12 (1/2)

Больше всего на свете Гермиона ненавидела попадать в ситуации, когда худший вариант развития событий, который вырисовывался в её воображении, не только полностью сбывался, но и не оставлял практически никакой возможности переломить их ход. Она понятия не имела, какая муха укусила Малфоя и почему он вновь из вполне терпимого в общении при прошлой встрече, повзрослевшего волшебника трансформировался в чистокровного фашиста времён Хогвартса, однако этот откат явно не сулил успешных переговоров.

«Гермиона, мы очень давно знакомы, и я уверен в одном — если ты ставишь перед собой цель, то совершенно точно достигаешь её», — словно спасательный круг, всплыли в памяти слова Рона, подстегнув её уверенность в собственных силах.

Собравшись с мыслями, Грейнджер внимательно вгляделась в лицо старательно корчившего презрительные гримасы Малфоя, который смотрел как будто сквозь неё.

«Это просто нужный Ордену ресурс», — точно убеждая в первую очередь себя, повторила мантру Гермиона, и жгучая обида от очередного брошенного им оскорбления заметно поулеглась. В конце концов, если бы Дамблдор приказал ей поймать горного тролля и привести ему, едва ли она расстраивалась бы оттого, что безмозглое существо пыталось убить её в процессе выполнения миссии.

С трудом удержавшись от смешка, она сложила руки на груди и посмотрела Малфою прямо в глаза так, что он просто не смог бы её проигнорировать. Не удостаивая ответом на прямой вопрос, Гермиона внимательно его разглядывала, пытаясь найти хотя бы малейшую зацепку, понять, что заставило Драко назначить ей встречу, хотя, судя по всему, он отнюдь не мечтал поклясться ей в вечной преданности и выразить полную готовность к сотрудничеству.

Буквально сразу она поняла, что Малфой определённо не был в порядке. Его и без того бледная кожа казалась почти прозрачной, глаза ввалились, резко очерченные, аристократично-тонкие черты лица заострились ещё сильнее. Скользя по нему взглядом, она спустилась вниз, к тяжело вздымающейся грудной клетке, и ниже, к руке, которая до побелевших костяшек пальцев сжимала поручень моста. С трудом сдержавшись, чтобы прямо здесь, на Тауэрском мосту, не наложить диагностическое заклинание, Гермиона начала вспоминать, какое из заклятий могло оказать подобное действие. После рейдов в штаб частенько трансгрессировали волшебники, сталкивавшиеся с разными видами тёмной магии, что вынужденно помогло получить довольно сносный опыт оказания первой помощи. Оставалось только понять, с чем именно в случае с Малфоем придётся иметь дело.

— Дамблдор что, наложил Силенцио на тебя?! Оригинальный способ подготовить парламентёра. С другой стороны, это действительно единственная возможность не позволить тебе наговорить чепухи! — ворвался в её раздумья резкий голос, однако теперь Гермиона полностью игнорировала его грубость и по-детски нелепые попытки задирать её. Девушка быстро и привычно убедила себя, что потенциальный ресурс Ордена должен быть в боеспособном состоянии. И что разлившееся вязкой жижей в груди беспокойство продиктовано только желанием выполнить приказ. Думать о том, что могла сама по собственной воле посочувствовать стоящему напротив неё бывшему однокурснику, совершенно не хотелось.

— Меня больше волнует, какое заклинание применил к тебе твой господин, — немного обеспокоенно и абсолютно без ноток даже лёгкой обиды в голосе тихо сказала она, подняв на него глаза.

— Что за чушь?! — чересчур резко вскинулся он, зло смахнув висевшую неприглядной и казавшейся грязной серой тряпкой чёлку со лба, чем окончательно убедил Гермиону, что дело нечисто. Драко Малфой, которого она знала, скорее поцеловал бы русалку в Чёрном озере, чем допустил бы небрежность в своей всегда раздражающе-идеальной причёске.

«Это не напоминает магическое истощение, — мысленно начала рассуждать она, чтобы поскорее решить головоломку. Проговаривать теории и отбрасывать то, чего точно быть не могло, всегда ей помогало. — Если бы это было ядовитое зелье, скорее всего, симптомы были бы более выражены. После Круциатуса у него была бы лихорадка, от Империуса он впал бы в эйфорию, а не злился без повода».

— Это не чушь, с тобой что-то не так, — задумчиво протянула Гермиона, не спрашивая, а констатируя факт.

— Озвучивай уже своё грёбаное предложение, иначе я трансгрессирую отсюда, — прорычал он, однако жалкая попытка Малфоя угрожать не произвела на неё ни малейшего впечатления.

Неожиданное воспоминание о том, что буквально неделю назад Ордену удалось отбить у Пожирателей Смерти несколько пленных при штурме одного из штабов, отозвалось в ней озарением, словно вспыхнувшим в непроглядной тьме Люмосом Максима. Малфой был абсолютно в точности похож на спасённых волшебников, которых пытали голодом: стеклянный взгляд, чересчур долгое восстановление после трансгрессии и землистый цвет лица подтверждали её догадку.

— Я приглашаю тебя в ресторан, — выпалила Гермиона раньше, чем успела продумать хоть какую-то стратегию, о которых читала при подготовке к встрече. В голове всплывали различные мысли, и новая противоречила предыдущей. Если Малфой спрятал крестраж от Волдеморта, могли ли его пытать, чтобы выяснить местонахождение монеты? Но если это так, то не вязалось с тем, что он не был ограничен в передвижениях. Задним умом осознав, что он мог быть приманкой и что, вполне вероятно, пришла в ловушку, Гермиона судорожно огляделась, однако Пожирателей Смерти нигде не заметила, как и малейшего интереса прохожих к ней и Драко. Да и информатор Дамблдора в таком случае наверняка предупредил бы.

— Грязнокровка, ты что, совсем спятила?! Что ты несёшь, какой ресторан?! — неестественно возмущённо воскликнул Драко, однако от внимания Гермионы не ускользнуло, что в его взгляде сперва промелькнуло ликование, которое быстро сменилось настороженностью. Теперь он буравил её взглядом так, словно пытался понять, не была ли она, ко всему прочему, легилиментом. — Напоминать об этом вроде бы не в моих интересах, однако почему-то уверен, что ты не хочешь показывать своё Нежелательное лицо номер три на Косой Аллее.

— Разумеется, мы пойдём в маггловский ресторан, — невозмутимо продолжила настаивать она, не оставляя попыток понять, отчего живущий в собственном наверняка роскошном доме Малфой выглядел так, будто провёл в голодном плену по меньшей мере неделю.

— У меня нет маггловских денег, как нет ни одного достойного повода, чтобы пытаться поменять их в Гринготтсе, не вызывая лишних вопросов, — процедил он раздражённо. — В твоей гриффиндорской голове, наверное, не укладывается, что нормальные люди избегают потенциальных проблем, а не нарываются на них. Неужели не хватило дуэли с Долоховым и Роули, которая, смею напомнить, приключилась как раз в маггловской забегаловке?! Достаточно того, что ты и так не беспокоишься о том, чтобы быть незаметной! — вырвалось у него.

— Это фраза имеет какой-то смысл? — подняла бровь Гермиона.

— Разумеется, — скривился Драко в ответ, демонстративно закатив глаза. — Тайная встреча и переговоры подразумевают, что мы не должны привлекать к себе внимания, ты же вырядилась как… — запнулся он на полуслове, переведя дух.

— И как же, позволь спросить? Как обычная маггловская девушка? — несогласно покачала она головой. — И едва ли тебя можно считать экспертом в том, как затеряться в немагическом Лондоне. Так что, мы идём? — в нетерпении попыталась закрыть странную тему она. — Я угощаю, если проблема в деньгах.

— Грейнджер, это… — Драко замолчал, не зная, как реагировать на то, что девушка, пусть даже грязнокровка, будет платить за него. Нечто подобное буквально ломало его картину мира. — Действительно хочешь меня унизить, не так ли? Сказал же, что у меня нет маггловских денег. Зачем ты настаиваешь?

— Ну, я проголодалась, — стараясь придать голосу непринуждённость, ответила Гермиона, словно не видела в собственном предложении ничего странного. — Считай, что обед за счёт Ордена. Да и разговор в спокойной обстановке вроде бы в наших общих интересах, — продолжила говорить она. Не зная точно, чем было вызвано его истощённое состояние, Грейнджер была убеждена только в том, что ни при каких обстоятельствах не стала бы использовать это в качестве рычага давления. Какой бы эффективной ни выглядела эта стратегия, Гермиона для себя решила, что не найдёт аргумента убедительнее в пользу Ордена, чем подобная наглядная демонстрация разницы в подходах.

— Едва ли можно назвать спокойной ту обстановку, — кивнул он на видневшуюся с моста точку фастфуда, украшенную большой буквой «М» на фасаде здания. Огромная очередь магглов, мечтавших попасть в заведение, напоминала разворошённый палкой муравейник. — Да и, судя по запаху, там жарят соплохвостов, — из неизвестных резервов найдя в себе силы на высокомерный тон, отрицательно покачал головой Малфой. — Короче, Грейнджер, заканчивай тянуть и начинай разговор по делу. И это действительно последнее предупреждение.

— Я не это заведение имела в виду, — не сдала позиций Гермиона, вновь и вновь игнорируя его обещания сбежать. — Приглашаю тебя в итальянский семейный ресторанчик, там подают то же самое, к чему ты привык. Честное слово, пища магглов отличается от нашей только способом приготовления, — спокойно продолжила она уговоры, убеждая себя, что так настаивает только потому, что с сытым Малфоем договориться будет проще.

«Это не жалость, не сочувствие, не забота», — отрывисто анализировала она собственную настойчивость. На ум пришло спасительное воспоминание о том, каким несносным становился Гарри, если был голоден, а ещё частенько звучавшая из уст Молли Уизли мудрость: «Сытый мужчина — счастливый мужчина». О том, так уж ли ей было нужно, чтобы Драко Малфой был счастлив, Гермиона старалась не думать.

Ценный ресурс.

Поддержание боеспособности.

Выполнение приказа.

В тот момент Малфой решился, отмахнувшись от мыслей, что девица будет платить за него. Да, это была несусветная дикость, не укладывающаяся в его голове, однако чего ещё ждать от магглов? В конце концов, эта встреча была нонсенсом сама по себе, а есть хотелось так, что сводило желудок. С видимым трудом он сделал шаг прочь от своей точки опоры и слегка покачнулся от резкого головокружения. Несмотря на тьму перед глазами, до его ноздрей долетел запах духов Грейнджер, а рука ощутила, что его ловко подхватили под локоть, не позволяя упасть. Мозг непроизвольно отметил, насколько не соответствовала твёрдость её руки кажущейся внешней хрупкости, однако эти мысли быстро испарились при осознании, что она в который раз оказалась совсем близко к нему, обняла за талию, словно хотела помочь, дать дополнительную точку опоры. И что теперь ещё один его костюм будет пахнуть ею, напоминать о той, кого он страстно и обречённо-безнадёжно хотел, уединившись в ванной несколько дней назад. О той, которая не только принадлежала его врагу, а ещё и была слишком яркой, слишком притягательной для всех остальных. И в тот момент он готов был молить самого Мерлина о том, чтобы перестать желать её.

Драко понимал, что даже если бы она не была рождённой маггловскими мартышками, то никогда не стала бы девушкой его круга, никогда родители не сочли бы её подходящей партией. Грейнджер не соблюдала бы дресс-код, не считалась бы с многовековыми традициями, не приняла бы тех правил, которые он чтил с детства. Она попросту свела бы его с ума, причём совсем не в том смысле, вкладываемом порой в эту фразу авторами бульварных романов (которые тайком почитывала леди Малфой, искренне веря в то, что о её милом и дающем ей хоть какие-то силы пережить очередной день в обществе Волдеморта и Пожирателей увлечении никому не известно), а в самом что ни на есть прямом. И то, что он позволил себе в ду́ше, и желание во что бы то ни стало сохранить её запах на своей одежде это подтверждали.

— Не прикасайся ко мне, грязная магглянка с палочкой! — вложив в голос всё отвращение, на которое только был способен, Драко резко оттолкнул её, чувствуя почти что боль от утраты близости её запаха, её прикосновений, её самой. В ту секунду он был готов ненавидеть Грейнджер, если бы только был способен на это. Она не имела права поступать с ним так, не могла просто приближаться, стирать границы, которые он всю жизнь устанавливал между собой и подобным ей. Она не должна была посметь пробудить в нём всё то, о чём он стыдился вспоминать.

От неожиданного озарения о том, что это всё могло быть частью хитроумной стратегии, Драко прошиб холодный пот. Грейнджер никогда бы не изменила своему Поттеру, это совершенно очевидно, однако чёртов Дамблдор, который наверняка детально проинструктировал заучку о том, как провести переговоры, был способен на многое. И точно знал, что если при всём многообразии выбора сам Избранный клюнул на Грейнджер, то она в состоянии заинтересовать и Драко. Заставить идти за ней, как ослика за морковкой в знаменитой притче. Она могла не осознавать того, что творила, просто добуквенно выполняла все инструкции, не отдавая себе отчёта в том, как всё это отражается на нём. Очевидный факт: Избранного не меняют на Пожирателя-неудачника, который может предложить ей только весьма незавидную роль тайной любовницы, постыдной тайны, недостойной слабости. Поэтому Драко решил для себя, что никто и ни при каких обстоятельствах не узнает, чего он страстно желает на самом деле. Старику придётся придумать что-то другое. В конце концов, буквально несколькими днями ранее Драко справился с куда более грозным оппонентом.

Погружённый в свои мысли, он почти не видел, какой эффект произвела на Грейнджер его последняя фраза.

— Я проинформирую профессора Дамблдора, что ты не заинтересован в его предложении, — резко придя в себя от его грубого обращения, девушка развернулась и пошла прочь. Очевидно, Орден не позволял трансгрессировать откуда угодно, во избежание того, что кто-то из Пожирателей Смерти мог проследовать за перемещавшимся и раскрыть местонахождение штаба.

— Грейнджер, постой! — из последних сил крикнул Драко, понимая, что не сможет угнаться за ней при всём желании. Он с ощутимым ужасом осознал, что, вываливая на неё без меры поток привычных оскорблений, защищался сам и не принимал во внимание то, что у вечно убеждавшей Поттера не реагировать на него Грейнджер, оказывается, тоже может лопнуть терпение. Прозрачный, словно паутинка на осеннем поле, шанс впервые в жизни попытаться сделать что-то по-своему таял с каждым шагом уходящей прочь магглорождённой ведьмы. — Пожалуйста, — с обречённостью умолявшего о помиловании приговорённого к казни едва слышно проговорил он, прекрасно понимая, что если Грейнджер не обернулась на громкий оклик, то ни за что не услышит этот растаявший в гомоне толпы шёпот.

Тяжело вздохнув, он закрыл глаза, осознавая всю глупость содеянного. Она хотела помочь, даже каким-то поистине волшебным образом догадалась о том, в чём он так нуждался, а в благодарность он повёл себя как неуравновешенный псих.

— Иди за мной и не отставай, — услышал Драко её так раздражавший на уроках голос, который теперь показался чуть ли не самым прекрасным звуком на свете. Простояв ещё несколько секунд с закрытыми глазами, он медленно поднял веки, испытывая страх оттого, что её возвращение могло быть просто миражом пытавшегося защитить разум от сумасшествия из-за упадка сил и отчаяния воображения, однако Грейнджер действительно вернулась. Стояла прямо перед ним и, казалось, действительно была обеспокоена его состоянием. Как будто в том, что она пыталась помочь ему устоять на ногах, в самом деле не было какого-то почудившегося ему подтекста.

Очевидно убедившись, что была услышана, Гермиона пошла в направлении любимого её родителями ресторана, не забывая оборачиваться и проверять, что идущий за ней упрямый чистокровный осёл не отстал по дороге или не упал в голодный обморок.

«И правда, как ослик за морковкой», — кисло подумал он, прежде чем покорно поплёлся следом, даже не подозревая, насколько в тот момент совпадали их мысли.

Своей руки она больше не предлагала, и Драко угрюмо шёл чуть позади, понимая, что если сравнить начало этой встречи с квиддичным матчем, то в воротах Слизерина побывало уже минимум два квоффла. И надежды на поимку снитча, который мог бы переломить ситуацию, не было вовсе.

По всей логике, Драко был готов испытать некий дискомфорт от первого в жизни посещения маггловского ресторана, однако, когда он распахнул перед Грейнджер дверь, пропуская вперёд, неожиданно почувствовал себя почти в привычной обстановке. По крайней мере, он ощутил нездоровый азарт от предчувствия, что ему наверняка доведётся поставить на место смерившего их снисходительным взглядом официанта-маггла. К собственному удивлению, Малфой заметил, что, в отличие от него, Грейнджер явно ощущала себя не в своей тарелке и, хотя сама выбрала заведение, немного стушевалась, едва они переступили порог.

— Могу я вам чем-то помочь? — снизошёл до них официант, державшийся словно конферансье на приёме маггловской королевы. — У вас забронирован столик? — уточнил он, хотя почти пустой зал откровенно намекал на то, что едва ли предварительная запись была так уж необходима.

— Нет, — отрезал Драко, спокойно направившись в сторону уютного столика в углу, в котором они с Грейнджер могли бы пообщаться.

— Простите, но этот столик забронирован, могу предложить вам другой, — поспешно засеменил за ними официант, явно сбитый с толку, и кивнул на место прямо в центре зала.

— Вот своим призрачным забронировавшим его и предложишь, — презрительно поморщился Малфой, несмотря на то что Грейнджер явно была готова сквозь землю провалиться от всей этой сцены. — На дворе полдень буднего дня, а не вечер четырнадцатого февраля, так что заканчивай свои реверансы, вспомни о том, что ты просто подавальщик и принеси нам меню! — потребовал он. — Да, и кстати, в подобных заведениях полагается отодвинуть перед дамой стул, или я что-то путаю? — он приподнял одну бровь в ожидании, столкнувшись взглядом с официантом. — Ну же, работай, а то чаевых не дождёшься, — почти приказал магглу Драко, неожиданно почувствовав себя гораздо увереннее. Подвернувшаяся возможность покрасоваться перед Грейнджер пришлась ему по душе.

Когда полностью капитулировавший официант помог Гермионе присесть, принял заказ и на некоторое время покинул их, девушка не удержалась:

— Ну и зачем ты устроил всё это? — прошипела она. — Не можешь и дня провести без того, чтобы кого-нибудь не унизить?!

— Расслабься, Гриффиндор, пусть я не эксперт в магглах, но тут совершенно точно или ты, или тебя, — усмехнулся он, сделав глоток воды из поданного стакана. Пить вино на голодный желудок Малфой не стал, опасаясь, что алкоголь повлияет на правильность суждений.

— Он не сказал нам ничего плохого, а ты повёл себя как заносчивая задница, — процедила Гермиона, комкая кремовую льняную салфетку в руках.

— Зато подумал, — отмахнулся Драко от её слов, пытаясь дать понять, что совершенно точно закончил обсуждать своё отношение к официанту. — И чтобы это понять, не нужно быть легилиментом.

— Ты невыносим и судишь о людях по себе, — неодобрительно покачала головой Гермиона, но замолчала, когда им подали холодные закуски, поскольку ей пришлось поддерживать собственную теорию о том, что они пришли в ресторан только потому, что проголодалась именно она.

Стараясь не вызывать в Грейнджер дежа вю, напомнив жадно набрасывающегося на любую еду в Большом зале Уизли, Драко, слегка усмехнувшись, присоединился к ней, надеясь, что плотные шторы, создававшие слегка приглушённую, несмотря на солнечный день, обстановку, смогут скрыть дрожь в руках, с которой он брался за столовые приборы. Между ними воцарилась тишина, которую Малфой силился не списывать на то, что Грейнджер из проклятого гриффиндорского благородства и чувства жалости давала ему спокойно поесть, прежде чем перейти к другому основному блюду, ради которого, собственно, и явилась на встречу.

— Как там Поттер? Когда свадьба? — решив прервать молчание и окончательно убедить Грейнджер в том, что ей не было никакой нужды жалеть его, начал почти что светский разговор Драко.

— В порядке, спасибо, — невозмутимо ответила она, слегка дёрнув плечами, однако от Малфоя не укрылось, что прозвучало это не так естественно, как наверняка рассчитывала заучка.