10 (2/2)

Как же должно быть ему не хочется на самом деле ехать в Лондон и встречаться с Альбусом, раз он предпринимает столь глупую и необдуманную попытку изменить ход событий.

— Она позвала с собой Гермиону. И та согласилась, — Малфой точно знает, в какое место нужно ударить, до конца не отдавая себе отчет, почему слова попадут в цель и вызовут реакцию.

В этот раз Реддл поворачивает лицо к собеседникам.

— Что?

— Они трансгрессировали вдвоем.

Том зажмуривается. Идиотка.

Афелия в одиночестве легко бы активировала портал. Эдд, Вальбурга, Абраксас, Тео и он сам — так же легко убили бы тех, кого Геллерт подослал в Италию.

Но Гермиона этого не сделает. Она может и сама бросить вызов, вопрос лишь только в том, сколько будет людей вокруг.

Двое? Они справятся. Трое? Вероятно, что тоже. А если больше?

Метка на руке начинает жечь.

— Сначала мы их вытащим, а потом я каждую из них лично прикончу.

***</p>

До Грейнджер быстро доходит, как сильно она облажалась. Возможно, как никогда в жизни. Или, как каждый раз, когда ей становится скучно.

В Риме шестеро, дементор, знать бы, как их коротко называют, людей Гриндевальда. С тремя, к примеру, проблем бы не было, но шестеро. Интересно, умеет ли Афелия убивать. И почему ты не спросила об этом раньше. Как будто даже сомнений в этом не было, а теперь… Теперь от этого зависит завтрашний день и сомневаться начинает инстинкт самосохранения, а не ты.

Шестеро. Бывало, ты сражалась и с большим количеством людей. Бывало. Но рядом были Гарри и Рон и ты знала, чего от них ждать.

Люди Гриндевальда ведут себя слишком спокойно. Почти дружелюбно. Но Грейнджер отмечает, что их палочки находятся в ближайшей зоне доступности. Один из мужчин раз за разом возвращается пальцами к древку. Ждет команды, боится пропустить. Может быть, недавно присоединился. Может, личные счеты. В любом случае, он ошибется первым. Значит, останется пятеро.

Гермиона поджимает губы. Хоть бы у Лестрейндж хватило ума не провоцировать их сейчас. Ей бы выиграть ещё несколько секунд, чтобы оценить силы. Но та уже ведет себя слишком дерзко. Она уже попрощалась с возможностью вернуться назад. Интересно, что заставляет её так глупо рисковать собой. Ради чего?

Это ведь не слепая вера в то, что их все равно спасут. Нет. В её глазах совсем иное.

Афелия отходит от Гермионы на безопасное расстояние и прижимает палочку к метке на предплечье. И произносит что-то, что Грейнджер уже не слышит. Лестрейндж хочет умереть эффектно. Она хочет, чтобы это чувствовали все Пожиратели. Один из мужчин в комнате противно ухмыляется.

В это место не трансгрессировать. Из него тоже не выйдет. Гермиона уже видела подобные ловушки. Весьма умело скроенные и продуманные до мелочей. Им не доверяли с самого начала. Про них знали.

Конечно.

Теперь нужно действовать быстро. И постараться не проиграть.

«На самом деле, ты всегда выбирала себя. Тебе нравилось делать вид, что это не так. Но не ври теперь. Ты никогда не боролась за мир. Только за себя.»

Только это ложь. Грейнджер всегда хотелось мира. И она была готова пожертвовать собой ради спасения людей. Просто никто в действительно не просил.

Или просто она не верила, что умерев, что-то изменит. Казалось правильнее оставаться живой. Нужно было бороться за себя, чтобы спасти остальных.

Теперь же достаточно передать ход Реддлу.

С чего ты взяла, что он справится. Откуда в тебе эта вера?

Если бы Гермиона не думала, что это последние секунды её жизни, то вероятно эта мысль бы не появилась в её голове. Но сейчас она делает резкий бросок вперед, вырывая с пояса Лестрейндж портал. И, приземляясь на твердый пол, активирует его. Возможно, это последнее, что она сделает в своей жизни. Слишком много лучей летит в её сторону. Ни одного зеленого. Вероятно, она просто отключается раньше, чем успевает разглядеть последнюю вспышку.

Ещё она ловит испуганный взгляд Афелии. Может она на самом деле и не хотела всего того, что натворила?

Ей просто хотелось показать себя, обосновать своё нахождение в Риме.

Ты никогда не узнаешь наверняка. Теперь не узнаешь.

***</p>

Гермиона открывает глаза и не сразу отдает себе отчет, где она. Но, поймав взглядом силуэт Тео, сидящего на её кровати, не может удержать вопрос в себе.

— Будешь ругаться?

Голос звучит чересчур слабо. Она хрипло выговаривает слова по буквам. Похоже, что в неё прилетело достаточно сильное проклятье, чтобы пошатнуть здоровье. Она с трудом ощущает циркуляцию магии внутри себя. Силы не вернулись. Волшебство не лечит.

— Делал это всю ночь, теперь не вижу смысла, — Нотт не поворачивается в её сторону. — Объяснишь зачем?

— Неа, — Грейнджер закрывает глаза, губы растягиваются в слабую улыбку. — Почему я в твоей комнате?

— Алектус остался с Афелией в вашей. Втроем было бы неудобно.

— Ты переживал?

Тео поворачивает лицо в сторону девушки. Переживал. Он всю ночь размышлял, что бы случилось, если бы её убили. Ещё больше злился, что никто не удосужился предупредить его, что она там. Словно его это не касалось.

— Я знаком с Гермионой Грейнджер с одиннадцати лет. Скоро это будет больше, чем половина моей жизни, — Нотт замолкает, оценивая реакцию девушки. Она расслабляется. Улыбка становится чуть шире. — Нет, я не переживал за тебя. Потому что я знаю Гермиону Грейнджер как сильного соперника. Тебя не так просто прикончить, как хотелось бы.

И улыбка сползает с её губ. Лицо становится суровым.

Действительно не просто. И ей не стоит об этом забывать. Тео правильно сделал, что напомнил. В этот раз её спасли, в следующий вспомнят, что она может сама, и не придут.

— Оставишь нас?

Том заходит в комнату без стука и не спрашивает разрешения, по-хозяйски открывая дверь.

— Не хотелось бы, она ещё очень слаба, — Тео морщится. Он сам испортил момент. Реддл здесь ни при чем. Но злиться на него всегда проще.

— Оставишь нас.

Его тон кажется ледяным. И Нотт поеживается, выходя. Беспрекословно и обреченно. Унизительно покорно. Как в детстве.

Том имеет право находиться здесь больше его. Ведь именно он доставил Гермиону домой. И Нотт вряд ли забудет выражение лица, которое было у него в тот момент. Он не видел его таким ни разу. Оказалось, что до этого момента, всю его жизнь, Реддл был абсолютно безопасен.

— Знаю, что первое и последнее предупреждение уже было, — Грейнджер старается собрать все свои силы, чтобы голос не звучал совсем слабо.

Том морщится, рассматривая её слабое тело, распластанное на узкой кровати. Зачем тебе эта картина. Беззащитная и бесполезная. Абсолютно лишенная магии.

Сейчас ты точно можешь разглядеть, что в ней нет ничего особенного. И ничего опасного. Она не справляется самостоятельно. Вот как выглядит бессилие. Та черта, которую ты, Том, так боишься коснуться. А Гермиона сейчас рядом с ней. И находит слова, с которыми не выглядит откровенно жалко.

— Дай мне руку.

— Убьешь, как того парня из бара?

Почему ты всерьез полагаешь, что это было бы справедливо? И все равно протягиваешь ему ладонь.

Пальцы Реддла оказывается горячими. И какими-то чересчур сильными по сравнению с её.

Волна магии больно пронзает тело Гермионы. Чужеродная энергия смешивается с её собственной. На мгновение кажется, что она способна выбить из тела остаток жизни.

Но потом всё замирает. И силы начинают возвращаться.

— Хороший эффект для самодельного заклятия. Должно быть, его создатель был талантлив. Теперь восстановление пойдет быстрее.

Реддл бросает на Гермиону внимательный взгляд, стараясь запечатлеть в памяти её болезненный вид.

— Послезавтра мы вместе отправимся в Лондон. Придется ехать магловским транспортом. Успей восстановиться.

— Что? — других слов Грейнджер просто не находит внутри. И этот вопрос относится совсем не к Лондону.

— Мне нужна будет твоя помощь. Ваша самодеятельность заставила меня сдвинуть планы. Теперь сделай всё возможное, чтобы мне не пришлось двигать их ещё дальше.

Он быстрым шагом покидает комнату, заставляя себя не оглянуться и не проявить эмоций больше, чем следует.

Её вид слишком беспомощен. И Реддл с трудом себя сдерживает, чтобы не воспользоваться этим. Всего одним глазком заглянуть в будущее. Всего на секунду коснуться её сознания.

Ради научного интереса. Само собой.