Глава 2 (2/2)

Шинсо, невольно покосившись на закутанного хмыря, отчасти пожалел, что не взял с собой плаща. Он планировал забрать фламберги из мастерской и ещё немного побродить по окрестностям в надежде отыскать какого-нибудь кровососа. А, как показала практика, плащ за спиной, когда ты — в открытой схватке и с клинком в каждой руке, только мешал свободному движению. Теперь же, когда его планы пошли насмарку, он остался и без фламбергов, и без плаща.

— К слову, о времени — разве полночь не скоро? — приподнял брови Шинсо, ориентируясь больше на внутренние ощущения. Проведя бо́льшую часть лет в ночном ритме жизни, восход луны он воспринимал едва ли не с большей важностью, чем рассвет. Каминари поднял взгляд к небу, сощурился, и, несколько секунд изучив потемневшее небо, со странным удивлением откликнулся:

— А ты прав, Шинсо — до полночи ведь всего ничего! Тогда, полагаю, ты готов выдвигаться? — молчаливый кивок. — Только захвачу кое-что из дома. Ты со мной?

Шинсо сперва показалось, что он ослышался. Они знакомы каких-то пару часов, а он, не моргнув и глазом, уже приглашает его к себе в дом? Не то, чтобы он хотел воззвать к разуму нового знакомого и попытаться намекнуть, что намерения Шинсо — равно как и намерения любого другого случайного знакомого — могут оказаться не столь чистыми. Его лично это, впрочем, не волновало ни в какую из очередей. И, справедливости ради, у него самого́ не было совершенно никакого желания соваться в чужие дома без необходимости — только если в одном из них не устроил себе логова какой-нибудь кровосос.

Заключив, что объяснять свою точку зрения будет излишне утомительно, особенно такому, как Каминари, Шинсо решил ограничиться простым протестующим взмахом руки. К удивлению, на лице Каминари промелькнула тень грусти, и сложно было сказать, напускная она или искренняя. Не настаивая, он пожал плечами, и улыбнулся.

«…Я совершенно его не понимаю.»

Не говоря больше ни слова, Шинсо направился к вымощенной камнем площади, разминувшись с новоиспечённым напарником.

***

Времени, пожалуй, прошло слишком мало — но, так или иначе, вскоре в ночной тишине Шинсо услышал ритмичный стук каблуков по мостовой, и спустя некоторое время в почти непроглядной темноте смог разобрать знакомый силуэт. Из-за того, что Каминари был облачён в почти полностью чёрные одежды, с заходом солнца заметить его стало ещё труднее. Приблизившись, он жестом пригласил охотника следовать за ним.

Оба мужчины растворились в ночи. Только звук шагов эхом раздавался по пустынной площади, но и тот затих, стоило им завернуть в переулок.

— Напомни, кто из нас говорил, что не будет вести другого под ручку?.. — с плохо скрываемым ядом поинтересовался Шинсо, идя прямо за спиной недонапарника. «За ручку» в прямом смысле его никто не вёл, но ему ещё досаждал тот факт, что Каминари не доверил ему даже навигации по городу, в котором он родился и вырос, и теперь он был вынужден следовать за ним по пятам в кромешной тьме.

Хмырь не ответил и даже не обернулся, продолжая непреклонно шагать вперёд. «Что ж, будь по-вашему».

Но не успел Шинсо сказать и слова, как Каминари застыл как вкопанный, преградив парню путь предостерегающе поднятой рукой.

На секунду вокруг воцарилась гробовая тишина. Шинсо, казалось, мог различить мерный стук собственного сердца.

Каминари медленно обернул к нему голову.

— Впереди. Теперь — твоя работа.

Шинсо лишь коротко кивнул — и Каминари, сделав шаг назад, беззвучно растворился во тьме, словно не стоял только что рядом на расстоянии вытянутой руки — будто уступая охотнику место.

Одним движением достав из-за спины ручной арбалет, Шинсо зарядил его с тихим щелчком и медленно двинулся вперёд.

«Охота началась».

Глаза в такой темноте — ни к чёрту. Шинсо, на секунду прикрыв веки, обратился в слух, задержав дыхание.

Ветер ударил в лицо. Шинсо в очередной раз поблагодарил самого себя, что не надел шумного плаща.

Он сделал ещё несколько шагов. Но, не пройдя и дюжины, различил посторонний звук впереди.

До его ушей долетело тихое шарканье — словно бы кто-то брёл, тяжело припав к стене. Поудобнее перехватив арбалет («Чёрт бы побрал старика с его королевским заказом»), Шинсо ускорил шаг, всё так же оставаясь в тени.

Но тут вдалеке что-то ярко сверкнуло. Звук шаркающих шагов оборвался так же резко, как и возник. Шинсо замер, приподняв арбалет. «Заметил? Или же…»

Но не успел он докончить мысли, как нечто, не издав и звука, стремительно пронеслось прямо перед его лицом. Стиснув зубы, Шинсо отшатнулся на пару шагов назад. Напрягшись всем телом, он вгляделся вдаль, рассчитывая увидеть отступающего противника в свете луны, зависшей прямо между домами.

Улица была абсолютно пуста.

«Что за…»

Едва Шинсо хотел обернуться, как нечто вновь просвистело перед его носом — однако на этот раз он был начеку. Не тратя времени на лишние движения, точным нажатием на спусковой крючок он выпустил арбалетный болт прямо в неясную фигуру.

Прошла мучительная, до невозможного долгая секунда.

Но вместо характерного звука погружения снаряда в плоть — в беззвучном воздухе раздался пронзительный лязг серебра о металл, разлетевшегося о стену дома яркими искрами.

…Не только не попасть — но и выдать себя с потрохами. Но у него ещё была возможность… Мысленно грязно выругавшись, Шинсо потянулся к колчану за вторым болтом — и вместо болта обнаружил зияющую пустоту.

«Что за?!.»

Он судорожно ощупал колчан во второй раз, но снарядов от этого в нём не прибавилось.

Где-то в глубине начала зарождаться паника. Резко подняв голову, тем самым встряхнув её, парень глубоко вдохнул, сосредоточившись. Он вновь ожидал увидеть пустынный переулок — однако на этот раз ошибся.

Чья-то расплывчатая фигура, подобно стремительной молнии, бесшумно металась из стороны в сторону — настолько быстро, что уследить за её движениями было бы невозможно…

…Если бы не короткие жёлтые искры, следовавшие за этой фигурой по пятам, вспыхивая яркими всполохами во тьме. Вспышки были столь мелкими, что на большой скорости больше напоминали светящуюся пыль.

И эта фигура постепенно приближалась.

«Жёлтые вспышки… где-то я уже видел их сегодня» — отрывочно пронеслось в голове Шинсо, пока он напряжённо пытался предугадать следующий рывок противника.

Он никогда не считал себя трусом — а в охотничьем деле слово «страх» из его личного словаря исчезло само по себе, уступив место лишь слову «осторожность». Однако теперь не отшагнуть прочь от неведомой фигуры стоило волевых усилий. Он ещё даже не был ранен, и — подумаешь — всего лишь остался без основного оружия.

Но одна из причин, по которым все эти годы он оставался жив — он умел вовремя оценить ситуацию, и собственное положение в бою.

И то, что теперь заставляло его холодеть — прямо сейчас ситуацию он оценить не мог.

«Так — в руки» — мысленно приказал себе Шинсо и так же мысленно дал себе пощёчину. Сейчас худшее, что он мог сделать — это позволить себе поддаться панике.

«Навяжу ему ближний бой — и тогда преимущество будет на моей стороне» — с мрачной решимостью прикинул Шинсо, и с усилием сделал шаг вперёд, а затем ещё. Фигура, почти осыпаясь мелкими жёлтыми искрами у самой земли, так же двигалась ему навстречу, не переставая беспорядочно метаться из одной стороны в другую. Всё так же — без единого звука. И едва фигура оказалась достаточно близко — Шинсо сделал выпад.

Он рефлекторно потянулся к поясу — к тому месту, где всегда висела пара фламбергов — но вместо клинков пальцы схватили лишь воздух. С досадой стиснув зубы, парень чертыхнулся про себя, чувствуя, как от резкой остановки привычного движения на короткий миг онемело тело. Сделав короткий шаг вправо, чтобы сместить фокус внимания противника, Шинсо попытался быстро выхватить один из кинжалов.

Но не успел он завести левую руку за спину, как перед ним тут же выросла чёрная фигура. Она остановилась — и жёлтые искры, кое-как освещавшие тьму, потухли.

Шинсо удалось разглядеть лишь показавшиеся из темноты руки — каждая из которых держала по его серебряному кинжалу, играючи покачивая в пальцах то один, то другой. Свистящий шёпот прошелестел у самого уха:

— Хм, не это ищешь?

Шинсо среагировал раньше, чем успел подумать. Сжимая в левой руке стальной кастет — последнее, что у него было — стиснув зубы, он широко замахнулся, метя прямо в тёмное пространство между двумя державшими серебристые клинки руками.

И не ударил ничего, кроме пустоты.