Глава 4 (1/2)

Ранним утром Дин Жун проснулся, тяжело дыша. Тонкая струйка пота стекла по его лбу, кожа на спине стала липкой, а руки болели, как будто он держал что-то слишком крепко. Он сделал медленный вдох и сглотнул сухость в горле, затем сел, одеяла упали до пояса.

В комнате всё ещё было темно, и Дин Жун чувствовал себя не лучшим образом, сам не зная почему. Возможно, это было из-за сна, но Дин Жун не помнил своих снов. (Что он помнил, что всё ещё преследовало его время от времени, когда ночь была чёрной, холодной и слишком тихой - это Ван Чжи. Ван Чжи, лицом вниз на каменных ступенях, бездыханный. Дин Жун хотел бы стереть ту ночь из своих воспоминаний. Он знал сотню разных противоядий от сотни различных ядов, но ничего, что могло бы заставить его забыть.)

Дин Жун согнул руки и почувствовал лёгкую боль, и, повернувшись, обнаружил, что место рядом с ним пусто.

Для Ван Чжи было слишком рано вставать. Возможно, Ван Чжи тоже что-то приснилось.

Дин Жун откинул одеяло и скатился с кровати. Ощущение, что что-то не так, грызло его изнутри, настаивая на том, чтобы не тратить время на то, чтобы выглядеть прилично, и Дин Жун решил, что вполне приемлемо привести себя в порядок на ходу, отправившись на поиски своей пропавшей половины. Всё равно, в этот час никто не должен бродить по поместью, чтобы увидеть его. Его руки двигались машинально, затягивая пояс мантии и заправляя волосы с каждым шагом, пока он не добрался до кухни.

Там горел свет. В этом не было ничего необычного – кухонная прислуга обычно начинала рабочий день рано - но Дин Жун не услышал шума и суеты сонных поваров, поэтому он заглянул внутрь. Ван Чжи был там, в простом фартуке поверх юбки, накладывающий в миску лапшу. Его лицо было частично освещено пламенем печи, поэтому выражение лица было затенённым, но спокойным. Что-то в груди Дин Жуна расслабилось при виде его.

Стало быть, ему лучше уйти? Ван Чжи выглядел отлично, возможно, он просто был голоден. Дин Жун уже собирался снова закрыть кухонную дверь, когда Ван Чжи оглянулся через плечо. Их взгляды встретились, и Ван Чжи довольно улыбнулся.

- Я разбудил тебя.

- Нет, - ответил Дин Жун. - Но я проснулся, а тебя не было.

Ван Чжи тихонько хмыкнул. Он взял другую миску и начал наполнять её, а Дин Жун медленно прошёл в кухню.

- Мне вдруг очень захотелось съесть лапши. - Ван Чжи жестом пригласил Дин Жуна присесть за маленький столик в углу, и Дин Жун примостился на кухонном табурете. Тот был ниже, чем ему бы хотелось, и предназначался для того, чтобы работники могли сидеть, пока чистят и моют овощи, но он смог на нём устроиться.

Ван Чжи поставил перед ним миску, затем опустился на табурет напротив него со своей тарелкой. Аромат зелёного лука и говядины, исходящий от супа с лапшой, окутал Дин Жуна тёплым паром.