3 (1/2)

— Полагаю, вы здесь случайно?

Грейнджер недовольно поворачивается на голос. В этот раз моментально узнавая молодого человека, стоящего рядом с ней. Излишне расслабленный он умудряется заставить её нервничать.

Как будто ловит с поличным.

Их третья встреча, места становятся всё интереснее и интереснее. Но его подача не меняется, он по-прежнему абсолютно в своей среде, на лице играет ухмылка. Однако, в этот раз он излишне увлечен происходящим, Гермиона интересует его меньше всего. Он просто принимает факт того, что она тоже здесь, и из вежливости интересуется: почему?

— Естественно, я не собиралась намеренно становиться участником митинга, — Грейнджер слышит в вопросе насмешку, но совсем не разделяет его забавы.

Ей ужасно некомфортно в толпе, движущейся единым механизмом. Будто их сознание зомбировали. Гермиона невольно делает движение в сторону незнакомца, словно рядом с ним могло быть безопаснее.

Она второй день не находит себе места. Тео изо всех сил старается добиться нового приглашения на знакомство с Реддлом, а она бросает все силы на изучение оппозиции среди магглов. И никак не может выследить их лидера.

Ей нужна альтернатива Тому. Они в прошлом, чтобы избавиться от последствий ошибки министерства, но это ещё не значит, что их единственный путь к осуществлению своей миссии — дружба с Пожирателями.

Она хочет выбрать иной сюжет.

— И всё же ты здесь, — он неожиданно перестает обращаться к ней на вы. Как если бы они успели стать старыми знакомыми. — Это небезопасно для твоей жизни и свободы.

В толпе протестующих его тон кажется весьма органичным. Идет война, нет времени вести светские беседы, которыми они увлекались раньше.

— Как и ты, значит, мы оба подвержены опасности. Но в отличие от меня, боюсь, ты здесь не случайно.

— Справедливо, — он кивает. Она предприняла попытку загнать его в угол. Но он способен найти потайную дверь и в этом углу. — Что здесь делаю я, мне известно, а почему ты остановилась, не пойдя дальше?

— Меня привлекает толпа, — она поворачивает лицо в его сторону, уверенная в том, что он увлечен выступающим, но сталкивается с взглядом, устремленным в её сторону. И таким образом начинает немой поединок. Грейнджер чувствует исходящий от него вызов и на автомате отвечает, пытаясь таким образом защититься.

— Звучит нелепо, — парень морщит нос.

Ей становится не по себе от его взгляда. Она не готова к нему. Она не понимает, как себя вести. Он смотрит глубже, чем кто-либо, и касается тех частей души, которые хотелось бы спрятать от посторонних. Это одновременно пугает и завораживает.

Гермиона задирает подбородок, отворачиваясь, стараясь сбросить с себя подбирающийся к горлу, чтобы въесться, флер незнакомца. Ей нельзя поддаваться его магии. Ей нужно абстрагироваться от него. Как, впрочем, и от всего происходящего.

Но забыться сложно.

— Ты не назвал свою причину быть здесь.

Он молчит, делает вид, что не слышит её, вызывая раздражение внутри. Гермиона чувствует себя маленькой и незначительной. Зачем тратить силы, отвечая ей. Она далеко не равная ему, чтобы вести двустороннюю беседу.

Грейнджер сжимает ладони в кулаки.

Это глупо — так реагировать на незнакомого ей человека. Он всё ещё может быть психом, наслаждающимся её реакцией. Питающимся её растерянностью.

— Дело в том, что это я организовал митинг, — он дожидается, пока она дойдет до предела, и после спокойно пожимает плечами, сознаваясь в преступлении. Ему хочется быть с ней честным хотя бы в чем-то. — Италия ещё может занять правильную сторону.

Последнее он проговаривает довольно тихо, но Гермиона кивает, давая понять, что услышала. Парень поджимает губы.

Он пытается объяснить себе, что в ней заставляет его испытывать новые, неоднозначные эмоции. Перед глазами до сих пор стоит её выражение лица, когда она задала вопрос «Зачем?». Но у него не хватило мудрости понять её вопрос в моменте. И это раздражает и завораживает до сих пор.

— Бред, — Гермиона хочет отшатнуться, но подошвы ботинок врастают в землю. — Почему тогда не ты на трибуне? — ей хочется доказать его неправоту. Он не может быть альтернативой Тому. Пожалуйста, только не он.

Мысли вихрем несутся в голове Грейнджер. С другой стороны, могла ли ты представить кого-то другого в этой роли. Кого в принципе ты представляла? И кого хотела найти?

Гарри. Ты хотела увидеть лидера похожего на Поттера, каким он был в школьные годы. Чтобы суметь полюбить его, пойти за ним, поверить в него. Чтобы в очередной раз застрять в прошлом.

— Я ведь не идиот. Лидер с трибуны в случае поражения погибает. А я люблю свою жизнь и умею просчитывать риски, — его веселит реакция девушки. Он определенно поднялся на несколько ступенек в её глазах.

Грейнджер приходится обнять себя руками, чтобы сохранить лицо.

Интересно, что на самом деле толкает людей собирать тайные организации и не вставать в их главе? Что толкнуло тебя придумать Армию Дамблдора и отдать все почести Гарри? Гермиона переводит взгляд на парня, теперь на её лице выражение интереса. Испуг прошел. Она сосредоточенно скользит взглядом по его лицу. Вот что привлекло её, вот что заставляет нервничать и сжиматься внизу живота. У них больше общего, чем кажется.

Гермиона зажмуривается, не надо. Пожалуйста, не надо.

В этом признании она находит и хорошее — во всяком случае незнакомец точно не Волан-де-Морт. Тот бы никогда не опустился до взаимодействия с магглами. Но какое это имеет значение? Глупо было пытаться искать альтернативу. Бред, что можно остановить войну силами оппозиции вне волшебного мира.

Грейнджер поеживается. Теперь Пожиратели не кажутся самым плохим вариантом. В конце концов она знает, чего ожидать от Тома. Его внутреннюю тьму она изучала годами, касалась её, убивала. Реддла можно ненавидеть. А ненависть хорошее топливо для войны.

Ненависть. К другим чувствам она просто не готова.

— Сейчас будет моя любимая часть речи, — он самодовольно складывает руки на груди на секунду забывая о присутствии Гермионы рядом.

В момент, когда происходящее захватывает его с головой, Грейнджер не может оторвать от него взгляда.

Он погружен настолько, что его не волнует ее изучающий взгляд, как и не волнует ничего вокруг. Слишком увлечен, теперь Гермионе кажется, что это она видит его насквозь, пробирается под его кожу, касаясь души. И пугается ещё больше. Придумать лидера для оппозиции совершеннее не представляется возможным.

— Мне пора, — она хочет добавить: «До встречи», потому что уверена, что он найдет её вновь. А если нет, то это сделает она сама. Потому что уже сейчас знает, что поддастся слабости. Но не решается произнести слова вслух.

Уверена, что найдет, но не хочет этого. Потому что в следующий раз может не справиться с собой и стать одной из толпы, увлеченной его позицией. Потому что если он позовет её присоединиться, она почти на сто процентов уверена, что согласится, без какой-либо идеологии, просто потому, что ей нравится быть с ним рядом. Ей хочется его изучить.

Грейнджер разворачивается, не дожидаясь от него ответа, и быстро покидает площадь, протискиваясь сквозь толпу.

***</p>

— Он назначил встречу во время завтрашнего завтрака, — Тео встречает Гермиону в коридоре. — В этот раз пригласили меня одного.

— Превосходно, — она, не проявляя излишнего интереса, стаскивает со стоп туфли. — Ты, конечно, согласился. Он естественно решил, что победил.

Грейнджер неожиданно для себя осознает, что не чувствует внутри даже малейшего раздражения от произнесенных слов. Это злость на автомате. На самом деле она ничего не чувствует. Её мысли не здесь.

— Как будто у нас есть другой выбор?

Нотт смиряет девушку выжидающим взглядом. Ему нужен ответ, нужно чтобы кто-то подтвердил его правоту и разделил тем самым ответственность. И он готов подождать.

Гермиона делает несколько вдохов в тишине. Ей просто нужно вернуться домой. При Реддле не придется скрывать магию. И ещё она сможет подпитываться злостью к нему, становясь сильнее.

Как легко получается врать самой себе.

И тот, и другой вариант — зло. Она проиграет в любом случае.

— Подожду тебя дома. И поддержу любой исход, к которому приведёт встреча.

Грейнджер проходит вглубь квартиры, решая чего ей сейчас хочется больше: включить музыку на весь дом или в тишине выпить вина.

— Спасибо, — Нотт следует за ней, молча радуясь, что все получается так легко. У него нет сил объяснять и доказывать что-либо.

Ему даже на секунду кажется, что Гермиона вполне способна его понять. Она так удачно вписывается в вырисовывающуюся картину. А если бы он смог ей полностью доверять? Тогда бы они столько всего смогли сделать в прошлом.

Тем временем Грейнджер проходит мимо граммофона, а затем и мимо бара, направляясь в свою комнату. Она принимает решение отправиться спать, закрывая дверь ровно перед носом Тео, собирающегося зайти следом, чтобы продолжить разговор.