицательно помотав головой, он свернул в очередной коридор, заканчивающийся изолированной комнатой. Сперва из-за зеркал, занимавших почти все стены, Драко принял её за танцевальный зал, но потом понял, что Гарри Поттер привёл его туда, где, очевидно, орденовцы тренировались.
— Целительнице Гермионы нужен ответ на один вопрос, — направляя на Малфоя палочку, Гарри сразу приступил к допросу.
— Пусть приходит и спрашивает, или сам отведи меня в лазарет, или что тут у вас вместо него, — догадываясь, куда свернёт этот разговор, Драко всё же продолжил изображать непонимание.
— Не провоцируйте его, мой мальчик, — быстро затараторила Элизабет, которая, несмотря на просьбу Малфоя не вмешиваться, не пожелала оставлять их наедине.
— У нас не принято, чтобы больных беспокоили посторонние, — холодно ответил Гарри. — Будь уверен, твой ответ я озвучу дословно.
— А ты, значит, не посторонний? — уточнил Драко, не удержавшись от насмешливого тона. Палочку в ответ на Гарри он не направил, ведь смысла в этом не было никакого: сочетание продолжавшего блокировать магию зелья Снейпа и полностью потраченные на дуэль с Тёмным Лордом силы сводили на нет даже малейшие шансы на успех в дуэли с Поттером.
— Разумеется, — процедил он.
— Прежде чем ты задашь свой вопрос, всё-таки позволю себе пару небольших комментариев, — понимая, что при худшем раскладе имеет все шансы оказаться на больничной койке по соседству с Гермионой, Драко всё же произнёс: — Ничего личного, Поттер, но так уж случилось, что мы с Грейнджер часто контактировали в последнее время, и с её слов никакого больше к ней отношения не имеешь как раз ты.
— Мы с Гермионой по-прежнему семья. Временная размолвка меня в постороннего не превратит, Малфой.
— Драко, умоляю вас, оставьте эту фразу без ответа! — от страха Элизабет кричала всё громче и громче. — Гарри, да смиритесь же с расставанием, так нельзя! — будто он мог её услышать, в сердцах воскликнуло привидение. — Этот допрос за спиной Гермионы просто унизителен!
— Чёрт, Фландерс, тебя слышу только я, хватит уже орать, — потребовал Малфой, решив, что Поттеру наверняка доводилось быть свидетелем странностей их с Грейнджер общего дара.
— Призрак миссис Фландерс снова здесь? — холодно уточнил Гарри. — Тот самый, который внёс свою лепту в нашу ссору с Гермионой? Что ж, раз так, прекращай прикидываться, будто не понимаешь, какой вопрос я хочу тебе задать. Это привидение любит совать свой длинный нос не в свои дела и наверняка явилось к тебе следом за мной!
— Поттер, я и не прикидываюсь, мы начали с того, что я согласился отвечать на вопросы целительницы, а не на твои.
— Если ты не догадался, меня твоё согласие или его отсутствие волнует в последнюю очередь! Я должен знать, что с ней сделали в твоём мерзком доме!
— Я не присутствовал на допросе, но примерный список заклинаний целительнице сразу привёл, — стараясь казаться невозмутимым, ответил Драко, оставляя Гарри обязанность самому озвучивать тот вопиюще-нетактичный вопрос, к которому он подводил пока одними намёками.
— Нужно дополнить его ещё одним пунктом, но мы не уверены, каким именно.
— Говорю ещё раз: меня там не было! Как я его тебе уточню?
— Наверняка ты в курсе, как у Пожирателей Смерти принято насиловать пленниц: под Империусом или с амортенцией? — голос Гарри звенел от напряжения. В какой-то степени Малфой неожиданно для себя понял, что даже сочувствует ему.
— У нас такое не принято, но спасибо за косвенное обвинение в подобной мерзости, — скривился он, впрочем даже не надеясь, что Гарри Поттеру станет стыдно за подобные мысли. — Если они больше не нужны, их забирают оборотни или егеря. Предполагаю, что в обоих случаях те обходятся без излишеств, о которых ты спрашиваешь.
— А если они ещё нужны?
— Поттер, если они нужны, их допрашивает Беллатриса. Тёмный Лорд отдал приказ взять Грейнджер живой. Уж поверь, ради утех каких-то грязных полукровок она не нарушила бы прямой приказ! — Драко понимал, что его ответы заставят задавать совсем иные вопросы, однако пытался озвучить только ту часть информации, что могла быть значима для целительницы.
— Обследование показало, что… что она менее суток назад… — Драко опустил глаза в надежде не выдать волнения, чтобы не решать за Гермиону, какую часть правды и в каком виде она хотела бы сообщить бывшему возлюбленному, который, очевидно, себя таковым не считал. По-мужски Драко мог его понять: смириться с потерей Грейнджер казалось ему чем-то сродни утраты магии. И всё-таки подлая мысль о том, не лукавила ли Гермиона, когда уверяла, что больше не состоит в отношениях, упрямо пробивалась сквозь убеждённость, что подобное было совсем не в её характере. — Что у неё менее суток назад был секс без следов изнасилования, — тем временем нашёл в себе решимость озвучить вопрос Поттер. — Я думал, что её могли заколдовать, но что, если она… Гермиона… встречается с кем-то? — запинаясь буквально на каждом слове, договорил он.
— С чего ты взял, что я могу знать нечто подобное? — выдавил Драко, надеясь, что не ведёт себя подозрительно.
— Она же поделилась, что мы с ней в ссоре.
— Поттер, моя фамилия — Малфой. Не Браун, не Патил, не Паркинсон. Целительница просила уточнить, не применяли ли к Грейнджер Империус или амортенцию? Ты получил мой ответ: нет, не применяли. Прости, но девчоночьи сплетни меня не интересовали ещё со времён Хогвартса.
— При каких обстоятельствах Гермиона рассказала, что рассталась со мной? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил Гарри, вновь подняв палочку на Драко.
— Если тебе так интересно, спроси об этом у Грейнджер, когда она придёт в себя, — попытался вывернуться Малфой, отдавая себе отчёт, что в скором времени состояние Поттера обернётся тем, что учинённый допрос будет мало отличаться от тех, что проводила Беллатриса. — Я готов обсуждать только то, что может помочь ей как можно скорее встать на ноги.
— Кажется, ты не понял, что ответы на свои вопросы я намерен получить от тебя и ждать ничего не стану! — рявкнул Гарри и в ту же секунду взмахнул палочкой: — Экспеллиармус! — вероятно желая усилить действие обезоруживающего заклинания, он даже произнёс его вслух.
В ответ на атаку Драко молча поднял руки, слабо надеясь, что гриффиндорское благородство не позволит использовать методы Беллатрисы к безоружному сопернику. И осознавая, что на месте Поттера в способах докопаться до правды едва ли стеснялся бы.
— Я иду за помощью! — решительно отчеканила миссис Фландерс, до этого момента молчаливо стоявшая в стороне.
Ничего ответить Малфой ей не успел: в сознание будто вонзили сразу сотню игл, поскольку слова Гарри о желании получить ответы на свои вопросы с делом не разошлись:
— Легилименс!
Настолько беззащитным Драко не чувствовал себя никогда: ни на Астрономческой башне, когда до боли в суставах сжимал направленную на Дамблдора палочку; ни в тот день, когда отец решил, что Круциатус может стать лучшей мотивацией для безукоризненного выполнения задания Тёмного Лорда; ни когда на устроенном Волдемортом празднике стал гвоздём развлекательной программы, в которую входило убийство магглов его руками.
Воспоминания плавно перетекали из одного в другое, являя Поттеру абсолютно все мысли, что Драко вот уже несколько месяцев отчаянно скрывал за семью замками; вытаскивая наружу самое сокровенное, до конца не осмысленное, частью подсознания даже не принятое, но вместе с тем — ставшее самым ценным на свете.
Он увидел себя на шестом курсе, застывшего в нерешительности при виде плачущей на Астрономической башне Гермионы. Потом — её же на солнечной поляне Королевского леса Дин сразу после спасения его от нелепой смерти. Их совместное дело по уничтожению души Кэтрин Джонс, после которого — самого себя, неподвижно сидящего в своей комнате, когда, казалось, не мог надышаться ароматом её духов, оставшимся на пиджаке.
Картинки продолжали мелькать, и вот уже воспоминания Малфоя переместились в цыганский табор, когда Гермиона впервые обняла его. Их первый поцелуй, что должен был стать спасением от Тёмного Лорда, а вместо этого превратился в погибель для самого Драко.